К началу 1945 года стало совершенно очевидно, что разгром гитлеровской Германии, армия которой оккупировала практически всю Европу, становился неизбежным. Кольцо вооруженных сил государств антигитлеровской коалиции все крепче сжимало Германию, выгоняя гитлеровских оккупантов из соседних с ней государств. Мощное наступление Красной Армии достигло германских границ и брало Берлин в железные тиски.
Особое значение для Германии имела оборона южных рубежей, где развертывались гигантские кровавые сражения. Одним из таких стала битва за Будапешт, юго-западнее его, около озера Балатон. Непосредственно в этих боях не участвовал, но, находясь в штабе командующего 3—им Украинским фронтом маршала Ф.И. Толбухина, наблюдал эти великие сражения, в которых с обеих сторон — советской и немецкой — были задействованы тысячи танков, орудий, самолетов, несчетные массы пехоты. Это был кромешный ад. Позиции переходили из рук в руки. Бои были ожесточенные, гитлеровцы дрались с остервенением, ведь район боевых действий имел для Германии первостепенное стратегическое и экономическое значение (фактически это были ворота в Австрию, южную Германию, Западную Чехословакию). Занятие этого района Красной Армией разрывало важнейшие коммуникации, связывавшие гитлеровскую армию с ее соединениями, находившимися в боях с югославскими партизанами. В то же время через эти районы в Германию шли эшелоны с сырьем, хлебом, мясом и другими продуктами сельского хозяйства. Красная Армия одержала верх.
Эта победа позволила выйти на австрийскую границу у реки Раба, открыла путь на Вену, дав возможность нашей армии продолжать освободительную миссию. Активно действовала советская авиация — «Яковлевы», «Ильюшины», «Петляковы», «Лавочкины». Отступавшие в панике гитлеровцы были охвачены огнем «катюш». Потери с обеих сторон были немалые как техникой, так и живой силой.
13 февраля 1945 г. советские войска освободили Будапешт. Советское правительство учредило в городе советскую Контрольную комиссию во главе с К.Е. Ворошиловым. Однажды он пригласил нас, пять человек военно-дипломатической направленности, на обед и обстоятельно рассказал о тяжелых схватках, высказал предположения, каким путем будут развиваться боевые действия по окружению Вены, хотя в эти дни до нее было около двухсот километров. Вместе с нами на обеде был военкор, писатель С.В. Михалков, который подбадривал всех нас антигриппозными таблетками, которые он запивал перцовкой, сопровождая массой остроумных шуток.
С приближением к австрийской границе все более чувствовалась весна. Наступала теплая погода, фруктовые деревья вдоль дорог украшали и без того живописную страну. Надо было видеть, с какой радостью и наслаждением наши солдаты и офицеры, особенно рязанцы, любовались родными нам есенинскими березами с распустившимися сережками и изумрудом первых листков.
Маршал Толбухин и его штабы тщательно разрабатывали операцию по охвату Вены с юго-запада на север, используя скрытые подходы венского леса.
В этой связи следует выделить большую роль австрийского движения сопротивления. Председателем Комитета был австриец, доктор юстиции, участник войны 1914—1918 гг., шестикратно раненый Рауль Буренау. Член Комитета — Эмил Освальд, бывший офицер австро-венгерской армии. Оба они с 1938 по 1942 гг. находились в заключении в концлагерях в Дахау и Бухенвальде. Их личная активность, как и деятельность всего движения сопротивления, принимала неудержимый размах, охватывала все стороны борьбы по мере приближения Красной Армии к австрийской границе.
В этот период Центральный комитет движения сопротивления решил создать боевую военную группу с тем, чтобы самым тесным образом взаимодействовать с Красной Армией. Ее возглавил бесстрашный руководитель движения сопротивления майор Карл Цоколь. Сила Цоколя состояла в том, что, будучи хорошо замаскированным, он имел доступ в германскую разведку и гитлеровцы доверили ему разработку карты обороны Вены. Поэтому, естественно, обстановка в каждом уголке австрийской столицы была хорошо известна всем членам группы.
