Советско-финская война 1939-1940 годов, или, как ее называют в западной исторической литературе, Зимняя война, стала, возможно, самым значимым событием в истории Финляндии в двадцатом веке. Эта война сплотила финскую нацию, раздираемую наследием гражданской войны и социальными проблемами. Финский народ посчитал, что эта война — прямая угроза независимости и самому существованию нации. Не будет преувеличением, если мы поставим в один ряд по значимости Зимнюю войну для Финляндии и Великую Отечественную войну для СССР и России.

Значение советско-финской войны для СССР и советского народа было иным. В памяти простых людей эта война, длившаяся всего четыре месяца, была отодвинута на задний план Великой Отечественной войной, принесшей неизмеримые беды, страдания и жертвы всей стране. Более того, низкие боевые качества, продемонстрированные РККА в первый период войны, тяжелые поражения, нанесенные финнами РККА севернее Ладоги, нелицеприятность самого вторжения в соседнее государство заставляли замалчивать события 1939-1940 годов.

В Финляндии тема советско-финской войны свята.[66]

В 1970-е годы был выпущен хрестоматийный четырехтомник по истории советско-финской войны, основанный на финских архивных данных, и с тех пор, даже после открытия советских архивов, никаких фундаментальных трудов такого уровня не выходило. Таким образом, объективных исторических исследований, посвященных советско-финской войне, немного как в Финляндии, так и в России. Большая часть публикаций и научно-популярной литературы сводится к повторению предыдущих работ и спекуляции на тему мифов и пропаганды.

Количество мифов о советско-финской войне немыслимо велико, и они продолжают жить на страницах изданий, претендующих на научность и историчность. Эти мифы есть и в западной, и в русскоязычной литературе об этом конфликте.

Советская мифология прежде всего связана с «Линией Маннергейма» и ее неприступностью. «Линия Маннергейма» описывается как целый комплекс оборонительных линий — от предполья у границы до тыловой оборонительной линии у Выборга. Таким образом, глубина оборонительной линии ставится в 90 км. Однако финские оборонительные сооружения в предполье состояли в большой степени из различных препятствий и заграждений, а тыловая оборонительная линия состояла только из полевых укреплений.

В советских изданиях дается понять, что основная линия финской обороны состояла из цепи бетонных крепостей, оборудованных по последнему слову техники. Однако долговременные огневые точки были у[67] финнов далеко не во всех укрепрайонах. Во многих местах — урочище Меркки, гора Марьяпеллонмяки, Ойнала, Таасионламмет — финская армия остановила продвижение частей РККА при помощи только полевых укреплений.

О самих финских ДОТах уже в ходе боевых действий в частях РККА начали появляться слухи и легенды. По некоторым из них, ДОТ были покрыты слоем резины, что заставляло отскакивать снаряды. Как вариация встречается мифы о бронеплитах на пружинах, при попадании в которые снаряд тоже отскакивал, и специальных металлических сетях на ДОТах, которые «ловили» снаряд. Появились эти мифы из-за того, что при попадании в наклонную броневую плиту ДОТа, снаряд рикошетировал. Все ДОТы были покрыты слоем гудрона для гидроизоляции, что напоминало резину, и на многих ДОТах были закреплены маскировочные сети.

Еще несколько распространенных мифов о советско-финской войне — финские снайперы-«кукушки» на деревьях, финские лыжники, на ходу отбирающие котелки у красноармейцев в очереди у полевой кухни — не относятся напрямую к этой статье и поэтому здесь не обсуждаются.

Мифы с финской стороны сводятся к тому, что «Линия Маннергейма» была недостроенной, слабой системой полевой фортификации и держалась только благодаря мужеству финских солдат.

В сочинениях г-на Суворова о советско-финской войне ложь и мифы встречаются настолько часто, что порой приходится рассматривать отдельно каждое слово в предложении.

Рассмотрим главы «Как я воевал с марсианами» и «Кто проиграл войну в Финляндии?» из сочинения г-на Суворова «Последняя республика: почему Советский Союз проиграл Вторую мировую войну».

Хорошо. Начали. Захожу с того, что прошу ввести температуру воздуха: минус 41 градус по Цельсию.

Театр боевых действий советско-финской войны протянулся с юга на север на тысячу километров, поэтому об усредненной температуре говорить абсурдно. На Карельском перешейке самые сильные морозы стояли во второй половине января, когда деятельность Красной Армии заключалась в поисках разведчиков и планомерном артиллерийском обстреле финских укреплений. Самые низкие температуры, зафиксированные Выборгской метеостанцией в период 16-20 января, составляют — 27 градусов по Цельсию, ночные температуры в — 40 и — 51 градус отмечаются в некоторых журналах боевых действий финских пехотных частей на перешейке.

В декабре, когда РККА в первый раз вела наступление на «Линию Маннергейма», температуры на перешейке были не ниже -10 градусов по Цельсию. Данные Выборгской и Сортавальской метеостанций по температуре в феврале 1940 года недоступны (сбор данных был прекращен в связи с увеличением количества авианалетов на эти города), однако в советских журналах боевых действий сильные морозы, препятствующие ведению боевых действий, не упоминаются.

Делать столь смелое обобщение по поводу температурных условий в советско-финскую войну — неуместно.[68,69]

А я не фантазировал, не войну миров разыгрывал, а нашу несчастную Зимнюю войну: 30 ноября 1939 года Красная Армия вступила на землю Финляндии. Днем — терпимо, ночью — кое-как, к утру — минус 41 по Цельсию. А потом в другие дни и ночи бывало хуже.

