— Ты учти, Витя, быть слесарем — почетно. Эта профессия была фамильной гордостью многих поколений рабочих. Ну, а если вдруг разлюбишь слесарный станок, так уж выбери себе такой труд, чтобы он, как говорят, был делом чести, доблести и геройства. А главное, чтоб был по призванию и по душе. Дочерей-то у нас с матерью три, а вот сын один. Так что продолжать наш род тебе, и ты уж постарайся пронести фамилию Голубевых достойно, чтобы никто не мог упрекнуть ни в пиру, ни в миру...

Этот день был последним рабочим днем в жизни отца.

Семья Голубевых тяжело переживала потерю единственного кормильца. Виктор, чтобы как-то облегчить материальное положение семьи, за короткий срок окончил курсы переподготовки и стал работать шлифовальщиком.

И все же он не перестал мечтать о чем-то большем, значительном в своей жизни.

Виктор поступил в вечерний техникум, одновременно занимался на подготовительных курсах в институте, посещал аэроклуб, а днем работал на заводе.

Нелегко было парню, но он старался всюду успевать, и ему это удавалось. Его ценили на заводе, уважали в школе, с него брали пример в аэроклубе.

В октябре 1936 года прославленные летчики В. П. Чкалов, Г. Ф. Байдуков и А. В. Беляков после героического беспосадочного перелета Москва — остров Удд приехали в Ленинград. Тепло приветствовал город Ленина крылатых героев Родины. Среди тех, кто встречал отважных авиаторов, был и Виктор Голубев. [287] Юноша с завистью и восхищением смотрел на героев. И все же он по-прежнему считал, что его главная цель в жизни — стать инженером-кораблестроителем.

Однако мечте Виктора не суждено было сбыться. Пришел срок призыва в армию. Попросился в авиацию, просьбу удовлетворили.

Службу рядовой Голубев начал в 7-м авиационном отряде, который к тому времени уже имел добрую славу. Молодой воин внимательно присматривался к делам мотористов и механиков, летчиков и техников, стараясь перенять у них все хорошее, полезное, нужное.

Вскоре о Викторе Голубеве заговорили как об отличном, пытливом бойце. Комсомольцы приняли его в свои ряды. А когда представилась возможность, Виктора в числе первых направили на учебу в летную школу.

Быстро пролетели курсантские годы в Харьковской военной школе летчиков.

В выпускной аттестации было отмечено, что за время учебы Голубев проявил себя пытливым, дисциплинированным курсантом, умело владеет техникой пилотирования, отлично ориентируется в воздухе. В 1940 году Виктор уже военный летчик, лейтенант. Получая назначение в строевую часть, он вряд ли мог предполагать тогда, что вскоре ему придется вступить в первый открытый бой с фашизмом.

Вооруженная до зубов гитлеровская армия продвигалась вперед. Продолжая упорное сопротивление, наши войска вели бон на Петрозаводском, Порховском, Смоленском, Житомирском и других направлениях.

24 июля 1941 года 209-й скоростной бомбардировочный авиаполк получил боевое задание преградить путь немецким танкам, приближавшимся к Смоленску. Шестерке бомбардировщиков, куда входило и звено лейтенанта Голубева, предстояло нанести удар по головной колонне.

Наши самолеты были встречены сильным заградительным огнем вражеской зенитной артиллерии. Умело маневрируя, они все же прорвались к колонне. И вот уже от метких ударов советских летчиков одна за другой вспыхивают на земле машины противника.

Сбросив последние бомбы, наши самолеты стали разворачиваться, чтобы взять курс на свой аэродром, как вдруг над ними, словно осы, закружились вражеские истребители. Около двух десятков «мессеров» ринулись в атаку на краснозвездные машины, поливая их шквальным огнем. [288]

— Командир, над нами «мессер», — прозвучал тревожный голос штурмана Петра Гребенюка.

Умелым маневрированием Голубеву удалось уйти от прицельного огня врага. Но в этот момент на его самолет обрушилась сразу пара истребителей. Огненная трасса молнией блеснула перед глазами летчика.

Словно на полуслове, замолк пулемет штурмана. Голубева охватила тревога.

— Гребенюк, Гребешок! — кричал он по СПУ, но штурман не отзывался. А в это время над головой мелькнули черно-желтые кресты «мессеров».

Что-то горячее обожгло шею. Теплая струйка крови медленно сползала по спине. Стараясь не думать о боли, летчик резко бросал машину, пытаясь уйти от наседавших «мессершмиттов». Однако одна из пулеметных очередей, посланных немцем, ударила в мотор. Самолет загорелся и, теряя высоту, пошел вниз.

Гитлеровцы, видя, что атака достигла цели, ушли на поиски новой добычи.

