Здесь находятся различные выборки из массива статей в этом разделе.
?Подробнее
?Подробнее

Войны — статьи отсортированы по войнам, сперва идут войны с участием России, затем остальные.

Войска — рода и виды войск, отдельные воинские специальности даются в секциях Небо, Суша, Море. В секции Иное находится всё, не вошедшее в предыдущие три. Выборки из всех книг сайта тут: Войска.

Темы — статьи сгруппированы по некторым темам. Темы для всех книг сайта тут: Темы.

Последняя военно-морская программа царского правительства
// Отечественная история. 1994. №2

В советской исторической литературе утвердилось ошибочное мнение, что «Закон о флоте», или «Большая морская программа» создания в России мощного военно-морского флота, не вышел из стадии предварительной кабинетной разработки и был отвергнут царизмом. «Морскому ведомству не удалось провести «„Закона о флоте», достигнуть которого оно стремилось», — писал в 1926 г. М. А. Петров1. «Для осуществления этого проекта, — подчеркивается в другой работе, — требовались огромные средства, которых у царской России, несмотря на несколько улучшенное к этому времени финансовое положение, не было, вследствие чего Морскому министерству не удалось добиться принятия Закона о флоте»2.

В действительности дело обстояло далеко не так. «Закон о флоте» был не только одобрен царем и утвержден правительством для внесения в Думу осенью 1914 г., но и фактически начал выполняться, так как «Программа усиленного судостроения», принятая Думой в 1912 г., была первой частью этого закона и принятие ее в известной мере предрешало и судьбу самого закона в целом. Уточнение судьбы этого «Закона» (точнее, законопроекта) представляет немалый интерес не только потому, что речь идет о мероприятии стоимостью более чем в 2 млрд. руб., но и ввиду того, что им определялось направление развития вооруженных сил России почти на два десятилетия вперед.

* * *

Конец 90-х гг. XIX и начало XX в. отмечены началом гонки морских вооружений. Это вполне естественно, ибо империализму свойственна борьба за рынки сбыта, за колонии, а без сильного военно-морского флота ни захватить отдаленные «заморские» территории, ни удержать их в составе империи, ни обеспечить их «нормальную» эксплуатацию нельзя. Именно поэтому Вильгельм II не раз заявлял, что без мощного военного флота Германии колонии не нужны, потому что Англия в любой момент может отобрать их3. «Мы можем видеть, — писал он канцлеру Гогенлоэ в 1896 г., — какую ошибку мы сделали бы, начав колониальную политику 10 лет назад без флота»4. Чтобы обеспечить прочное основание для борьбы с Англией за господство на море и вывести дальнейшее развитие флота из-под контроля рейхстага, правительство кайзера в 1898 г. добилось принятия так называемого «Закона о флоте», которым определялись количество и состав эскадр и сроки службы каждого типа кораблей. По выслуге определенного срока или в случае гибели корабля без особого на то разрешения рейхстага закладывался новый корабль. «Закон о флоте» в дальнейшем неоднократно расширялся, но сам принцип его оставался незыблемым. Датой принятия этого закона и определяется начало смертельного англо-германского морского соперничества, которое стало одной из основных причин, приведших Англию и Германию во враждебные империалистические группировки.

После появления в Англии «Дредноута» (1905 г.), совершившего переворот в судостроении, военно-морская гонка усилилась еще больше, охватив почти все страны. Как в наше время близорукие политические деятели мощь и достоинство страны связывают с обладанием атомным и термоядерным оружием, так и в канун первой мировой войны «дредноутизация» обуяла правительства почти всех капиталистических стран. От маленькой Греции и нищей Турции до Аргентины, Бразилии и расположенного на горах Чили все строили или заказывали за границей мощные линейные корабли.

Что же заставило царскую Россию, колоссальную сухопутную державу с большой морской границей на севере и востоке, имевшую только внутренние колонии и ни клочка заморской территории, втянуться в гонку морских вооружений и выйти перед войной по расходам на флот на второе место в Европе, уступив пальму первенства лишь давней «владычице морей» — Великобритании?5