Столь сильный перепад температур в ноябре следует приписать фантазии автора и желанию приукрасить рассказ драматическими деталями.

А я делаю первый для себя вывод: поздней осенью 1939 года товарищ Сталин поставил Красной Армии невыполнимую задачу — прорвать «Линию Маннергейма» на Карельском перешейке.

КРАСНАЯ АРМИЯ НЕВЫПОЛНИМУЮ ЗАДАЧУ ВЫПОЛНИЛА. Опять же, автор делает ложный вывод на основе искаженных данных. Очевидно, автор решил, что такая температура была во все дни войны на всем протяжении фронта от Петсамо до Сестрорецка. Это то же самое, что утверждать, что все русские носят шапки-ушанки, а все финны носят финский нож.

Но выяснилось, что ни одна армия мира при минус 41 наступательных операций не вела.

Повторюсь: на Карельском перешейке, о котором говорит г-н Суворов, Красная Армия также не вела наступательных действий при — 41 градусе мороза. Как советская, так и финская стороны ограничивались поисками разведчиков.

Перейдем к более интересным моментам этого сочинения. В отрывке, посвященном «Линии Маннергейма», неправда, мифы и заблуждения есть в каждом предложении.

Оборона — другое дело. Двадцать лет практически весь военный бюджет Финляндии уходил на создание укреплений на Карельском перешейке.

Строительство первых укреплений на перешейке относится к двадцатым годам. Затем строительство было законсервировано, и новые фортификационные работы были начаты только в 1937 году. О двадцати годах интенсивного финансирования говорить можно лишь на основе советских пропагандистских опусов 1940-х годов. Некорректно утверждать, что весь военный бюджет Финляндии уходил на строительство оборонительных сооружений.

Была построена оборонительная линия протяженностью 135 километров и глубиной до 90 километров.

Глубина основной оборонительной линии, которую принято называть «Линией Маннергейма», в самых сильно укрепленных районах (УР Муолаа) составляла порядка 2 км. Здесь автор прямо цитирует советскую пропаганду 1940-х годов.

За бескрайними минными полями

Минные поля на «Линии Маннергейма» применялись в крайне ограниченном количестве по причине отсутствия мин в достаточном количестве. Противопехотные мины применялись крайне ограниченно. Противотанковые минные поля создавались только на самых танкоопасных направлениях. В ходе войны финские саперные подразделения изготавливали противотанковые мины кустарным способом. Минировались конкретные объекты — проходы, проделанные советскими[70,71] саперами в надолбах и колючей проволоке, засеки на лесных дорогах (при рассечении советских колонн севернее Ладоги). На большее у финнов просто не было ресурсов.

за противотанковыми рвами

Противотанковые рвы применялись финнами не во всех укрепрайонах. Те рвы, которые были вырыты, были зачастую построены неправильно и сослужили финнам дурную службу — пехота РККА накапливалась во рвах перед атакой. Так происходило на плацдарме севернее реки Тайпале (ныне река Бурная) и на высоте «Язык» (южнее ДОТа №5 «Миллионер» в УР Ляхде).

и гранитными надолбами, за железобетонными тетраэдрами и проволочными заграждениями в десять, двадцать, тридцать рядов

Железобетонные тетраэдры применялись финнами крайне ограниченно из-за их высокой стоимости. Использовались они только для блокирования крупных дорог и шоссе. На данный момент по фотографиям удалось установить, что такими тетраэдрами было заблокировано шоссе Уусикиркко (ныне деревня Поляны) — Выборг в деревне Сумманкюля (в советских архивных документах эта деревня и укрепрайон зачастую называются Сумма — Хотинен — по названию одного из хуторов деревни).

Таких мощных проволочных заграждений на Карельском перешейке не было. Стандартное заграждение — забор в три кола из колючей проволоки на нейтральной полосе и еще один такой же забор непосредственно перед траншеями. Заграждения из колючей проволоки строились также на стыках между опорными пунктами и часто представляли из себя целый лабиринт. Промежутки между первой и второй линией из колючей проволоки зачастую представляли из себя ловушки и огневые мешки (например, ДОТ №11 и ДОТ № 10 в УР Муолаа, огневой мешок между ДОТами № 16 и № 18 в УР Салменкайта).

(на высоте 65,5 — сорок семь рядов густой минированной колючей проволоки на металлических кольях, центральные ряды — вбитые в землю рельсы вместо кольев)

Проволочные заграждения на высоте 65,5 представляли собой максимум три забора из колючей проволоки на стальных кольях. Первый забор находился перед противотанковыми надолбами, второй был совмещен с противотанковыми надолбами, третий — непосредственно перед траншеями. В ходе многочисленных экспедиций на высоту 65,5 рельсы обнаружены не были. Что имеется в виду под «центральными рядами» — не совсем понятно.

так вот, за этими заграждениями — железобетонные казематы: три, четыре, пять этажей под землю, перекрытия — полтора-два метра фортификационного железобетона

Единственные сооружения, где была применена схема размещения казематов в два этажа, — это командный пункт 10-го пехотного полка в Колмикесяля,[72,73] построенный в 1920-е годы, ДОТ №5 «Миллионер» в УР Ляхде и артиллерийские казематы на реке Вуокси и озере Суванто (ныне озеро Суходольское). Возможно, двухэтажным был также бункер-укрытие №4 в УР Суур-ниеми. С определенной натяжкой двухэтажным можно назвать ДОТ №10 «Червонец» в УР Сумманкюля. Все остальные сооружения — одноэтажные.

