Тот, кто служил в мотопехоте, кто командовал взводом, ротой, батальоном, кто ходил в атаку и вступал в рукопашную схватку с врагом, — тот всегда первым подвергался опасности, смотрел смерти в глаза.

В урагане войны танкисты и мотопехотинцы шли первыми, освобождая города и села от фашистских оккупантов.

Танковые войска всегда действовали на главных направлениях. На острие атаки вместе с рвущимися вперед танковыми частями и подразделениями были и мотострелковые.

В сентябре 1943 года Ставка Верховного Главнокомандования передала в состав Воронежского фронта 3-ю гвардейскую танковую армию под командованием генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко. Она вошла в сражение с рубежа реки Удай-Пирятин в полосе 40-й общевойсковой армии. Поднимая клубы пыли и обгоняя пехоту, танкисты устремились к Днепру.

В бронированном потоке 3-й гвардейской танковой армии мчалась впереди и 1-я мотострелковая рота старшего лейтенанта Горюшкина.

Командир роты Николай Иванович Горюшкин с виду был таким же, как и тысячи других. Обыкновенный русский парень. Но это только с виду. Мало кто мог сравниться с ним по храбрости. Он словно был рожден для ратных подвигов.

Боевой путь мотострелковых бригад, в которых служил Горюшкин, как и всей танковой армии, пролегал сквозь огонь и смерть. [297]

...3-я гвардейская танковая армия, преследуя отступавшие части врага, стремительно продвигалась к Днепру. 22 сентября 1943 года ее передовой отряд, в котором находилась и 22-я гвардейская мотострелковая бригада, вышел к реке.

Командование армии принимает решение форсировать Днепр с ходу и захватить на противоположном берегу плацдарм. Это должна сделать танковая пехота.

— Первой пойдет рота Горюшкина, — говорит командир бригады полковник Михайлов. — Она первая вышла к Днепру, пусть первая его и форсирует. — И он поставил перед командиром роты боевую задачу: переправившись через Днепр, стремительной атакой овладеть селом Григоровка и прочно закрепиться на его северо-западной окраине.

— Задача очень трудная, но выполнимая, — заключил комбриг. — Главная трудность в том, что в течение нескольких часов вам никто, кроме артиллерии, не сможет оказать помощь. Поэтому все надежды на мужество и стойкость солдат.

Пока командир роты получал боевую задачу, солдаты конопатили лодки, получали патроны и гранаты, чистили оружие — словом, готовились к бою на той стороне реки.

Командир роты поставил на правый фланг 1-й мотострелковый взвод, на левый — 3-й, а в центре — 2-й.

— В таком порядке форсируем Днепр и в таком же порядке будем вести бой на берегу. Лодка от лодки должна плыть на расстоянии 30 — 40 метров, чтобы от одного снаряда или мины не пострадали солдаты сразу двух лодок. Я буду находиться на пятой лодке со 2-м взводом. Командирам взводов и отделений внимательно наблюдать за моими сигналами и слушать мои команды, передавая их по лодкам. Как только достигнем берега, отделения должны немедленно развернуться в цепь и атаковать противника, — напутствовал солдат Горюшкин. — Обстановка может резко измениться. Мы не знаем противника, его сил, не знаем, где его огневые точки. Поэтому все будет зависеть от нашей организованности, стремительных действий и разумной инициативы.

Накануне боя состоялся короткий митинг. Выступавшие офицеры и солдаты, коммунисты и комсомольцы поклялись, что не пожалеют сил и жизни и выполнят задачу.

В темноте почти одновременно 10 лодок отчалили от берега. Солдаты налегли на весла. Интервал не всегда выдерживался, лодки сносило течением. Прошло 30 минут, пока достигли середины реки. И вдруг вверх взметнулось сразу несколько осветительных ракет. Враг обнаружил наших десантников и открыл [298] артиллерийско-минометный огонь. Наша артиллерия ответила. Солдаты еще сильнее налегли на весла. Появились убитые и раненые. Когда до берега оставалось метров 25 — 30, застрочил вражеский пулемет. Прозвучал звонкий, властный голос Горюшкина:

— Прыгай в воду и вместе с лодками быстрее к берегу!

Почти все одновременно очутились по пояс, а то и по грудь в холодной воде, которая обжигала тело. Но солдаты понимали целесообразность команды: по групповой цели легче вести огонь. А в одиночную цель, да еще в движении, трудно попасть.

Мокрые, в полных воды сапогах, солдаты бросились по крутым склонам правого берега туда, откуда стрелял враг. Громкое «ура» пронеслось над Днепром.

