В 1952 окончила Литературный институт им. М.Горького. Первый сборник стихов «В солдатской шинели» вышел в 1948. За ним последовали: «Стихи» (1952), «Разговор с сердцем» (1955), «Ветер с фронта» (1955), «Современники» (1960), «Тревога» (1963), «Страна юность» (1966), «В двух измерениях» (1970), «Не бывает любви несчастливой» (1973), «Окопная звезда» (1975), «Солнце — на лето» (1983), «Это имя...» (1984), «Метель» (1988) и др.

Пережитое на великой войне стало отправной точкой в развитии поэтического мировосприятия Друниной и сквозной темой ее лирики.

Свой уход на фронт вчерашняя школьница объясняла просто, убедительно и проникновенно: «Я ушла из детства в грязную теплушку, / В эшелон пехоты, в санитарный взвод. / Дальние разрывы слушая и не слушал / Ко всему привыкший сорок первый год. / Я пришла из школы в блиндажи сырые, / От Прекрасной Дамы — в «мать» и «перемать», / Потому что имя ближе, чем «Россия», / Не могла сыскать». Укороченность последней строки, резко изменяя ритм стихотворения, делая его волевым, подчеркивала решимость девочки взвалить на себя всю тяжесть мужской солдатской судьбы, глубину ее патриотических чувств, естественность судьбоносного выбора. Но и в суровых условиях фронтовой жизни, находясь постоянно в смертельной опасности, Друнина остается женственной в своих чувствах и переживаниях, и эта женственность, не только сохраненная, но и обострившаяся в условиях передовой линии фронта, помогла ей несомненно быть не только самоотверженной сестрой милосердия, но и стать замечательной поэтессой. Друнина по-женски признается: «Я только раз видала рукопашный. / Раз — наяву. И тысячу — во сне. / Кто говорит, что на войне не страшно, / Тот ничего не знает о войне». Самое страшное в том, что однажды увиденный рукопашный бой, в котором люди сходятся лицом к лицу, чтобы убивать друг друга, потом снится тысячу раз. Мало какой мужчина может признаться в испытанном им страхе, а вот юная девушка не скрывает его, и эта ее искренность говорила о том, что она находила в себе силы преодолевать страх, быть мужественной, и опять же «Потому что имя ближе, чем «Россия», / Не могла сыскать».

Лирическая героиня (а лучше сказать — сама Друнина, потому что в ее лирических переживаниях нет ничего придуманного и условно-обобщенного, как нередко бывает у других лирических героев) на войне впервые испытала и поэтически, несмотря на экстремальные условия, пережила чувство любви. «Ко мне в окоп сквозь минные разрывы / Пришла твоя любовь. / Не знала я, что можно стать счастливой / У дымных сталинградских берегов», — признается она в одном стих., а в др. рассказывает: «Ждала тебя. И верила. И знала: / Мне нужно верить, чтобы пережить / Бои, походы, вечную усталость, / Ознобные сырые блиндажи... / Минуту счастья делим на двоих, / Пусть — артналет, / Пусть смерть от нас — на волос. / Разрыв! А рядом — нежность глаз твоих / И ласковый срывающийся голос. / Минуту счастья делим на двоих...» О такой любви редко когда было сказано в отечественной, в мировой поэзии. Именно на передовой у Друниной сложилась убежденность, которую она пронесла через всю свою жизнь: любовь может быть взаимной и безнадежной, краткой и длительной, легкой и трудной, но «не бывает любви несчастливой», ибо переживание любви, даже безответной, очищает, преображает и возвышает человека.

Другая «высокая точка отсчета» для Друниной — это рожденное на войне чувство солдатской дружбы, которое постоянно дает о себе знать в ее стихах и о фронтовых подругах и ровесницах («Зинка», «Однополчанке», «Званый обед», «Ты вернешься» и мн. др.), и о погибших на войне парнишках, и о ветеранах («Солдатские будни», «Не знаю, где я нежности училась...», «Встреча», «А годы, как взводы, идут в наступле-нье...» и др.). Здесь, говоря словами самой поэтессы, она выступает «связной / Между теми, кто жив и кто отнят войной». С глубоким проникновением в души и творчество поэтов своего поколения написаны ею стихи, посвященные памяти Вероники Тушновой, Сергея Орлова (цикл «Под сводами души твоей высокой») и Бориса Слуцкого («Наш комиссар»).

До конца своих дней Друнина оставалась чуткой к жизни своих соотечественников и своей родины, ко всему, что происходило в мире. Она с большими надеждами на лучшее будущее восприняла перестройку конца 1980-х, стала депутатом Верховного Совета СССР, много выступала в периодической печати не только со стихами, но и с публицистическими статьями, в которых с тревогой писала о том, как неоднозначно проходит перестройка, как у многих людей происходит девальвация высоко ценимых ею моральных и гражданских ценностей. Трагически был воспринят Друниной развал СССР. Личные утраты (смерть второго супруга, известного кинорежиссера А.Каплера) и крушение общественных идеалов послужило, судя по всему, основной причиной самоубийства Друниной: она отравилась выхлопными газами автомашины в своем гараже. Такого ухода из жизни никто не ожидал от нее, привыкшей всегда и во всем бороться и стоять до конца. Однако ее самоубийство вряд ли можно рассматривать только как свидетельство ее бессилия перед чуждым ей поворотом событий. В последнее время она действительно чувствовала бессилие своего поэтического и публицистического слова перед неприемлемым для нее ходом событий, но не хотела покорно мириться с этим. В добровольном уходе Друниной из жизни следует, вероятно, видеть единственный оставшийся у нее, человека искреннего и благородного, человека-максималиста, способ протеста против совершающегося в мире. Гибель Друниной отозвалась глубокой скорбью в сознании соотечественников.