Полвека назад в мировом масштабе в результате великой победы нанесено было поражение силам, которые пытались навязать миру «новый порядок», основанный на грубом доминировании над всем миром со стороны фанатичной, до зубов вооруженной военной элиты, объявившей себя высшей в национальном и расовом отношениях, своеобразным видом сверхлюдей, мощь которых не признает каких-либо правовых или нравственных ограничений и норм и для которых все оправдано и дозволено.

Силы, нанесшие поражение такому злу, оказались в состоянии вывести мир из хаоса, разрушения и политики беззакония, восстановить в нем минимальный порядок, равновесие и стабильность.

В XX столетии экономически развитые страны все больше лишались возможности относиться по-прежнему к многим народам и государствам. То, что было невозможно делать дома и в клубе богатых, делалось на неразвитом Юге и Востоке.

Страны Центральной и Юго-Восточной Европы стали жертвами агрессии держав-оси еще в начальный период второй мировой войны (Чехословакия еще раньше), хотя формально статус их был различным. Чехословакия, Польша и Югославия стали непосредственными объектами агрессии Германии, а Албания и Греция — итальянского фашизма. Болгария, Венгрия и Румыния превратились в сателлитов фашистской Германии. В оккупированных странах агрессоры установили так называемый «новый» порядок — режим террора, угнетения и насилия. Миллионы людей погибли от рук фашистских палачей в концентрационных лагерях — Бухенвальде, Дахау, Освенциме и др.

Несколько слов об истории этого региона. Термин «средняя Европа» по своему содержанию выходит за рамки своего географического определения и имеет более широкое значение. Этот термин часто подменяется его немецким эквивалентом — «Mitteleuropa» и отсюда употребляется на французском, английском или ином каком-либо языке именно это немецкое выражение (например, L'Europe Centrale у французов, а англичане часто используют термин Middle Europe.)

Раздоры между народами этого региона из-за исторических и этнических границ породили глубокую неприязнь, сопровождающуюся взаимными обвинениями и оскорблениями. Все народы этого региона пережили то психологическое состояние, которое сопряжено с утратой святынь национальной истории или угрозой их отторжения, с сознанием того, что свой народ или его часть окажется под чужеземным гнетом. У каждого из этих народов были территории, которые они боялись потерять или пробовали возвратить и в истории каждого из них были такие периоды, когда они стояли у самого порога своего частичного или полного уничтожения.

Не случайным является тот факт, что две мировые войны в XX столетии возникли в этой части Европы. Первую мировую войну сопровождала не только массовая смерть и смертоносная технология, но и тотальная мобилизация гражданских лиц. До этой войны национальные столкновения и конфликты казались единичными, изолированными и почти полезными. В своих воспоминаниях «Вчерашний мир» ( «Die Welt von gestem») Стефан Цвейг спрашивал: «А теперь что знали широкие массы о войне 1914 г., спустя полстолетия мирной жизни. Они не знали о ней и не размышляли. Война была легендой, и именно эта неопределенность сделала ее романтической и героической. Они видели ее из учебников и картин в галереях: бурный победоносный марш «К Рождеству будем дома», солдат с улыбкой, повторяющих его слова своим матерям в августе 1914 г. Первая мировая война закончила эту картину. С.Цвейг является хорошим свидетелем этих катаклизмов. Он родился в богатой венской еврейской семье и довоенное время вспоминает как «золотое время безопасности». Первая мировая война нарушила это состояние. Сегодня после Аушвица, Хиросимы, Бухенвальда процесс разрушения стал привычным. Массовая резня двадцатого столетия началась с первой [116] мировой войны. В течение более тысячи и пятисот дней каждый день убивали более шести тысяч человек. «В нашей тысячелетней австрийской монархии все казалось таким фундаментальным и прочным. Все имело свою меру и вес. В этом пространном государстве все стояло на своих местах, любое насилие казалось невозможным. Этот мир безопасности первая мировая война разбила как пустой горшок». Для Цвейга и его поколения да и для всего мира цивилизация никогда не восстановила свою ориентацию. Нацизм и вторая мировая война раздвинули рамки всеобщего безумия, превратив С.Цвейга в эмигранта. Вскоре после окончания своих воспоминаний в Бразилии в 1942 г., истощенный долгими годами бездомного бродяжничества, С.Цвейг покончил жизнь самоубийством.