Накануне запланированного движением сопротивления восстания, в ночь с 6 на 7 апреля, эсэсовцы засекли майора и готовились расправиться с ним, но соратники по движению вовремя предостерегли его. Не теряя ни минуты, он перешел линию фронта на территорию, освобожденную Красной Армией. Там его уже хорошо знали как антифашиста по совместной работе в антигитлеровской германо-австрийско-советской разведке. Планы и карты обороны Вены, переданные им советскому военному командованию, позволили воинским соединениям, без больших потерь, окружить Вену с юго-запада, востока и северо-востока. Отлично проявило себя в такой широкомасштабной операции советско-австрийское взаимодействие по ликвидации засевших в городе и вокруг него гитлеровцев. Оно имело огромное значение. Наши войска стремились так вести бои в районах скопления жителей столицы, чтобы не нанести им ненужного урона.
Забегая вперед, можно добавить, что руководители движения сопротивления одновременно нанесли непоправимый удар по коммуникациям гитлеровцев: они отрезали центральную телефонную станцию и таким образом оставили всю административную гитлеровскую военную машину без связи. Это облегчало оперативные действия соединений Красной Армии.
Маршал Толбухин высоко оценивал вклад в борьбу австрийского Движения сопротивления. В беседе со мной он однажды сказал, что если бы не активность этого движения, то мы вынуждены были бы вести тяжелые кровопролитные бои и потеряли бы больше, чем 70 тыс. человек (общие потери в боях за Вену).
Наступая с венгерской территории, части 3—го Украинского фронта овладели промышленным городом и крупным железнодорожным узлом Винернейштадт (50 км от Вены), который немцы называли «замком на воротах в венскую долину». Были взяты также Эйзенштадт, Нэйкирхен, являвшиеся важными укрепленными пунктами обороны гитлеровцев на южных подступах к Вене. Немцы подбрасывали сюда крупные воинские соединения, но все они были разбиты. Бои были настолько ожесточенными, что многие кварталы пригородов неоднократно переходили из рук в руки. Мне хорошо запомнился такой случай. У самого подхода в город были расположены зеленые бараки, обнесенные колючей проволокой. Эсэсовцы набили их до отказа русскими девушками, угнанными в фашистское рабство, закрыли бараки железными решетками и намеревались уничтожить. Но наши отважные солдаты сорвали эти их планы. Девушки были спасены. Со слезами радости они с великой благодарностью обнимали бойцов-освободителей.
В Глогницы (к северо-востоку от Вены), где проживал в своем имении первый канцлер (после 1918 г.) Карл Реннер, разбив наголову гитлеровцев, ворвались части Красной Армии. Здесь и состоялась первая откровенная и дружественная беседа с самым авторитетным политическим лидером в стране. Он, воодушевленный освобождением от гитлеровских оккупантов, сразу высказал целый ряд конкретных соображений как о ликвидации остатков гитлеровских войск, так и восстановлении хозяйства Австрии. Реннер подчеркнул, что Вена была спасена «благодаря смелости и быстроте действий Красной Армии, благодаря искусству ее полководцев. Пока будет существовать Австрийская Демократическая Республика народ Австрии никогда не забудет свидетельствовать свою благодарность освободителям».
Отступая из Вены, гитлеровцы все разрушали в городе: водопровод, электросеть, обстреливали город термитными снарядами. Из шести мостов города уцелел лишь один и то благодаря героическому подвигу советского сапера сержанта Федорова, как нам рассказали командиры советских подразделений.
Вена была уже окружена советскими войсками и медлить с ее окончательным освобождением было нельзя. Как говорил маршал Толбухин, этого никто бы нам не простил, и прежде всего голодные, измученные и истерзанные австрийцы.
13 апреля войска 3—го Украинского фронта под командованием маршала Толбухина при содействии войск 2—го Украинского фронта (командующий — маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский) и Дунайской советской флотилии освободили Вену от гитлеровских оккупантов. Но помню, что выстрелы в городе еще раздавались.
