В целом региональный конфликт и представляет собой не что иное, как результат конкурентного взаимодействия двух и более государств, оспаривающих друг у друга распределение властных полномочий, территории или ресурсов. Это взаимодействие может проводиться разными путями: дипломатических переговоров, включением третьей стороны, вооруженным вмешательством и т.д. ХХ век был самым разрушительным, кровопролитным в истории человечества. Первая и вторая мировые войны унесли миллионы жизней. Не менее сложным стал период «холодной войны».

Что такое региональный вооруженный конфликт — война? Современный крупный социолог и исследователь М. Кастельс в своей знаменитой книге «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» всего несколько страничек посвящает вопросам вооруженного конфликта, но в каждой очень много полезных идей и мыслей. Особый интерес представляет часть под названием «Мгновенная война». М Кастельс сразу же предупреждает читателя о том, что его понимание войны и социального контекста боевых действий навеяно книгой, являющейся самым древним военным трактатом по стратегии: «Об искусстве войны» (505–496 гг. до н.э.) китайца Сун Цзы. Вот отрывок из текста книги:

«Искусство войны жизненно важно для государства. Это вопрос жизни и смерти, дорога либо к безопасности, либо к краху. Поэтому оно является предметом исследования, которым ни в коем случае нельзя пренебрегать. Затем, искусство войны управляется пятью постоянными факторами, каковые следует принимать во внимание в своих размышлениях всякому, кто стремится определить условия, которые он получит на поле. Это факторы следующие: 1) Моральный Закон; 2) Небо; 3) Земля; 4) Военачальник; 5) Метод и дисциплина.

Моральный закон служит причиной полного согласия людей со своим правителем, так что они будут следовать за ним, не заботясь о своих жизнях. Небо обозначает ночь и день, холод и тепло, сроки и времена года. Земля заключает в себе расстояния большие и малые, опасность и безопасность, открытое пространство и узкие проходы, шансы выжить и умереть. Военачальник символизирует добродетели мудрости, искренности, щедрости, отваги и строгости. Под Методом и Дисциплиной должны подразумеваться выстраивание армии в соответствии с присущими ей подразделениями, традиция рангов у офицеров, поддержание дорог, по которым запасы могут попасть в армию, и контроль за военными расходами.» (Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М., 2000, 423 с. — С.607)

Далее Кастельс пишет, что в развитых демократических странах быстро пришли к трем выводам относительно условий необходимых для того, чтобы сделать войну более или менее приемлемой для общества.

1. Она не должна затрагивать простых граждан, т.е. должна вестись профессиональной армией, к принудительному набору нужно прибегать только в случае действительно чрезвычайных обстоятельств, а они предполагаются маловероятными.

2. Она должна быть короткой, даже мгновенной, чтобы результаты не заставляли себя ждать, истощая человеческие и экономические ресурсы и поднимая вопрос об оправданности военной акции.

3. Она должна быть чистой, хирургической, с разумной величиной разрушений (даже у противника) и скрытой от взгляда общества настолько, насколько это возможно, что приводит к тесной связи обработки информации, создания образов и ведения войны.

Впечатляющие прорывы в области военной технологии, произошедшие за последние два десятилетия, дают средства воплотить в жизнь эту социовоенную стратегию. Хорошо обученные, хорошо экипированные, посвящающие все свое время службе, профессиональные вооруженные силы не требуют массового вовлечения населения в военные дела. Оно лишь должно наблюдать и приветствовать из своих гостиных особенно возбуждающее шоу, отмеченное глубокими патриотическими чувствами. Профессиональное управление подачей новостей в СМИ может привести в дома людей в прямом эфире войну с ограниченным, стерильным восприятием убийства и страдания. Но важнее всего то, что технология связи и электронного оружия позволяет наносить противнику опустошительные удары за чрезвычайно короткое время Война в Заливе (имеется в виду Персидский залив — Авт.) была генеральной репетицией нового типа войны, а ее 100-часовая развязка, когда союзники расправились с большой и хорошо вооруженной иракской армией, стала демонстрацией решительности новых военных держав, когда ставкой является важный вопрос (в данном случае — снабжение Запада нефтью).

Державам, находящимся на одном технологическом уровне развития, было бы гораздо труднее получить друг от друга сатисфакцию. Однако при условии взаимного неприменения ядерного оружия основными военными державами их потенциальные войны и войны между их странами-сателлитами, скорее всего, будут зависеть от быстрых обменов ударами, определяющих истинное состояние технологического дисбаланса между воюющими сторонами. Массированное уничтожение или быстрая демонстрация возможности осуществить его за минимальное время, по-видимому, являются общепринятой стратегией ведения войн современного типа в информационную эпоху. (график смертности Кастельс, с. 426)

Однако этой стратегии могут придерживаться только державы, доминирующие в технологии, и она резко контрастирует с многочисленными, бесконечными внутренними и международными вооруженными конфликтами, заполнившими мир после 1945 г. Эта темпоральная (временная) разница в ведении войн есть одно из самых ярких проявлений разницы в темпоральностях, характеризующих нашу сегментированную глобальную систему.

В доминирующих обществах, — считает Кастельс, — новая эпоха военного искусства оказывает значительное влияние на время и на понятие времени. Чрезвычайно насыщенные моменты принятия военных решений будут возникать как мгновения, определяющие форму долгих периодов мира или сдержанного напряжения. К примеру, согласно количественному историческому исследованию вооруженных конфликтов, проведенному для канадского Министерства обороны, продолжительность конфликтов в первой половине 1980-х годов сократилась в среднем более чем наполовину по сравнению с 1970-ми годами и более чем на две трети — с 1960-ми годами. Рисунок (с.426), опирающийся на тот же источник, демонстрирует сокращение за последние годы масштабов смертности в результате войн, особенно если их сравнивать с численностью мирного населения. Тем не менее, тот же рисунок показывает, до какой степени война исторически — и, особенно в первой половине ХХ в. — была способом жизни. Другие источники отмечают, что количество смертей, приходящихся на душу населения в войнах в Западной Европе, Северной Америке, Японии и Латинской Америке, было значительно меньше в 1945–1989 гг., чем 1815–1913 гг. В условиях новой темпоральности боевых действий, порожденный сошедшимися вместе технологией и давлением со стороны гражданских обществ в развитых странах, кажется весьма вероятным, что война отойдет на второй план в этих господствующих обществах.

Однако, — замечает Кастельс, — необходимо «помнить себе, что мгновенные, хирургические, закрытые, технологические войны являются привилегией технологически господ-ствующих наций. Повсюду в мире тянутся год за годом полузабытые жестокие войны, ведущиеся часто примитивными средствами, хотя глобальное распространение высокотехнологичного оружия захватывает и этот рынок…

Именно асимметрия стран в их отношении к власти, богатству и технологии определяет различие в темпоральности, особенно в сроках боевых действий. Кроме того, одно и то же государство может переходить от вялотекущих войн к мгновенным войнам в зависимости от своих взаимоотношений с мировой системой и интересами доминирующих держав. Иран и Ирак семь лет вели жестокую войну, заботливо подпитываемую западными странами, поддерживающими обоих участников бойни (США и Франция — помогая Ираку; Израиль — Ирану; Испания — продавая химическое оружие и тем и другим), с тем, чтобы взаимное уничтожение подорвало бы способность каждого из них подвергать опасности поставку нефти.