Перекрытия в полтора метра были только на боевых казематах. В подземных казармах толщина перекрытий составляла 30 см. Фортификационный бетон, насыщенный арматурой, начал широко применяться в строительстве ДОТов только в 1930-е годы — ДОТов первого периода постройки были в большинстве своем сделаны из неармированного бетона низкого качества с примесями гравия. Иногда в качестве арматуры в крышу ДОТа вмонтировали двутавровые балки.

напольные стенки прикрыты броневыми плитами

Напольные стенки у финских ДОТов броневыми плитами никогда не прикрывались. У ДОТов №№ 1,3,4,5,6, 7 в УР Инкиля, ДОТов №6 и 7 УР Лейпясуо, ДОТа №4 «Поппиус» и ДОТ № 10 «Червонец» боевые казематы имели переднюю стену и крышу из нескольких бронелистов, скрепленных болтами.

все это завалено многотонными гранитными валунами и засыпано грунтом.

Обсыпка ДОТа (названная советскими артиллеристами «каменной подушкой») состояла из валунов весом от 10 до 50 килограммов.

Все замаскировано. Над этими казематами уже поднялись густые еловые леса.

ДОТ были построены в 1920-е и .1930-е годы. Какие густые еловые леса могли вырасти за этот промежуток времени — остается непонятным. Довоенные фотографии финских укреплений показывают, что никаких деревьев на них не было. В качестве маскировки использовались еловые ветки и маскировочные сети.

А леса снегом засыпаны. Пулеметчики, стрелки, артиллеристы

Артиллеристы на «Линии Маннергейма» были только в артиллерийских казематах на Вуокси и Суванто. Все остальные ДОТы были оснащены только пулеметами «Максим». Стрелки располагались в траншеях, а не ДОТ.

сидят за броней и бетоном, глубокие амбразуры гасят вспышки выстрелов, искажают и глушат звук стрельбы — стреляют в упор, а нам все кажется — стрельба из-за дальнего леса…

Система огня в финских УР была фланговая, что позволяло нанести максимальный ущерб наступающей пехоте пулеметным огнем. Искажение и приглушение звука при стрельбе из ДОТа связано именно с этим.

А внутри у них, в каждом каземате — склад боеприпасов и топлива, внутри — теплые спальные помещения, комната отдыха,

Комнат отдыха в ДОТах «Линии Маннергейма» не было.[74,75]

и кухня, и столовая

Кухня в самых крупных ДОТах сводилась к плите, которая также служила и печкой.

Столовых в финских ДОТах не было.

и туалет, и водопровод,

Водопровод был представлен колодцем. Колодцы были только в ДОТах постройки 1930-х годов.

и электростанция…

данных о том, что в финских ДОТах были электростанции, не находят подтверждения в архивных документах. Для освещения использовались карбидные лампы, радиостанции работали от батарей.

Командные пункты, узлы связи, госпитали — все под землей, все под бетоном, под лесной чащей, под снегом.

Командные пункты батальонов и некоторых полков действительно располагались в ДОТах «Линии Маннергейма». Однако более распространенным местом расположения штабов полков были простые деревенские дома в тылу «Линии Маннергейма». Госпитали также располагались в обычных зданиях в тылу. Подземные госпитали — фантазия автора.

И все — в тепле. Снайпер, который сутками выжидает свою жертву, бойцы легких лыжных отрядов, действующих по тылам Красной Армии, тепло одеты, хорошо экипированы.

Г-н Суворов заблуждается сам и вводит читателя в заблуждение. Легкие лыжные отряды не предпринимали активных действий в тылу РККА на Карельском перешейке. Все попытки финнов провести диверсии в тылу РККА на перешейке провалились (например, попытка подрыва железнодорожного моста в Райвола). Финны ограничивались вылазками разведгрупп на 5-10 км в ближайший тыл Красной Армии. Слишком велика была плотность войск Красной Армии на Карельском перешейке — финская лыжная группа, совершившая нападение на тыловые части, имела достаточно небольшие шансы уйти от преследования, укрыться в лесу и перейти линию фронта без потерь.

Рейды мобильных лыжных отрядов проводились финнами севернее Ладожского озера, где никаких теплых казематов не было, а были только палатки с печкой — такие же, какие были в распоряжении РККА.

Если говорить об экипировке финских лыжников, то ситуация здесь тоже не так проста, как ее хотел бы представить г-н Суворов. Часть лыжников была в гражданской одежде, а не в армейской форме. Стандартную форму и экипировку финской армии (обр. 1936 года) сами финские ветераны критиковали как недостаточно теплую (об этом мы упомянем позже). Финская гражданская одежда во многих случаях была лучше приспособленной для морозов, чем армейская форма.

Солдаты Финляндии рождены, воспитаны и подготовлены для действий именно в этих условиях. Они знают, что через несколько дней после боевого дежурства или лыжного рейда их накормят горячим супом, их ждет[76,77] уютный отсек в подземном бункере, где они выспятся в тепле перед новым заданием.

Финские лыжники, действующие севернее Ладоги, могли только мечтать о таких условиях.

