Русская артиллерия того времени основывалась на примитивной цеховой организации. Орудия, снаряды, порох изготовлялись кустарными способами, каждым мастером на свой лад. Стрельбу пушкари вели на-глазок, исключительно по личному опыту. Достижения западно-европейской техники в отношении устройства орудий, навесной стрельбы разрывными снарядами — бомбами и гранатами, — применения таблиц стрельбы не использовались. Между тем, навесная стрельба бомбой получила на Западе в то время довольно широкое распространение при осаде крепостей. Этот вид стрельбы требовал от артиллериста больших знаний; артиллеристы, владевшие ими, считались особо квалифицированными и назывались на Западе бомбардирами. Наконец, в России отсутствовало специальное артиллерийское образование — совсем не было артиллерийских школ.

Передовые русские люди ясно сознавали, что России нужно приложить все усилия к тому, чтобы как можно скорее догнать западные страны во всем и прежде всего в военном деле.

Эти задачи и были выполнены в петровское время.

Петр I дал русской армии новое устройство, перевооружил ее, добился того, что она стала едва ли не лучшей в Европе; он реорганизовал и артиллерию, вырастил и воспитал поколение русских артиллеристов, которые помогли русской армии одержать блестящие победы над шведами.

Стоя во главе огромной империи, Петр старался самолично вникать во все стороны государственной жизни:

Так писал Пушкин о Петре.

Ко всем этим эпитетам, характеризующим деятельность Петра, — «академик, герой, мореплаватель, плотник» — можно с полным правом добавить еще один: «артиллерист». В артиллерийское дело Петр вложил много труда и энергии, он не переставал [12] им интересоваться всю свою жизнь. Начав с детских забав и увлечений, Петр перешел впоследствии к крупнейшему преобразованию всей русской артиллерии. Вот почему русская артиллерия того времени справедливо называется петровской артиллерией.

Потешное войско

В окрестностях Москвы, в селе Преображенском, на живописном берегу Яузы стоял деревянный дом — дворец, где Петр I проводил детство. Жил он здесь со своей матерью, без отца, которого потерял очень рано.

Берега Яузы поблизости от обширного Сокольничьего поля и Немецкой слободы представляли полное раздолье для военных игр или «потех», как их называли в то время, Здесь при участии детей многочисленных дворовых слуг и происходили бесконечные игры в войну. Самыми любимыми игрушками Петра были две деревянные пушки, стрелявшие деревянными ядрами с помощью небольшого заряда настоящего пороха.

В 1682 году десятилетний Петр стал царем, но за его малолетством управление государством взяла в свои руки царевна Софья. Петр остался жить в Преображенском. Большую часть времени он проводил попрежнему в потешных играх с «робятками», дворовыми мальчишками, которых прозвал «бомбардирами» и составил им список. Себя он также включил в этот список. Откуда Петру пришло в голову назвать себя и своих «робяток» бомбардирами, можно только догадываться: о существовании бомбардиров Петр мог узнать от иностранцев, проживавших по соседству в Немецкой слободе.

30 мая 1683 года справлялся день рождения Петра. В этот день на Воробьевых горах была проведена в присутствии царя стрельба из пушек. Ею руководил иностранец Зоммер, служивший в русских войсках иноземного строя.

Стрельба произвела ошеломляющее впечатление на мальчика, но, как он ни порывался подойти поближе к стреляющим орудиям, его к ним не подпустили. С тех пор Петр еще более заинтересовался артиллерией: ему хотелось не только смотреть на стрельбу, а самому стрелять, даже завести для этой цели свою артиллерию.

Как раз в это время Петр занимался формированием для своих военных игр потешного полка из взрослых, которые могли бы стать настоящими солдатами. Приготовления к этому шли полным ходом. По требованию Петра из Оружейной палаты московского Кремля доставлялись в Преображенское луки, стрелы, копья, барабаны, трубы. Недостающее вооружение и снаряжение изготовлялось в мастерских в Преображенском.

Петр потребовал также, чтобы ему привезли из Кремля артиллерийские орудия для его собственной артиллерии. Орудия доставили, но в таком виде, что долго пришлось их ремонтировать и приводить в порядок.

Чтобы подобрать себе потешных солдат, Петр вызвал желающих поступить к нему на службу. Первым пришел конюх Сергей Бухвостов, здоровый двадцатилетний парень. Петр так ему обрадовался, что отдал распоряжение отлить из бронзы фигуру Бухвостова, чтобы увековечить этого «первого русского солдата», как его назвал Петр.

Примеру Бухвостова последовали многие другие, преимущественно дворовые: некоторые из них впоследствии стали замечательными артиллеристами, например, Хабаров, Воронин, Буженинов, Лукин.

Формирование артиллерия при потешном полку Петр поручил Хабарову, человеку расторопному, обладавшему хозяйственными способностями и хорошо знакомому с ремеслами.

Петр все чаще стал назначать стрельбы из пушек. Во время одной из таких стрельб, происходившей в 1684 году, Петр добился, наконец, осуществления заветного желания — выстрелить самому из пушки. Как ни упрашивали, как ни удерживали его бояре, стращая всякими опасностями, но удержать не смогли: двенадцатилетний мальчик пошел прямо на батарею, взял зажженный фитиль, подошел к одной из заряженных пушек и выстрелил из нее.

Летом того же года Петру пришла в голову новая затея: построить крепость-городок. Постройку крепости Петр поручил Зоммеру. Назвали ее Пресбург, или искаженно [13] Прешпур. Крепость обнесли земляным валом с башнями по углам и вооружили пушками.

Окончание постройки крепости было ознаменовано потешной игрой, в которой одна часть потешных представляла гарнизон крепости и защищала ее, а другая часть брала ее штурмом. В этой игре обе стороны применяли артиллерию, употребляя вместо настоящих снарядов пыжи и папковые снаряды, наполненные порохом. Грохот выстрелов и клубы порохового дыма, окутывавшие сражавшихся, создавали полную иллюзию настоящего боя. Потехой руководил Зоммер, а сам Петр, вместе со своими бомбардирами, принимал участие в штурме Прешпура.

Так постепенно Петр стал переходить от детских игр в солдатики к настоящим военным играм, в которых участвовали уже взрослые потешные, применявшие настоящее оружие и артиллерию. Вскоре он получил и настоящие военные знания.

С ним занимался голландский ремесленник Франц Тиммерман из Немецкой слободы — весьма развитый и смышленый человек. Под его руководством Петр начал изучать арифметику, геометрию, военно-инженерное дело и артиллерию.

Петр привязался к своему новому учителю и «гораздо пристал с охотой учиться». Он сдружился с ним и втянул его в потешные игры. «Сей Франц, — писал Петр, — стал при дворе беспрестанно в компаниях с нами».

Петр получил от Тиммермана сведения о порохе, об устройстве орудий, лафетов, снарядов, о стрельбе. Практически знакомясь с порохами, он пристрастился к пиротехнике, и это увлечение сохранил на всю жизнь. Вместе со своими бомбардирами, под руководством Тиммермана, Петр занялся изготовлением фейерверочных составов и фейерверков и в этом искусстве скоро обогнал своего учителя. Он уже сам изобретал сложнейшие и замысловатые фейерверки, поразительные по раскраске цветных огней, необычайные по своей продолжительности. Однажды, в праздничный день, Петр пустил приготовленный им фейерверк, который горел три часа. Все присутствовавшие с изумлением глядели на это зрелище.

Благодаря пиротехническим занятиям Петр приобретал навыки в обращении с опасными взрывчатыми веществами. «Тем менее страшимся мы военного пламени, чем более привыкаем обходиться с увеселительными огнями», говорил он.

В артиллерийском деле Петра заинтересовала стрельба бомбой. Недаром он еще в детстве назвал себя и своих сотоварищей бомбардирами. Но, к сожалению, Тиммерман, всезнающий Тиммерман, не мог удовлетворить любопытство мальчика.

Но Петра это не остановило. Совместно с бомбардирами устраивались опытные стрельбы, на которых Петр практически [14] усваивал то, чего не мог объяснить ему Тиммерман.

