Не одну сотню судеб узнала Алексиевич для того, чтобы написать эту книгу. Несколько лет с магнитофоном и блокнотом в руках она записывала рассказы бывших фронтовичек, партизанок, подпольщиц, женщин, переживших годы войны в тылу. Книга эта стала необычной на фоне тех документальных свидетельств, в которых мемуаристы рассказывали о том, сколько было подорвано вражеских эшелонов, сколько совершено диверсионных актов. Алексиевич как автора-составителя интересовала не столько фактическая сторона дела, сколько психологическая. По наблюдению Алексиевич, «женщины даже по прошествии почти 40 лет сохраняли в памяти большое количество мелочей военного быта, которые мужчины забывали в тот же день. Для женщины, дающей жизнь, — прелесть бытия самоценна, неизбывна даже в кромешном аду». Книга приобрела известность во многих странах. Наряду с другими публицистами Алексиевич участвует в создании во многом нового жанра — документально-художественной прозы. Характерной особенностью является присутствие в нем одновременно с фактографией публицистически страстного комментария; композиция такого произведения «ведет» читателя, заставляет его погружаться в атмосферу пережитых героями событий. В немалой степени успеху книг Алексиевич способствует предельная искренность рассказчиц, многие из которых признаются, что впервые так откровенны с журналистом. Видимо, здесь кроется основной творческий секрет Алексиевич, которая располагает к доверительности.

Книга «У войны не женское лицо» стала основой спектаклей, поставленных в разных театрах России и в других странах. По ней в Белоруссии был создан документальный фильм. Столь же значимым произведением станет следующая книга «Последние свидетели» (1981), в которой приведены рассказы тех, кого Великая Отечественная война застала детьми. Писательница, сама родившаяся после войны, спустя тридцать с лишним лет расспрашивает людей, которые в годы войны были детьми. Воспоминания этих людей о страхе, пережитом когда-то и запомнившемся ярко, как и все детские впечатления, важны Алексиевич не сами по себе. Эти свидетельства о зле и добре, встреченных в начале жизни, переплавленные в памяти уже взрослых людей, становятся обвинением войне. Своей книгой Алексиевич заставляет задуматься, «как сохранить планету людей, на которой девочки должны утром спать в своих кроватках, а не лежать на дороге убитые с незаплетенными косичками». Вновь, как и в первой книге Алексиевич, сильнейшее впечатление производят детали, которые, по меткому замечанию одного из критиков, не придумать ни в какой худож. книге.

В 1987 обе книги Алексиевич были удостоены премии Ленинского комсомола.

Следующей экстремальной ситуацией, к которой обратилась Алексиевич, стала война в Афганистане. Книга Алексиевич «Цинковые мальчики» (1990) прорвала завесу молчания, стала одним из немногих правдивых свидетельств об этой войне. Работа над ней была начата в 1987, но опубликовать ее стало возможным лишь после вывода войск из Афганистана. Композиция книги напоминает первые книги Алексиевич — это тоже собранные воедино рассказы тех, кто оказался на этой «странной войне, без убитых и раненых», как назовет ее один из участников. (Информация об убитых и раненых в стране не афишировалась.) Вновь Алексиевич удается вызвать многих из этих людей на исповедь, в которой больно отзывается разло-манность мира, разъединенность общества. Авторское присутствие в этой книге не так очевидно, как раньше, но по отдельным репликам рассказчиков можно увидеть, что Алексиевич оказалась, быть может, единственным человеком, который выслушал до конца израненных этой «странной войной» людей. Алексиевич делится ощущением виновности перед ними: «Я подозреваю, мы не хотим об этом слышать, мы не хотим об этом знать». Реакция на книгу была противоречивой, раздавались голоса о предательстве идеалов.

Потеря идеалов — одна из самых жгучих тем в творчестве Алексиевич. Горькая правда «Цинковых мальчиков» приводит к осознанию «афганского синдрома», поразившего общество: те, кто понял бессмысленность этой долгой войны, потерял веру в прежние ценности; те, кто не смог или не желал этого понять, тоже переживали душевную катастрофу. Те же, кто не справлялся с этой тяжелой ношей, подходили к крайнему рубежу. Жизнь и смерть таких людей становится сутью следующей книги Алексиевич «Зачарованные смертью» (1993). На этот раз Алексиевич выслушивает людей, посягнувших на собственную жизнь. Причины самоубийства могут быть разными, автор остановилась на тех случаях, когда человек уходит из жизни, будучи не в силах пережить разрушения прежних идеалов. Среди этих людей член партии с 1920, «сначала ленинец, потом сталинец», считавший ошибкой свой арест и почитавший за счастье собственную реабилитацию в партии. Среди собеседников Алексиевич мать 14-летнего подростка, через самоубийство сына осознающая трагедию собственной жизни, подчиненной «великой идее», отдавшая всю себя Родине и не научившая единственного сына дорожить жизнью собственной. Еще одна исповедь принадлежит женщине, пытавшейся покончить с собой в 52 года. Она «все время кого-то ждала, кто бы выслушал» ее, и, разговаривая с Алексиевич, произнесла ошеломляющее признание об ушедшей жизни: «Пусть это была тюрьма, как теперь считают, но нам было теплее в этой тюрьме». Название книги «Зачарованные смертью» объясняет страшный выбор, сделанный людьми надломленного «эпохой великих идеалов» поколения. Одна за другой проходят перед читателем судьбы людей, по выражению одного из них, «уставших быть обманутыми». И трагическая эта книга вновь приводит читателя к мысли об общей ответственности людей друг за друга, в каком бы времени они ни жили.

Следующую свою книгу писательница посвящает чернобыльской трагедии, переданной устами любящих женщин, на глазах у которых умирают их любимые. Разрушается мир, но подтверждается великая сила любви. Этой теме после всех предыдущих пронзительных и трудных книг намерена Алексиевич посвятить и свою следующую работу: «Там будет 100 монологов женщин и 100 монологов мужчин. Но это будет опять же трагическая книга. С моей точки зрения человеческое существование вообще трагично». Творческая позиция Алексиевич определяется ее убежденностью в том, что «дело искусства — показать тайну жизни, ужас перед тем, что человека можно убить, это чудо, эту тайну...». Первые 3 книги Алексиевич неоднократно служили основой для театральных постановок и документальных фильмов.

Ее творчество отмечено многими литературными премиями. Алексиевич стала лауреатом премии «Триумф-97».