Когда Ирак с хорошо экипированной, закаленной в бою армией решил упрочить свое лидерство в регионе (на деле рассчитывал на снисходительность западных держав), он столкнулся с технологией мгновенной войны при демонстрации силы, задуманной как предупреждение мировому беспорядку будущего.

В другом случае затяжная, бесчеловечная война в Боснии… Страны НАТО разрешили свои противоречия и переключили технологический режим на несколько избирательных, разрушительных ударов, которые нанесли урон боеспособности боснийских сербов. Когда конфликт попадает в высокоприоритетные планы мировых держав, его темп становится другим.

Конечно, — заключает Кастельс, — даже для доминирующих обществ конец войны не означает конец насилия и насильственной конфронтации с политическими аппаратами различного рода. Трансформация войны вводит новые формы насильственного конфликта, главной из которых является терроризм.

Потенциальный терроризм, когда фокусом действия являются средства массовой информации, вероятно, станет формой боевых действий в развитых обществах. Однако даже эти насильственные акты, способные задеть психику любого, переживаются как отдельные моменты в череде событий мирной обыденности. Это находится в разительном контрасте со всепроникаемостью порожденного государством насилия на большей части планеты.

Мгновенные войны и их темпоральности, порожденные технологией, суть атрибут информационных обществ, но наряду с другими измерениями новой темпоральности они характеризуют формы господства в новой системе, вплоть до исключения стран и событий, которые не являются центральными для возникающей, доминантной логики. (Там же, с.423–428)

Первая и вторая мировые войны и создание первых пропагандистских центров

Мировые войны являются кульминационным моментом борьбы между ведущими державами за новые рынки сбыта и сферы выгодного приложения капитала. Так и главным вопросом первой мировой войны был о том, кому удастся выжить в этой борьбе и какие выгоды можно будет извлечь из неизбежно следующей за войной перекройкой границ. «Эта война вполне разоблачила себя, как империалистическая, реакционная, грабительская война и со стороны Германии и со стороны капиталистов Англии, Франции, Италии, Америки, которые теперь начинают ссориться из-за дележа награбленной добычи, из-за дележа Турции, России, африканских и полинезийских колоний, Балкан и т.п. Лицемерные фразы Вильсона и «вильсонистов» о «демократии» и «союзе народов» разоблачаются удивительно быстро, когда мы видим захват левого берега Рейна французской буржуазией, захват Турции (Сирия, Месопотамия) и части России (Сибирь, Архангельск, Баку, Красноводск, Ашхабад и т.д.) французскими, английскими и американскими капиталистами, — когда мы видим все усиливающуюся вражду из-за дележа награбленной добычи между Италией и Францией, между Францией и Англией, между Англией и Америкой, между Америкой и Японией», — писал В.И.Ленин в своем «Письме к рабочим Европы и Америки». (В.И.Ленин Полное собрание сочинений. Т.37, с. 455–456).

Конфликты между крупными державами не помешали их объединению против пролетарского государства, чтобы воспрепятствовать распространению идей коммунизма, — отмечает историк Э.Иванян. Для усиления воздействия подключаются второстепенные страны, которым даются конкретные указания воздействия на врага. Например, Швейцарии говорили, не дадим хлеба, если не начнете борьбу против большевизма, Голландии — не смейте допускать к себе советских послов. В крови были потоплены Баварская Советская республика и Венгерская Советская республика. (Иванян Э.А. Белый дом: президенты и политика. М., Политиздат, 1975. — 432 с.), (с.90–91)

Известный политолог Д.А.Волкогонов пишет в своей книге «Психологическая война: подрывные действия империализма в области общественного сознания» — изд.2-е, доп. М., Воениздат, 1984. — 320.: (с.47–49):

«По существу первая мировая война 1914–1918 гг. была тем военным столкновением, где впервые были широко использованы печатные средства воздействия на противника. Именно в этой войне были использованы средства и методы психологической войны, которую стали вести друг против друга империалистические коалиции. Одновременно англо-франко-русская и австро-германо-итальянская коалиции в целях усиления шовинизма, ура-патриотизма в своих странах широко прибегали к социальной, национальной, религиозной демагогии. Каждая из коалиций изображала свое участие в войне, как вынужденное, носящее сугубо оборонительный характер….

По мере затягивания войны руководство коалиций приходило к выводу о необходимости усиления духовного воздействия на противника. При штабах воюющих армий создавались соответствующие отделы и подразделения, призванные организовать «войну слов» — агитацию противника. Особенно активно вела психологическую войну с помощью печатной продукции Англия. Были выпущены миллионы листовок, которые разбрасывались авиацией и с помощью воздушных шаров над позициями противника. Кроме того, английское правительство создало специальные органы, снабжающие печатные издания других стран британскими версиями о ходе войны. Было налажено издание журнала «Война в иллюстрациях», информационных бюллетеней, выпускались военные фильмы о положении на фронтах.

По распоряжению французского командования распространялись листовки среди населения и войск противника. За время действия службы пропаганды французской армии в первой мировой войне на германские города и позиции войск было сброшено около 30 млн. экземпляров листовок, газет и брошюр. В конце войны Антанта сделал первые шаги по координации своих пропагандистских усилий: возник специальный штаб по разложению вражеских войск. Россия в этой пропагандистской войне участвовала с меньшим размахом, так как была слабо технически подготовлена. Тем не менее психологическая война, которую вели страны Антанты, сыграла определенную роль в поражении кайзеровской Германии и ее союзников.

В свою очередь Германия также пыталась вести пропагандистскую войну против франко-русской коалиции, широко используя методы запугивания, обмана, дезинформации. Так, в листовках, которые разбрасывались с германских цеппелинов на Восточном фронте в 1915 году, утверждалось, что англо-французские войска на западе разгромлены и такая же участь уготована русским войскам, поэтому, чтобы избежать «ненужного кровопролития», русским солдатам предлагалось организованно сдаваться в плен.

Первая мировая война была первой войной, в ходе которой широко использовались подрывные средства для деморализации войск и населения противника. Впервые были использованы специальные подразделения пропаганды, стали создаваться техника распространения печатной агитации, формировались органы «войны слов». ( Волкогонов, там же, с. 48)

С. Беглов автор книги «Внешнеполитическая пропаганда: Очерк теории и практики. Уч. пособие. — М., Высшая школа, 1980. — 366 с. пишет, что: (с. 69)

«В странах Антанты механизм пропаганды прошел целый ряд перестроек. В Англии дело началось с создания бюро военной пропаганды при МИДе, привело к созданию Министерства информации во главе с газетным магнатом лордом Бивербруком и Департамента пропаганды на противника во главе с другим лордом печати Нортклифом. Во Франции это был «Дом прессы» и неофициальная организация «Альянс Франсе». У американцев создана «Психологическая подсекция» при штабе армии в Европе. Однако наиболее известна деятельность Комитета общественной информации (КОИ), созданной в США во главе с личным другом президента Вильсона Дж. Крилем. К моменту назначения Криль уже имел большой опыт пропагандиста-газетчика. Большое внимание уделено специализации по видам пропаганды. Секция новостей, иноязычных газет, гражданского просвещения, кинофильмов, военных выставок, ярмарочных экспозиций, отношений с промышленниками, «союза труда и демократии», лекторов, рекламы и карикатур.