В одной из учебных тетрадей Петра находим следующую запись о том, как надо стрелять из мортир:

«Градусы, которые внизу, когда стрелять — отведать перво так, сколько положит пороху записать; также на сколько градусов мортир поставлен записать же; а потом стрелять, сколько далече бомба по опыту пала. Потом когда хочешь на уреченное место стрелять, тогда взяв дистанцию, потом взять циркулем на такие же градусы, которые при опыте на квадранте были, а тою мерью искать на таблице с правой стороны того числа сколько на опыте далече бомба числом сколько легла, и когда найдешь, тогда по той линии искать той далины, куда бросить хочешь, и взяв ту меру поставить на градусы, и сколько укажет, и на квадранте ставь».

В 1689 году Петр начал лично управлять государством, устранив царевну Софью. Он приблизил к себе людей, доказавших ему свою преданность и верность. Среди них отметим Ромодановского, управлявшего Преображенским приказом и назначенного начальником всех потешных и регулярных войск, шотландца Гордона, служившего в войсках иноземного строя Брюса, который, будучи уже в командных должностях, первым пришел к Петру заявить о своей преданности.

Став полновластным царем, Петр, однако, не только не прекратил потешных занятий, но придал им еще больший размах: наряду с обычными «экзерцициями» стали устраиваться походы и маневры, длившиеся нередко неделями и даже месяцами. В этих походах участвовали не только потешные войска, но и регулярные полки. Во время походов разыгрывались «примерные» сражения. Насколько серьезны были эти «примерные» сражения, видно из описания, помещенного в дневнике Гордона и относящегося к потешному сражению 4 сентября 1690 года между потешными и стрельцами: «Мы бились партиями и целыми корпусами до темной ночи, и с такой запальчивостью, что многие были ранены и обожжены порохом».

При штурме Семеновского потешного двора в 1690 году пострадал сам Петр: он неудачно бросил ручную гранату, и она, разорвавшись, обожгла ему все лицо. На том потеха и кончилась. Несколько месяцев лечился царь от последствий ожогов. А как встал на ноги, все пошло попрежнему. Наиболее замечательным из всех походов был так называемый Кожуховский поход. Он заслуживает того, чтобы на нем остановиться подробнее.

Кожуховский поход или «Как царь Федор Плешбурский разбил царя Ивана Семеновского»

В войнах того времени особо важное значение имели осада и оборона крепостей. Вызывалось это тем, что в целях защиты от артиллерийского огня каждый пункт в стране, важный в военном отношении, представлял крепостное сооружение, и наступающей армии противника приходилось чуть ли не на каждом шагу прибегать в осаде таких крепостей.

Петру стало ясно, что надо русские войска обучить осаде и обороне крепостей, но не тех игрушечных крепостей, с которыми он имел дело в своих детских играх, а настоящих, построенных по всем правилам.

С этой целью он задумал произвести специальные маневры, которые и состоялись осенью 1694 года. Местом для них была выбрана «некая преизрядная равнина» в 3 километрах от Москвы, близ села Кожухова, откуда и поход стал известен под названием Кожуховского. Здесь на берегу Москва-реки спешно соорудили крепость, огороженную высоким земляным валом и окруженную глубоким и широким рвом; вдоль вала тянулся плетень с проделанными в нем бойницами.

Для обороны крепости назначили 6 стрелецких полков с конницей. Во главе этого войска был поставлен капитан Преображенского полка Иван Бутурлин, который по этому случаю получил шуточный титул «царя Ивана Семеновского».

Другой отряд, который должен был осаждать крепость, состоял из двух потешных полков и двух полков новой организации с конными частями, гранатометчиками и артиллерией. Командование этим отрядом Петр поручил своему любимцу Федору Ромодановскому, который выступал как «царь Федор Плешбурский». [15]

Общее руководство маневрами Петр возложил на Гордона, как на знатока военного дела, а сам, в звании рядового бомбардира Преображенского полка Петра Алексеева, определился в потешную артиллерию, назначенную для осады крепости. Вместе с Петром сюда вошли и все его сотоварищи-бомбардиры: Меншиков, Хабаров, Корчмин, Воронин, Лукин, Третьяков и другие.

Бомбардиры были одеты одинаково с пушкарями, но выделялись среди этих бородачей своими юношескими задорными лицами.

27 сентября оба войска столпились на противоположных берегах Москва-реки и «вычитали друг другу неправды и ссоры, чего ради сия тяжкая война и от кого началась, причта друг другу причины». Словом, потешные и стрельцы стали переругиваться между собой, разжигая этим пыл к предстоящей борьбе.

На другой день осаждающие вброд перешли реку, подступили к крепости и начали подготовку к штурму. Предстояло в намеченных местах засыпать ров, устроить удобные всходы на крутой земляной вал и проделать проходы в плетеной изгороди, наподобие того, как в настоящей крепостной стене пробивают перед штурмом бреши. Эти подготовительные работы организовали бомбардиры и сами приняли в них участие.

Стрельцы всеми мерами старались помешать работавшим, бросая в них из-за закрытий ручные гранаты и зажигательные снаряды.

Бомбардирам удалось подтащить к самому рву телегу с прикрепленным к ней спереди длинным железным копьем; на телеге имелись зажигательные и горючие материалы — сера, смола, а на стержень копья были нанизаны пучки поломы. Телегу раскатили так, что копье врезалось в плетень; после этого ее подожгли. Огонь [16] быстро перекинулся на плетень. Стрельцы бросились тушить пожар, но потешные отгоняли их от места пожарища. В результате всей этой операции часть плетня сгорела, и в нем образовался широкий проход для штурмующих. Отдельные смельчаки из потешных перебрались в этом месте через ров и, вскарабкавшись на вал, начали лопатами углублять проход, сбрасывая землю в ров. Однако эту работу до конца довести не удалось, так как стрельцы отогнали их палками с горящими пучками соломы. Тогда было решено разрушить в этом месте вал подкопом. Этой работой руководил бомбардир Петр Алексеев. Потешные спустились в ров и начали земляные работы, но стрельцы забросали потешных ручными гранатами и не дали им возможности продолжать работу.

Тогда потешные пустили в ход свою артиллерию. Они открыли огонь из пушек по валу и крепости и прогнали стрельцов с вала; теперь можно было продолжать беспрепятственно рытье подкопа. В подкоп заложили ящики с горючими материалами, а в ров сбросили телегу, также наполненную горючими материалами, и подожгли ее.

Подкоп удался наславу: вал обрушился, и сброшенной землей засыпало ров.

Таким образом, все уже было подготовлено к окончательному штурму, который и состоялся 4 октября.

Потешные бросились на приступ; стрельцы встретили их градом ручных гранат; среди атаковавших оказались пострадавшие, «меж которыми горшком огненным обожжен господин генерал Лафорт в самое лицо и ухо». Но после минутной заминки потешные все же взобрались на вал, и тут произошла ожесточенная схватка: стрельцы отчаянно защищали проделанный в изгороди проход.

Только к вечеру закончился рукопашный бой. В результате потешные сломили сопротивление стрельцов и овладели крепостью, взяв в плен весь ее гарнизон. Так «царь Федор Плешбурский разбил царя Ивана Семеновского».

Крепость была, таким образом, взята открытой силой, почти без участия артиллерии: роль артиллерии свелась только к тому, что под прикрытием ее огня велись подготовительные работы к штурму. Обычно при таком способе атаки крепости штурмующий нес большие потери. Поэтому на Западе предпочитали другой способ осады: прежде чем штурмовать крепость, ослабляли ее сопротивление длительной бомбардировкой, которая уничтожала артиллерию противника, разрушала крепостные стены и сооружения, вызывала пожары и наносила потери гарнизону крепости.

Такой способ атаки крепости и был применен при повторном учении под Кожуховым.

8 октября началась снова бомбардировка крепости. Царь Федор Плешбурский «повеле только бомбардирам непрестанно из девяти можжеров в город и по больваркам кидати».