Сначала гитлеровцы сопротивлялись, но вскоре не выдержали натиска и начали отступать. Горюшкин был впереди, увлекая за собой воинов в стремительную атаку.

Уничтожив около 30 немецких солдат и офицеров, рота освободила деревню. Были захвачены 2 пулемета, автоматы, винтовки и 4 автомашины с боеприпасами.

Командир роты доложил старшему начальнику по радио о выполнении задачи и захвате небольшого плацдарма и продолжал руководить действиями подразделения, чтобы закрепить достигнутый успех.

А в это время начали переправу другие роты батальона. Наступил рассвет. Разобравшись в обстановке и осмотрев местность, Горюшкин увидел западнее деревни три высотки, которые закрывали наблюдение. Под их прикрытием враг мог беспрепятственно подтянуть значительные силы и разгромить десантников.

— Надо брать эти высоты, пока фашисты еще не пришли в себя, — сказал Горюшкин командирам взводов. — Главное — надо взять центральную «203,7». Она ключевая, выше всех, и, видимо, на ней закрепился бежавший из деревни противник.

Командир роты предложил план действий: 1-й взвод овладевает северной высотой, 3-й — южной. Затем с трех сторон — с севера, юга и востока — атакуют высоту «203,7». 2-й взвод действует с фронта.

— Атаку начнем через 15 минут, — продолжал он, — пока не рассеялся утренний туман и гитлеровцы не знают, сколько нас. Сигнал атаки — красная ракета.

Ровно в назначенное время бойцы пошли в атаку. 1-й и 3-й взводы почти без боя овладели безымянными высотами. И сразу [299] вся рота ринулась в атаку на высоту «203,7». Бой был коротким. В стремительной атаке рота овладела высотой.

Теперь главная задача — удержать захваченный плацдарм. Расположив роту на высотах, Горюшкин приказал строить оборону.

— Назад дороги нет, — сказал он. — Будем здесь бить врага. Надо как можно быстрее построить свои позиции, а главное — зарыться в землю, тогда нам враг не страшен.

Люди устали, промокли, не спали сутки, но расслабляться нельзя. Можно выстоять, только создав укрепления, иначе — гибель.

Враг тоже готовился к бою, а часа через два открыл артиллерийско-минометный огонь по переправе, Григоровке и высотам. Из рощи вышли два взвода немецких пехотинцев. Одна группа по дороге направилась на северную высоту, вторая — на высоту «203,7». Гитлеровцы, видимо, считали, что на высотах только охрана, а главные силы в деревне. Они шли во весь рост.

— К бою! — подал команду Горюшкин. — Без команды не стрелять, подпустить как можно ближе! — приказал он.

Вот уже видны лица фашистов. Осталось метров сто пятьдесят — двести. Немцы ускорили шаг.

В этот момент и прозвучала команда ротного:

— Залпом, пли!

Мгновенно заговорили наши пулеметы, автоматы и винтовки. Один за другим падали немецкие солдаты. Оставшихся в живых уничтожали прицельным огнем.

Недолго длилась передышка после отражения первой контратаки. Смельчаки подобрали вражеские автоматы, старшина принес завтрак и припасенные сухие портянки.

Солдаты шутили, смеялись:

— Теперь жить можно. Будем бить немцев не только своим, но и их же оружием.

Командир бригады по радио передал:

— Держись, Горюшкин! На плацдарм идет еще одна рота, с ней и командир батальона.

Вскоре немцы начали вторую контратаку. На этот раз цепь вражеской пехоты полукольцом охватила все три высоты. Бойцы поняли, что предстоит напряженный бой.

— Не меньше батальона наступает, — сказал парторг роты.

— Да, раза в три превосходят нас, — ответил Горюшкин. — Надо действовать иначе. Начнет артиллерия с дальних дистанций. Затем на расстоянии 500 — 600 метров вступят [300] пулеметы, а с 300 — 400 метров — автоматы и винтовки. Для ближнего боя у нас есть «карманная артиллерия» — гранаты.

Командир роты отдал все необходимые распоряжения. Радисты начали корректировать огонь артиллерии. Но артиллерийский и минометный обстрел противника тоже усилился. В воздухе появились немецкие самолеты. На высоты и наши переправлявшиеся подразделения полетели бомбы.

...Уже около двух часов шел ожесточенный бой. Отражены четыре контратаки, но гитлеровцы с исступленной яростью продолжали наступать. Был момент, когда положение казалось безвыходным, гибель неминуемой. В эту минуту боя, как всегда, раздалась особая команда, не предусмотренная никакими уставами: «Коммунисты, вперед!»

