Раннее детство провел в небольшом фамильном поместье (хутор Бутырки Елецкого у. Орловской губ.), в обстановке усадебной культуры. Десяти лет от роду был отдан в Елецкую гимназию, где проучился четыре с половиной года, был исключен (в связи с неуплатой денег за обучение) и вернулся в деревню. Получил домашнее образование, в основе которого лежало прежде всего страстное чтение. Уже в детстве проявились необычайная впечатлительность и восприимчивость Бунин, качества, которые легли в основу его художественной личности и вызвали дотоле невиданное в русской литературе по остроте и яркости, а также богатству оттенков изображение окружающего мира. Бунин вспоминал: «Зрение у меня было такое, что я видел все семь звезд в Плеядах, слухом за версту слышал свист сурка в вечернем поле, пьянел, обоняя запах ландыша или старой книги».

Бунин дебютировал как поэт в 1887.

В 1891 в Орле вышла первая книга стихов.

В 1893–94 Бунин пережил увлечение толстовством, занимался бондарным ремеслом, посещал толстовские колонии. Горячие симпатии к личности и творчеству Толстого Бунин сохранил на всю жизнь. В это же время Бунин стал печататься в столичных журналах, и его творчество вызвало сочувственное внимание литературных знаменитостей, в частности критика Н. К. Михайловского и поэта А. М. Жемчужникова, который помог Бунину опубликовать стихи в журнале «Вестник Европы».

В 1896 Бунин напечатал свой перевод «Песни о Гайавате» Г.Лонгфелло, ставший подлинным шедевром переводческого искусства.

С выходом в свет сборника «На край света» (1897), «Под открытым небом» (1898), «Стихи и рассказы» (1900), «Листопад» (1901) Бунин постепенно утверждает свое самобытное место в художественной жизни России. Поэтическое творчество Бунина оказало сильное влияние на его прозаические опыты. Лучшие ранние рассказы Бунина — «Перевал», «Новая дорога», «Святые Горы», «На край света», «Сосны», «Антоновские яблоки» — исполнены тончайшего лиризма, высокой поэзии. Настроение лирического героя передается и всей окружающей его действительности. Подлинной поэмой воспоминаний стали «Антоновские яблоки» (1900). Рассказ построен на ощущении резкого слома эпох, недавнее прошлое было все еще связано со стародавними временами, и вот они уходят безвозвратно. Чувственное восприятие повествователя исполнено настоящей виртуозности оттенков; воспоминания предопределены тоской по уходящей во тьму времен эпохе русской жизни, целому материку истории. На всем лежит легкий флер грусти, утонченности и той чувственной неги, которую сообщает впечатлениям вглядывающаяся в даль память. Ранние рассказы Бунина можно назвать своеобразными «стихотворениями в прозе», они бесфабульны и представляют собой ряд поэтических впечатлений. Раннее признание прозаического дара Бунина выразил Чехов, которого связывали с Буниным близкие товарищеские отношения.

С 1902 Бунин стал сотрудничать в горьковском издательстве «Знание», что, впрочем, не препятствовало его участию в издании символистской и модернистской ориентации («Скорпион», «Шиповник», «Земля»).

В 1903 РАН присудила Бунину Пушкинскую премию за «Листопад» и «Песнь о Гайавате».

В 1909 Бунин был избран почетным членом РАН, причем признание получила прежде всего его поэзия. Она продолжала собой классическую традицию (А. А. Фет, Я. П. Полонский, А. К. Толстой) и была чужда модернистскому обновлению стиха, характерному для русской поэзии начала века. В то же время сгущенность трагического опыта и его терпкое и горькое лирическое переживание делают поэтическое творчество Бунина органической принадлежностью общей экзистенциальной атмосферы русской и мировой поэзии XX в.

Первостепенное место в литературной жизни России Бунин занял в 1910-е, когда вышли в свет повести «Деревня» и «Суходол», «крестьянские» рассказы («Древний человек», «Хорошая жизнь», «Ночной разговор», «Веселый двор», «Игнат», «Захар Воробьев», «Князь во князьях», «Иоанн Рыдалец», «Я все молчу», «Худая трава» и др.), а также произведения, посвященные вечным темам любви и смерти, добра и зла, красоты жизни и ее жестокости: «Господин из Сан-Франциско», «Братья», «Легкое дыхание», «Сны Чанга», «Петлистые уши».