Они знают, что в случае ранения их ждет операционная палата глубоко под землей, там чисто, сухо, и опять же — тепло.

В случае ранения финского солдата эвакуировали на волокуше или санях в палатку перевязочного пункта и только потом увозили в тыл в госпиталь. У автора идеализированное представление об организации медико-санитарной службы в финской армии.

Так вот, при минус сорока и ниже способна наступать только моя армия. Только она способна творить чудеса, творить то, что невозможно.

Непонятно, о какой армии говорит здесь г-н Суворов. Принимая во внимание нынешнее гражданство автора, речь, очевидно, идет о Вооруженных Силах Великобритании.

Я уточняю, что под снегом болота, которые не замерзают — снег их от мороза бережет. Я объясняю, что под снегом озера. На озерах тонкий лед. Та же причина: глубокий снег — изолятор. Там, где снега нет, вода промерзает до дна, а там, где на льду глубокий снег, там лед тоненький совсем, там танк провалится.

Озера осенью 1939 года замерзли до крупных снегопадов, причем толщина льда позволяла легким танкам передвигаться по льду. На это сетует в своих мемуарах Главнокомандующий Финской Армией Карл Густав Маннергейм, его мемуары переведены на английский и почти наверняка есть в библиотеке того военного ВУЗа, где преподает г-н Суворов. Танковые атаки по льду предпринимались Красной Армией в нескольких местах. Самые известные эпизоды — атака на батарею Ярисевя по льду Ладоги, атака на остров Суурсаари на озере Муолаанярви, атака на форт Туппура в Выборгском заливе. Танки проваливались под лед только в случаях, когда заезжали в места с сильным течением и тонким льдом или попадали под огонь тяжелой финской артиллерии, ломавшей лед.

Финляндия — страна тысячи озер, но пойди ж ты разбери, где озеро, а где поле?Все кругом белое да пушистое, да искристое. А еще под снегом — валуны гранитные. На вид поле ровное, снег да и снег, но пошли танки и переломали катки, гусеницы порвали. Еще до того, как попали на минное поле. Местность, так сказать, противотанковая. Танкам тут делать нечего: или поле в валунах, или озеро, или чаща непролазная. И все это миллионами мин напичкано. Ошибиться можно, но только один раз в жизни.

Опять отметим, что минирование финнами применялось ограниченно в связи с отсутствием мин.

Гранитные валуны в количествах, которые могли бы препятствовать движению танков, появляются под Выборгом, но не на основной оборонительной линии. Почти все валуны у самой «Линии Маннергейма» были пущены на строительство противотанковых препятствий.

В лесах танкам делать нечего, в лесах огонь[78,79] артиллерии корректировать невозможно. Лес. Непроходимый лес. Тайга. Линии горизонта нет. Артиллерийский наблюдатель не видит, куда падают снаряды: над головой свистит, воет, а куда падает — не понять. А с батареи орут в трубку: недолет ? перелет ? А черт его знает! Видеть разрывы можно только с той самой полянки, на которую эти самые снаряды падают.

То, что артиллерийские части РККА активно использовали аэростаты (получившие у финнов прозвище «серебряная колбаса») и самолеты-корректировщики (прозванные «летучими мышами»), господину Суворову, очевидно, неизвестно вообще.

Боевая работа советских артразведчиков на аэростатах и самолетах-корректировщиках облегчалась также слабостью финской авиации — лишь один раз в декабре 1939 года командование 2-го армейского корпуса смогло удовлетворить заявку пехотных частей на передовой и отправило против советских аэростатов два истребителя.

«Летучие мыши», советские самолеты-корректировщики, по воспоминаниям финских ветеранов, «кружились над нашими позициями со скоростью не более 50 километров в час и видели все, что на наших позициях происходит». При появлении «летучих мышей» затихала финская артиллерия — финны боялись выдать расположение своих батарей и попасть под удар советской артиллерии.

Наземные артиллерийские разведчики РККА тоже не жаловались на то, что не видели, куда падают снаряды, и корректировали огонь с самых различных наблюдательных пунктов, как на передовой, так и на нейтральной полосе. Самый необычный НП, использованный советскими артиллерийскими разведчиками, был зафиксирован финнами в деревне Сум-манкюля. Это был советский танк, оставленный на финских позициях намеренно или в результате боевого повреждения. Он использовался советскими артиллеристами для корректировки огня около недели. Только неделю спустя финны заметили, что «танк заперт изнутри, снаружи выглядит целым, на нем есть антенна, а в сторону русских позиций от него идут два телефонных кабеля». Только после этого финские пехотинцы сожгли танк бутылками с зажигательной смесью.

Самый отчаянный финский офицер-артиллерист, кстати, корректировал огонь, находясь во всего лишь 36 метрах от цели. Было это в декабре на высоте «Язык» в УР Ляхде.

Предоставим слово об эффективности советской артиллерии самим финским солдатам и офицерам, сидящим в «неприступных железобетонных казематах»:

«…21.12.1939. Днем артиллерийский обстрел. Примерно в 14 часов блиндаж 5-й роты получил прямое попадание восьмидюймового снаряда. Погибло 19 человек. Тяжелая и горькая потеря для всего батальона. Наши ДОТы №3,5,6 также сегодня днем познакомились с крупнокалиберной артиллерией противника — к ним залетали гости калибра 8, 10 и даже 12 дюймов.