С болью в сердце наблюдали боевые друзья, как в клубах огня и дыма падала машина Голубева, но были бессильны чем-либо помочь товарищу.

Вернувшись на аэродром, командир группы доложил о выполнении боевого задания, а затем рассказал, как погиб экипаж лейтенанта Голубева.

Спустя два дня из штаба ушло донесение, в котором сообщалось о боевой потере.

А через день, когда на аэродроме шла напряженная боевая работа, на КП раздался телефонный звонок. Офицер наземных войск сообщал, что у них в госпитале находится летчик, лейтенант Голубев. Его подобрали в бессознательном состоянии неподалеку от сгоревшего самолета, он прижимал к себе безжизненное тело своего штурмана,

И вот Виктор Голубев снова в строю. Тяжело переживал летчик смерть Гребенюка, потерю боевой машины. И это родило в нем еще большую ненависть к врагу.

Вскоре личный состав полка был отправлен на переучивание: предстояло освоить новые самолеты ИЛ-2, которые уже обрели славу «летающих танков».

Прошло немного времени, и лейтенант Голубев громил захватчиков на новом грозном штурмовике.

Однажды — это было в феврале 1942 года — в районе Барвенкова группа во главе с Голубевым получила задание прорваться в сильно укрепленный район противника и нанести [289] штурмовой удар по его танкам, препятствовавшим продвижению наших наземных войск.

Немцы встретили «илы» плотной завесой зенитного огня. Снаряды разрывались на разных высотах, и казалось, вот-вот вопьются в тело самолета. Но, умело применяя противозенитный маневр, штурмовики без потерь подошли к заданному району.

Летчики внимательно следили за своим ведущим, ожидая сигнала атаки.

А Голубев между тем пристально всматривался в кустарник, который ровными шапками «вырос» по обеим сторонам дороги.

«Нет, фашист проклятый, на этом нас не проведешь», — подумал Виктор и первым перевел машину в пикирование, обстреливая «декоративный кустарник». Вслед за командиром ринулись в атаку и остальные.

Видя, что обман раскрыт, гитлеровские танкисты быстро раскидывали маскировочные ветки и поднимали вверх стволы орудийных башен, пытаясь открыть огонь по советским самолетам. Но поздно. Краснозвездные штурмовики поливали фашистские танки мощным огнем из пушек и пулеметов.

По обочинам дороги взвились в небо костры. Это горели вражеские машины. При выходе из атаки на «илы» набросилась большая группа МЕ-109. Голубев решил не вступать в бой. Он построил самолеты змейкой, и они, надежно прикрывая друг друга, не подпускали врага на дистанцию прицельного огня.

Командование наземных войск высоко оценило тогда действия штурмовиков, которые помогли им занять выгодные позиции для последующего наступления.

С каждым боевым вылетом росло мастерство отважного летчика, шлифовались его тактические приемы, закалялся в боях характер молодого коммуниста.

Не было в полку человека, который не знал бы о том, как Виктор Голубев на горящей машине дотянул до нейтральной полосы, как последним усилием воли вытащил из пылающего самолета своего смертельно раненного штурмана, как пытался спасти его.

Многие авиаторы в шутку говорили, что Голубев родился в рубашке, что в тот самый июльский день сорок первого он обрел вторую жизнь. Но сам Виктор об этом старался не вспоминать. Он продолжал разить врага.

Мастерство отважного летчика особенно проявилось в Сталинградской битве, когда он со своими питомцами, подобно урагану, [290] обрушивался на вражеские танки, сметая и уничтожая все на своем пути.

...Это было в июле 1942 года. Возглавляя семерку «илов», Голубев вылетел на очередное задание. Необходимо было уничтожить танковую колонну. Когда внизу показались четкие квадраты машин, в воздухе появились «мессеры». Они приготовились к бою и ждали лишь удобного момента для нападения. Но Голубев перехитрил врага.

Сделав вид, что готов драться, он отвлек истребителей от цели, а затем стремительно повел свою группу на танки и с ходу обрушил на них лавину огня.

Гитлеровцы не ожидали такого исхода. Они открыли огонь, когда «илы», уже освободившись от бомбового груза, прочесывали танковую колонну из пушек и пулеметов.

При выходе из атаки фашистский пират пытался подбить машину Голубева. Но не тут-то было. Советский летчик удачно сманеврировал, самолет нырнул вниз, а снаряды, пущенные немцем, пришлись по их же танкам. Голубев преследует противника, и вот уже желтобрюхий МЕ-109 в прицеле, плавное нажатие на гашетку — и снон огня охватывает машину с паучьей свастикой.

Воздушный бой в разгаре. У самолета Голубева повреждены мотор, хвостовая часть, но летчик продолжает драться и, только когда снаряды уже на исходе, прижимаясь к земле, уходит в сторону своей базы.