Пример коммунистов, смело бросившихся в рукопашную схватку с врагом, увлек солдат. Ворвавшиеся на высоту «203,7» фашисты были уничтожены, и положение восстановлено. В этой схватке сам Горюшкин уничтожил шесть гитлеровцев.

На помощь прибыла рота бойцов, правда понесшая потери от вражеской авиации, и с ними — командир батальона. В роте Горюшкина сложилось тяжелое положение: вышли из строя два командира взвода, четыре командира отделения, были убиты и ранены многие солдаты. Почти все бойцы со средними и легкими ранениями продолжали бой. Тяжелораненые находились в укрытиях. Только теперь, во время небольшой передышки, их вынесли к берегу Днепра. Днем немецкая авиация, висевшая над этим маленьким плацдармом и рекой, не давала возможности переправить новые силы на правый берег.

...Снова контратака немцев. Это уже шестая по счету и тоже безуспешная. Однако гитлеровцы не намерены были отступать. В конце дня по высотам вдруг ударили артиллерия и минометы, немецкие самолеты подвергли их бомбовому удару. Казалось, никто не сможет уцелеть после такого огненного смерча. Видимо, ярость фашистов дошла до предела, и они, не жалея снарядов, решили уничтожить наших воинов на плацдарме массированным огнем.

После 30-минутной подготовки артиллерия перенесла огонь в глубину плацдарма, ближе к Днепру. Как только рассеялись дым и пыль, все увидели, как из рощи вышли четыре танка. Два направились на северную, а два — на центральную высоты. Вслед за танками в очередную контратаку двинулись автоматчики.

— Основной огонь по пехоте! Отсечь пехоту от танков! Приготовить противотанковые гранаты! — скомандовал Горюшкин. [301]

Завязался жаркий бой. Вспыхнули один за другим два танка. Пехота, понеся потери, залегла. В это время старшина доложил командиру роты, что около 50 вражеских автоматчиков, обойдя правый фланг, вышли в тыл. Началась жестокая схватка. Пять солдат из первого взвода вели неравный бой с врагом. Старший лейтенант Горюшкин с четырьмя бойцами ворвался в гущу фашистов, гранатами и огнем из автомата уничтожая гитлеровцев.

Захлебнулась и эта контратака. Десятки фашистских солдат и офицеров нашли себе могилу на скатах безымянных высот у Григоровки. В этом бою Горюшкин, заменив выбывшего из строя командира батальона, принял на себя командование батальоном и умело управлял подразделениями.

Наступила ночь... На плацдарм переправились новые подразделения, значительно усилившие оборону. Были доставлены боеприпасы и питание. А днем, используя паром, сюда переправили 8 танков — целую танковую роту.

Немцы за ночь тоже подтянули к району плацдарма крупные силы пехоты и танков.

С утра 23 сентября вновь развернулись ожесточенные кровопролитные бои. Но советские воины стояли насмерть и ни на шаг не отступили. В этот день они отразили 10 вражеских атак, уничтожили 9 немецких танков, 3 штурмовых орудия, 5 бронетранспортеров и много солдат и офицеров врага.

В последующие дни войска 3-й гвардейской танковой армии вели не менее трудные бои за расширение плацдарма.

За мужество и отвагу, проявленные при форсировании Днепра, захвате и удержании плацдарма, Николаю Ивановичу Горюшкину, как и многим другим воинам, Указом Президиума Верховного Совета СССР в январе 1944 года было присвоено звание Героя Советского Союза.

Эти бои еще более закалили решительного и настойчивого в выполнении задач офицера. Приученный с детства к тяжелому шахтерскому труду, Горюшкин не искал легких дорог, он всегда находился на самых трудных и ответственных участках фронта.

После днепровских боев танковая армия продолжала развивать наступление на запад. Части и соединения армии пополнялись молодыми солдатами, многие из которых еще не участвовали в настоящих боях. Такое же пополнение получили и мотострелковые подразделения.

К тому времени Николаю Ивановичу Горюшкину было присвоено воинское звание капитана, и он стал заместителем [302] командира батальона, а затем был назначен на должность командира мотострелкового батальона в 23-ю гвардейскую мотострелковую бригаду.

Каждую передышку между боями он использовал для совершенствования боевого мастерства своих воинов.

Лучшим методом обучения солдат он считал личный пример.

Нужно стрелять так, говорил он, чтобы каждая первая пуля попадала в голову фашиста. Для этого необходимо строго выполнять всего два основных требования: безукоризненно знать материальную часть своего оружия и упорно тренироваться.

На стрельбах он всегда первым выходил на огневой рубеж и с первого же выстрела попадал в цель.