22.12.1939. День опять ознаменовался сильным артобстрелом. Потерь нет. Ночью ремонтируем укрепления — расчищаем секторы обстрела перед[80,81] амбразурами, заново откапываем ходы сообщения, и так далее…

23.12.1939. Ночью все спокойно. Днем — такое же представление, как и в предыдущие дни. Во время артобстрела нервы у гарнизонов ДОТов на пределе, убежища в ДОТах №3, 5 и 6 старые и низкокачественные, они не выдержат прямого попадания такого калибра…

24.12.1939. Сочельник. Никакого мира и покоя нам на Рождество не досталось, так как противник сосредоточил огонь артиллерии на ДОТах №5 и 6. От прямого попадания жилая часть ДОТа №5 полностью обрушилась, а напольная стена ДОТа №6 обнажилась. Ремонтировали ДОТ до трех часов утра Рождества.

26.12.1939. Примерно в 14.00 попадание в ДОТ №3, жилая часть полностью разрушена. Рядовой Инто Иха-мяки ранен, остальные отделались испугом…

28.12.1939.11.45 ДОТ №11 Пелтола получил два прямых попадания, пробивших крышу ДОТа. Двое убито, не из нашей роты.

29.12.1939. День был полон боевых действий. Попытки противника продвинуться отбиты огнем. Похоже, что у всех солдат противника, кроме разведчиков, восьмичасовой рабочий день. Наши же солдаты, из-за постоянного нахождения в состоянии боевой готовности, достаточно измотаны, так как днем артобстрел противника не дает спать» — это записи из журнала боевых действий 2-й пульроты 15-го пехотного полка, район деревни Сумманкюля.

«Артиллерия противника на Салменкайте была крайне активной, точность стрельбы — высокая, в связи с замечательными возможностями для наблюдения и корректировки огня, ясности целей, а также уникальной по хладнокровности стрельбе прямой наводкой. Разрушительный эффект от стрельбы прямой наводкой большой, а воздействие на боевой дух наших — значительное» — запись в журнале боевых действий 3-й пульроты 6-го пехотного полка о боях на Салменкайта в феврале 1940 года.

Это лишь две иллюстрации боевой работы советской артиллерии в советско-финской войне. Утверждать, что она была бесполезна и не могла помочь — значит быть полностью не осведомленным о боевой работе советской артиллерии в советско-финской войне или намеренно искажать факты, подгоняя их под собственные теории и измышления.

А финская артиллерия в этих местах была всегда. Каждая батарея за много лет мирного времени пристреляла рубежи; наводчики, корректировщики, командиры знают данные для стрельбы наизусть.

Финская артиллерия заняла огневые позиции только в октябре 1939 года. Нельзя отрицать, что финская артиллерия пристреляла рубежи за два месяца до начала боевых действий, но это стандартные действия артиллерии любой армии в обороне: определяются рубежи подвижного и неподвижного заградительного огня, намечаются цели, ведется пристрелка, определяются ориентиры на местности.

Итак, наша артиллерия мало нам помогает

Заведомо неверное утверждение. Именно артиллерия уничтожила и повредила большинство финских[82,83] долговременных укреплений на Карельском перешейке. Для примера приведем отчет 3-й пульроты 6-го пехотного полка финской армии о состоянии пулеметных ДОТов в УР Салменкайта на 20.00 24 февраля 1940 года:

«ДОТ № 12. Противник обстреливал ДОТ с 09.00 до 16.15. В результате обстрела в 11.00 бронекупол сбит. Бронезадвижки купола отвалились уже за день до этого. Лафет пулемета разбит. Все двери выбиты полностью. На потолке обнажилась арматура, по всему потолку трещины. На крыше в бетоне воронки до 60 см глубиной. Каменная обсыпка полностью уничтожена. Один боеготовый пулемет есть. Сгорела одна винтовка. Гарнизон — без потерь. Ночью в ДОТе находиться еще можно, но днем — нельзя.

ДОТ №23. ДОТ в порядке. 2 пулемета в боеготовом состоянии.

Береговой ДОТ №33. Бетонная часть укрепления в порядке, ДЗОТ обрушился уже в первый день боев. 2 пулемета в боеготовом состоянии.

ДОТ №13. Задвижки бронекупола заклинило, все внутренние двери повреждены. Наружная дверь не закрывается. Один пулемет в боеготовом состоянии.

ДОТ №14. Бронекупол сбит. Угол с амбразурой для прожектора начинает рушиться. 1 пулемет в боеготовом состоянии.

ДОТ № 15. Бронекупол на земле, дверь сломана. Все деревянные элементы конструкции обгорели. Один пулемет сгорел. ДОТ можно использовать только в качестве импровизированного укрытия.

ДОТ №16. Задвижки бронекупола не вращаются, заклинены попаданием. Дверь почти разбита, повреждена амбразура. Задвижка прожектора не работает. 2 пулемета в боеготовом состоянии». Это данные только на третий день боев на реке Салменкайта, в последующие дни советская артиллерия серьезно повредила или уничтожила почти все ДОТы этого укрепрайона. Как можно после этого утверждать, что артиллерия не помогала в советско-финской войне?

танки бесполезны, не для танков эта местность,

Танки сыграли важную роль непосредственной поддержки пехоты при прорыве «Линии Маннергейма» в феврале 1940 года, в особенности после того, как все финские противотанковые пушки были уничтожены или захвачены Красной Армией.