Были разгромлены одиннадцать танковых дивизий, в плен было взято около 130 тыс. гитлеровских солдат и офицеров, уничтожено и захвачено 1345 танков и самоходных орудий. Освобождение Вены было не только крупной военной, но и политической победой. Ведь 12 марта 1938 года Гитлер оккупировал Австрию, которая стала первой европейской страной, павшей жертвой фашистской агрессии. Кроме того, она стала трамплином для захвата Чехословакии.
Почти все без исключения жители Вены вышли со знаменами, плакатами встречать победоносную Красную Армию, как свою освободительницу и спасительницу от фашистского рабства. Ликовали вместе и австрийцы и советские солдаты.
Обращаясь к жителям Вены, маршал Толбухин сказал: «Не впервые видит на своей земле австрийский народ русских солдат. Он легко вспомнит славные дела, военные походы армий Суворова и Кутузова, когда Австрия не раз получала помощь русских солдат под командованием этих гениальных полководцев в борьбе против наполеоновского нашествия».
Карл Реннер в своем обращении к венцам заявил: «Гитлеровцы не присоединили нас, а поработили. Они же уничтожили все наши центральные органы, перевели в далекий и чуждый нам Берлин все наши отечественные учреждения и запретили нам всякое самоуправление, которое является лучшим средством политического воспитания каждого народа. Ни одним значительным учреждением не управлял больше австриец.
Они экономически ограбили нас: они увезли в Берлин золотой запас нашего национального банка, подчинили все крупные хозяйственные организации германскому контролю, передали наши государственные монополии частным обществам, управляющимся из Германии, и через налетевших, как рои саранчи, скупщиков в первые же недели изъяли из нашего народного хозяйства все товары...
Вследствие безумной политики Гитлера, стремившегося завоевать весь мир, мы стали нищим народом, почти лишенным юношества и зрелых мужчин, народом, состоящим из стариков и детей, калек и больных. Поэтому дело наше будет в сотни и тысячи раз труднее, чем в 1918 г. Но все же, несмотря ни на что, мы должны к нему приступить»2.
Реннер высоко оценил помощь Красной Армии в освобождении Австрии.
Как последний президент свободного национального Совета Австрии, Карл Реннер претендовал на то, чтобы самостоятельно сформировать правительство. Советское командование, разумеется, предоставило ему полную свободу действий. Ближайшее окружение Реннера горячо одобряло такое намерение, будучи уверено, что австрийцы, зная Реннера как наиболее популярного политического и государственного деятеля и одного из руководителей запрещенной фашистами социал-демократической партии, поддержат его кандидатуру на высокий государственный пост.
19 апреля в Вене состоялась первая официальная встреча К. Реннера с Толбухиным. Он тепло благодарил маршала за освобождение Красной Армией Австрии, в результате чего она вновь стала независимой и свободной.
Излагая свою программу, Реннер предложил создать Исполнительный комитет на основе представительства в нем всех демократических партий. «Обилие проблем не дает жить, не говоря о том, чтобы двигаться вперед», — жаловался он. «В целом положение почти безвыходное, особенно с продовольствием. Народ голодает. Наблюдается растерянность в руководстве демократических партий, еще не вставших как следует на ноги после освобождения страны от гитлеровских захватчиков. Разруха и нехватки во всех областях дают о себе знать. Нависла опасность распространения эпидемии. До аншлюса в стране в медицине вершили дела еврейские врачи, но они были уничтожены гитлеровцами, нацистские врачи сбежали, а австрийских врачей было мало». Тут он сделал намек, не поможет ли Советский Союз как своими врачами, так и вернув пленных австрийских медиков.
Учитывая все это, а также откровенные заявления Реннера, Толбухин сказал, что советская сторона сделает все что сможет, чтобы помочь австрийцам. Он дал нам соответствующие указания. Советское военное командование решило выделить к 1 мая для жителей Вены 7 тыс. тонн хлеба, 1000 тонн гороха, другие продукты. Вслед за этим Советский Союз оказал финансовую помощь австрийским властям, предоставив заем в 600 млн. рейхсмарок.