Падавшие в крепость бомбы «великий ужас в осадных людях учинили».

В этой бомбардировке принимал участие и бомбардир Петр Алексеев. «Того же дня по приказу господина генералиссимуса Преображенского полку бомбардир вышеупомянутый Петр Алексеев, с бомбардиры своим, не дая ни малого покоя неприятелю, из можжера несколько бомб в город и в обоз пустил и опричь одного все в самую середину города и по валам падали, а в обоз из двух бомбов одна пала на указанное место, на самой шатер генералиссима Ивана Ивановича».

Отсюда видно, что петровские бомбардиры хорошо освоили практику навесной стрельбы.

Бомбардировка крепости продолжалась с перерывами семь дней и вызвала многочисленные пожары и разрушения; защитники крепости были настолько потрясены, что при штурме, состоявшемся 15 октября, гарнизон оказал слабое сопротивление и скоро сдался в плен вместе с перепуганным досмерти «царем Иваном Семеновским».

Так вторично пала крепость, на этот раз при деятельном участии артиллерии.

Кожуховский поход дал много поучительного петровским потешным и бомбардирам.

Прежде всего войска ознакомились с устройством крепостных сооружений и с приемами ведения осадной войны. Они на практике убедились, с какими трудностями приходится сталкиваться и обороняющемуся, и осаждающему. Обе стороны убедились в мощности и значении артиллерийского [17] огня. Бомбардиры получили практику не только в артиллерийской стрельбе, но и в производстве разнообразных инженерных работ.

Хотя оружие, применявшееся обеими сторонами, не было боевым — штыки у ружей деревянные, ручные гранаты и бомбы папковые, наполовину заполненные порохом, — но все же обе стороны понесли чувствительные потери: на поле потешной битвы осталось 24 убитых и свыше 50 раненых.

Азов

Новые войска, формировавшиеся Петром сначала в качестве потешных, получили первое боевое испытание в азовских походах 1695 и 1696 годов. В этих походах приняли участие и петровские бомбардиры.

Завоевание Азова, принадлежавшего Турции, давало России выход к Черному морю. Попытки пробиться к Черному морю предпринимались русскими царями и раньше, до Петра, но неизменно кончались неудачей. Турция была в то время обширным государством, обладавшим сильной армией и большим флотом.

Петр учитывал трудности предстоявшей борьбы, учел он также и те ошибки, которые были допушены при организации предшествовавших походов. Так, он решил итти на юг не по безводным степям, а речным путем по Дону, в устье которого находилась турецкая крепость Азов. Поход был назначен на весну 1695 года.

Вся зима прошла в напряженной работе по подготовке к походу. Так как предстояло осаждать крепость, то Петр главное внимание уделил организации и снаряжению артиллерии. Подробный перечень необходимой [18] для осады артиллерии и боеприпасов к ней был составлен Гордоном. На основании этого перечня Петр дал срочные заказы Московскому пушкарскому двору и мастерским в Преображенском. Работа закипела. В поход намечали взять 44 пушки и 104 мортиры, не считая полковой артиллерии. К ним надо было заготовить много тысяч пудов пороха, 9100 ядер и 2400 бомб и гранат.

В этих приготовлениях деятельное участие принял Брюс, крупный специалист по артиллерийскому делу. Начальником всей артиллерии, назначенной в поход, Петр поставил бомбардира Хабарова, который должен был принимать новые и отремонтированные орудия, лафеты, повозки, а также снаряды и порох.

Петр вместе с бомбардирами большую часть времени проводил в мастерских. Он следил за выполнением заказов или принимал участие в работах по снаряжению бомб и гранат порохом, в изготовлении к ним трубок, а также ракетных составов и ракет. Ближайшими помощниками Петра являлись бомбардир Меншиков и его прежний учитель Франц Тиммерман.

Весной 1695 года армия выступила в поход. Петр находится в рядах бомбардиров Преображенского полка, как это было и во всех прежних, «потешных», походах.

В первых числах июля русские войска стали собираться под Азовом. Теперь перед ними стояла уже не потешная, построенная наспех Кожуховская крепость, а настоящая, вооруженная артиллерией и защищенная каменными стенами. Подступ к крепости запирался двумя башнями, расположенными на противоположных берегах Дона.

По прибытии на место русские приступили к постройке окопов, батарей и установке артиллерии. 6 июля началась бомбардировка крепости, продолжавшаяся две недели. Петр лично руководил стрельбой батареи из 8 мортир, поставленных в 400 метрах от крепости.

Наиболее удачна была стрельба двух батарей, выдвинутых вперед Гордоном.. Одна из этих батарей, шестнадцатипушечная, сбила своим огнем большую часть турецкой крепостной артиллерии, а другая, состоявшая из 4 мортир, разрушила сторожевую башню, откуда турки следили за передвижениями русских войск.

О действиях русской артиллерия в этот период Петр писал: «На батарея пушки и мортиры поставя верхний бой мало не весь сбили и бомбами город разорили и выжгли, что и взятые языки сказывают, что от одной бомбы пропадало человек по 40 и более».

Огонь турецкой артиллерии был подавлен, и русские могли бы продвинуться вперед, если бы этому не препятствовали две турецкие башни, защищавшие подход к крепости.

Одну башню удалось взять неожиданно атакой. Штурм другой башни турки отбили. Тогда бомбардиры решили подвергнуть ее артиллерийскому обстрелу. Два дня длилась бомбардировка. Турки не выдержали огня русской артиллерии и постепенно стали покидать башню; под конец в ней осталось всего несколько защитников во главе с комендантом. Однако предложение русских о сдаче турки отвергли: по-видимому, [19] они решили защищать башню до последней крайности. Дело грозило затянуться. Ночью горсть храбрецов во главе с бомбардиром Хабаровым подкралась к башне и ворвалась в нее. В короткой схватке они уничтожили остатки гарнизона. Турецкий комендант был застигнут с горящим фитилем в руке: он уже собрался взорвать запас пороха, хранившийся в башне, — всего пять бочек. Из его рук вырвали фитиль и взрыв башни был предупрежден. Тем временем Хабаров взбежал на верхнюю площадку башни и сорвал развевавшийся на ней турецкий флаг. Таким образом, русские овладели башней. Флаг передали Петру как первый трофей в борьбе за Азов.

Взятию башен было крупной победой русских войск, в частности петровских бомбардиров. Петр сам признавал, что только с этого времени он получил право носить звание бомбардира. Он говорил «о начале службы с первого Азовского похода бомбардиром, когда каланчи взяты».

После взятия башен русские войска подступили к самой крепости. Турки стойко оборонялись и производили частые вылазки.

Между тем в русской армии нашелся изменник и предатель: это был иностранец Янсен, который перебежал к туркам и выдал им расположение русских войск и артиллерии. Турки воспользовались этими сведениями. Они произвели сильную вылазку и напали врасплох на русский лагерь. Дело могло кончиться гибелью всей осадной армии. Только своевременное прибытие отряда Гордона и личная распорядительность Петра спасли положение. Турки были отбиты и отброшены обратно. в крепость.

Однако в происшедшей схватке Петр потерял многих своих сотоварищей-бомбардиров; особенно его опечалила гибель Троекурова, Воронина и Лукина, которых оин считал способными и знающими артиллеристами.

В августе русские после длительной бомбардировки штурмовали крепость, но турки их отбили. Так же безуспешны были и последующие штурмы. Сказалось неуменье русских вести крепостную войну. Если еще артиллерия справлялась со своими задачами, то инженерные работы, которыми руководил Франц Тиммерман, велись неумело.

Скоро в осадном парке стал ощущаться недостаток снарядов и пороха. К зимней [20] кампании русские войска были совершенно не подготовлены. А турки получали беспрепятственно подкрепления и боеприпасы морем.

Эти соображения заставили Петра решиться на снятие осады. В первых числах октября русская армия отошла от Азова, оставив около крепости небольшие наблюдательные отряды.