Дело было поставлено по-американски — на конвейерную основу. Интеллигенция, писатели, художники, журналисты изготавливали массовую продукцию пропаганды, расходившуюся во все концы США и мира. Криль писал: «Три тысячи историков находятся в нашем распоряжении, готовые по первому зову написать нужные брошюры; секция рекламы пользуется услугами каждого крупного эксперта в этой области США; в рядах спикеров числится около 50 тысяч человек». ( Беглов там же)

Лайнбарджер П. В своей книге «Психологическая война» делает упор на два главных ожидаемых эффекта от операции «психологической войны»: первый — конверсия, отсюда «конверсионная пропаганда полный переворот в ценностной ориентации человека или групп; второй — эффект раскола рядов противника. Отсюда «разделительная пропаганда».

Функция — деморализующая, эффект — дестабилизирующий. Примеры: «Траур» т.е. угроза смерти (над японскими позициями сбрасывались стихи о смерти); «голод» — сбрасывались красочные открытки, изображающие различные кушанья и деликатесы; «проигранное дело» — внушение противнику. Что его дело безуспешно; «неизбежное падение» — внушение мысли о бессмысленности его сопротивления; «прелести плена» — доведение свидетельств бывших соратников, сдавшихся в плен, которые рады тому, что для них война кончилась и т.д. (С. Беглов, там же, с. 104)

Примером организации пропагандистской компании может служить деятельность американской Рузвельтовской администрации в период Второй мировой войны. Отрывок из книги Н.Н.Яковлева «Франклин Рузвельт — человек и политик» М., 1965.-480 с., показывает, как Рузвельт начал работать над созданием пропагандистского штаба в своей стране.

«6 января 1942 года Рузвельт приехал в Капитолий, чтобы прочитать конгрессу ежегодное послание о положении страны. В послании было много удачных фраз — «мир слишком мал, чтобы предоставить достаточное жизненное пространство Гитлеру и богу» — стала крылатым лозунгом американо-английской пропаганды. Ф. Рузвельт закончил: «Никакой компромисс не завершит этот конфликт. Никогда нельзя достигнуть удовлетворительного компромисса между Добром и Злом. Только тотальная победа может вознаградить сторонников терпимости и приличия, свободы и веры».

Послание Рузвельта произвело значительное впечатление на американский народ. Тот, кому оно было адресовано, счел возможным скинуть со счетов Америку. 7 января 1942 года Гитлер подробно рассказал в своем тесном кругу, почему он не верит в силу США: «У американцев нет будущего. На мой взгляд, эта страна находится в упадке. У них расовая проблема и проблема неравенства…Как можно ожидать, чтобы эта страна устояла, — 80 процентов ее доходов поступает из кармана народа, ведь в ней все построено на долларе!». Германской пропаганде Гитлер отдал указание — «по всем станциям возможно чаще говорить о пьянице Черчилле и преступнике Рузвельте». С точки зрения Гитлера, «преступление» ФДР заключалось в том, что США взяли сторону СССР.

Уже (месяц назад) произошло ужасное событие — японцы напали на Перл-Харбор. В Соединенных Штатах нарастало смятение. Тогда Рузвельт объявил, что в «беседе у камелька» он объяснит соотечественникам военную обстановку. Выступление в 1942 году оно падало на воскресенье, а Рузвельт давно отказался от выступления по воскресным дням — церковные люди жаловались, что это отвлекает верующих из храмов, — «беседа у камелька» была назначена на 23 февраля. Вечером того дня американцы услышали голос главнокомандующего. Он предложил им развернуть карты мира и взглянуть на них (газеты получили указание напечатать карту в этот день). Рузвельт очень внимательно и спокойно подсчитывал расстояния, которые оказались виновными в том, что американцы не могли оказать должного сопротивления на Тихом океане, — до их баз было далеко. Например, существовало мнение, что Перл-Харбор подготовил успех японской кампании на Филиппинах. «Это не так, — сказал Рузвельт. — Если бы даже не было нападения, на ваших картах видно, что было бы безнадежно попытаться направить флот на Филиппины — следовало покрыть тысячи миль океана, в то время как все базы на островах находятся под японским контролем».

Что же касается поражений, то Рузвельт напомнил, что во время войны за освобождение в ХVШ веке «в течение восьми лет генерал Вашингтон и его армия стояли перед лицом значительно превосходившего их врага и несли непрерывные поражения». Он предложил черпать из прошлого уверенность в будущем. «В Берлине, Риме и Токио о нас говорят как нации «слабаков», «торгашей», которые нанимают английских, русских и китайских солдат сражаться за нас.

Пусть повторят это теперь!

Пусть скажут это генералу Макартуру и его людям!

Пусть они скажут это матросам, дерущимся в отдаленных водах Тихого океана.

Пусть они скажут это мальчикам в «летающих крепостях»!

Пусть они скажут это морской пехоте!».

«Но, — предупредил ФДР в заключение, «тиранию, так же как ад, победить нелегко». Эти слова, написанные Томасом Пэном на барабане во время освободительной войны в 1776 году, уместно прозвучали в суровый 1942 год.

Рузвельт отлично понимал значение тайной войны. Он с тревогой наблюдал за распространением пораженческих настроений и принял различные меры, чтобы пресечь их, опираясь на разведку и контрразведку. Еще 18 июня 1941 года по указанию Рузвельта было создано управление координатора информации во главе с генерал-майором У.Донованом, который отвечал за свою деятельность только перед президентом. 13 июня 1942 года Рузвельт разделил эту организацию на управление военной информации под руководством Э.Девиса и управление стратегических служб под командованием генерала У.Донована. Первое занялось пропагандой и контрпропагандой, второе — шпионажем и диверсиями. Отделом пропаганды на зарубежные страны стал ведать Р.Шервуд.

У Рузвельта пробудился необычайный интерес и вкус к делам, которые почти не вошли в официальную историю войны. Он много занимался постановкой пропаганды, в том числе «черной» — дезинформации противников.

Когда в речи 23 февраля Рузвельт обрушился на «шептунов и злосчастных сплетников в нашей среде», он пересказал секретный меморандум, подготовленный разведкой. За речью президента последовала сосредоченная инспирированная кампания печати и радио против «пятой колонны». Общественное мнение было создано. Рядом приказов пересылка по почте пропагандистских материалов «изоляционистов», лиц, симпатизировавших державам «оси», была запрещена. Затем были закрыты некоторые печатные органы, тридцать три их наиболее активных издателя посажены на скамью подсудимых, осуждены и угодили за решетку.