Одновременно Толбухин, как мне помнится, высказал мысль, что быть может в этих тяжелых условиях не стоит создавать, как предлагает Реннер, Исполнительный комитет, поскольку он вряд ли будет эффективным, а подумать о создании Временного правительства, в котором приняли бы участие представители всех демократических партий.
Реннер согласился с этим и сказал, что в ближайшие пять дней он переговорит с друзьями, со всеми лидерами демократических партий и обсудит с ними состав кандидатов будущего правительства.
К. Реннер обратился к советскому командованию с рядом деликатных просьб. В частности, поднял вопрос об образовании из числа военнопленных австрийцев в СССР особой гвардии, состоящей из социал-демократов, коммунистов, католиков. Гвардия должна была бы быть обучена в СССР, вооружена и отправлена в Австрию для несения охраны как правительственных учреждений в Вене, так и общественного порядка. Присутствовавший на беседе генерал-полковник А.С. Желтов высказал мысль взять для этих целей батальон австрийцев, находящихся в подчинении маршала Тито. Реннер выразил сомнение в таком решении, дав понять, что батальон австрийцев Тито состоит из партизан и настаивал на присылке батальона австрийцев из Советского Союза. Кроме того, он просил как можно скорее отправить из СССР в Австрию австрийских военнопленных, являющихся специалистами, прежде всего железнодорожников, чтобы быстрее восстановить и наладить транспорт, а также медиков, необходимых для предотвращения надвигающейся эпидемии.
Поскольку Реннер отвел себе всего пять дней для подбора членов правительства, советские военно-дипломатические представители, соблюдая взаимные договоренности с союзниками, сочли необходимым незамедлительно информировать их и проконсультироваться с ними. Советское правительство хотело знать мнение правительств США и Великобритании. В связи с этим МИД СССР 24 апреля информировал о предложении Карла Реннера и о нашей позиции в этом вопросе поверенных в делах США и Великобритании в Москве.
От имени трех западных держав британский поверенный в делах в Москве Ф.К. Робертс ответил МИД СССР, что американскому, британскому и французскому правительствам потребуется время для того, чтобы рассмотреть предложение о том, чтобы разрешить Реннеру создать Временное австрийское правительство и просил Советское правительство дать указание советским военным властям в Вене отложить признание какого-либо временного правительства в Австрии.
По соглашению между лидерами всех существующих в Австрии демократических партий 28 апреля Временное правительство было создано и 29 апреля состоялось торжественное вхождение членов правительства в парламент. Тысячи жителей Вены приветствовали как создание правительства во главе с К.Реннером, так и торжественную церемонию.
Дружественные диспуты, митинги и манифестации сблизили австрийцев, воодушевили их. Правительство приняло широкую программную декларацию, основные пункты которой гласили:
Отмена аншлюса в Германии и восстановление независимой свободной, демократической Австрии в соответствии с Московской декларацией трех союзных держав об Австрии.
Свободный выбор государственного и социального строя без постороннего вмешательства и влияния.
Неприкосновенность частной собственности, свобода всех религиозных воззрений, восстановление гражданских прав, равенство всех перед законом.
Отмена всех расовых и других нацистских законов и распоряжений и восстановление австрийских законов.
Содействие в быстрейшем окончании войны; с этой целью австрийские солдаты, где бы они ни находились, должны сложить оружие и оказывать содействие Красной Армии.
Во внешней политике Временное правительство будет стремиться к восстановлению доверия трех великих союзных держав, к созданию в возможно быстрый срок всех гарантий, которые дали бы возможность Австрии освободиться от оккупации и снова стать в ряды суверенных государств... Временное правительство приветствует создание тремя великими руководящими державами нового мирового политического и экономического порядка3.
Правительство приняло законы о запрещении национал-социалистической партии и всех примыкающих к ней организаций.