Сохранившиеся нацистские документы раскрывают апокалиптическую картину «нового порядка», который должен был воцариться, если бы Гитлер выиграл войну. Впрочем, нацисты приступили к осуществлению своих планов в ходе войны. Широко известны нацистские планы и практика уничтожения евреев, так называемый холокост или по нацистской терминологии «Endlösung der Judenfrage», «окончательное решение» еврейского вопроса. Менее известен общественности так называемый «генеральный план «Юст», предусматривавший очищение Центральной и Восточной Европы от славянских народов, чтобы предоставить германской расе «жизненное пространство». Он предусматривал частичное уничтожение, частичное переселение подавляющего большинства поляков, белорусов, украинцев и русских за Урал, в Сибирь и превращение оставшихся в бессловесную крепостную массу. Аналогичные планы разрабатывались по отношению к чехам, а также народам ряда югославских территорий. Славянские народы избежали гигантской этнической чистки, в войне против нацизма они сражались в буквальном смысле слова за свое право на существование. Во имя этой цели они шли на жертвы, совершали подвиги. На банкете по поводу взятия Киева в своем выступлении Гитлер сказал: «Русским уготована страшная участь. Мы низведем их до уровня безропотной дешевой рабочей силы. Тех, кто будет сопротивляться, мы уничтожим физически. Часть русских, украинцев, белорусов мы выселим в далекие восточные области, а то и на другие континенты — в Африку или Южную Америку. Мы всех славян обучим только языку жестов. Никаких прививок, никакой гигиены, только водка и табак. Их мозги перестанут работать. Россия будет принадлежать арийцам». [117]

Первую работу о средней Европе написал немецкий автор Фридрих Нейман под лапидарным названием «Mitteleuropa», опубликованную в Берлине в 1915 г. В этот момент Германия находилась на вершине своих успехов в первой мировой войне и казалось, что до полной победы рукой подать. Нейман был протестантским пастором, весьма интересовался политикой, выбирался в немецкий парламент (рейхстаг) и особо увлекался хозяйственными проблемами. Он убеждал, что не может быть сомнения по вопросу об окончании войны. В данной работе он предсказывает, как победоносная Германия должна переустроить свое жизненное пространство, называемое им «Mitteleuropa». Это пространство, считает Нейман, следует устроить как великое царство, как четвертую сверхдержаву наряду с Америкой, Британией и Россией. На этом пространстве, именуемом немецким царством, будут жить и другие народы (венгры, поляки, чехи и другие), однако господство немцев не должно быть поставлено под сомнение ни на одно мгновение. Через границы этой своей Средней Европы Германия будет организовывать Восток и Юго-Восток путем создания там «трабалистских» государств, как называет их Нейман. В качестве примера он рассматривает устройство Болгарии, а в статье «Was wird aus Polen» ( «Что будет с Польшей») в 1917 г. пишет о Польше. Это должна быть максимально уменьшенная Польша, охватывающая только Варшаву с окрестностями, в то время как западные польские территории войдут в Среднюю Европу.

Подобные размышления явились результатом ярко выраженных экспансионистских устремлений. Вокруг Неймана тогда группировались весьма известные личности, в том числе и широко известный Макс Вебер. Исход войны отодвинул эти идеи, но только на короткое время. Они продолжают жить до настоящего времени в виде различных геополитических конструкций: Германия — это Средняя Европа, а Средняя Европа — это и есть Германия.