Поток специально подготовленных передач и статей обрушился на американцев. Моральный дух заметно возрос. Сам Рузвельт счел необходимым включать в свои выступления героические эпизоды — как «летающая крепость» отбилась от 18 японских истребителей, о подвигах экипажа подводной лодки «Сквалус». Президент успешно использовал старый прием, — если нет крупных побед, множество рассказов об индивидуальном героизме создает нужное настроение. Опросы общественного мнения показали, что Рузвельт стоит на верном пути.

В интересах пропаганды Рузвельт нанес мастерской удар. По его указу авианосец «Хорнет» скрытно подошел к японским островам. 16 бомбардировщиков, стартовавших с авианосца, сбросили бомбы на Токио. Рузвельт был удовлетворен. Налет породил крайне преувеличенные слухи о возможностях США, чего, собственно, и добивался Рузвельт» (там же с.426–429).

В период второй мировой войны в ходу была так называемая компрометирующая пропаганда.

В начале войны гитлеровская пропаганда пыталась подорвать влияние английского премьера Уинстона Черчилля о собственной стране, уронить его престиж в глазах англичан. «Разыскивается по обвинению в убийстве!» — так была озаглавлена одна из листовок, разбрасывающихся над Англией. Почти всю страницу занимала фотография Черчилля с искусно вмонтированным автоматом, который он держал в руках наперевес. Но в самом штабе вермахта в глазах наиболее проницательных специалистов по пропаганде эта листовка расценивалась невысоко. В одном из немецких донесений говорилось: «Следует отметить в отношении листовки «Черчилль-гангстер», что оскорбление, осмеяние или превратное изображение Уинстона Черчилля в настоящее время окажет на английское население — «обратный эффект». В другом донесении также указывается, что использование образа «гангстера» применительно к лидеру способно вызвать лишь противоположную реакцию и «укрепит национальное сопротивление англичан, вместо того, чтобы ослабить его». Кроме того, в донесении отмечалось, что текст в языковом отношении является «литературно-книжным» и не употребим в обиходном языке англичан.

Более успешными были попытки скомпрометировать Гитлера. Вот одна из пропагандистских операций, рассчитанных на аудиторию собственной страны, ее союзниц, а также нейтральные страны.

В 1940 г. в английской кинохронике фигурировали следующие кадры. Церемония капитуляции Франции в Компьенском лесу. Гитлер, приняв капитуляцию, исполняет танец, какое-то подобие «победной пляски». Оказывается, что один из английский кинематографистов, просматривая немецкую кинопленку, увидел, что Гитлер, после того как он принял капитуляцию, слегка подпрыгнул, приподнял правую ногу и на несколько секунд завел ее за левое колено. Это было несколько секунд. Момент, когда прыжок выглядел наиглупейшим образом, смонтирован подряд много раз и вот Гитлер уже танцевал «воинственную джигу». Благодаря искусной фальсификации, торжественный момент, запечатленный немецкой кинохроникой, был превращен в комедию (там же с. 105 Беглов).

Важнейшее место в арсенале занимала «черная пропаганда», т.е. такой вид психологической диверсии, при которой местонахождение и принадлежность их источника приписывается «оппозиционным лицам» и «группам сопротивления в рядах противника». К разряду шедевров западные специалисты относят деятельность английского руководителя британских операций «Черной пропаганды» С. Делмера. Например, он разыгрывал в радиопередачах на германскую армию по вымышленному каналу (будто бы укрывшемуся где-то в лесах Тюрингии) роль старшего германского офицера. На волне позывных «Гехайм зендерайс» он ежедневно обращался к немецкой аудитории с размышлениями о положении дел на фронте и в стране (Германия). Изображая из себя ветерана-забияку, он не щадил в своих суждениях ни западных лидеров, ни фашистских главарей. Попутно он смаковал анекдоты, слухи, компрометировавшие Гитлера. Радиоканал был настолько хорошо замаскирован, что даже в американской разведке некоторое время его принимали за истинный. (Там же, Беглов, с. 106)

Пропаганда в структуре фашистского общества

Вторая мировая война стала войной не только гигантской военной машины, но и огромным аппаратом «тотальной пропаганды», — пишет Волкогонов. Теоретические корни фашистской идеологии восходят к иррациональным, мистифицированным формам мышления. Фашистская идеология, будучи механическим соединением разнородных взглядов, теорий и т.п., исходит из романтизированной истории предков, философии истории, грубой силы, превознесения арийского «сверхчеловека». В этой идеологии фанатичная вера в божественное предназначение нацизма. Больше всего в этой идеологии починали О.Шпенглера и Ф.Ницше. Один из главных тезисов Шпенглера заключался в том, что всемирная история — это не история народов — это история войн. Такой вывод нацисты считали методологической базой своей идеологии, что «война является естественным состоянием общества и в войне заложен высший смысл бытия». Философские афоризмы Ф.Ницше о «сверхчеловеке», призванном повелевать «недочеловеком», превратились в хрестоматийные основы фашистской идеологии. Ведомство Геббельса ввело отделы по пропаганде для воздействия на советскую аудиторию. (Волкогонов). Психологическая война: подрывные действия империализма в области общественного сознания» — изд.2-е, доп. М., Воениздат, 1984. — 320.: (с. 47–49):

Когда в 1933 году в Германии к власти пришел Гитлер (он стал рейхсканцлером) были запрещены все политические партии, кроме Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Гитлер культивировал социализм для избранной расы (арийской) основой которого был тоталитаризм, политический террор, национализм. Низшими расами были объявлены негры, евреи и славяне. Казалось бы, немецкая модель не должна иметь успеха — ведь люди в Германии достаточно культурны, чтобы понять, чем чреваты подобные призывы. Но в этом — загадка нацизма. Вот как обосновывал сам Гитлер необходимость именно такой жесткой идеологии:

Придавая пропаганде самый радикальный характер, я стремился добиться того, чтобы организация со временем получила только самый доброкачественный человеческий материал. Чем более радикальной и вызывающей была моя пропаганда, тем более отталкивала она всех слабых и колеблющихся и тем более мешала она таким людям проникать в ряды организации и ее основного ядра.

Таким образом, в фашистской идеологии насилие было объявлено не как необходимое зло, неизбежное в борьбе с врагами, а как высшая добродетель. Характерной чертой этой империи было то, что эта идеология пользовалась поддержкой подавляющего большинства населения. Следовательно, здесь существовала мощная система пропаганды и агитации.

Инициатором создания аппарата пропаганды был Геббельс. Внедряло все идеи Министерство народного просвещения и пропаганды. Главный идеолог нацизма — рейхсминистр пропаганды, доктор Йозеф Геббельс писал: «У пропаганды нет метода, а есть цель, причем цель эта в политике всегда заключается в завоевании масс», но, несмотря на это, в нацистской Германии была разработана стройная теория пропаганды., причем в ее создании принимали участие многие ведущие ученые. Так, профессора журналистики Берлинского университета классифицировали публицистику на следующие виды:

— Путеводная, или публицистика, отыскивающая идеи. Ее задача — привлечь на свою сторону небольшое число единомышленников, которые затем должны были расширять число сторонников идеи.