Неудача задуманной боевой операции не смутила Петра. Он уходил из-под Азова с тем, чтобы вернуться сюда более подготовленным к борьбе с таким серьезным противником, каким были турки. Ему стало ясно, что для обеспечения нового похода на Азов необходимо создать морской флот, который отрезал бы турок от моря. Для руководства осадными работами следовало пригласить иностранных инженеров, опытных в ведения крепостной войны. Наконец, в артиллерии осадного парка надо было увеличить число пушек и взять с собой большее количество пороха и снарядов.

Вернувшись в Москву, Петр отдал распоряжение о подготовке ко второму походу на Азов. Больше всего времени и труда отняла постройка флота. К этой работе были привлечены десятки тысяч людей. Только на верфях Воронежа и ряда придонских городов работало 26 тысяч человек.

2 апреля спустили на воду первое судно — галеру «Принципиум». Всего же построено было и подготовлено к походу 23 галеры, 2 корабля и 4 вспомогательных судна. Петр стал капитаном галеры «Принципиум», и с ним на это судно была назначена большая часть бомбардиров. Судовая артиллерия состояла из 120 пушек и нескольких мортир. В составе артиллерии осадной армии насчитывалось 83 пушки и 51 мортира, что вместе с морскими составило около 260 орудий.

В мае 1696 года войска и флот подошли к Азову. 7 июня в приказе по осадной армии говорилось: «Чинить над турским городом Азовом всякий промысл днем и ночью, вести шанцы, в шанцах делать раскаты, а она раскатах ставить большие пушки, голланки, можжеры и полковые пищали».

16 июня началась бомбардировка крепости. Первый выстрел был сделан Петром; с этого момента стрельба не умолкала ни на один день, но все же долго так и не удалось пробить бреши в крепостной стене.

Только с прибытием иностранных инженеров стрельба брештовых батарей пошла успешнее. К середине июля русские разрушили всю выступавшую вперед часть стены. Непрерывная стрельба бомбами по крепости вызвала и в городе разрушения и пожары. Русский флот, спустившийся к Азовскому морю, отрезал турок от моря.

Положение крепости с каждым днем ухудшалось. В городе начали распространяться эпидемические заболевания. И, несмотря на это, турки снова отбили штурм, произведенный русскими 17 июля.

Но, подавленные ужасами непрерывной [21] бомбардировки, турки вступили в переговоры о сдаче крепости. 19 июля Азов сдался.

«По взятии сея главный крепости учинен был от армии, которая выведена была в строй, также и от флота, тройной залп».

Русским достались в числе трофеев 92 пушки и 4 мортиры. Петр торжественно отпраздновал свою первую победу.

Бомбардиры едут за границу

Хотя действия артиллерии во втором Азовском походе увенчались успехом, но Петру было ясно, что этому в значительной мере помогли прибывшие под Азов иностранные специалисты.

Отсюда Петр пришел к выводу: надо продолжать учиться военному делу, учиться у иностранцев; для этого следует послать за границу способных и надежных русских людей, чтобы они изучили там различные отрасли военного дела, в том числе и артиллерию.

Вместе с тем Петр решил отправить за границу «великое посольство» для заключения союза с европейскими государствами против Турции. Этому посольству Петр поручил в числе прочих дел разместить заказ на изготовление артиллерийских орудий, пригласить на русскую службу артиллерийских мастеров и закупить ряд необходимых военных материалов.

В состав посольства Петр включил, помимо дипломатов, еще самого себя и отобранных им бомбардиров — специально «для классического обучения бомбардирству».

Весной 1697 года посольство отправилось в путь. Первую длительную остановку сделали в Кенигсберге. Здесь Петр познакомился с военным инженером прусской службы Штернфельдом, который согласился руководить занятиями группы бомбардиров на местном полигоне. Так русские бомбардиры, а с ними и Петр, знакомые до того лишь поверхностно с артиллерийским делом, принялись впервые за основательное изучение артиллерийской науки под руководством опытного и сведущего артиллериста-инженера.

В первую голову бомбардиры получили сведения об артиллерийских калибрах и артиллерийской шкале. Это была, так сказать, артиллерийская азбука, с которой в те времена начиняли изучение артиллерии. Русские бомбардиры узнали, что при изготовлении артиллерийских орудий им нужно придавать не произвольные, а совершенно определенные размеры — в строгом соответствии с основным размером, который называется калибром орудия. За калибр тогда принимали вес ядра, которым стреляло орудие, и выражали его в фунтах. Так, о пушке, стрелявшей 12-фунтовым ядром, говорили, что она имеет калибр 12 фунтов, и называли ее 12-фунтовой пушкой.

Пушки стреляли чугунными ядрами, а мортиры — каменными ядрами и бомбами. Поэтому различали калибр орудия по чугунному [22] и каменному весу. Так, прусская 7-фунтовая пушка имела калибр 7 фунтов по чугунному весу и диаметр ее канала был 4 1/2 нюренбергских дюйма (около 112 миллиметров), тогда как 7-фунтовая мортира имела калибр 7 фунтов по каменному весу и диаметр ее канала равнялся 7 дюймам (около 180 миллиметров). Все остальные данные орудия — длина ствола, длина канала, толщина стенок, вес ствола, вес лафета, вес заряда пороха — выражались в калибрах. Если говорили: длина канала 7-фунтовой пушки равна 20 калибрам, то это означало, что канал имел длину, равную 20 диаметрам 7-фунтового чугунного ядра.

Так как в артиллерии применялось несколько калибров, то для быстрого нахождения диаметра ядра по заданному его весу и, наоборот, для определения веса по данному диаметру применяли специальную линейку, снабженную делениями. Каждый артиллерист должен был уметь пользоваться этой шкалой.

Усвоив эту артиллерийскую азбуку, бомбардиры перешли к изучению основных отделов курса артиллерии.

Все, чему обучались здесь бомбардиры, было для них ново и интересно.

В начале 1698 года, после четырехмесячного пребывания в Кенигсберге, Петр прервал свои занятия по артиллерии, так как ему предстояла поездка в Голландию для изучения кораблестроения. Перед отъездом Петр получил от своего руководителя аттестат, в котором было сказано, что следует «господина Петра Михайлова признавать и почитать за совершенного, в метании бомбов, осторожного и искусного огнестрельного художника».

Взяв с собой в Голландию Брюса и Александра Имеретинского, Петр оставил в Кенигсберге для дальнейшего совершенствования в артиллерийском деле группу из шести бомбардиров. Впоследствии эта группа была переведена в Берлин, где к ней присоединилось еще несколько бомбардиров во главе с Меншиковым.

Петр недолго оставался в Голландии. Неудовлетворенный приобретенными там знаниями в области кораблестроения, он с Брюсом выехал в Англию. Сам Петр занялся практикой кораблестроения, а для Брюса выхлопотал право посещать знаменитый Вулвичский арсенал, близ Лондона. Здесь Брюс основательно ознакомился с тем, как изготовляют в Англии артиллерийские орудия, лафеты и снаряды.

Летом того же года Петр переехал в Вену по дипломатическим делам и уже собрался было ехать дальше в Венецию, как вдруг получил тревожное известие из России о бунте стрельцов; это известие вынудило его спешно вернуться в Москву.

На обратном пути Петр встретился с польским королем Августом, который убедил его примкнуть к союзу Польши и Дании против Швеции. Петр согласился на это, и вот из каких соображений: сколотить союз европейских государств против Турции ему не удалось, и поэтому не приходилось рассчитывать на скорый выход к Черному морю; между тем война с Швецией сулила в случае успеха возвращение России некогда ей принадлежавших ижорских земель и выход к Балтийскому морю.

Петр прекрасно знал, что Швеция — очень сильный противник: она имела лучшую в Европе армию, во главе которой стоял талантливый полководец шведский король Карл XII. Однако Петра не пугали трудности предстоявшей борьбы, благополучный исход которой открывал широкие перспективы для развития России.

Петр I создает новую русскую артиллерию

По возвращении из-за границы Петр принялся за проведение военных реформ, неотложность которых диктовалась предстоявшей войной со Швецией.