В 1909–11 писатель занялся осмыслением событий потрясшей страну революции 1905–07. Страницы произведений Бунина заполняют новые герои, отношение автора к истории исполнено горечи и сарказма, порой сгущающегося до особенно жесткого юмора, порой переходящего в резкое отчуждение. Эти новые герои, с одной стороны, пустоболты, бездельники и шатуны («Веселый двор»), с другой — мироеды и кулаки («Хорошая жизнь»), а кроме того, еще и заскорузлые во грехе, нераскаянные убийцы («Ночной разговор»), занимают место стихийных праведников и мудрецов, героев ранних рассказов Бунина.

Произведения, посвященные изображению крестьянской России, отличает глубокий сплав историзма и психологизма — тем более органичный, что для Бунина история России есть не что иное, как история славянской души с ее изломами, надрывами, прихотями и страстью к изменению жизни, утверждению в ней праздника и смысла. Социальная тема у Бунина дана в философско-историческом и психологическом плане. «Меня интересуют не мужики сами по себе, — писал Бунин, — а душа русских людей вообще. <...> Нигде в иной стране жизнь дворян и мужиков так тесно, близко не связана, как у нас. Душа у тех и у других, я считаю, одинаково русская».

Повесть «Деревня» (1910) (о ней Горький сказал, что «так глубоко, так исторически деревню никто не брал») на фоне широкой и многоцветной картины деревенской России рисует судьбу двух братьев Красовых — Тихона и Кузьмы. Тихон Красов — строгий и неутомимый в трудах и приобретениях хозяин, в глубине души которого зреет невыразимая тоска по осмысленности существования, стремление уйти от суетности животного материального бытия. Его брат — ни к чему не годный неудачник, стихийный бунтарь, жадно мыслящий самоучка, дошедший до отрицания души и истории России. Мрачна и беспросветна жизнь братьев, но сам размах их личностей, крупность и природная талантливость натуры свидетельствуют об огромных силах, которые таит в себе русская жизнь.

Важное значение имеет и лирико-символический подтекст произведения: история Молодой, ее нелепой, жестокой жизни, ее дикой свадьбы с Дениской есть скрытая проекция и в прошлое, и в будущее России. В бунинском повествовании царит поэзия, мистерия и легенда.

Повесть «Суходол» (1911) посвящена трагической судьбе русского уездного дворянства, его постепенному историческому вымиранию. За описанием старинной помещичьей жизни, с ее безудержностью, жестокостью и капризом, чувствуется дыхание современности. Особенностью колорита повести является ее терпкая поэзия, берущая начало в лирической сгущенности ранних прозаических опытов Бунина. Сарказм автора неотрывен от его огромной сердечной боли, что и создает неповторимую атмосферу произведения, в котором есть что-то от торжественности и неизбывной красоты заупокойной церковной службы по уходящему миру старинной русской жизни. Забвение для Б. страшнее памяти о жестоком прошлом.

В это же время, в 1908–11, Бунин обращается к созданию путевых очерков о поездках по странам Востока, в которых тема прошлого, глубочайшей древности имеет первостепенное значение. Испытывая в 1910-е глубокий скепсис по отношению к русской действительности; скепсис, который в какой-то мере отбросил негативный отсвет и на восприятие русской старины, Бунин в то же время нисколько не расстается с восторженно любовным чувством к древности как таковой. Он лишь обращается теперь к истории человечества, к исконным центрам мировой культуры — Греции, Малой Азии, Иудее. Более всего на Востоке Бунин восхищает осязаемое присутствие прошлого в настоящем, спасительное, по мысли Бунин, для культуры. Напротив, в России Бунин уже чувствует присутствие нового человека, вырванного из родной почвы с корнем, каков, например, Дениска («Деревня») с его «кляповинкой» «Роль пролетариата в России», торчащей из кармана. От этого нового героя русской истории Бунин не ждет решительно ничего хорошего, и конкретно-историческое будущее уже предчувствуется им как трагически тягостное.

Подлинных вершин художественного мастерства достигает Бунин в новеллистическом творчестве 1910-х. Шедевры его новеллистики этой поры, исполненные отточенного стилистического совершенства, отличает редкостный сплав острого трагизма бытия и восхищения чувственной прелестью жизни. «Боль, горе, радость, ненависть — и то последнее, всеобъемлющее, что называется любовь», связывает и объединяет всех живущих на свете в рассказе «Братья» (1914). Протест против несовершенства социального и мирового порядка тесно сплетается в произведении со щемящей мыслью о том, что перед грозной загадкой жизни, страсти и смерти все люди — братья.