Временное правительство и лично К. Реннер выражали недовольство утверждениями определенных сил, пытавшихся извратить обстановку и поведение союзных властей и особенно командования Красной Армии. В отчете о работе Временного правительства Реннер счел необходимым заявить, что «уже неопровержимо доказано, что Временное правительство не навязано, не назначено извне, а свободно признано единодушной волей всех демократических партий и только после этого было признано командованием Красной Армии.4»
29 апреля К. Реннер, уже как канцлер, передал советским представителям ноту, которую он от имени своего правительства направил правительствам СССР, США, Великобритании.
»Благодаря победоносному продвижению Красной Армии, освободившей столицу Вену и значительную часть Австрии от армии германской империи, стало возможным снова вернуть нашу полную политическую независимость и, опираясь на решения Крымской конференции, а также Московской конференции 1943 г., представители различных политических партий страны решили восстановить Австрийскую Республику как самостоятельное, независимое и демократическое государство, для чего под председательством первого государственного канцлера Республики (1918—1920 гг.), председателя мирной делегации в Сен-Жермене (1919 г.) и последнего президента демократического народного представительства (1918—1938 гг.) доктора Карла Реннера создано Временное правительство, которое с сегодняшнего дня начало свою деятельность.
Австрийское правительство, сообщая вам об этом и прилагая принятые решения и декларации, обращается к вам с просьбой признать вновь восстановленную государственность и не отказать ему в помощи при выполнении его тяжелой задачи»5.
Что касается Советского Союза, то он оказывал Временному правительству всестороннюю помощь. Хорошо налаживались хозяйственные связи между нашими странами, австрийцы рвались вперед, и если бы не задержки со стороны наших отдельных организаций, да побольше гибкости, то дела шли бы еще лучше.
Хороший настрой, взаимопонимание русских и австрийцев видели и чувствовали как К. Реннер, так и маршал И.С. Конев, сменивший Ф.И. Толбухина. Реннер понимал, что эту обстановку надо использовать возможно лучше. Он направил массу конкретных просьб, обращений и предложений Советскому правительству по различным вопросам, в том числе экономики, культуры, искусства, спорта.
Тонко чувствовал обстановку и советский маршал. Ему пришла хорошая идея попросить из Москвы «звезд» артистического мира и устроить сердечный прием и концерт в великолепном дворце Хофбург для Карла Реннера, членов правительства, администрации, деятелей австрийской культуры, искусства, науки. Несколько раз мне приходилось вблизи наблюдать за действиями И.С. Конева, и могу утверждать, что решительности ему было не занимать. Сняв трубку правительственного телефона ВЧ, на другом конце которого был Сталин, Конев довольно смело поставил вопрос о срочном направлении в Вену артистов-звезд, которые не только продемонстрировали бы советское искусство, но и всколыхнули бы еще больше освобожденных из гитлеровских застенков австрийцев. На какой-то вопрос из Москвы Конев утвердительно заявил: «Товарищ Сталин, я гарантирую потрясающий успех наших «звезд», в этом уверен и Реннер, мы оба просим удовлетворить нашу просьбу».
На следующий день на венском аэродроме мы встречали Г. Уланову, Н.Шпиллер, А. Иванова, Д. Ойстраха, Л. Оборина, С. Кнушевицкого, В.Преображенского и многих других.
В императорском дворце Хофбург все было по-императорски. Г. Улановой было даже трудно танцевать из-за оглушительных аплодисментов, криков «бис». От восторга плакали австрийцы, слезы были на глазах у наших прошедших тяжелые военные дороги сестер, да и у многих солдат и офицеров. Несколько раз вставал весь огромный зал вслед за Реннером и Коневым. Хотелось бы отметить один забавный случай. Когда объявили, что солист Большого театра Алексей Иванов споет «Стеньку Разина», зал радостно загудел, а Реннер что-то шепнул Коневу. Маршал быстро подозвал меня, поскольку ответственность за вечер лежала на мне как на его зам. политсоветника, и с присущей ему хитрецой сказал: «Вот Реннер говорит, что если Иванов перед пением пропустит рюмочку, то тогда мы действительно услышим Стеньку Разина, не мешай этому». Исполнение Иванова вызвало бурю аплодисментов и восторженных возгласов. Трудно сказать, сколько раз обнимали Иванова и других артистов канцлер, маршал, генералы. Гости разошлись уже под утро.