С созданием сильного линейного флота царизм связывал далеко идущие внешнеполитические планы. Поражение в японской войне и первая российская революция резко ослабили военную силу и престиж царизма. Все усиливающаяся экономическая и особенно финансовая зависимость России от более развитых в промышленном отношении стран грозила ей потерей самостоятельности на политической арене. Царизм решил, что начатая Германией и Англией морская гонка, исход которой, по замыслу соперников, определялся числом заложенных и спущенных на воду дредноутов, предоставляет ему редкую возможность, создав дееспособный флот на Балтике, оказаться в завидном положении третьего — арбитра, который может решать в своих интересах международные конфликты, манипулируя угрозой присоединения своего флота к одной из спорящих сторон. «Создав себе в нужный срок военный флот достаточной силы, — считал один из основателей Морского генштаба (МГШ) — Щеглов, — Россия сразу достигнет положения, при котором союза с ней будут искать самые сильные державы мира, и от России самой будет зависеть, использовать эти предложения для достижения тех или других политических выгод, необходимых ей для своего упрочения. Тогда в руках России будет многое... истратить несколько сот миллионов рублей для того, чтобы создать себе в ближайшем будущем такое положение стоит: они окупятся очень быстро многими и многими политическими и экономическими последствиями»6. Важно отметить, что это было мнение не только профессионалов-моряков, оно разделялось и руководством Министерства иностранных дел России. «Обладая броненосцами, — твердо был убежден А. П. Извольский, — ...мы через несколько лет, когда общая политическая обстановка и группировка государств, быть может, изменится, приобретем большую ценность как союзник»7. Такова была главная причина, заставлявшая царизм носиться с планами создания мощного военного флота.

Впервые подобные планы возникли еще в начале 1907 г., когда МГШ представил Николаю II четыре варианта судостроительных программ8. По примеру Германии флот предполагалось строить эскадрами, каждая в составе 8 линкоров, 4 линейных и 9 легких крейсеров и 36 эсминцев. В зависимости от финансовых средств МГШ предлагал создать от одной до четырех эскадр. Расстройство финансов, а в известной мере и сопротивление Совета государственной обороны, требовавшего согласования планов военного и морского ведомств и распределения кредитов между ними в зависимости от важности их для обороны государства, не позволили выполнить целиком даже минимальный четвертый вариант так называемой «Малой программы», расходы по которой определялись в 870 млн. РУб-9

Однако руководители Морского министерства продолжали упорно добиваться осуществления своих планов. Заложив в 1909 г. четыре линкора на Балтике, а в 1911 г. три линейных корабля с соответствующими легкими силами на Черном море, министерство в том же 1911 г. вновь возвратилось к идее разработки «Закона о флоте», подобного немецкому.

4 апреля 1911 г. морской министр Григорович представил царю два документа: «Закон об императорском российском флоте» с «Объяснительной запиской» к нему и «Программу усиленного судостроения Балтийского флота на 1911–1915 гг.»10 Цель создания грандиозного флота указывалась на первой же странице «Объяснительной записки»: «Политическое равновесие поддерживается определенными комбинациями великих держав, международное значение которых в последнее время базируется на огромных морских вооружениях»11. Чтобы сохранить за Россией роль великой державы, Морское министерство предлагало принять «Закон о флоте». В соответствии с ним предусматривалось иметь через 20 лет ( к 1930 г.) на Балтийском море флот в составе двух действующих эскадр и одной резервной, каждая в составе 8 линкоров, 4 линейных крейсеров, 9 крейсеров, 36 эсминцев и 12 подводных лодок с соответствующим количеством вспомогательных судов. На Черном море предлагалось иметь одну действующую эскадру, «по силе своей в полтора раза превосходящую морские силы государств, расположенных на побережье Черного моря», и одну резервную. Состав флота на Дальнем Востоке должен был определяться морским министром «в зависимости от политического положения и боевых задач флота на Дальнем Востоке».

Специальный параграф определял сроки службы боевых и вспомогательных судов: для линкоров и линейных крейсеров — 22 года ( 4 года в постройке, 12 лет в составе действующей эскадры и 6 лет в резервной), 18 лет для крейсеров, 17 — для эсминцев и 14 для подводных лодок. К концу этого срока без особых на то указаний в строй должны были вступить новые корабли взамен старых. Другие параграфы предусматривали сроки ежегодных плаваний, необходимое количество оперативных, тыловых и судостроительных баз на каждом флоте, минных станций и т. д.

Зная о стремительно возраставшей сумме затрат на строительство судов, руководители Морского министерства отказались определить в «Законе» их стоимость и тем самым связать себе руки на многие годы вперед. Однако их же собственные расчеты показывают, во что должно было обойтись России это «мероприятие». Только на судостроение в течение 17 лет (с 1914 по 1930 г.) необходимо было израсходовать колоссальную сумму 2 110 500 тыс. руб. золотом12. Значительные средства предусматривались на оборудование баз, резко должны были возрасти расходы на содержание флота, его боевую подготовку и т. д.