Реорганизацию армии Петр начал с уничтожения политически ненадежного стрелецкого войска. Взамен формировавшихся только на время войны ополчений Петр решил создать постоянную армию и таким образом поднять на должную высоту подготовку бойца. Постоянные армии уже давно существовали в Западной Европе. 8 ноября 1699 года Петр издал указ о введении в России рекрутского набора. Рекруты должны были оставаться на военной службе пожизненно.

По первому набору взяли в войска 32 тысячи человек, из которых сформировали 30 пехотных и 2 кавалерийских полка, [23] вооруженных и снаряженных по европейскому образцу. Полкам была придана артиллерия.

В самом разгаре этих работ по воссозданию русской армии Швеция, узнав об образовавшемся против нее союзе Польши, Дании и России, решила предупредить совместное выступление союзников и разбить их по частям, каждого в отдельности. Карл XII бросился сначала на Данию и, заняв ее столицу, принудил Данию выйти из союза. Затем он пошел против польского короля Августа. Петр решил не мешкать. 19 августа 1700 года он объявил Швеции войну, а через два дня русская армия выступила из Москвы, имея ближайшей задачей овладение шведской крепостью Нарва.

Так началась Великая Северная война, длившаяся 21 год.

Под Нарву Петр стянул до 40 тысяч войск при 145 орудиях — почти все, с чем он мог выступить против шведов. Главная масса артиллерии, необходимой для ведения осады, была доставлена из ближайших крепостей: из Пскова и Новгорода. В большинстве это были старые, изношенные орудия, из которых многим насчитывалось уже по 100 лет и больше. Неудивительно, что при стрельбе случались частые разрывы стволов, а лафеты и станки разваливались; не обходилось, конечно, и без несчастных случаев с людьми.

Все эти артиллерийские орудия самых произвольных калибров, изготовленные по-старинке, сильно затрудняли подбор снарядов. Из 44 тысяч ядер, доставленных под Нарву, подошла по своему размеру к пушкам едва одна треть! Остальные снаряды нельзя было использовать для стрельбы, так как они или вовсе не входили в канал, или входили слишком свободно. Многие орудия вовсе бездействовали, так как из 44 тысяч ядер не нашлось для них ни одного подходящего! А сколько труда и времени ушло на то, чтобы к сотне пушек подобрать снаряды, перебрав для этого десятки тысяч ядер. Вдобавок ко всему порох был весьма низкого качества.

Не приходится удивляться тому, что меткость [24] огня оставляла желать много лучшего.

Но даже при такой скверной артиллерии русские пушкари, бомбардируя крепость, добились образования в стене проломов и обвалов. На это было израсходовано непомерно большое количество снарядов и пороха, и уже в начале второго месяца осады обнаружился в них недостаток. Пришлось послать в Новгород за боеприпасами.

Между тем среди командиров, в большинстве своем иностранцев, и на этот раз нашелся изменник; перебежав в лагерь шведов, он передал им все сведения о расположении русской осадной армии. Как раз в это время Петр отправился в Новгород, чтобы ускорить высылку оттуда подкреплений и артиллерийских боеприпасов; кроме того, ему необходимо было встретиться с королем Августом для выработки плата дальнейших совместных действий.

В отсутствие Петра навыручку осажденной Нарвы подоспел Карл XII со своей армией. Он напал на русские войска, которыми остались командовать наемные немецкие генералы. В самый решительный момент они дезертировали и перешли на сторону шведов. Русские войска, растянутые в тонкую линию и потерявшие управление, не могли оказать сопротивления стремительной атаке шведской пехоты и начали отступать.

Только два петровских полка, Преображенский и Семеновский, и петровская бомбардирская рота не дрогнули и не растерялись. Отбивая атаки наседавших шведов, эти полки отошли в полном порядке к расположению войскового обоза и там огородились повозками; бомбардиры перетащили на себе свои шесть пушек и расставили их за повозками дулами в сторону шведов. Устроившись наскоро на новой позиции, эти геройские части остановили дальнейшее продвижение шведов.

Чтобы окончательно сломить сопротивление русских, сюда прискакал сам Карл XII. Появление короля внесло оживление в ряды шведов, удвоивших стремительность своих атак. Но преображенцы и семеновцы, неся большие потери, не сдавали позиций, а стойкие бомбардиры поражали атакующих в упор ядрами и картечью. Под Карлом XII была убита ядром лошадь. Король свалился на землю. «Каковы московские мужики!» невольно вырвалось у него.

Только наступившая темнота прекратила сражение. Преображенский и Семеновский полки с бомбардирской ротой отстояли свою позицию и сохранили свою артиллерию. В полном порядке они отступили к Новгороду. Вся же остальная русская артиллерия, участвовавшая в осаде Нарвы, досталась шведам.

Катастрофа под Нарвой не сломила воли Петра. Он ясно сознавал причины поражения своей молодой армии, состоявшей из наскоро обученных рекрут и ненадежных командиров, набранных из иностранцев и оказавшихся трусами и предателями.

Вместе с тем геройство и мужество, проявленные преображенцами, семеновцами и бомбардирами, внушали уверенность в победоносном исходе войны. «Я знаю, — сказал Петр при получении известия о поражении своих войск под Нарвой, — шведы могут еще раз-другой победить нас, но у них же научимся мы побеждать их».

После победы под Нарвой Карл XII оставил русских в покое и погнался за Августом в стремлении принудить польского короля к сепаратному миру. Этой передышкой и воспользовался Петр. Со свойственной ему энергией и при содействии своих деятельных помощников он принялся за восстановление армии.

В короткий срок нужно было привести в порядок и пополнить войска, вооружить их и обеспечить надежным и подготовленным командным составом. Для вооружения армии требовалось много артиллерии, оружия, пороха. Откуда все это было достать, да еще в короткий срок? Изготовить в кустарных малопроизводительных мастерских не представлялось возможным. О приобретении за границей нечего было и думать. Оставалось одно — перестроить на новых началах промышленность, оборудовать предприятия более новой техникой. Сама жизнь поставила перед Петром вопрос о коренной реорганизации производства оружия, артиллерийских орудий и пороха.

Петр начал с назначения на ответственные места надежных, распорядительных и: знающих людей. На Брюса он возложил управление всей артиллерией. Общее руководство [25] изготовлением артиллерийских орудий он поручил голландцу Виниусу, а заготовку пороха и снарядов — Ромодановскому.

Для отливки стволов артиллерийских орудий требовалась бронза, а взять ее было неоткуда. Тогда Петр издал свой знаменитый указ о том, «чтобы собрать часть колоколов со всего государства с знатных городов, от церквей и монастырей для делания пушек и мортир». Преодолевая ожесточенное сопротивление церковников, стали снимать колокола и переливать их в пушки и мортиры.

От Виниуса, руководившего отливкой бронзовых орудий, Петр требовал энергичного развертывания работ и хорошего качества продукции.

«Поспешайте артиллерией, — писал он Виниусу, — бурмистрам скажи, чтобы дали деньги немедля и для уверения покажи сие письмо». Петр требовал, чтобы местные городские власти не задерживали со сбором металла и отпуском денежных средств: «Бурмистрам скажи и сие покажи, что если не будут за их удержкою станки готовы, то не только деньгами, но и головами платить будут. Артиллерии отпускать вели не мешкав».

В результате всех этих мер в течение 1701 года было собрано около 180 тонн бронзы и отлито из нее 268 орудий разного калибра.

Одновременно Петр принимал меры к увеличению производства чугунных орудий, обходившихся много дешевле бронзовых. Он сам размещал заказы и следил за их выполнением. Так, указом 5 января 1702 года Петр требовал «вылить тотчас 100 пушек чугунных самых добрых без всяких изъянов на заводе Бутенапта».

Петр не останавливался перед самыми крутыми мерами, когда задерживалось выполнение заказов или когда изготовленные орудия, снаряды и порох оказывались недоброкачественными.