А спустя несколько дней личный состав 58-го штурмового авиаполка чествовал нового героя. За успешное выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и геройство старшему лейтенанту Виктору Максимовичу Голубеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

Вскоре коммунисту Голубеву (теперь уже капитану) доверили эскадрилью.

В ту ночь Виктор долго не мог заснуть. Он думал о том, как оправдать высокое звание Героя. Сможет ли он справиться с теми большими задачами, которые стоят перед командиром эскадрильи? Вспомнился многострадальный Ленинград, вот уже второй год стиснутый в огненном кольце блокады. Словно живой предстал отец со своим наказом: «чтоб не упрекнули ни в пиру, ни в миру»...

Как бы порадовался он сейчас! И родные тоже, но они там, в осажденном Ленинграде.

И может быть, поэтому с еще большей энергией Виктор Голубев продолжал наносить штурмовые удары по врагу, приближая [291] час победы. Ему поручали самые ответственные задания, и он выполнял их с честью. О делах и подвигах капитана Голубева знали не только в его полку.

Бывший командующий 16-й воздушной армией, ныне маршал авиации С. И. Руденко вспоминает, как он лично ставил перед отважным летчиком сложнейшие боевые задачи и как тот блестяще справлялся с ними.

Вот только один пример. 12 января 1943 года командующий Сталинградским фронтом распорядился выделить группу штурмовиков для нанесения удара по опорному пункту Ново-Александровский. Дело в том, что, окопавшись на высотках, вражеская артиллерия мешала нашим танкам выйти на оперативный простор. Попытки бомбардировщиков подавить огневые точки противника не имели успеха. Вся надежда была на штурмовиков.

Получив боевое задание, Голубев тщательно продумал все детали его выполнения. В район цели решил лететь в паре со своим ведомым. Прячась в лучах солнца, «илы» внезапно появились в расположении противника и приступили к штурмовке. Вражеские снаряды разрывались значительно выше, не причиняя нашим самолетам вреда.

Пятнадцать минут «обрабатывали» отважные летчики этот объект. И вражеские огневые точки замолчали.

Когда летчики приземлились на своем аэродроме, их ждала радостная весть. Опорный пункт врага был занят советскими войсками. Наземное командование ходатайствовало о награждении отважных авиаторов боевыми орденами.

Шли дни.

В июле 1943 года Голубеву присвоили звание майора, а вскоре назначили помощником командира полка.

Впереди предстояли новые жаркие бои.

На Орловско-Курском направлении нашим летчикам впервые пришлось иметь дело с хвалеными немецкими «тиграми», «пантерами» и «фердинандами». И майор Голубев одним из первых показал, как нужно крошить фашистскую броню.

Всю воздушную армию облетела весть о том, что группа штурмовиков, возглавляемая Голубевым, сорвала наступление целой танковой дивизии врага. В течение 20 минут шестерка «илов» поливала огнем из пушек и крупнокалиберных пулеметов бронированные гитлеровские машины.

Трудно сказать, сколько танков сгорело тогда в результате смелых атак советских летчиков. Однако немцы так и не решились [292] пойти в наступление. Видно, потрепали их изрядно, и большая заслуга в том была Виктора Голубева и его питомцев.

Надолго запомнились штурмовые удары наших летчиков по вражеским аэродромам в населенных пунктах Б. Рассошки и Гумрак, Тамаровка и Чугуево. Голубев блестяще продемонстрировал тогда навыки воздушного следопыта и снайпера бомбовых ударов, непревзойденного мастера штурмовых атак. Только за два вылета его группа уничтожила 15 вражеских самолетов и много другой техники противника.

Приумножались дела и подвиги воздушных бойцов. Вскоре полк был удостоен гвардейского звания и на его знамени засиял боевой орден. Воины краснознаменного авиаполка продолжали наращивать штурмовые удары по врагу.

День 24 августа 1943 года стал для Виктора Голубева одним из самых памятных. Едва забрезжил рассвет, как летчики-гвардейцы поднялись в небо. Вел крылатых бойцов штурман полка майор Голубев.

В перерыве между вылетами Голубеву вручили телеграмму командующего фронтом и попросили прочитать вслух.

Виктор решил, что речь идет о новом ответственном задании.

Затаив дыхание, гвардейцы вслушивались в каждое слово:

— Герою Советского Союза майору Голубеву, — читал он. — Горячо поздравляю Вас с присвоением звания дважды Героя Советского Союза...

Виктор от неожиданности замолк.

— Дальше, дальше читайте, — неслось со всех сторон. И, поборов охватившее его волнение, он продолжал:

— Славными боевыми подвигами заслужили Вы эту высокую честь и награду нашего правительства. Уверен, что в дальнейшей борьбе за окончание разгрома немецких захватчиков Вы проявите организаторский талант, увлекая личным примером отважных штурмовиков на новые высокие подвиги...