Концерт прошел блестяще, хотя были и небольшие накладки. Собираясь в спешке в Вену, Г. Уланова забыла взять балетные тапочки (пуанты). Конев разослал многих из нас по городу, заявив: что хотите делайте, но тапочки должны быть найдены. Но ведь Улановой-то нужны были настоящие пуанты. Вот тут мы потрудились солидно, пустившись в поиски по всему городу. Но все-таки нашли что надо быстро.
Приехавшие в Вену деятели нашей культуры и искусства решили посетить все знаменитые места, связанные с выдающимися австрийскими композиторами. Побывали в домах-музеях В. Моцарта, И. Гайдна, Ф. Шуберта, И. Штрауса, тесно связанного с Россией — король вальса не раз бывал в России, руководил концертами в Павловске, в 1886 г. выступал в Петербурге и Москве, — а также Л. Бетховена (он большую часть жизни прожил в Вене и там умер), К.В. Глюка. За нами шли толпы австрийцев — любителей музыки. Государственная опера была повреждена, поэтому дважды побывали в оперетте (Фольксопер) на «Цыганском бароне» и «Стране смеха». Проехали и по боевым дорогам, по которым сотни километров и с тяжелыми боями прошли советские воины в эту войну, а также российские солдаты под командованием величайших полководцев А.В. Суворова и М.И. Кутузова, когда в прошлом веке изгоняли из Австрии войска Наполеона.
В своей повседневной работе К. Реннер сталкивался с немалыми трудностями, так как все его попытки распространить компетенцию Временного правительства на всю Австрию не встречали поддержки со стороны западных союзников. В этих условиях канцлер провел 24—26 сентября конференцию руководителей австрийских провинций и на основании ее решений направил 28 сентября Союзническому Совету меморандум, решительно настаивая на распространении власти Временного правительства на всю Австрию. Под давлением Реннера и правительства Союзнический Совет принял 1 октября резолюцию, в которой поддержал пожелание австрийского руководства и рекомендовал своим правительствам, то есть СССР, США, Великобритании, Франции, чтобы власть Временного правительства, расширенного в результате упомянутой конференции, была распространена на всю страну при соблюдении определенных условий.
В резолюции было указано, в частности, что Временное австрийское правительство будет функционировать под руководством и контролем верховной власти в Австрии — Союзнического Совета. Контроль над министерствами и отделами правительства будет осуществляться через аппарат Союзнической Комиссии.
Одной из главных задач Временного правительства будет проведение свободных выборов не позднее декабря 1945 года.
Одновременно копия меморандума К. Реннера была направлена Совету Министров иностранных дел в Лондоне.
Выступая 5 октября по радио, государственный секретарь США Бирнс заявил: «Я надеюсь, что в результате предпринимаемых в настоящее время Временным австрийским правительством усилий для расширения его базы, мы, возможно, скоро сможем признать это правительство».
Получалось так, что американцы, придя в Австрию после того, как она уже была освобождена от гитлеровских оккупантов Красной Армией, хотели раньше Москвы признать Временное правительство.
Советское правительство решило установить дипломатические отношения и обменяться дипломатическими представителями с Австрийским правительством, о чем маршал Конев информировал К. Реннера 20 октября.