В феврале 1703 года он прибыл в Шлиссельбург для ознакомления на месте с состоянием осадного корпуса, назначенного для операций против шведских крепостей, расположенных в устье Невы. Здесь он нашел «великую недовозку артиллерии, запасов и мастеров, отчего прошлогодние пушки ни одна в поход не годна будет, отчего должна произойти великая остановка делу». Петр тотчас назначил следствие. Главным виновником непорядков оказался сам Виниус. По распоряжению Петра Виниус был немедленно уволен с государственной службы, присужден к большому денежному штрафу и «нещадно бит кнутом».

Для удовлетворения все возраставших потребностей в оружии и боеприпасах Петр распорядился строить новые заводы. В 1703 году были заложены Олонецкие и несколько позднее Сибирские чугунолитейные заводы, в 1710 году были основаны пороховые заводы в Петербурге и Сестрорецкий оружейный завод, в 1712 году — Оружейный двор в Туле, в 1714 году — Литейный двор в Петербурге, в 1715 году Охтинский пороховой завод.

Насколько выросло в России артиллерийское производство в течение первой четверти XVIII столетия, видно хотя бы из того, что в 1701 году было изготовлено 268 орудий, а в 1718 году только на судах балтийского флота числилось уже 2 048 орудий. К концу же царствования Петра в русской артиллерии числилось свыше 9 тысяч орудий, из них около 5 тысяч орудий сухопутной артиллерии, остальные — морской.

Петр лично вникал во все вопросы, касавшиеся устройства, изготовления, сбережения и боевого использования артиллерийских орудий, интересуясь всеми новинками, появлявшимися за границей. Он ввел обязательное калибрование пушек и ограничил число артиллерийских калибров восемью; этим самым он уничтожил царивший до того времени произвол при определении размеров изготовляемых орудий.

Петр требовал от артиллерии «скорой стрельбы и скорого вождения пушек». Особенно важно было иметь легкие и подвижные орудия в полковой артиллерии, которая должна всюду поспевать за своими полками. В гораздо меньшей степени подвижность требовалась от артиллерии, предназначавшейся для осады крепостей, и почти совсем она не нужна была орудиям, которыми вооружались крепости.

На основании этих соображений Петр ввел разделение всей артиллерии на полковую, полевую, осадную и крепостную, установив предельный вес для каждого [26] рода орудий. Такое разделение артиллерии являлось новшеством не только в России, но и для Европы.

Заботы о придании артиллерии возможно большей подвижности привели Петра к организации конной артиллерии, которая могла бы поспевать за кавалерией и вовремя оказать ей поддержку. Конная артиллерия оправдала себя в первых же сражениях петровских войск со шведами при Эрестфере, Гуммельсгофе, Лесной. В Западной Европе конная артиллерия была введена лишь полстолетия спустя.

Все преобразования, касавшиеся артиллерии, проводились в жизнь одним из ближайших соратников Петра, знаменитым Брюсом, человеком широко образованным, неутомимым и энергичным. Огромное значение для развития русской артиллерии имела введенная им артиллерийская шкала, за которой сохранилось наименование шкалы Брюса. В основу ее был положен артиллерийский фунт, представлявший собою вес чугунного ядра, диаметром в два английских дюйма. Эта шкала про существовала с незначительными изменениями более полутораста лет.

Очень много внимания уделял Петр подготовке кадров рядового и командною состава для новой артиллерии.

Занятый сложными государственными делами, Петр поддерживал связь с бомбардирами, обучавшимися за границей, интересовался их успехами в прохождении артиллерийских наук. Бомбардир Корчмин, например, в одном из своих писем сообщал царю из Берлина: «Мы с Степкой Бужениновым, благодаря богу, по 20 марта выучили фейерверк и всю артиллерию; ныне учим тригонометрию. Мастер наш человек добрый, знает много и нам указывает хорошо, только нам в том не полюбился, что просит с нас за ученье денег, а без платы перестал было и учить, просит с человека хоть по 100 талерей. Пожалуй, батька наш, прикажи об мастере ведомость учинить».

Бомбардиров, возвращавшихся в Россию после обучения, Петр лично подвергал проверочным испытаниям. Во время этих испытаний наилучшее впечатление на царя произвел бомбардир Писарев. Петр отметил его способности и знания, назначив преподавать артиллерию при бомбардирской роте.

Когда после нарвского поражения для вновь создаваемой артиллерии потребовались в большом количестве артиллеристы, Петр сформировал особый полк, в котором специально обучали солдат прохождению артиллерийской службы. В том же году в Москве при Артиллерийском приказе были учреждены две школы для подготовки артиллеристов. В программу обучения входили: письмо, геометрия, пушечные и мортирные чертежи. Нелегко, повидимому, давалось это учение. Никаких учебников и пособий не было. Курс артиллерии изучался показом да рассказом. Когда доходили до трудных, малопонятных мест, в ход пускались подзатыльники и зуботычины. Дисциплина, по жестокому обычаю того времени, поддерживалась суровыми телесными наказаниями. Неудивительно, что только за 1704/1705 учебный [27] год из 200 учеников этих школ бежало 35, пропало без вести 16 и умерло 11. Бежавших разыскивали, подвергали наказаниям, водворяли в школу и снова сажали за науки. Лучшие из окончивших назначались в артиллерию бомбардирами.

Командный состав для артиллерии готовили сначала московская Навигаторская школа, учрежденная в 1701 году, московская Инженерная школа, учрежденная в 1712 году, и такая же школа, созданная в Петербурге в 1719 году. Эти школы выпускали разных военных специалистов, в том числе инженеров и артиллеристов. В 1714 году в Петербурге была учреждена уже специальная артиллерийская школа, а начальником ее назначен бомбардир Писарев.

При Петре и по его прямым указаниям в России впервые стали издаваться специальные руководства по артиллерии. Петр сам составил краткий учебник по артиллерийскому делу, который, однако, не вышел из печати. Брюсу Петр поручил организовать с помощью бомбардиров перевод лучших иностранных сочинений по артиллерии. Таким способом переведены и изданы: в 1710 году сочинение Брауна «Новейшее основание и практика артиллерии» в переводе с немецкого и учебник Бринка «Описание артиллерии» в переводе с голландского, а в следующем году сочинение Бухнера «Учение и практика артиллерии» в переводе с немецкого. Перевод классического французского руководства по артиллерии Сен-Реми задержался и вышел из печати уже после смерти Петра.

В 1716 году издан был «Воинский устав», в составлении которого главное участие принимал Петр. Вторая глава устава целиком отведена артиллерии и начинается с изложения того, что представляет собой артиллерия. «Где требует порядок от части о артиллерии упоминать (которая [28] состоит якобы особливый корпус) из всего оружия, и к войне потребных инструментов, а именно: в пушках, гоубицах, мортирах с принадлежащими станками, с большими и малыми, ядрами, и свинцовыми пушками, с большими и малыми гранатами, петардами и мадриль досками (которые под их ставятца), картечами, и со всякими огнестрельными вещми, порохом, и фитилем... К тому ж принадлежит селитра, сера, смола, пенка, веревка, льняное масло и протчия к феерверку принадлежащие вещи...»

В очень короткий срок и в тяжелых условиях войны со Швецией была создана на новых началах русская артиллерия.

Нотебург — Ниеншанц — Нарва

После разгрома русской армии под Нарвой Карл XII перенес свои операции в Литву, оставив против Россия отдельные небольшие отряды.

Со своей стороны Петр для прикрытия северо-западной границы выставил летучие отряды в составе пехотных и кавалерийских частей с артиллерией под общим командованием Шереметева. Всю зиму 1701–1702 годов и следующее лето эти отряды беспокоили шведов частыми и смелыми налетами. В этих небольших операциях первым крупным успехом русских был разгром семитысячного шведского отряда под Эрестфером 29 декабря 1701 г. Решающую роль здесь сыграли действия русской артиллерии. В самый критический момент боя, когда шведы стали теснить русскую пехоту, бомбардир Корчмин, командовавший артиллерией отряда, посадил всю свою команду на лошадей и, как писал Петр, «примчавшись с гвардейскими орудиями на место боя по неприятелю картечью скорострельною стрелять велел и тем неприятеля в конфузию привел». В результате этой «конфузии» шведы потеряли около 3 тысяч человек убитыми и ранеными, 350 человек пленными и 6 орудий. Петр был чрезвычайно обрадован вестью об этой победе. «Наконец мы можем бить шведов», сказал он по этому случаю.