— Пропаганда. Она должна быть адресована массе и быть лишенной гуманности, когда собственная воля преподносится со всей страстью и самоотдачей личности. Язык порывает со спокойной, деловой сферой и наполняется силой, энергией, а часто — и патетикой слова

— Агитация. Это — пропаганда, адресованная врагам. Агитация достигает своей цели только тогда, когда полностью уничтоженный враг повержен на землю.

— Просвещение народа. Этот вид должен был сочетать в себе все предыдущие, но обязательно подкрепленные «убедительными фактами».

На основании этого деления ученые вывели основные законы пропаганды: закон умственного упрощения, закон ограничения и фильтрации материала, закон «вдалбливающего повторения» и закон эмоционального нагнетания. При этом предлагалось «выбросить за борт» понятие общественного мнения, ибо мнение массы должна формировать пропаганда.

Отличие пропаганды от агитации: пропаганда — исключительно эмоциональная форма, но пропаганда — «одобряющая и позитивная», а агитация — «негативная» по содержанию. Пропаганда обращена к единомышленникам, а агитация — к врагам, подлежащим уничтожению.

В стране был создан огромный аппарат для подготовки и проведения всевозможных агитационных и дезинформационных акций, начиная от массовых митингов и кончая целенаправленным воздействием на руководящие круги иностранных государств. В пропагандистском инструментарии нацистов решающее значение имели приемы маскировки и внезапности, лжи и обмана. Геббельс писал: «…можно расстреливать противника из пулеметов до тех пор, пока он не признает превосходства того, кто располагает этими пулеметами. Это более простой путь. Но нацию можно преобразовать и посредством революции духа и тем самым не уничтожить противника, а даже перетянуть на свою сторону. Мы, национал-социалисты, шли этим вторым путем и будем идти им и дальше.»

В руки аппарата Геббельса к 1944 году перешли практически все издания: имущество издательств КПГ и СДПГ, издательских концернов Рудольфа Моссе и Ульштейнов, которые были крупными монополистами в Германии, а также концерна Альфреда Гугенберга — провинциального монополиста. Было создано «Немецкое информационное бюро», в которое объединили «Телеграфен-унион» Гугенбергаи телеграфное агентство Вольфа. Был создан «Имперский союз немецкой прессы» — кто в него не входил, не имел права работать в СМИ.

Основу «войск пропаганды» вермахта: составляли т.н. «роты пропаганды», укомплектованные лицами, которые были обязаны одинаково хорошо владеть как собственно журналистскими навыками, так и всевозможным боевым оружием. Они занимались напосредственной агитацией в частях, а также обеспечивали психологическую обработку войск и населения противника. Они создавали еженедельную кинохронику: даже в начале 1945 года в Берлин еженедельно присылали по 20 тыс. метров пленки. Большое внимание уделялось демонстрации этих выпусков за границей. В начале войны для этого изготавливалось 1000 копий еженедельно с дикторским текстом на 15 языках.

Система обнаружения инакомыслящих: устанавливали слежку за авторами подпольных газет и листовок. Когда в гестапо попадали листовки, их там тиражировали и разносили по домам. Все получившие обязаны были сдать листовку. Те, кто не сдавал — объявлялись антигитлеристами. Их арестовывали и репрессировали.

Методы нацистской пропаганды

В основе всей фашистской пропаганды были мировоззренческие мифы, конкретно-событийные измышления. Исходный прием — установление контактов с аудиторией посредством заверений в искренности и объективности в форме доверительных сообщений

Геббельс требовал соблюдения следующих правил:

— никогда не использовать для засылки ложных сообщений официальный аппарат, информационные агентства и т.д.;

— источник лжи должен тотчас маскироваться ;

— радио и пресса в собственной стране вообще не должны компрометировать себя такой ложью;

— для лжи подходят только каналы, идущие за границу.

Были созданы радиоканалы для вещания на территории иностранных государств. Существовала сеть так называемых «черных» радиостанций, которые воздействовали на иностранную аудиторию. Они выдавали себя за рупоры оппозиции в различных странах. Одна из таких радиостанций вещала на СССР от имени «старой ленинской гвардии». В последние недели войны по идее Геббельса была создана радиостанция «Вервольф», вещавшая от имени «немецкого движения сопротивления», информационные тексты писал сам Геббельс. Специально инсценировались всякого рода накладки, чтобы исподволь уверить слушателя, что он имеет дело с совершенно бесхитростными, трогательно неуклюжими людьми, c целью вызвать у слушателей любовь к немецким программам и дикторам.

Организация Геббельса занималась задачей обработки иностранных журналистов во всевозможных формах. При германских посольствах в иностранных столицах по настоянию Геббельса были прикомандированы «атташе по вопросам пропаганды». Особое внимание уделялось пресс-конференциям, которые были фактически инструктажами для журналистов (с осени 1939г). Они проводились дважды в день, на них были обязаны являться специально аккредитованные представители всех берлинских, а также крупных провинциальных газет (в общей сложности около 100 человек). К середине 30-х годов гитлеровцы создали всемирную сеть своих изданий, включавшую 307 газет.

Специальные сотрудники были обязаны прослушивать радиотрансляции крупных нацистских сборищ на оборудованных репродукторами площадях или в больших помещениях. Существовала спецорганизация занимавшаяся «пропагандой шепотом», то есть распространявшя слухи среди немецкого населения. Организация «Винета» вела работу среди военнопленных, так как вывезенные на территорию Германии, например, из СССР распространяли антифашистские идеи.

Пропагандистская работа велась одниково как внутри страны, так и за ее пределами. Это отразилось и в структуре пропагандистских учреждений, рассчитанных на распространение дезинформации как среди иностранцев, так и среди соотечественников, причем предполагалось, что внутренняя дезинформация может иметь и международный резонанс.

Таким образом, основные методы: радиовещание на волне противника, распространение фальшивых листовок в лагерях противника, доверительные устные формы сообщения (распространение легенд и слухов), распространение небылиц и ложных пророчеств, ореол мистической потусторонности, вездесущности, непогрешимости вокруг СМИ (массовой аудитории не положено знать, как делается газета), подстраховка лживых сообщений правдивыми, подсовывание массовой аудитории грубейшие событийные аналогии, облеченные в форму исторических ссылок.

СМИ США, маккартизм и «холодная война»

После второй мировой войны появился «план Маршалла», который представлял собой обширную программу экспансии американских идей. Это потребовало коренного изменения работы СМИ. Одной из телекомпаний, которая активно внедряла новую политику США, стала Коламбиа Бродкастинг Систем, или Си-би-эс, которую возглавлял медиамагнат У.Пейли. Основой деятельности всех СМИ США стала речь Эйзенхауэра от 8 октября 1952 года: «Мы должны приспособить свою внешнюю политику к стратегическим последствиям «холодной войны». Главным идеологом этой кампании стал Д.Ф.Даллес — создатель Информационного агентства США. Пейли был единомышленником Даллеса и восхищался его книгой «Война или мир», в которой тот писал: «За последние годы США истратили много миллиардов долларов, готовясь к возможной войне бомб, самолетов и пушек, но расходовали мало на войну идей, в которую мы вовлечены и в которой терпим неудачи, невозместимые никакой военной мощью».