«24.2.1940. Русские танки ездили вокруг бетонных казематов и разбивали стены огнем в упор, при том, что гарнизоны ДОТов были абсолютно беспомощны. Противотанковые пушки не смогли отбить даже часть атак русских танков, и таким образом русским удалось залить один ДОТ огнесмесью из танка и сжечь его вместе со всем гарнизоном» — журнал боевых действий 1-го дивизиона 2-го полка полевой артиллерии о боях в Муолаа.

А наступающему в землю не зарыться, потому как в декабре в Финляндии земля от гранита твердостью мало отличается.

Однако части Красной Армии каким-то образом сумели построить целые блиндажные городки, которые можно наблюдать в лесах перешейка и сейчас.[84,85]

Даже в районе Суомуссалми, где была окружена 44-я дивизия и бои длились всего одну неделю, красноармейцы окопались. Некоторые из них вели бой до последнего патрона, не поддавшись панике, которая охватила большую часть дивизии.

Компьютер ничего этого принимать не желает, операторы ругаются. Спорили-спорили, пошли на компромисс: температуры вообще никакой не было, снега не было, не было болот и лесов, день никогда не кончался. Решили воевать так, чтобы природа наступать не мешала. Предположили, что есть только препятствия взрывные и невзрывные, противопехотные и противотанковые и есть оборонительные сооружения. Ввожу плотность минирования.

Опять же, заведомо ложные данные.

Ввожу сведения о полосе заграждений — глубина от 15 до 60 километров: минные поля, эскарпы, контрэскарпы, лесные завалы, в непроходимых вековых еловых лесах — узкие коридоры в снегу.

Подобное описание леса скорее подходит к лесам севернее Ладожского озера, а не Карельскому перешейку.

Искусственные препятствия вписаны в местность, а местность перерезана ручьями и речушками с обрывистыми берегами.

Таких рек и речушек на перешейке нет. Реки, которым подходит такое определение — Ваммел-йоки (Черная речка) и в некоторых местах Тайпален-Йоки. Остальные реки и речушки небольшие, и обрывистых берегов у них нет.

Отвечаю: цемент марки «600», арматура стальная, 95 килограммов арматуры на кубометр бетона.

Еще раз отметим: бетон высокого качества с арматурой появился только в ДОТах постройки 1930х годов. ДОТы 1920-х годов постройки были построены из низкокачественного бетона без арматуры.

Так, при ремонте ДОТ а№ 15 в УР Сумманкюля финские саперы с ужасом обнаружили:

«Крыша ДОТа №15 пробита. Устройство крыши: один метр бетона с легким армированием, один метр песка, один метр бетона без арматуры!» — журнал боевых действий 28-й отдельной саперной роты.

Хоть восемь пядей во лбу имей, хоть компьютер самой невообразимой мощи, ответ все тот же: без ядерного оружия не получится. НИ У КОГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ!

Вывод: Красная Армия прорвала «Линию Маннергей-ма», т.е. совершила невозможное. Четырежды невозможное. Такое было возможно только у нас. И только при товарище Сталине. И только после великого очищения армии: приказ не выполнен — расстрел на месте. Как расстрел командного состава 44-й стрелковой дивизии перед ее строем.

Прорвать ту оборону нельзя. Даже если бы вообще не было никакой температуры. Даже если бы не было снега. Даже если бы было двадцать часов светлого времени в сутки. Нельзя.

Прорвать такие укрепления нельзя ни за пять, ни за восемь лет. Красная Армия совершила это за три месяца.[86,87]

Исходя из заведомо ложных постулатов, г-н Суворов приходит к заведомо ложным выводам.

И если нет больше доступа к компьютеру такой мощи, то я решил проводить научные эксперименты. И провел. Не в Финляндии, а в соседней Норвегии, что в принципе почти то же самое. Чудесные там места: снег хрустит, елки кругом. Лучше Швейцарии. Для эксперимента в Берлине у Бранденбургских ворот купил яловые сапоги, шинельку и «островерхий суконный шлем», именуемый пропагандой «буденновкой», а народом сей шлем именовался «богатыркой». У Бранденбургских ворот этого добра — залежи. Приехал в Норвегию, откатал неделю на лыжах, каждый вечер обещая самому себе научно-исторический эксперимент начать, но все как-то откладывал. Потом решился. Натянул сапоги, облачился в шинель и суконную шапку-богатырку-буденновку с красной звездой (народ в вестибюле от меня шарахнулся), взял бутылку «Столичной», банку тушенки, хлеба буханку. И — на мороз. Решил ночь одну переспать в снегу. На еловых веточках. Теоретически возможно: снайперы не донимают. И нет риска наступить на какую-то взрывчатую гадость: проверено — мин нет. Отряды лыжников-автоматчиков внезапными ударами не досаждают. Всего-то и делов — ночь переспать. Прыгаю на морозе час. Прыгаю другой. Третий. Начал эксперимент при температуре минус 34. На сон не особенно тянуло. Водка в бутылке прозрачность начала терять, белая, как молоко. Буханка хлеба стала звонкой, как сосновый ствол. С тушенкой тоже что-то нехорошее приключилось. А ведь не до каждого нашего солдатика тушенка доходила. Еще час прыгаю. А температура быстренько эдак — вниз да вниз. Дошло до[88] минус 39… Пальцы ног теряют чувствительность. Дышать становится невозможно — обжигает всего внутри…

Короче, до рассвета, а он тут поздний, не дотянул. Каюсь. Но отрицательный результат эксперимента — для науки тоже результат. Всем, кто рассказывает завлекательные истории о том, что воевать мы были не готовы, всем, кто разносит легенды о низких боевых качествах Красной Армии, настоятельно рекомендую мой эксперимент повторить.