Отдавая себе отчет, что эту огромную сумму нельзя получить без дополнительных налогов, которые могли быть введены только в законодательном порядке, через Думу, Морское министерство предлагало реализацию первой и самой неотложной части «Закона о флоте» выделить в самостоятельное мероприятие. Для осуществления этого к «Закону о флоте» была приложена «Программа усиленного судостроения Балтийского флота», которая, по мнению МГШ, «являлась частью 20-летней программы, изложенной в законопроекте об императорском Российском флоте, имеющей целью установить планомерное воссоздание морской вооруженной силы на русских морях»13. По этой программе предполагалось немедленно заложить на Балтике 4 линейных и 4 легких крейсера, 36 эсминцев и 12 подводных лодок, а к концу 1914 г. начать строительство еще 4 линейных кораблей и 5 легких крейсеров14. Вместе с 4 линкорами, уже заложенными в 1909 г., это обеспечивало создание на Балтике к 1919 г. полной эскадры.

Николай II пришел в восторг от обоих документов. «Отлично исполненная работа, — заявил он начальнику МГШ, — видно, что стоят на твердой почве; расхвалите их (работников МГШ. — К. Ш.} от меня»15. 1 мая 1911 г. морской министр сообщил премьеру, что 25 апреля царь одобрил «Программу усиленного судостроения» и велел рассмотреть ее в Совете министров, а «Закон о флоте» «повелел» предварительно согласовать с министром финансов «для внесения его также в Совет министров»16. Дальнейшая судьба «Программы усиленного судостроения» общеизвестна — после небольших сокращений она была в июне 1912 г. утверждена Думой и стала законом.

Так началось осуществление первой, начальной части «Большой судостроительной программы», или, что то же самое, «Закона о флоте». Дальнейшая его судьба такова: 13 июля 1912 г., вскоре после утверждения Думой «Программы усиленного судостроения», МГШ запросил морского министра, как будет проводиться «Закон о флоте»: законодательным путем — через Думу — или царь утвердит его помимо Думы, в «порядке верховного управления страной»17. Однако морской министр сам не мог этого решить и переадресовал вопрос в Совет министров18.

2 августа состоялось специальное заседание правительства, которое, рассмотрев проект «Закона о флоте», установило, что в тексте его есть такие статьи ( состав боевых эскадр, распределение их по морям, срок службы кораблей и т. д.), право утверждения которых принадлежит только царю как верховному командующему армией и флотом. Но кроме них есть и такие параграфы, «которые могут быть проведены в жизнь лишь при наличии соответствующих ассигнований по смете Морского министерства»19, и поэтому проведение их в жизнь без утверждения Думой невозможно. Ввиду этого Совет министров постановил создать специальную комиссию из авторитетных представителей всех заинтересованных ведомств (финансов, морского, военного, юстиции, торговли и промышленности и госконтроля) с тем, чтобы разделить представленный законопроект на два и утвердить один из них «в порядке верховного управления страной», а второй провести через Думу.

Комиссия под председательством начальника МГШ адмирала Ливена работала в октябре — ноябре 1912 г.20 и пришла к заключению, что для осуществления своих планов Морское министерство неизбежно будет вынуждено «войти в общезаконодательном порядке с законопроектом об испрошении потребных ассигнований на осуществление всех мероприятий, вытекающих из «Закона о флоте», и только по утверждении этого законопроекта в положительном смысле ведомство может войти с самим «Законом о флоте», причем обязательно в порядке верховного управления»21.

3 января 1913 г. Совет министров одобрил решение этого совещания и постановил, что законопроект об отпуске средств на осуществление «Закона о флоте» должен быть внесен в Государственную думу не ранее конца 1914 г., когда осуществление его первой части — «Программы усиленного судостроения» — значительно продвинется и даст морскому ведомству основание поставить вопрос о продолжении успешно начатого дела22. К лету 1914 г. морское ведомство согласовало с Министерством финансов очередную судостроительную программу общей стоимостью около 500 млн. руб. Эта программа должна была завершить создание на Балтике полной боевой эскадры (предполагалось заложить предусматривавшиеся еще в 1912 г. 4 линейных корабля и 5 легких крейсеров) и построить ряд кораблей для Черноморского флота.

Как видим, Морское министерство настойчиво и последовательно проводило в жизнь по частям «Закон о флоте», получив на это полное одобрение царя и Совета министров, и только начавшаяся мировая война, поставившая перед царизмом ряд других неотложных проблем, помешала планам создания в России великодержавного флота.