Журналист Р.Расстрельников пишетв книге «В плену у телеспрута. М., 1985, 78 с.», с.19–20: «Пейли извлек из анналов истории материалы о печально известной организации под названием «Комитет общественной информации», созданной еще президентом В. Вильсоном во время первой мировой войны. Комитет печатал десятки миллионов листовок и забрасывал их в окопы противника. Сфабрикованные им фальшивки и провокационные слухи были призваны внести смятение в войска противника, лишить их боеспособности. Большое влияние на Пейли как главы пропагандистского треста оказали труды Фрейда, из которого он извлек идею о возможности использования влияния «иррационального» или «подсознательного», фактора на поведение людей, на их психику для манипуляции сознания масс. Другим идейным учителем Пейли стал профессор М. Чукас, который также специализировался на вопросах пропаганды, которая должна была быть запрятана в упаковку «беспристрастности» и «документальности».

По заданию Белого дома было подготовлено большое число рекламных пропагандистских материалов, разошедшихся по всему свету и подчиненных одной цели — создать благоприятный образ Америки. Однако Пейли не удалось скрыть свою связь с наиболее отъявленными реакционерами и ультра, например, как скандально известный сенатор Д. Маккарти.

В этот период вместе с ростом аудитории росла и роль телевидения в создании атмосферы массового психоза, в запугивании населения «коммунистическим заговором», пишет С. Г. Колесник. Маккартизм и телевидение США. ВМУ, 1976, № 4 Провалы внешнеполитического курса администрации Трумэна сделали ее постоянной мишенью для критики со стороны боровшейся за голоса избирателей республиканской партии, которая занялась поиском коммунистического шпионажа в правительстве и, следовательно, в партийном аппарате демократов. В феврале 1950 года (года промежуточных выборов в конгресс) сенатор-республиканец от штата Висконсин Джозеф Маккарти заявил, что он располагает списком из 205 коммунистов, работающих в госдепартаменте. Имя малоизвестного сенатора тут же появилось на страницах крупнейших газет, о нем заговорили радио и телевидение. Так началась карьера Маккарти, вокруг которого стали объединяться ультраправые силы.

К 1950 г. была выработана система преследования инакомыслящих среди работников ТВ. В июне 1950 г. в промаккартистски настроенном еженедельнике «Каунтэр-рэттэк» был опубликован доклад о «коммунистической» фильтрации на радио и телевидении под названием «Красные каналы». В докладе было указано 151 имя деятелей искусства, от которых потребовали или уйти с работы, или доказать свою приверженность антикоммунизму.

Преследования коснулись и владельцев телестанций, от которых Федеральная комиссия связи стала требовать присягу о лояльности. Она решила не выдавать лицензии всем так или иначе связанным с коммунистами. Таким образом, страх телекомпаний за собственную судьбу стал одной из причин столь быстрого распространения идей маккартизма.

Другой причиной успеха Маккарти на телевидении можно считать его умение использовать погоню журналистов за сенсациями. Как только одно разоблачение проваливалось, он выступал с новым. Телевизионные сети ограничивались простым цитированием высказываний Маккарти, которые в глазах рядового зрителя его сенаторское звание возводило в ранг официальной точки зрения.

Маккарти настолько успешно использовал телевидение для рекламы своих идей, что при промежуточных выборах в сенат получил больше приглашений высказаться от имени республиканской партии, чем все остальные сенаторы, вместе взятые. Денежную поддержку телевыступлениям Маккарти оказывали нефтяные магнаты Техаса, крупные финансисты и промышленники. Они рассчитывали, что Маккарти, дискредитируя демократов, будет способствовать избранию в 1952 г. президентом республиканца Эйзенхауэра. Ставки в предвыборной президентской кампании обеими партиями были сделаны на телевидение. Все люди получили возможность наблюдать за работой съездов ведущих партий по выдвижению кандидатов в президенты (надо сказать, что обладатели телеприемников составляли 50% избирателей.

Важной частью плана избирательной кампании республиканцев была тема «красной опасности» и обвинение правительства демократа Трумэна в пособничестве коммунистам. Критика демократов была поручена Маккарти, который широко использовал для этого телевидение. Центральным моментом в нападках Маккарти на Эдлая Стивенсона, кандидата от демократов, явилось выступление Маккарти в одном из ресторанов Чикаго на платном обеде в фонд республиканской партии. Там он произнес речь, которую транслировали радио и телевидение. Для прессы был подготовлен печатный текст.

Телезрители видели на экранах Маккарти с доказательствами в руках («Я держу в моих руках статью...»), «разоблачающего» «коммунистический заговор» демократов. Высказывая свои обвинения, Маккарти явно ориентировался на телевидение и радио. В своей речи Маккарти процитировал статью, написанную Шлезинджером для «Нью-Йорк таймс» 11 декабря 1949 г. Из этой статьи он прочитал только начало цитаты: «Я убежден, что коммунистической партии должна быть предоставлена свобода политического действия и что коммунистам необходимо разрешить преподавание в университетах». Но текст для прессы содержал и остальную часть цитаты, которая все ставила на свои места: «...до того момента, когда они дисквалифицируют себя интеллектуальными искажениями в классной комнате». Газетные отчеты содержали цитату полностью, но газеты вышли уже после того, как речь Маккарти была передана по телевидению и радио.

Надежды на ослабление маккартистских гонений, связанные с правительством Эйзенхауэра исчезли, когда спустя шесть дней после вступления в должность госсекретарь Джон Ф. Даллес выступил по телевидению с очередной антикоммунистической речью, в которой он заявил, что служащие госдепартамента разгласили русским секрет атомной бомбы. Это значило, что «охота за ведьмами» будет продолжаться.

Новым этапом в использовании телевидения Маккарти стали регулярные телепередачи из сенатского комитета по расследованию деятельности правительственных организаций, возглавляемого Маккарти («публичное покаяние» и «отречение» от прошлых воззрений журналистов; трансляция заседания комиссии сената по иностранным делам, в ходе которой Маккарти подверг агрессивной критике предложенную сенатором Фулбрайтом программу международного обмена студентами). Такие методы публичного давления на правительство начали вызывать недовольство, но президент отделывался молчанием, т.к. полностью зависел от консервативной поддержки страны.

В этой обстановке «Лига борьбы с дискриминацией» готовилась отмечать свою годовщину, празднование которой было задумано как средство оказать давление на Эйзенхауэра. Телепередача об этом празднике состоялась 23 ноября 1953 г. и получила название «Телевизионный обед с президентом». В числе приглашенных были высшие государственные должностные лица, а также газетные издатели и руководители всех телекомпаний США. Последним в завуалированной форме было выдвинуто обвинение в пособничестве в ограничении демократии.

Но основной призыв не допускать дальнейшего попрания свобод был обращен к Эйзенхауэру. В ответ тот произнес речь, которая была воспринята как осуждение Маккарти, хотя открыто в ней ничего такого не говорилось. Надо сказать, что эта речь была либо настоящим экспромтом президента, либо ловкой игрой в экспромт.

Расследования Маккарти, освещаемые телевидением, радио и прессой, по сообщениям института Гэллапа, в январе 1954 г. находили поддержку у 50% опрошенных, 25% относились к ним отрицательно, 21% не имел своего мнения.