Здесь же на аэродроме стихийно возник митинг. Боевые друзья искренне поздравляли Виктора с наградой, желали ему новых успехов в воздушных сражениях. Выступали тогда многие. Одни вспоминали о юношеских годах молодого слесаря с Нарвской заставы, другие говорили о его первых победах в грозном небе войны, о его мужестве и геройстве.

А когда с КП взвилась ракета, «илы» снова пошли на боевое задание. С широкого поля аэродрома поднимались тяжело нагруженные самолеты. Командир группы Виктор Голубев взлетел последним. Вслед за ним поднялся в небо прославленный [293] советский истребитель Валентин Макаров со своими друзьями. Они сопровождали группу Голубева, которой предстояло нанести бомбовый и штурмовой удары по немецким танкам.

Когда штурмовики подошли к цели, на горизонте показалась группа «мессершмиттов». По команде ведущего четверка краснозвездных истребителей пошла им навстречу, а остальные неотступно следовали за штурмовиками.

Имея численное превосходство, гитлеровцы пытались помешать «ильюшиным» обрушить свою огневую мощь по танкам. Однако, выстроившись «змейкой», штурмовики обеспечивали надежное прикрытие друг друга, а когда увидели в оврагах вражеские танки, с ходу пошли в атаку. От прицельно сброшенных бомб взметнулись черные столбы огня и дыма. Удачной оказалась и другая атака. Следуя примеру командира, отважные гвардейцы наращивали удары по врагу.

В самый разгар боя одна из пар МЕ-190 пристроилась в хвост машины Голубева, но огненная трасса, посланная по врагу воздушным стрелком, преградила путь фашисту. Гитлеровский ас на какое-то мгновение завис в воздухе. Этого оказалось достаточно для Валентина Макарова, чтобы вонзить длинную очередь в фашистский самолет. Объятый пламенем, вражеский истребитель рухнул на землю.

— Спасибо за помощь, — раздался в эфире благодарный голос Голубева.

На земле пылало несколько огромных костров, свидетельствовавших об успехе гвардейцев. Наблюдавший за работой «илов» командир наземных войск объявил по радио Голубеву и его питомцам благодарность. Без единой потери вернулся тогда гвардеец Голубев с группой отважных на свой аэродром.

В тот день гвардии майор Голубев с удесятеренной энергией обрушивал штурмовой удар на участок фронта, где противник сконцентрировал большое количество живой силы и техники, чтобы нанести контрудар по нашим войскам.

Свыше 40 вылетов совершили в тот день штурмовики, ведомые майором Голубевым. Было подавлено более десятка огневых точек, уничтожено до двух батальонов противника. Это расчистило нашим войскам путь для наступления.

Заканчивался сорок третий год. Авиаторы внесли заметный вклад в дело разгрома врага. Немалая доля была здесь и летчика-героя Голубева.

Если говорить языком цифр, то на боевом счету одного только майора Голубева было свыше 260 успешных боевых вылетов, около 80 уничтоженных вражеских танков, 20 самолетов, сож-

на земле, и 3 — в воздухе. А если бы можно было подсчитать весь урон, который причинил гитлеровцам бесстрашный летчик своими действиями, то цифры эти еще более умножились бы.

Как-то командир дивизии, поздравляя Виктора Голубева с очередной победой, напомнил ему о его давнем желании получить высшее образование.

— Сейчас, — сказал он, — есть возможность послать вас в Военно-воздушную академию. Как вы на это смотрите? — И, не дожидаясь ответа, подытожил: — В разгром врага вы внесли достойную лепту, ну а добить гитлеровцев теперь будет легче. — И после небольшой паузы закончил: — А боевые командиры с богатым фронтовым опытом и высокой военной подготовкой крайне понадобятся и в мирное время.

Не сразу дал согласие майор Голубев, но, посоветовавшись с однополчанами, решил поехать.

Напряженными были дни учебы в академии, однако трудности только закаляли волю командира. И вот позади первый курс, успешно завершался второй. Майор Голубев показывал пример не только в учебной аудитории, но и на аэродроме, совершенствуя свое боевое мастерство воздушного бойца.

И вряд ли кто мог думать тогда, что уже после салюта Победы, в мирном небе Родины, нелепый случай оборвет жизнь прославленного летчика, боевого офицера, несгибаемой воли коммуниста.

...В Ленинграде в парке Победы установлен постамент, на котором высится бюст дважды Героя Советского Союза Виктора Максимовича Голубева. Всматриваясь в мужественные, волевые черты этого человека, думаешь: «Нет, такие люди не умирают, они рядом с нами, они живут своей второй жизнью».