На этом постулате основывается проект, разрабатываемый в университетах в Нюрнберге и Эрлангене. Любопытно отметить, что на международном конгрессе П.Е.Н. в Лугане в 1987 г. частично рассматривалась тема «Средняя Европа». Представитель Западной Германии, а также представитель ГДР, несмотря на их разногласия, согласились с тем, что Среднюю Европу представляют их два государства, причем представитель Западной Германии выразил сожаление, что эта Средняя Европа разрезана кровавой границей на две части, в то время как представитель ГДР считал эту границу не столь «кровавой». [118]

Опираясь на работу Каутского о центральной Европе, первый президент Чехословацкой республики Т.Массарик в одной из своих работ, опубликованных на немецком языке «Das neue Europa. Der slavische Standpunkt» ( «Новая Европа. Славянская точка зрения», 1922), выступает за союз демократических государств в сердцевине Европы в качестве противовеса германскому милитаризму и империализму, стремящемуся к прорыву на Восток и преимущественно на юго-восток ( «Drang nach Osten»). Я знаю, пишет Массарик, что численность населения представляет собой очень важный фактор. Отсюда численность войска, экономическая мощь государства. Наконец и масштабы страны, ее территория — это тоже огромное преимущество. Однако количество не является чем-то решающим. Случалось, что государства не столь крупные успешно восставали против крупных держав и наносили им поражение. Точно так же обстоит дело в литературе и искусстве, в области культуры качество вообще не всегда зависит от количества. В качестве примера он приводит значение итальянских городов или немецкого ганзейского союза, древних Афин или древней Иудеи.

Рассматривая вопрос о том, какие народы — великие или малые — более счастливы, Массарик сравнивает Голландию и Данию с Россией, Китаем, Индией. Возникает вопрос: как и чем можно измерить человеческое счастье? Особое внимание Массарика [120] привлекала судьба малых народов. Он видел для них один-единственный путь: политическое и экономическое сотрудничество. Проблема малых народов стала для Массарика проблемой мирового значения. Некоторые авторы называют армян, сербов и евреев «трагическими народами». Почему столько горя выпало на долю этих народов? В этой связи Массарик рассматривает актуальный и по настоящее время вопрос о национальном характере, о менталитете: насколько он воздействует на экономику, культуру, нравственность и свою историческую судьбу. Не случайно, констатирует он, в католицизме проявляется характер и религия латинских народов, в протестантизме — германских, а православии — славянских. Действительно, связь между менталитетом народа и религиозной верой очевидна и не случайна, также как между нацией и государством. За время австрийского владычества мы привыкли отделять себя от государства, что явилось следствием национального пробуждения, пишет Массарик. Народ — это организация культурная, государство — организация политическая. Они не должны противоречить друг другу: то, чего мы не хотим, чтобы делали с нами, мы не станем делать с другими. Факт остается фактом: мы окружены великим немецким соседом, и это обязывает каждого мыслящего чеха вести политику осмотрительную и мудрую.

Французы также говорят о «L'Europe Centrale» не только в смысле географическом, но и в смысле определенной духовной и культурной целостности. Свои взгляды на эту целостность развивал Жак Дроз (Jacques Droz). В отличие от Т. Массарика, который считал Австро-Венгрию антидемократическим и клерикальным государством, французы не отрицают определенные положительные качества габсбургской общности людей. Противоречивые настроения французов объясняются следующими соображениями. Версальским договором Франция создала ряд самостоятельных, небольших по территории государств на этом пространстве и тем самым создала определенную систему безопасности. Расчленив Австро-Венгрию, она лишилась противовеса Германии. Это колебание сохранилось и после второй мировой войны. Как союзник ФРГ Франция должна была демонстрировать понимание стремления немцев к объединению двух немецких государств, но одновременно борясь против усиления Германии экономически.

В противовес концепции Неймана о союзе демократических государств в Центральной Европе в качестве третьего варианта рассматривается замысел о католической Средней Европе. Он [121] носит открыто реваншистский характер и выступает за обновление бывшей Австро-Венгерской монархии. В прикрытом виде эти идеи присутствуют в проекте «Projekt Mitteleuropa», который обосновывает австрийский политик Эрхард Бусек.