Горюшкин терпеливо и настойчиво учил своих солдат и офицеров умению тщательно маскироваться, стремительно идти в атаку, ведя прицельный огонь на ходу, и решительно преследовать противника до полного его разгрома.

Мотострелкам часто приходилось наступать десантом на танках. Это не такое уж простое дело. Молодые солдаты, не имевшие специальной подготовки, при движении на больших скоростях падали с танков. Некоторые боялись спрыгивать на ходу. Но главное — многие воины, сидя на движущихся танках, не умели метко стрелять.

Всему этому и учил Горюшкин солдат, пользуясь своим излюбленным методом — «показ, а затем тренировка». В последующих боях эти навыки очень пригодились.

Наступил январь 1945 года. К этому времени немецко-фашистские захватчики были повсеместно выброшены с советской земли. Военные действия развернулись за пределами СССР. Советская Армия освобождала народы Центральной и Юго-Восточной Европы от фашистского порабощения. И здесь в авангарде наступавших шел 2-й гвардейский мотострелковый батальон капитана Н. И. Горюшкина.

В середине января 1945 года после прорыва вражеской обороны в сражение была введена 3-я гвардейская танковая армия. Разгромив противника, она вышла на оперативный простор и начала стремительно преследовать отходящие части врага.

В передовой отряд была выслана 54-я гвардейская танковая бригада с приданным ей мотострелковым батальоном Горюшкина. Отряд получил задачу стремительным наступлением ворваться в город Ченстохов и удержать его до подхода главных сил.

Советские танкисты с честью выполнили эту задачу. В 16 часов 16 января они ворвались в город. В уличных боях гвардейцы [303] уничтожили около 600 немецких солдат и офицеров, в том числе трех полковников и одного генерала, три танка, четыре бронетранспортера, 10 автомашин, захватили три продовольственных склада, один — с боеприпасами, много автомашин и различного военно-технического имущества.

И почти сразу же новая боевая задача: стремительно наступать в направлении Карлсруе, форсировать Одер и захватить плацдарм. В ночь на 22 января наши танки и мотострелки ворвались в город и вышли к реке. Но захватить плацдарм с ходу не удалось. Противник оказал упорное сопротивление. Мост через Одер усиленно охранялся.

Гитлеровцы предприняли яростные контратаки, стремясь окружить наши подразделения в городе. Но стоявшие в обороне мотострелки Горюшкина отразили три контратаки, а затем с подошедшими танками сами перешли в атаку. Враг заметался и вскоре был разбит. Оставшиеся в живых фашисты бежали за Одер. В этом бою батальон уничтожил 300 немецких солдат и офицеров, два танка, четыре бронетранспортера и девять автомашин.

С противоположного берега немцы, не переставая, освещали местность.

— Чуют фашисты свой конец, — сказал Горюшкин. — Боятся нас, вот и пускают ракеты.

Прибывшие разведчики доложили, что мост имеет сильную охрану, на позициях стоят орудия и пулеметы. Слабо защищен лишь шлюз, который находился в стороне.

Горюшкин принимает смелое решение — форсировать Одер не по мосту, а через шлюз. Высланные им разведчики должны были бесшумно переправиться по нему на противоположный берег и снять охрану. К этому времени две роты готовились к решительному броску.

С наступлением рассвета разведчики подали сигнал — «путь свободен». И тогда по приказу Горюшкина через шлюз стремительно ринулись мотострелковые роты. Вместе с ними переправился и бесстрашный комбат: Увидев наших воинов, немцы открыли огонь, пытаясь остановить их, но было поздно. Батальон Горюшкина стремительной атакой заставил гитлеровцев отступить.

К 10 часам утра он овладел высотой «182,2» и закрепился на ней, готовя одновременно переправу для танков.

Удерживая плацдарм, батальон Горюшкина отразил четыре контратаки фашистов, уничтожив при этом пять танков, шесть бронетранспортеров, много солдат и офицеров. [304]

Когда переправа была готова, советские танки, а с ними и воины батальона Горюшкина перешли в наступление. Теперь уже ничто не могло остановить стремительный натиск советских войск.

За умелое руководство подразделениями в бою и своевременное выполнение приказов командования, за проявленные мужество и героизм Герой Советского Союза гвардии капитан Николай Иванович Горюшкин Указом Президиума Верховного Совета СССР в апреле 1945 года был удостоен второй медали «Золотая Звезда». Вскоре ему было присвоено воинское звание майора.

Мотострелковый батальон майора Горюшкина громил врага в боях завершающих операций — Берлинской, а затем Пражской.

Мужественный и храбрый воин, беспредельно любящий свою Родину, коммунист Горюшкин смело шел навстречу победе.

Герой среди героев — таким он и останется в памяти нашего народа.