В марте действия Маккарти против армии (расследования «коммунистической подрывной деятельности в армии») осудил военный министр Стивенс. Его заявление было полностью поддержано Эйзенхауэром. В тот же день с Маккарти порвал ультраконсервативный председатель республиканской партии Леонард Холл, обосновав это так: «Когда он начинает атаковать лиц, которые, как и он, борются против коммунизма, я не могу идти с ним». Так начался процесс дискредитации Маккарти, важнейшую роль в котором должно было сыграть телевидение.

Быстрее других сориентировавшись в ситуации, компания Си-би-эс первой начала критику Маккарти. В октябре 1953 г. вышло несколько передач, содержавших документальные отчеты о происшедших беззакониях в области гражданских прав. Авторами передач были демократы Эдвард Морроу и Фрэд Фрэндли.

Эдвард Морроу вел во время второй мировой войны популярную передачу «А теперь смотрите», которую слушал и смотрел во время войны каждый американец, ждавший от военного корреспондента и руководителя бюро Си-Би-Эс в Лондоне Э. Морроу вестей с фронтов второй мировой войны, сообщений о важнейших событиях в мире.

6 марта Эдлай Стивенсон выступил по телевидению и радио во Флориде с резкой критикой Маккарти, который тут же потребовал эфирного времени для ответа. Но по приказу правительства информационные сети отдали это время вице-президенту Никсону, который в телеобращении осудил Маккарти за «безответственную манеру выражаться и спорные методы».

Маккарти прибег к запугиванию телекомпаний. Так, Эдварда Лэмба, владельца теле — и радиостанций на Среднем Западе, ФКС обвинила в том, что он коммунист, и не продлила лицензию.

9 марта 1954 г. появилась передача Марроу о методах расследования Маккарти. Она вызвала бурную реакцию. В Си-би-эс шел поток писем, причем в Нью-Йорке соотношение писем, благожелательных к Морроу и в защиту Маккарти составлял 15 к 1, в Чикаго — 2 к 1.

6 апреля Маккарти выступил на Си-би-эс в передаче «Сенатор Маккарти отвечает мистеру Морроу», сценарий которой был подготовлен с помощью советников Маккарти. Программа, в которой говорил в основном сам Маккарти, содержала обвинения Морроу в коммунистических позициях.

Согласно проведенному опросу, 59% опрошенных видели программу или слышали о ней, из них 33 % верили в то, что у Маккарти справедливо возникли сомнения относительно Морроу. Очевидно, это произошло оттого, что в передаче отсутствовал комментарий, и зрители сами не смогли разобраться в ситуации.

Полемика Морроу и Маккарти, лишний раз подчеркнула, что Маккарти пользуется доверием телезрителей, определила необходимость новых обличений Маккарти с помощью телевидения. Им стало освещение спора Маккарти с армией в сенате в апреле-мае 1954 г. Английский тележурналист Робин Дэй писал: «Возможно, телевидение помогло возвышению сенатора Маккарти, но оно же и погубило его. Сидя у своих телевизоров, миллионы американцев наблюдали за тем, как тихий, но бьющий наповал армейский адвокат Джозеф Уэлч разоблачал Маккарти и его малоопытных коллег Кона и Шайна». С политической карьерой сенатора было покончено. 30 июля 1954 г. (года выборов в конгресс) сенатор Ральф Флэндерс внес на рассмотрение сената резолюцию, требовавшую осуждения деятельности Маккарти, не совместимой с достоинством члена сената. Была создана комиссия по расследованию обвинений против Маккарти. Заседания комиссии были открыты для прессы и публики, но применение теле — и кинокамер запрещено. Цель запрещения: стереть образ Маккарти с телеэкрана — с одной стороны, с другой — не подпускать его к оружию, которым он так хорошо владел.

8 ноября 1954 г. комиссия вынесла порицание Маккарти. После того как 2 декабря 1954 г. сенат проголосовал за резолюцию Флэндерса, была поставлена точка на карьере сенатора Джозефа Маккарти, и он навсегда исчез с телевизионных экранов.

С. Г. Колесник. Маккартизм и телевидение США. ВМУ, 1976, № 4:

Э. Морроу был известным журналистом, он вернулся на американскую землю «героем войны», «сверхзвездой журналистики» с репутацией с репутацией убежденного антифашиста. Вот почему так горячо и без ведома Пейли принялся он собирать разоблачительный материал об «ультрапатриоте» Дж. Маккарти, проявив при этом большую ответственность, терпение и журналистскую находчивость. Некоторые его выступления были встречены с недоверием, но большее число слушателей отнеслось с пониманием. Именно Э. Морроу способствовал окончательному низвержению Маккарти с его пьедестала. Это произошло после интервью с сенатором по телевидению. Морроу буквально обнажил суть этого «величайшего демагога ХХ века». Однако Пейли и ультраправые силы не простили Морроу участия в разоблачении Маккарти. Стало сокращаться время в эфире передач Морроу, началась травля журналиста, к которой подключились агенты ФБР и ЦРУ. Перед своей смертью Морроу признался, что его вера в «беспристрастность и неподкупность» журналистики пошатнулась, что она стала «скорее орудием манипулирования, чем расширения знаний».

Вскоре под нажимом У.Пейли из Си-Би-Эс ушли многие известные в США тележурналисты. Среди них был Фред У.Френдли, не пожелавший связывать свое имя с агрессивными целями Пентагона, варварством и жестокостью солдат и офицеров, уничтожавших десятки тысяч вьетнамцев во имя «свободы и демократии». Другой репортер компании М. Сейфер из-за своих правдивых репортажей о зверствах американских военных в Южном Вьетнаме вызвал шок не только у Пейли, но и президента США Л. Джонсона. Хозяин Белого дома лично позвонил руководителю телесети, чтобы узнать, как в Си-Би-Эс мог оказаться «коммунист» и дал задание ЦРУ заняться «своевольным и непокорным репортером».

Си-би-эс США на службе войны

Компания Си-би-эс всегда была составной частью военно-промышленного комплекса, постепенно вытесняла своих главных конкурентов Эн-би-си и Эй-би-си. Она стала крупным поставщиком продукции для Пентагона и для аэрокосмической промышленности. Эта связь корпорации У. Пейли с военно-промышленным комплексом, и особенно с калифорнийской монополистической группой, способствовала приходу к власти президента Рейгана, наложила отпечаток на всю экономическую и идеологическую деятельность Си-би-эс, пишет журналист Стерльников. Постоянными рекламодателями компании стали широко известные военные корпорации как «Дженерал электрик компани», «Форд мотор компани», «Дженерал моторс», «Боинг компани», «Американ телефон энд телеграф» и др. Именно эти компании финансируют сенсационные репортажи в различных «горячих точках», новые серии гангстерских фильмов и др. передачи. Стрельников пишет, что «всякий раз, когда в Америке начинался «бюджетный сезон» корпорация Си-би-эс сразу же включалась в систему всех газет и журналов, радио и телевидения, убеждающих население в необходимости ассигнований в военное производство.