В богатой драматическими испытаниями истории славянских народов XX век занимает особое место. В этом столетии, как никогда ранее, всему миру открылась исключительная сила, заключенная в славянском единстве, и крайняя слабость, исходящая от славянской разобщенности. В 1938 г., когда гитлеровские войска двинулись в направлении заселенных немцами территорий Чехии, сразу же обнаружилось, что не только немецкое население Чехии, но и венгерское меньшинство, более того, значительная часть словацкого населения не испытывали чувств солидарности с чехословацким государством. И лишь единство народов СССР и в первую очередь русских, украинцев и белорусов обеспечило победу над «коричневой чумой», спасло от рабства и уничтожения славянские народы в Европе. Победа Великой Октябрьской революции дала возможность приступить на практике к социалистическому решению национального вопроса. Коммунисты выступили вдохновителями широкого объединительного движения разных национальностей. Появились новые тенденции в развитии наций — их развитие и сближение. Появилась новая интернациональная общность людей — советский народ. Это не означает, что советское общество не имело проблем и противоречий, в том числе и в области национальных отношений. В послевоенные годы был утрачен динамизм развития советского государства, деформировался принцип интернационализма и патриотизма, недостаточно учитывались потребности отдельных национально-государственных образований и национальных групп. Опыт СССР в решении национальных проблем не стал предметом глубокого анализа нашей общественной науки. Сегодня на повестку дня встала новая задача — углубление интеграции бывших советских народов.

Дружба и единство советских народов скреплялись не только десятилетиями совместного труда, но и кровью, пролитой в борьбе за независимость общей отчизны. Сегодня первоочередной задачей в общем деле является борьба за спасение России от исторической катастрофы и ее возрождение как сильной, экономически мощной, социально и духовно здоровой, дружественно относящейся к другим странам и народам, способной сплотить их на принципах равноправия, взаимной выгоды и взаимопомощи. Только такая Россия в состоянии обеспечить выполнение задач по новому собиранию народов. В свете этого крайне актуальным [122] в наше время стал вопрос укрепления связей с украинским народом. Без такого единства невозможно упрочение связей с другими народами бывшего Советского Союза.

Гитлер попытался реализовать идеи Неймана на практике. Так часть словенцев была ассимилирована, остальных он предполагал выселить. Для хорват он создал самостоятельное государство в смысле трабалистских государств Неймана. Интересно отметить, что Ганс Дитрих Геншер является членом партии, которая считает Неймана своим идеологом. Дом в Бонне, в котором находится ядро этой партии, носит название «Дом Фридриха Неймана». Насколько эти идеи находятся в противоречии с интересами славянских народов, не требуется особых доказательств. Сегодня Германия является экономическим гигантом таких масштабов, что свои планы может осуществить за счет финансовых манипуляций, не прибегая к грубым военным действиям. Так на территории бывшей Югославии, где образовался ряд самостоятельных государств, в частности в Словении, уже сейчас большая часть промышленных предприятий находится в руках немецких и австрийских финансовых группировок, как, впрочем, и туристические объекты на Адриатическом море.

Спустя полвека после второй мировой войны для славянских народов грянула новая беда — предательская перестройка. Был нанесен удар в спину всему международному социализму, но этот удар оказался самым тяжелым для славянских народов. При непосредственном вмешательстве западных «друзей» были разрушены две славянские федерации: югославская и чехословацкая, а их народы перессорены и стравлены друг с другом. Однако главным преступлением столетия стал разрыв между Россией, Украиной и Белоруссией. В Советском Союзе эти республики составляли ядро, вокруг которого добровольно объединились другие народы. Ясно, что до тех пор, пока не удастся восстановить целостность ядра, весьма проблематично будет говорить о возрождении союзного содружества на новых принципах на всем постсоветском пространстве. Москва из некогда «собирательницы русских земель» превратилась в главного противника интеграционных процессов. Политика насаждения дикого рынка, приватизация и разгосударствление неизбежно должны были привести к обострению межнациональных отношений, к «самостоятельности» и суверенизации.