24 октября К. Реннер, как государственный канцлер, направил маршалу И.С. Коневу ответное письмо, в котором говорилось:
»Высокоуважаемый господин Маршал. Временное правительство Республики Австрия с радостной благодарностью приняло к сведению переданное Вами лично Государственному канцлеру письмо от 20 октября 1945 г., где Вы сообщаете, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик одобрило предложение Союзнического Совета от 1 октября с.г. о распространении компетенции Временного правительства Австрии на всю Австрию и приняло решение восстановить дипломатические отношения с Временным правительством Австрии и обменяться дипломатическими представителями. Временное правительство приветствует в особенности признание своих стараний по восстановлению австрийского государства, выраженного почетным для нашего молодого государства решением восстановить дипломатические отношения, и спешит объявить свою готовность без промедления предпринять необходимые шаги для осуществления цели, имеющей неоценимое значение для места Республики в сообществе наций.
Временное правительство сумело оценить, что Союз Советских Социалистических Республик как в вопросе признания, так и в вопросе дипломатического представительства первым предпринял шаги в пользу Австрии и поспешит, как только произойдет в согласии с демократическими партиями ответственный выбор лица для дипломатического представительства в Москве — немедленно доложить о своем предложении.»
Осенью в Австрии резко активизировалась политическая жизнь демократических партий. Развернулись острые диспуты по многим вопросам, например о том, национализировать ли оставленное гитлеровское имущество или только взять его под охрану. Были злостные выпады отдельных групп и печати против четырех оккупационных держав, особенно против СССР. Надо отдать должное, что и Реннер и Фигль вели себя порядочно, достоверно излагая миролюбивую политику восточного соседа. Фигль, особенно когда он стал Федеральным канцлером, неоднократно подчеркивал желание «с благоговением чтить память павших советских воинов», заверял, что память о них будет для австрийского населения «призывом и в то же время обязательством для нашего будущего». В том же духе выступал и бургомистр Вены Кернер.
Высказал свою точку зрения и Союзнический Совет, состоявший из верховных комиссаров четырех оккупирующих Австрию держав: СССР, США, Великобритании и Франции. В обращении Союзнического Совета к австрийскому народу от 11 сентября указывалось, что он видит свою задачу «в создании прочной политической, экономической и культурной базы для воссоздания подлинно демократической, свободной и независимой Австрии и обеспечения устойчивого мира. Наиболее неотложным делом является воссоединение страны, преодоление последствий войны и хозяйничанья гитлеровцев и ликвидации германского влияния во всей жизни Австрии».
Становилось совершенно очевидно, что руководство политических партий взяло курс на проведение выборов в парламент (25 ноября). В пропагандистском плане более активными и изобретательными были руководители народной партии (бывшая католическая, христианско-социальная).
На выборах народная партия получила 50% голосов (85 мандатов в парламенте), социалисты — 44,6% (76 мандатов), коммунистическая — 5,4% (4 мандата). Как в Австрии, так и за ее пределами главными причинами успеха народной партии считали ее исключительную активность, связь с бывшим режимом, особенно в католических массах. Беседуя 30 ноября с иностранными журналистами, К. Реннер сказал, что результаты выборов можно было предвидеть, но он все же очень удивлен итогами, Реннер выразил надежду на дальнейшее сохранение коалиции партий, вопреки любым будущим трудностям. В то же время он подчеркнул, что консервативный блок очень трудно поколебать. К этой партии, утверждал он, примкнули все имеющие право голоса нацисты, хеймверовцы и капиталисты.
Леопольд Фигль в газете «Дас Клейне Фольксблат» (27 ноября) оценивал итоги выборов как полную победу своей партии и восторженно заявил: «В ближайшие дни и недели мы выступим перед общественностью с практическими предложениями, которые покажут нашу действительную волю к возрождению Австрии... Если мы придем к выводу, что не будем в состоянии оправдать доверие наших избирателей, мы, не медля ни одного дня, снова обратимся ко всему австрийскому народу за его новым решением». На состоявшемся 20 декабря совместном заседании национального Совета и Союзного Совета, тайным голосованием президентом Австрии был избран Карл Реннер, который поручил Л.Фиглю сформировать правительственный кабинет.
21 декабря Фигль представил состав своего правительства парламенту.
* * *
Так заканчивался 1945 год, когда гитлеровское иго было сброшено с Австрии и она стала на путь свободного, независимого, демократического развития.