С марта 1981 года в телепрограммах Си-би-эс началась серия передач, в которых содержались репортажи с места военных маневров в Гондурасе, в районе Тихого океана и других районах земного шара, многочисленные интервью с высокопоставленными деятелями Пентагона, которые были призваны доказать необходимость наращивания гонки вооружений перед лицом «угрозы Москвы».

Круглосуточно в телепрограммах Си-би-эс демонст-рируются короткие (15–20-секундные) рекламные передачи, в которых делается попытка показать «положительный образ» американского военнослужащего. Авторы этой телепродукции не жалели денег, что с помощью разнообразных пропагандистских приемов показать привлекательность военной службы. Это сопровождалось показом новой военной техники, новых образцов оружия и т.д.

Началась серия передач, в которых журналисты пытались реабилитировать участников войны Корее, во Вьетнаме, прославить подвиги американских солдат в Гренаде, других «горячих точках» планеты. В этот период появились серии документальных и художественных фильмов, в которых внушалась мысль об американской исключительности. В середине 80-х годов в США вышла книга «Политика в общественной рекламе на телевидении». В ней содержится масса фактов, свидетельствующих о том, как телемагнаты используют свои информационные каналы для внушения населению представлений о неизбежности войны и роста военных расходов.

Вот, например, характерная информационная программа 80-х на Си-би-эс с точки зрения советского журналиста Р. Стрельникова.

Вечерний выпуск вел известный всей стране журналист У. Кронкайт. «Экран буквально содрогался от грохота выстрелов. Шла перестрелка гангстеров, грабивших банк, с полицейскими. Падали убитые, лилась кровь. Эти кадры сменили картины о пожаре в многоэтажной гостинице «Хилтон» в Лас-Вегасе. Затем был сюжет об убийстве темнокожего жителя Атланты. Давалось интервью с мэром и шерифом, строились догадки о личности убийцы: «Кто он — расист или маньяк?» Затем зрители попадали в Сальвадор. Солдаты правительственных войск везли на грузовиках убитых бойцов Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти. Из кузова машины струилась кровь. Комментатор внушал телезрителям, что помощь оружием диктатору Сальвадора необходима для защиты демократии, свободы и национальной безопасности США в этом регионе. Затем кинокадры о грабителях ювелирного магазина, контрабандистах, перевозивших наркотики, затем фрагмент шоу с Бродвея, после чего по экрану стали проплывать громады кораблей ВМФ США. Они бороздили воды Персидского залива. Вдруг на экране появилась окровавленная тюремная решетка, заполнившая собой весь экран. На ее фоне замаячил «американский флаг» «униженный Ираном». Это комментатор рассказывал об американских заложниках в Тегеране. Завершился выпуск интервью с американским генералом, который с тревогой говорил об отставании США в гонке вооружений с русскими», — так описывал вечерний выпуск советский журналист.

В тот период калейдоскоп событий действительно тщательно планировался спецслужбами пропаганды США. Но тяга к сенсационности характерна для современного телевидения тоже.

Например, осенью 1999 года автор была в числе слушателей лекции, данной известным комментатором CNN Джуди Вудруфф по проблемам современной информации на телевидении в университете Дьюка штата Северная Каролина США. Джуди Вудруфф выделила главные, на ее взгляд, характерные черты современного телевидения: сенсационность, технологии и корпоративность, которые, как она считает, подрывают целостность и честность СМИ. Примером стали телевизионные сенсации — предрождественское убийство девочки Джонбенет Рамзей, скандал президента США с Моники Левински, многомесячный видеосериал о криминалальной истории актера и спортсмена Оу Джей Симпсона, которые изменили среду масс-медиа в США. Причины она видит в трех факторах: продолжающаяся технологическая революция, общественный аппетит на скандалы, конкуренция между информационными корпорациями. Телевидение стало своего рода «национальным камином», — заявила она. В новости все больше вовлекаются знаменитости: политики, финансисты, а журналисты пытаются искусственно драматизировать новости, создавать ажиотаж вокруг политически знаковых фигур, — говорила она. «Все происходившее было лицемерно, непорядочно и разыграно по сценарию телевизионной мыльной оперы. Я думаю, — откровенно сказала Джуди, — мы навсегда понизили планку нашего телевидения. Увеличение числа репортеров, станций и сетей усилило соревнование, перемещая новости к большому бизнесу и доходности. Пришло время пересматривать нашу журналистику, потому что без доверия мы, как журналисты — ничто».

Однако в 80-е годы многие телепередачи, фильмы были направлены на рост военного вооружения, создание космического щита в случае нападения агрессора.

Телекомпания Пейли стала выпускать фильмы «короля страха» режиссера А. Хичкока. Супермены и супервумены были наделены силой мифологических титанов. Пропаганда насилия в фильмах как например «Калигула», вероятно, исподволь внедряет мысль о неизбежности войн. Серия передач телевидения стала выражением направляемых Белым домом программы «Истина», «Демократия и публичная дипломатия», «Директива № 138» и др. Начался поиск новых телегероев. Этим фильмом стал «Даллас», выпущенный Си-би-эс. Он вызвал рекордный интерес зрительской аудитории и принес кампании новые миллионы долларов. Фильм был показан в 57 странах, в том числе и Казахстане. Эта своеобразная сага о многочисленном клане Юингов, создавших свое финансовое благополучие с помощью афер, лжи, убийств. Особенно стали популярны фильмы Джорджа Лукаса «Звездные войны», «Империя наносит ответный удар», «Далекий космос» и др.

Одновременно с выходом кинофильмов о звездных войнах, телезрителям навязывается мысль о возможном «вероломстве», ядерном ударе и в Пентагоне начинает развертываться «звездная лихорадка» — пропагандистская машина начинает действовать. Кадры фильма «Оборона Соединенных Штатов» показывают, как взмывают в небо бомбардировщики с ядерным оружием, погружаются в глубины океана атомные подлодки. Фильм «Нападение на обе Америки» стал типичным милитаристским фильмом.

Через телезвезду Си-би-эс Дэна Разера телекампания получила серию репортажей из Пакистана и Афганистана, позже он вел свои знаменитые репортажи с Персидского залива. Со своим помощником и кинооператором Д.Разер снял на видеопленку трагическую расправу над афганцами. Хотя советский журналист Стрельников откровенно возмущается кровавыми сценами документального фильма, снятого Разером, не менее кровавым был фильм о чеченской войне Санкт-Петербургского журналиста, который вел ежедневно программу «600 секунд».

Новый ведущий программы «60 минут» Дэн Разер ( ранее был У. Кронкайт) сразу начал вести передачи из «горячих точек» — Афганистана, Гренады, Центральной Америки — Никарагуа и Сальвадора. Конечно, журналист подвергался опасности, находясь в среде вооруженных людей. Однако стремление одних — рассказать о своих целях и устремлениях, а телегруппы — показать сенсационные сюжеты о жизни в опасных зонах, помогало находить общий язык. А кампании Си-би-эс, наряду с идеологическими задачами, это помогает решать финансовые вопросы.(Стрельников Р. В плену у телеспрута. М., 1985. — 78с.)