Цивилизационный разлом питает национализм, расизм, межэтнические «разборки», терроризм. Активная пропаганда, которая ведется в Западной Европе против «исламизации», а теперь [123] и «славянизации» (так там окрестили значительный рост эмиграции из стран Восточной Европы и России в Западную Европу), различного рода террористические акты по всему континенту — все это в определенной степени представляет собой стихийное противодействие, а иногда и регулируемые государствами акции против проникновения элементов какой-либо иной цивилизации со свойственной ей идеологией и образом мышления. В то же время правомерно осуждая религиозный фанатизм или терроризм, нельзя не заметить, что, скажем, стереотипы западной демократии трудно трансплантировать в Туркмению. Впрочем, в равной степени, как и шариат в Голландии.

«Предпринимательский дух», воспроизведенный в книге В. Зомбарта «Буржуа» или в книге М.Вебера «Протестантская этика», основанный на идее полезности, «делать из свиньи сало, а из человека деньги», не во всех цивилизациях воспринимается адекватно. Поэтому в результате порождается внутренняя отчужденность, катаклизмы, иногда кровавые. Намерение заполнить идейный вакуум в том или ином обществе какой-либо несвойственной ему идеологией или религией вызывает противодействие, углубляет и обостряет расхождения в духовных сферах деятельности.

В последние годы тема, о которой много говорят государственные и политические деятели, это тема глобализации. Все согласны с тем, что современные технологии и торговля, воздушный транспорт и миграция делают неизбежными контакты между народами всех континентов и создают взаимозависимость. Однако отношение к глобализации неоднозначное. Если одни считают, что она способствует ускорению развития, экономическому росту, упрочению мира и углублению демократии, т.е. объединению человечества, то другие обвиняют ее в росте безработицы, в возникновении тяжелых социальных и экономических проблем. Остается неоспоримым фактом, что существующие в мире общественно-экономические системы, независимо от того, как бы мы их ни называли — индустриальные общества, общества потребления, капиталистические, социалистические, третий мир, развивающиеся и т.д. — демонстрируют глубокие противоречия между властью и гражданами, между элитой и народом. XX век — это взлет научно-технического прогресса, творческой мысли человека, но это и век двух мировых истребительных войн, бездумного разрушения природы, нигилизма, упадка нравственных норм, бездуховности. [124]

Проблема нравственной безопасности не может рассматриваться вне связи с международной деятельностью государственных группировок, в отрыве от цивилизационных аспектов мирового развития. Еще в конце XIX в. русский мыслитель В.Соловьев, критикуя политику империй того времени, подавление более развитыми расами культуры менее развитых, подчеркивал, что «полное разделение между нравственностью и политикой — одно из главных зол нашего века» 1.

Догматы веры нередко берутся на вооружение националистами, используются как идеологическое обоснование в гражданских войнах. Конфронтация между католиками и протестантами в Ирландии, католиками, православными и мусульманами в Хорватии и Боснии носит кровавый характер. Геополитические перемены и духовный кризис, распад государственных структур вызывает не только политический резонанс, но и глубокие перемены в самосознании общества. Развал СССР и возвращение России к границам XVII века, превращение 25-миллионного русскоязычного населения в иностранцев, кровавая война в Чечне — все это стимулирует рост ностальгических настроений и потребность в разного рода реваншистских действиях, а также шок и апатию, разочарование в общественном устройстве.

Представляется также, что курс Запада на расширение НАТО путем включения в него стран Центральной и Восточной Европы можно оценивать и как экспансию западной, точнее атлантической и западноевропейской цивилизации в Евроазиатский регион. Заявления о поддержке демократических реформ, предоставление кредитов, шаги к развитию партнерских отношений сочетаются с хорошо просматриваемой стратегией изоляции России. В последние годы в международной политике определенные силы стали широко использовать в спекулятивных целях «исламский фактор». Трагические события в Чечне и Афганистане используются рядом политических партий отдельных государств таким образом, чтобы представить Россию в качестве главного врага «исламского мира». США стремятся вовлечь в сферу своего влияния в Европе мусульманскую Боснию, а ряд мусульманских стран использует чеченскую проблему для политического давления в собственных интересах.