Гигантский символ современной цивилизации, бессмысленного и внутренне подорванного существования создал Бунин в рассказе «Господин из Сан-Франциско» (1915). Это одно из самых мрачных произведений писателя, однако и в нем присутствует «радостный, прекрасный, солнечный» мир. С этим миром оказался трагически разлучен современный человек с его гордыней и бесстыдным стремлением нанять себе на потеху саму красоту и любовь.

Поразительна по огромному художественному смыслу история гибели пятнадцатилетней гимназистки из рассказа «Легкое дыхание» (1916). Сюжет рассказа прост и в его мелодраматическом содержании даже банален. Однако само художественное решение произведения и прежде всего его композиция и стиль поднимают тему рассказа на вершины поэзии, в которой все — очарование и тайна.

Размышлениями о смысле земного существования, признанием того, что высшей правдой жизни является любовь, проникнут рассказ «Сны Чанга» (1916). Жизнь предстает в этом произведении в единстве ее мрачных и пронзительно светлых сторон, что создает в результате тонкое, сложное и лирически интимное осмысление проблематики рассказа.

Тяжелые психологические коллизии рисует Бунин в рассказе «Петлистые уши» (1916). Это произведение внутренне полемизирует с традициями русской классической литературы, оно повествует о преступлении без всякого наказания, об огромной силе зла, охватившего собой и весь мир (рассказ написан во время Первой мировой войны), и душу человека, в котором нравственное вырождение и физическая мощь могут так чудовищно дополнять друг друга.

В рассказе «Старуха» (1916) Бунин рисует Россию расколотой страной, в которой посреди моря народного горя стоит остров «разливанного веселья» столичной жизни. О том же он пишет и в рассказе «Князь во князьях» (1912), где проводит резкую контрастную параллель между жизнью деревенского хозяина Лукьяна Степанова и московским бытом его земляков-помещиков, прожившихся, покуда он богател. Рассказ иллюстрирует мысль о глубоком беспорядке, царящем в обществе: прежние хозяева жизни теряют последнее в роскошных ресторанах, пока народившийся новый хозяин сидит в своей берлоге-землянке.

В рассказе «Святые» (1914) Бунин рисует свой поэтический ностальгический идеал в образе бывшего крепостного Арсенича, который раза два-три в год приходит повидать своих близких господ. Духовная связь с барскими детьми, которым Арсенич рассказывает апокрифы, для Бунина драгоценна: Арсенич сам становится легендой для детей — так связь времен становится живой, зримой и человечной.

Октябрьскую революцию Бунин встретил откровенно враждебно. Непримиримо относясь к происходящему в стране, Бунин считал, что в России «вдруг оборвалась громадная, веками налаженная жизнь и воцарилось какое-то недоуменное существование, беспричинная праздность и противоестественная свобода от всего, чем живо человеческое общество». Размышлениям над ходом революционных событий посвящен публицистически страстный дневник «Окаянные дни».

В 1920 Бунин эмигрировал и поселился во Франции. Творчество писателя периода эмиграции не только не утратило своей художественной силы, но и обогатилось новыми достижениями, среди которых — роман «Жизнь Арсеньева» (1930) и цикл рассказов «Темные аллеи» (1943).

«Жизнь Арсеньева» рисует историю души художника, щедро одаренного творчески и словно ошеломленного многоцветным и ликующим миром. Россия предстает на страницах произведения как великая и чудесная страна, полная пленительного очарования и влекущей тайны. Атмосферу романа создает прежде всего аромат юности героя и связанная с ней, равно как и с его художнической натурой, потрясающая острота впечатлительности. Путешествуя в прошлое своей жизни, к истокам воспоминаний, Арсеньев заново переживает мгновения бытия, и в зеркале его памяти встают удивительные по яркости картины, воскрешенные чудом его художественного дара. Из мозаики этих жизненных впечатлений складывается необычная индивидуальность героя — русского дворянина, художника тончайшей духовной организации, человека, влюбленного в жизнь, радость и боль которой он переживает так остро. Полагая, что старая Россия погибла и прошлое невозвратимо, Бунин всем строем своего повествования противостоит этой гибели. В самом акте художественного творчества он последовательно борется за то, чтобы воскресить прошлое к жизни, и как художник он одерживает здесь самую большую свою победу, поскольку русское прошлое, как оно описано в романе, становится вечностью и отныне уже бессмертно. На страницах романа не случайно возникает описание старого фотографического альбома, хранящего лица давно ушедших людей и возбуждающего странные чувства полной причастности к их жизни и судьбам и одновременно необыкновенной отчужденности от них. Роман стал вызовом, брошенным смерти, поединком с самой историей, торжеством бытийственного ощущения жизни как единства вечных начал. «Жизнь Арсеньева» принадлежит к высшим завоеваниям русской прозы XX в.