Примечания

1 Петров М. А. Подготовка России в мировой войне на море. М., 1926. С. 154.
2 Павлович Н. Б. Введение//Флот в первой мировой войне. Т. 1. М., 1964. С. 45. Попутно отметим, что указанные автором расходы на программу 1912–1917 гг. в 787 млн. руб. тоже не соответствуют фактам. У М. А. Петрова, на которого ссылается при этом Н. Б. Павлович, на с. 148 речь идет о расходах на судостроение по трем программам — 1907, 1911и1912 гг. Программа «Спешного усиления Балтийского флота 1912–1917 гг.» Государственной Думой была утверждена не в полном объеме (что нигде не оговаривает и М. А. Петров). Из программы Думой были исключены ассигнования на строительство портов и заводов морского ведомства, в результате чего расходы на новое судостроение сократились с 502 744 567 руб. до 421 146 027 руб. (ГА РФ, ф. 555, оп. 1, д. 107, л. 10; РГИА, ф. 1276, оп. . 2, д. 444). Чтобы покончить с мелкими фактическими неточностями, заодно укажем, что М. А. Петров (с. 148) и вслед за ним Н. Б. Павлович (с. 45) неправильно называют программу 1912–1916 гг. «Большой судостроительной программой». Последнее название (как и «Большая морская программа», «Большая 20-летняя программа») Морской генеральный штаб (МГШ) применял только к «Закону о флоте»; программа 1912–1916 гг. всегда называлась «Программой усиленного судостроения». Об этих терминологических тонкостях см.: ГА РФ, ф. 555, оп. 1, д. 107, л. 1–2. — Отношение МГШ в Думу от 1 марта 1912 г. «По вопросу о программе усиленного судостроения 1912–1916 гг.»
3 Бюлов Б. Воспоминания. М.; Л., 1931. С. 17 (предисловие В. М. Хвостова).
4 Woodward E. L. Great Britain and the German Navy. L. 1935. P. 25.
5 Петров М. А. Указ. соч. С. VI.
6 РГА ВМФ, ф. 898, оп. 1, д. 20, л. 26. — Рукопись Щеглова «Соображения по поводу перспектив развития русского военного и коммерческого флота».
7 РГА ВМФ, ф. 418, оп. 1, д. 1243, л. 251–265; РГВИА, ф. 830с, оп. 1, д. 81, л. 1–27. — Выступление А. П. Извольского в Совете государственной обороны. См. журнал СГО от 25 октября и 10 ноября 1906 г.
8 Петров М. А. Указ. соч. С. 119.
9 РГИА, ф. 1276, оп. 4, д. 530, л. 26.
10 Размноженные типографским способом, эти документы были разосланы во все важнейшие учреждения и хранятся кроме РГА ВМФ в РГИА (ф. 1276, оп. 2, д. 444, л. 93–100), РГВИА (ф. 2000, оп. 1, д. 2220, л. 78–83), ГА РФ (ф. 555, оп. 1, д. 115, л. 1–5).
11 РГИА, ф. 1276, оп. 2, д. 444, л. 93.
12 Там же, л. 329. — Сводная ведомость о потребных кредитных ассигнованиях с разверсткой их по годам (по «Закону о флоте»).
13 ГА РФ, ф. 555, оп. 1, д. 107, л, 4 — Представление МГШ в Государственную Думу от 1 марта 1912 г. «По вопросу о программе усиленного судостроения 1912–1916 гг.»
14 Там же, л. 5.
15 Петров М. А. Указ. соч. С. 141.
16 РГИА, ф. 1276, оп. 2, д. 444, л. 87. — Григорович — Столыпину, 1 мая 1911 г.
17 РГА ВМФ, ф. 418, оп. 1, д. 4190, л. 5.
18 РГИА, ф. 1276, оп. 2, д. 444, л. 464. — Григорович — в Совет министров, 23 июля 1912 г. В письме морской министр напоминал о случае со штатами МГШ, когда царь отменил одно из решений Думы, посчитав, что она ущемляет его прерогативы как верховного вождя армии и флота.
19 Там же, л. 489. — Журнал Совета министров от 2 августа 1912 г.
20 РГА ВМФ, ф. 418, оп. 1, д. 1536, л. 68–70. — Протокол № 1 от 27 октября 1912 г.; д. 534, л. 24–30. — Журнал заседаний от 27 октября и 3 ноября 1912 г. Междуведомственного совещания при МГШ.
21 Там же, д. 534, л. 24.
22 РГИА, Коллекция Особых журналов Совета министров. Журнал от 3 января 1913 г.