В июне 1702 года русские снова разбили шведов при Гуммельсгофе. В руки победителей достались знамена, вся артиллерия шведского отряда и около 300 человек пленными, «а остальные от пехоты почитай все на месте трупом положены». В этом деле также отличилась русская артиллерия, метко поражавшая шведские колонны картечным огнем.

К осени 1702 года Петр, восстановив армию, решил начать более широкие операции. В качестве ближайшей задачи он наметил овладеть Невой и выходом в Финский залив.

Широкая, многоводная Нева защищалась двумя шведскими крепостями: близ истока ее из Ладожского озера — Нотебургом, принадлежавшим в старину России и называвшимся Орешек, и близ устья — укреплением Ниеншанц.

Для выполнения задуманной операции Петр сформировал корпус под начальством Шереметева. Снаряжение артиллерии он поручил Брюсу, который и был назначен ее начальником.

Войска собрались 5 сентября под Ладогой, оттуда выступили в поход 25-го, а утром 27-го подошли к Нотебургу. Расположенная на островке посредине реки и окруженная высокими стенами, крепость имела на вооружении 145 орудий.

Русские сразу приступили к постройке осадных батарей и закончили эти работы к 1 октября. В тот же день русская артиллерия открыла по крепости огонь. Шведы отвечали. 11 дней продолжалась бомбардировка, которой непосредственно руководил Петр «в качестве капитана бомбардирской роты». Всего по крепости русские выпустили около 9 тысяч снарядов.

11 октября рано утром пехота, переправленная в лодках на остров, бросилась на приступ, но была остановлена огнем шведов. Получив подкрепление, она снова бросилась на штурм, добралась до самых стен крепости и приставила принесенные с собой штурмовые лестницы. Но они оказались недостаточно длинными. Наступил критический момент: шведы расстреливали замешкавшуюся русскую пехоту, готовую уже отхлынуть назад. Тогда Меншиков, находившийся тут же, бросился к стене, увлекая за собой бывших при нем бомбардиров. Вслед за ними пехота в третий раз штурмовала крепость; с отчаянными усилиями петровские солдаты, во главе с бомбардирами, [29] взобрались на стену, и тут завязался упорный рукопашный бой. На штурм шли все новые и новые подкрепления. Бой длился тринадцать часов. Потери с обеих сторон были огромные. В конце концов сопротивление шведов было сломлено. Крепость сдалась.

«Зело жесток сей орех был, — писал Петр по взятии Нотебурга, — однако ж, слава богу, счастливо разгрызен. Артиллерия наша зело чудесное дело свое исправила». Петр переименовал Нотебург в Шлиссельбург и губернатором его назначил «бомбардир-поручика Меншикова», который своим геройством и находчивостью способствовал взятию крепости.

На дальнейшем пути к устью Невы стояло небольшое земляное укрепление Ниеншанц. Для овладения им русская армия выступила из Шлиссельбурга весной 1703 года и 25 апреля подошла к Ниеншанцу. Передовой отряд внезапно атаковал укрепление и овладел наружной оградой. 26 апреля под крепостью сосредоточился весь осадныи корпус с артиллерией, которой командовал Брюс. К этому времени в армию прибыл и Петр.

30 апреля в 7 часов вечера осадные батареи открыли жестокий огонь по крепости и вели его всю ночь. Одной, удачно пущенной бомбой был взорван пороховой погреб шведов. На следующий же день рано утром крепость сдалась. Петр писал Ромодановскому: «Вчерашнего дня крепость Ниншанская по 10 часной стрельбе из мортиров на аккорд сдалась».

Петр нашел неудобным месторасположение Ниеншанца и для новой крепости выбрал место поближе к устью Невы — небольшой островок Люст-Эйланд, на котором 11 мая 1703 года была заложена Петропавловская крепость, а 16 мая положено основание новой столице России — Петербургу. Здесь же на большом острове в дельте реки бомбардиром Василием Корчминым были сооружены жилые дома для бомбардиров; по имени Корчмина остров поныне называется Васильевским. [30]

Со взятием Нотебурга и Ниеншанца русские, наконец, получили столь желанный выход к Финскому заливу.

Пришла очередь и Нарвы. Эта крепость оставалась такой же, как и три года назад, но русские под Нарвой теперь были уже совсем не те, что в памятный год нарвского поражения!

11 июня 1703 года петровская армия приступила к осадным работам под крепостью. Доставка осадной артиллерии задержалась, и поэтому бомбардировка крепости началась только 30 июня. Продолжалась она непрерывно 10 дней. Стрельбу из мортир вели даже ночью. Всего по крепости было выпущено за время осады 12 358 ядер и 5 714 бомб и израсходовано около 160 тонн пороху.

9 августа состоялся решительный штурм крепости, и после упорного боя крепость сдалась. В числе трофеев русским досталось 635 бронзовых и чугунных орудий.

Взятием Нарвы было завершено отвоевание Россией некогда принадлежавшей ей Ижорской земли (нынешняя территория Ленинградской области).

Полтава

Отвоевав у шведов Ижорскую землю, Петр счел свою цель достигнутой и подумывал о заключении мира со Швецией. Но Карл XII, разгромивший к этому времени войска польского короля Августа, и слышать не хотел о мире с Россией, прежде чем русский царь не возвратит Швеции завоеванную им Ижорскую землю.

Весной 1708 года Карл XII вторгся в Россию. Петр решил всячески уклоняться от решительного сражения, справедливо считая, что на первых порах «бой зело суть опасен, ибо в один час может дело опревержено быть». Он отдал распоряжение войскам отступать в глубь России, завлекая противника, изнуряя его и отдаляя от своей страны. В свою очередь, Карл XII стремился настигнуть отступающие русские войска и принудить их принять бой. Усиленными переходами дошла шведская армия до Могилева на Днепре. Здесь она была вынуждена остановиться из-за недостатка боеприпасов и продовольствия. Шведский король распорядился о срочной доставке из Риги всего необходимого для армии. В то же время на помощь ему пришел изменник Мазепа, украинский гетман, задумавший отделиться от России. Он сулил Карлу XII запасы продовольствия, оружия, боеприпасов и поддержку украинского народа. Поверив обещаниям Мазепы, Карл направил свою армию на Украину.

Тем временем в Риге снарядили для шведской армии огромный транспорт с артиллерией, оружием, боеприпасами и продовольствием и отправили его под прикрытием 16-тысячного корпуса Левенгаупта.

Петр, узнав о выступлении Левенгаупта, решил не допустить соединения его с шведской армией. С этой целью он сформировал отряд из 10 драгунских и 3 пехотных полков с полевой артиллерией. Для быстроты передвижения пехота и артиллеристы были посажены на коней, а весь обоз положен на вьюки. Петр сам стал во главе отряда и начал усиленные поиски Левенгаупта. 20 сентября кавалерийский отряд Меншикова обнаружил рижский транспорт в районе деревни Долгие Мхи (в Белоруссии). Скоро сюда подоспел со своим отрядом Петр и разгромил Левенгаупта у деревни Лесной. Шведы потеряли в бою 8 тысяч человек, 17 орудий и весь обоз из 7 тысяч повозок. Шведская армия лишилась ожидавшихся пополнений, и впоследствии под Полтавой почти вся шведская артиллерия, за недостатком снарядов и пороха, бездействовала.

Победа при Лесной имела очень важное значение для русской армии еще и потому, что она подняла дух русских войск, рассеяв мнение о непобедимости шведов в полевом бою.