Качественные перемены в Европе на рубеже веков, геополитические сдвиги, актуальные духовные проблемы требуют нового знания, обновления наших взглядов и эволюции теории интеграции, [125] политики безопасности применительно к новой архитектуре Европы, системного анализа проблем Средней Европы. Особое внимание должно быть уделено роли России в Большой Европе, ее историческим традициям, поскольку без России невозможна подлинная политика безопасности. Однако не следует преуменьшать и цивилизационную уязвимость России в отрыве от Украины и Белоруссии. Огромное значение в сохранении цивилизационной идентичности России играет византийское наследие, переданное через Киев. «Западнический соблазн Петербурга и азиатский соблазн Москвы — два неизбежных срыва России, преодолеваемых национальным духом»2.

После развала СССР Европа имела уникальный шанс создать вместе с Россией новую систему европейской безопасности. Но все восточноевропейские страны после распада СССР отвернулись от России и обратили свои взоры к Западу. В геополитических измерениях наибольшие выгоды от перемен в последнее десятилетие получила Германия. Превращение ее в мощный центр силы в Европе ведет в перспективе к новой системе территориальных притязаний. Вряд ли она сможет ограничиться только культурно-экономической экспансией. Политика Германии в югославском конфликте уже позволяет распознать в эмбриональном виде возрождение пангерманского экспансионизма, о котором писал Ф.Нейман. Не случайным является тот факт, что две мировые войны XX века возникли в этой части Европы и что их вызвали агрессивные круги Германии. Германская экспансия затрагивает жизненные интересы прежде всего славянских народов — чехов, словаков, поляков, южных славян. Германия часто прикрывает свои цели лозунгами о «сохранении мира», европейской культуры и независимости народов. Вполне возможно, что с завершением переходно-объединительного периода Германия окончательно сможет освободиться из-под опеки США и сама начнет диктовать свою традиционную геополитическую волю НАТО и Европе. Очевидны ее первоочередные притязания на Судеты в Чехии и бывшие свои восточные земли в Польше. Нельзя забывать и о растущем в объединенной Германии желании восстановить юрисдикцию над территориями Восточной Пруссии (нынешней Калининградской областью).

Другим важным геополитическим фактором сегодня является то, что над появившимися на постсоветском пространстве тюркоязычными государствами и автономиями все больше нависает тень «Великого Турана» — турецкого господства. [126]

Крестоносцы из Ватикана и их Западные союзники в одной руке держат огонь, а в другой — воду, используя возникший кризис по принципу: разделяй и властвуй. При этом для них не представляют ценности ни сербы, ни албанцы в Косово, они служат лишь средством для реализации их целей. Наступит день, когда международный военный трибунал осудит руководителей НАТО как военных преступников. Только соединив усилия всех прогрессивных сил можно добиться справедливости. На примере Югославии и ее народов, можно наблюдать, как приближается финал определенной системы правовых и моральных норм и принципов, основанный на насилии и терроре. Разрушена и попрана система, которая сложилась в результате победы большой антифашистской коалиции во второй мировой войне, равноправие больших и малых народов, суверенное равенство государств, право каждой страны на организацию собственной жизни внутри признанных границ, запрет на вмешательство извне с применением силы или угрозы силы и т.д. Создатели «нового мирового порядка» не останавливаются перед нарушением основных прав государств, определенных уставом ООН. В конечном счете первая дама американской дипломатии Мадлен Олбрайт четко сообщила об этом всему миру, подчеркивая, что пришло время рассмотреть постулаты суверенитетов государств.

Из мемуаров Г. Кисинджера мы узнаем, что правительство США не только сейчас, но и раньше разделяло некоторые страны на тех, кого они называют «наши клиенты» и тех, кому только предстоит ими стать или же быть подчиненными. Сегодня очень важно теоретически осмыслить злодеяния, проводимые могучей группировкой мировых государств над маленькой Сербией, Югославией и другими странами. [127]