Вскоре после выхода произведения в свет, в 1933, Бунин был удостоен Нобелевской премии по литературе «за строгий артистический талант, с которым он воссоздал в литературной прозе типично русский характер».

«Темные аллеи» — уникальная в русской литературе книга, где все 38 новелл посвящены чувственной любви. Изображение любовной страсти исполнено у Бунин психологического, философского, символического значения. Острый накал чувств выявляет глубокий природный трагизм жизни. Катастрофические развязки рассказов на разный лад подтверждают скрытую общую мысль книги: продолжительное счастье влюбленных в этом дисгармоничном мире невозможно. Трагические любовные треугольники, то и дело возникающие в сюжетах бунинских новелл («Кавказ», «Муза», «Генрих» и др.), подтверждают глубоко русскую мысль о том, что свое счастье невозможно построить на несчастье другого человека. Суверенное право каждого человека на особый внутренний мир также оказывается в разладе с чувственным влечением любовников и стремлением обладать любимым существом («Чистый понедельник»). Наконец, единая цепь бытия связывает собою всех живущих на свете, и любовная страсть героев вторгается в отношения между родными и близкими влюбленных («Руся», «Красавица»), принося с собою беду и горе. Однако в целом сумрачные тона не преобладают в книге: автор ведет читателя не к едкой мрачности отчаяния, а к прочувствованному, выстраданному и одухотворенному трагизму бытия.

В последние годы жизни Бунин создал также выдающиеся книги воспоминаний — глубоко оригинальное философское сочинение «Освобождение Толстого» (1937) и книгу об А. П. Чехове (опубл. посмертно, 1955).

Бунин остался в истории русской литературы как писатель классической традиции, художник, отличавшийся огромной силой изобразительности, благородством и строгостью формы, мастер необыкновенно яркого и в то же время чистого и гармоничного стиля. Один из лучших русских стилистов, Бунин отличался даром истинно художественного, поэтического переживания и отображения действительности, тогда вся она в единстве вечного, случайного и мгновенного предстает как неповторимая драгоценность.

Художественная философия Бунин во многом основана на вере в незыблемость вечных устоев жизни, ее первоначал, которые невозможно изменить, а также на вере в то, что чудесный дар впечатлительности и памяти дан человеку для того, чтобы бороться со смертью, утверждать жизнь перед лицом смерти. После Октябрьской революции Бунин быстро понял неизбежность и неотвратимость новой действительности, но жить ею не захотел.

Характерной чертой творчества Бунина было то, что писатель ставил перед собой прежде всего эстетические задачи и лишь через них — в опосредованной форме — задачи нравственно-духовные. Что касается откровенной идеологической тенденции, творчества «с направлением», то Бунин рано стал противополагать свои художественные принципы такому искусству, а позднее стремился избежать малейших следов его влияния.

Характерны в этом отношении воспоминания зрелого Бунин о некоторых ранних произведениях: «Я написал и напечатал два рассказа, но в них все фальшиво и неприятно: один о голодающих мужиках, которых я не видел и, в сущности, не жалею, другой на пошлую тему о помещичьем разорении и тоже с выдумкой, между тем как мне хотелось написать только про громадный серебристый тополь, который растет перед домом бедного помещика Р., и еще про неподвижное чучело ястреба, которое стоит у него в кабинете на шкапе... Если писать о разорении, то я хотел бы выразить только его поэтичность».

Эта позиция Бунин во многом обусловила одинокое положение писателя в литературе начала века, поскольку ни общественно-демократическая проблематика в ее агитационном выражении, ни откровенный модернистский поиск не были свойственны ему. Он шел и к изображению социально-философского начала жизни, и к поиску новых форм в искусстве своим особым путем, в основе которого лежало глубоко преемственное отношение к традициям русского классического искусства и стремление к эстетизации действительности, пристальное вглядывание в чувственную красоту вечного мира.