Для полноты научно-исторического эксперимента г-ну Суворову необходимо было одеться в полный комплект формы РККА, включая ватник, ватные штаны и валенки. Результат эксперимента мог быть и другим. Далее, если г-н Суворов считает, что на Карельском перешейке части РККА по ночам только прыгали, чтобы согреться от холода, он глубоко заблуждается. После первого неудачного штурма «Линии Маннергейма» в декабре 1939 года Красная Армия начала зарываться в землю и обустраивать быт. Красноармейцы выкапывали блиндажи на несколько человек, строили из подручных материалов (кирпичи, оцинкованные ящики из-под патронов, снарядные гильзы, ведра, тазы) печки для обогрева и постепенно обживались в зимнем лесу. Вскоре на фронт начали поступать специально разработанные блиндажные печки, изготовленные на заводах Ленинграда. Помимо этого, г-н Суворов совершает известную ошибку — постулировав, что финны «рождены и обучены для действий в таких условиях», он забывает, что температура одна и та же для обеих противоборствующих сторон. Финны у г-на Суворова становятся нечувствительными к холоду. В то же самое[89] время низкие температуры доставляли немало неудобств и финнам. «Форма у нас была такая, что я до сих пор не понимаю, как мы не обморозились все», — вспоминает ветеран Кавалерийской бригады Мауну Лааксонен. «Холод был страшный. Хорошо, что у меня была шюцкоровская форма, у нее большие карманы, и у меня было много сменных носков. Ноги всегда были сухие и в тепле», — отмечает адъютант 3-го батальона 13-го пехотного полка Гуннар Лаатио. Повреждение ДОТа № 15, когда снаряд пробил стену ДОТа и разбил печку, вызвало целую переписку комроты со штабом батальона, в которой комроты требовал снять с работ всех саперов и починить печку, так как иначе «мороз становится союзником русских и нас донимает».

Все население Финляндии было уже разделено на белых и красных.

Все население Финляндии было разделено на белых и красных наследием финской гражданской войны. В Финляндии в гражданской войне победили белые. К террору в ходе войны прибегали обе стороны. Окончание гражданской войны ознаменовалось заключением красных в концлагеря, расстрелами без причин и следствия. Только с началом советско-финской войны травмы и раны гражданской войны стали забываться. В мемуарах Харальда Эквиста, командующего 2-м армейским корпусом на Карельском перешейке, есть упоминание эпизода, когда солдаты из рабочих были сданы офицерам за коммунистическую пропаганду своими же товарищами.

Так называемые «белофинны» подлежали изоляции и ликвидации. Их ждало то, что и польских офицеров.

Документов, подтверждавших это утверждение, на данный момент в научный оборот введено не было.

Удивительно поведение и некоторых выдающихся стратегов. «Линия Маннергейма» строилась как абсолютный рубеж со стопроцентной гарантией непреодолимости.

Ложное утверждение. В финском Генштабе работали реалисты, и понимали, что в одиночку Финляндии не выстоять в войне против СССР. Руководство Финляндии в 1930-е годы было уверено, что в случае войны с СССР европейские страны придут ей на помощь. Задача «Линии Маннергейма» — продержаться несколько месяцев, пока другие страны не придут на помощь. То, что все крупные державы Европы поддержали Финляндию словом, но не делом, оказалось крайне неприятным сюрпризом для финского руководства.

В ее строительстве участвовали лучшие (за исключением, понятно, наших) инженеры-фортификаторы мира.

Иностранные консультанты не принимали прямого участия в строительстве «Линии Маннергейма». Оборонительная линия строилась и проектировалась финскими офицерами (некоторые из них получили военно-инженерное образование в Русской императорской армии).

Было признано на всех уровнях (давайте полистаем [90,91] военные журналы тридцатых годов!), что прорвать «Линию Маннергейма» нельзя ни за пять, ни за десять лет.

Если полистать военные журналы тридцатых годов, то обнаружится, что само название «Линия Маннергейма» появилось в ходе советско-финской войны, а не в мирное время.

Закончим на этом анализ избранных глав из книги «Последняя республика». Для создания полной картины фальсификации г-на Суворова рассмотрим отрывок из «Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну», глава 11 -я «Партизаны или Диверсанты?»

«Освободительные походы» идут успешно, но в Финляндии получился сбой. Как мы уже знаем, Красная Армия там попала в финскую полосу обеспечения. Вот совершенно стандартная ситуация. Советская колонна танков, мотопехоты, артиллерии идет по лесной дороге. Вправо и влево сойти нельзя — мины.

В третий раз: мин нет.

Впереди — мост. Саперы проверили — мин нет. Первые танки вступают на мост и вместе с мостом взлетают в воздух: заряды взрывчатки были вложены в опоры моста еще во время строительства; обнаружить их не так просто, а если заряды и будут обнаружены, то любая попытка их снять приведет к взрыву.

Эта информация взята напрямую из книги «Бои в Финляндии» и требует тщательной проверки на основе архивных документов.