«Сия у нас победа, — говорил Петр, — может первая назваться, понеже над регулярным войском никогда такой не было, к тому же еще гораздо меньшим числом будучи пред неприятелем, тут первая проб» солдатская была». Недаром Петр назвал победу у Лесной «матерью Полтавской победы».

Наступившая зима поставила шведскую армию в тяжелое положение. Карл XII не нашел на Украине обещанной помощи. Украина осталась верной России; с Мазепой на сторону шведов перешли только несколько [32] тысяч запорожцев. Столица гетмана Батурин была взята русскими, а имевшиеся там большие запасы уничтожены, чтобы они не достались шведам.

Весной 1709 года Карл XII предпринял осаду Полтавской крепости. Он надеялся хотя бы там захватить боеприпасы. Кроме того, взятием Полтавы Карл рассчитывал поднять свой авторитет и подорвать доверие Украины к России. Наконец, осада Полтавы должна была притянуть сюда русскую армию, с которой Карл XII все время искал случая встретиться в генеральном сражении, чтобы решить исход затянувшейся войны.

Небольшой гарнизон Полтавы во главе с храбрым комендантом Келиным мужественно оборонялся. В конце мая русская армия, отправленная на выручку крепости, подошла к Полтаве и расположилась лагерем на берегу болотистой реки Ворсклы. 4 июня в армию прибыл Петр. Отсюда он дал знать гарнизону о своем прибытии, выстрелив пустой бомбой, в которую вместо пороха была вложена записка; в ней Петр благодарил полтавцев за подвиги и обещал скорую выручку. Ожидая прибытия подкреплений, Петр назначил бой со шведской армией на 29 июня.

Между тем положение крепости день ото дня ухудшалось: продовольственные и боевые запасы истощались, гарнизон изнемогал в неравной борьбе. Чтобы несколько облегчить оборону крепости, русская армия 19 июня снялась из лагеря и, подойдя ближе к Полтаве, 25 июня расположилась в 5 верстах к северу от осажденной крепости. Здесь армия устроила новый укрепленный лагерь и начала готовиться к бою. Готовилась к бою и артиллерия, командовал которой Брюс.

Впереди лагеря расстилалась широкая поляна, упиравшаяся в лес, справа тянулась лощина, а к левой стороне примыкал снова лес. Чтобы затруднить возможное движение шведов между лесными массивами, Петр распорядился преградить этот промежуток шестью земляными укреплениями — редутами, поставленными на расстоянии ружейного выстрела один от другого. Для защиты редутов были выделены два батальона и несколько орудий. Впереди редутов расположилась конница Меншикова, а главные силы, в количестве 49 батальонов пехоты и около 70 орудий, остались в лагере для нанесения решающего удара шведской армии, если ей удастся прорваться сквозь линию редутов.

Карл XII решил предупредить приготовления русских и назначил день боя на 27 июня, о чем своевременно узнал Петр. Около 2 часов ночи шведские колонны двинулись из своего лагеря под Полтавой на русские редуты. «Поутру весьма рано, почитай при бывшей еще темноте», как писал Петр, перед редутами закипел бой. Шведы атаковали редуты, но были отбиты перекрестным артиллерийским и ружейным огнем. Тогда они бросились в промежутки между редутами и проскочили на поляну перед фронтом укрепленного русского лагеря, подставив при этом свой правый фланг под огонь русской артиллерии: всего с 60 метров картечь начала косить ряды шведской пехоты, которая не выдержала и отхлынула к дальнему лесу, где стала перестраиваться под прикрытием кавалерии.

Тем временем Петр вывел своя войска из лагеря и построил их в боевой порядок, расположив всю артиллерии впереди фронта, обращенного в сторону шведов. Перед решительным столкновением Петр объезжал полки, воодушевляя солдат, которым еще накануне боя был прочитан знаменитый приказ царя: «Воины! — говорилось в приказе, — се пришел час, который должен решить судьбу отечества. Вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за отечество... А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего».

Обе армии, построенные одна против другой, перешли в наступление и к 9 часам утра сошлись на расстоянии пушечного выстрела (около 600 метров). Русские остановились и открыли сильный артиллерийский огонь ядрами по шведским войскам, которые отвечали огнем только 4 орудий. Неся большие потери, шведы ускорили шаг, стремясь скорее сойтись на расстояние ружейного огня. Русские двинулись навстречу. Обе армии снова остановились в 60 метрах одна от другой и открыли сильный ружейный огонь. Спустя некоторое время шведы бросились в атаку. По всей линии закипел рукопашный бой. [33]

Критическим моментом сражения была угроза прорыва шведами русского боевого порядка. Уже шведская пехота смяла ряды головного батальона Новгородского полка. Тогда Петр, внимательно следивший за ходом боя и заметивший опасное положение в центре, поскакал к батальону, стоявшему в затылок отступавшему, и лично повел его в контратаку против шведов, пробивавших себе дорогу штыками. Присутствие Петра воодушевило войска, которые стремительной атакой отбросили шведов и ликвидировали прорыв.

Русская артиллерия не переставала вести огонь по второй линии шведских войск и по ближайшему тылу. Дважды были разбиты носилки, в которых находился раненый Карл XII.

Бой достиг высшего напряжения. Обе стороны дрались с ожесточением, неся громадные потери. Петр все время оставался среди войск: уже шляпа и седло его были прострелены. В отдельных пунктах русские начали одолевать шведов. Наконец, конница Меншикова ударила на правый фланг шведов, омяла их конницу, а вслед затем и пехоту. Шведская линия дрогнула, и около 11 часов утра началось беспорядочное отступление шведской армии. Энергичное преследование, продолжавшееся и на следующий день, довершило полный разгром шведских войск.

Потери русских составляли 1 345 человек убитыми и 3 290 человек ранеными, тогда как шведы потеряли одними убитыми 9 234 человека. Остатки шведской армии [34] сдались в плен. В числе трофеев русским достались все шведские знамена и вся шведская артиллерия из 36 орудий.

В этом бою русская армия показала хорошую боевую подготовку, а руководители армии умело управляли войсками в бою и искусно пользовались артиллерийским и стрелковым огнем.

В самом же начале боя русская артиллерия, поставленная на редуты, линию которых должны были преодолевать шведы, впервые действовала перекрестным огнем.

Артиллерия, находившаяся на линии лагеря, своевременно открыла губительный огонь картечью по правому флангу шведских колонн, прорвавшихся сквозь линию редутов.

В решающей стадии боя русская артиллерия до последней возможности обстреливала картечью колонны наступавших шведских войск, невзирая на то, что огонь неприятельской пехоты причинял ей большие потери.

Об интенсивности артиллерийского огня в Полтавском сражения можно судить по следующим данным. В течение пяти часов боя русская артиллерия произвела 1451 выстрел, выпустив 972 ядра, 427 картечных снарядов и 62 бомбы. В среднем каждое орудие сделало около 20 выстрелов. Самый интенсивный артиллерийский огонь поддерживался в продолжение получаса, когда обе армии, построенные одна против другой, сближались для рукопашной схватки.

Полтавская битва имела огромное историческое значение; она была переломным моментом, после которого успех войны стал решительно склоняться на сторону России. Победоносная война со Швецией выдвинула Россию в ряд великих европейских держав, а Швеция навсегда превратилась во второстепенную державу.

* * *

Боевая работа русской артиллерии петровского времени неразрывно связана с деятельностью Петра I. Он преобразовал русскую артиллерию в соответствии с достижениями современной ему европейской техники, он создал кадры русских артиллеристов во главе со своими бомбардирами — теми самыми бомбардирами, которые начали артиллерийскую службу с детских игр — потех, а впоследствии стали ближайшими помощниками Петра во всех отраслях его преобразовательской деятельности.

В боях с иноземными захватчиками петровские артиллеристы покрыли себя неувядаемой славой. К ним, рядовым артиллеристам, отважным героям русского народа, обращены слова Петра: «Пóтом трудов своих создал я вас, и вы, не щадя живота своего, и на тысячи смертей устремлялись безбоязненно. Храбрые дела ваши никогда не забудет потомство». [35]