Итак, советская колонна во много километров длиной, как огромная змея, остановлена на дороге. Теперь наступает очередь финских снайперов. Они не спешат: хлоп, хлоп. И снова все тихо в лесу. И снова: хлоп, хлоп. Снайперы бьют откуда-то издалека. Снайперы бьют только советских командиров: хлоп, хлоп. И комиссаров тоже. Прочесать лес невозможно: мы же помним — справа и слева от дороги непроходимые минные поля.

В четвертый раз: мин нет.

Любая попытка советских саперов приблизиться к взорванному мосту или обезвредить мины на обочинах дороги завершается одиноким выстрелом финского снайпера: хлоп! Советская 44-я стрелковая дивизия, запертая на трех параллельных дорогах у трех взорванных мостов, за день боя потеряла весь командный состав.

Г-н Суворов преподает в одном из военных ВУЗов Великобритании и как преподаватель должен знать эту ставшую хрестоматийной операцию. Ежегодно деревню Суомуссалми посещают кадеты из разных военных академий Европы, чтобы на местности увидеть, как полковник Сииласвуо сумел нанести поражение двум советским дивизиям, победив их «не числом, но умением». Однако г-н Суворов этой операции не знает. 44-я дивизия наступала по одной дороге (печально известная дорога Раатте), а не по трем. Остановлена дивизия была финским заслоном (пехотная рота, усиленная пулеметами). Взорванный мост тоже был один. Если дивизия за один день боя потеряла весь командный состав, то кого тогда расстреливали перед строем дивизии[92,93] после окончания операции? Это утверждение — прямая ложь.

Более того, 44-я дивизия наступала примерно в 600 километрах на северо-восток от «Линии Маннергейма», и это отдельная операция. Непонятно, каким образом г-н Суворов переносит условия тайги Суомуссалми на Карельский перешеек.

И в других дивизиях — та же картина: замерла колонна, ни вперед, ни назад. А ночью по советской колонне — минометный налет откуда-то из-за дальнего леса. Иногда ночью по беспомощной колонне — длинная пулеметная очередь из кустов, и снова все тихо.

Подобная картина никоим образом не может относиться к боевым действиям на Карельском перешейке. Подобные ситуации возникали севернее Ладоги в тех дивизиях, где командование не предпринимало активных мер к организации обороны.

Говорят, Красная Армия показала себя в Финляндии не с лучшей стороны. Истинная правда. Но представим на месте советской дивизии дивизию любой другой армии. Что делать в такой ситуации? Оттягивать колонну назад?Но тяжелые артиллерийские тракторы с огромными гаубицами на крюке толкать назад свои многотонные прицепы не могут. А снайперы — по водителям тракторов: хлоп, хлоп. С горем пополам колонна задним ходом пятится назад, а позади в это время взлетает в воздух еще один мост. Колонна заперта. У того, другого, моста тоже все подходы заминированы, и снайперы там тоже не торопятся — по командирам, комиссарам, по саперам, по водителям: хлоп, хлоп. Далеко впереди почти неприступная линия финских железобетонных укреплений — «Линия Маннергейма». Прорвать ее без артиллерии, без тысяч тонн боеприпасов невозможно. Советские войска уперлись в финские укрепления, а тяжелая артиллерия далеко отстала, она тут, на лесных дорогах, между минных полей и взорванных мостов под огнем снайперов…

Автор противоречит сам себе. Ранее г-ном Суворовым утверждалось, что артиллерия в лесисто-болотистой местности не может оказать поддержки наступающей пехоте. В пятый раз отметим, что минных полей нет.

Сама картина боя, описанная г-ном Суворовым, выглядит надуманно и фантастично. Очевидно, в виртуальном мире советско-финской войны г-на Суворова на каждом шоссе в Финляндии есть участок, на котором можно будет запереть колонну РККА, подорвав мост перед колонной и затем мост позади колонны.

На основе прочтения этих сочинений, из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы.

Первое: сочинения г-на Суворова содержат заведомо ложные данные, основывающиеся на советской пропаганде 1940-х годов и личных измышлениях г-на Суворова.

Второе: основываясь на этих заведомо ложных данных, г-н Суворов создает крайне искаженную картину советско-финской войны и боевых действий на Карельском перешейке. Искажения эти настолько велики, что уместнее говорить о создании виртуальной советско-финской войны г-ном Суворовым.[94,95]

Третье: сам уровень работы не позволяет отнести ее к историческому исследованию. Это обычное чтиво в мягкой обложке, на тему военной истории, созданное автором с единственной целью — заработать деньги, известность и развлечь читателя шокирующими фактами, панибратским стилем и фантастическими спекуляциями. Стиль изложения и логические построения г-на Суворова были бы уместнее в кухонной дискуссии советской интеллигенции в 1970-е годы, нежели в историческом исследовании.

Четвертое: резкая антисоветская позиция г-на Суворова не позволяет ему непредвзято подходить к любому историческому событию двадцатого столетия. О чем бы ни писал г-н Суворов, везде в роли «плохих парней» выступает Советский Союз.

Подобные сочинения импонируют массовому читателю и всегда будут востребованы, но относиться к ним как к серьезным историческим исследованиям было бы ошибкой. Правильнее было бы назвать их коммерчески успешным проектом фальсификации истории с примесью антисоветской пропаганды.

Остается надеяться, что своим курсантам в британской военной академии г-н Суворов преподает на том же уровне, на каком пишет книги для русскоязычной аудитории.