Винокуров Евгений Михайлович
Поэт
* 22.10.1925 Брянск
02.01.1993
Родился в семье военнослужащего; не окончив 10-го класса, в янв. 1943 поступил в артучилище, которое закончил осенью того же года и стал командиром артиллерийского взвода; воевал на 4-ом Украинском фронте, в Карпатах, войну закончил в Силезии, в городке Обер-Глогау; после войны из-за болезни легких был демобилизован, поступил в Литературный институт им. Горького, который окончил в 1951.

В год окончания института вышла первая книга Винокурова «Стихи о долге», за которой последовали «Синева» (1956), «Признанья» (1958), «Лицо человеческое» 1960), «Слово» (1962), «Музыка» 1964), «Характеры» (1965), «Ритм» 1966), «Зрелища» (1968), «Жест» 1969), «Метафоры» (1972), «В силу вещей» (1973), «Сережка с Малой Бронной» (1975), «Контрасты» (1975), «Жребий» (1978), «Благоговение» (1981), «Бытие» (1982), «Космогония» (1983), «Ипостась» (1984), «Участь» (1987), «Равноденствие» (1989).

В заглавия книг поэт вкладывал эмблематический смысл, ибо они указывали на разные грани и особенности его творческой индивидуальности, и он не случайно ввел их в определение поэзии. «Что такое поэзия? — спрашивал Винокуров в заметке «Коротко о себе» и отвечал: — Думаю, что это не что-то одно. Поэзия — это и музыка, к которой прислушивается поэт в себе самом, но это и долг, которому он подчинен; это и живописные зрелища, но и слово, несущее смысл, суть; это и галерея эпических характеров, но и признанья; это и внутренний голос, но и внешний ритм» (СС. Т.1. С.7).

Винокуров является автором сборником статей и заметок о поэзии «Поэзия и мысль» (1966), «Остается в силе» (1979) и «Аргументы» (1984), книг переводов «Собратья» (1980), «Из поэзии Востока» (1980), «Многоголосье» (1981) и «У вечных рек» (1983).

Основу художественного мировосприятия и стиля Винокурова составляет сложная система контрастов и метафорических сопряжений микро — и макромира. Поэт считает: «Наличие полярностей необходимо миру — без полярностей не существует ни один мир, тем более не может существовать такой мир, как мир поэзии. На свете, где все взаимосвязано, существует сложная диалектическая зависимость между вещами...» (СС. Т.3. С.351). Ядром этого мировосприятия и стиля, основанного на сложной системе взаимосвязанных контрастов, являются личность и характер поэта. Психологический опыт военных лет обострил у Винокуров чувство полярности мира, помог воспринять многообразие жизненных коллизий, в том числе драматических, дал возможность ощутить «трагическую подоснову мира» и вместе с тем усилил стремление поэта к гармонизации противоположностей.

В поэтическом мире Винокуров все начинается с малого, обыденно-земного. В стихотворении «Мы из столбов и толстых перекладин...» (1947; печаталось и под заглавием «Гамлет») поэт рассказал, как в армейской самодеятельности за исполнение роли принца Датского из трагедии Шекспира взялся ефрейтор Дядин, не обладавший для этого никакими природными данными: «Он был степенный, краснощекий, плотный, / Со множеством веснушек на лице. / Бывало выйдет, головой поникнет, / Как надо, руки скорбно сложит, но / Лишь только «быть или не быть?» воскликнет, / Всем почему-то делалось смешно». Поэту, разумеется, понятно, почему всем становится смешно. Дядин, конечно, никогда не станет блистательным исполнителем роли Гамлета, но чрезвычайно важно его желание подняться над собой, его тяга к такой своей противоположности, которая является для него воплощением чего-то высокого, сложного. Именно этим, а еще тем, что он «свой», «наш», и близок ефрейтор поэту, который с определенной долей торжественности заявляет: «Я Гамлетов на сцене видел многих, / Из тьмы кулис входивших в светлый круг. / Печальных, громогласных, тонконогих... / Промолвит слово — все затихнет вдруг, / Сердца замрут, и задрожат бинокли... / У тех — и страсть, и сила, и игра! / Но с нашим вместе мерзли мы, и мокли, / И запросто сидели у костра».

Стремясь в простом увидеть сложное, в стихотворении «Синева» (1955) В. рассказал о белорусском селе, которое «все с ясно-синими глазами». В этой общей синеве глаз он увидел не только индивидуальные особенности людей, но великую мудрость жизни. У босой девчонки «Как голубые угольки, / Глаза ожгут из-под ладони». Если окликнуть мужчину, который был, очевидно, солдатом, «он поднимет взгляд, / Исполненный глубокой сини». А вот у старухи, бредущей «через льны / С грибной корзинкой и клюкою», «очи древние полны / Голубоватого покоя». И как непохож этот «голубоватый покой» древних очей (а не глаз просто) старухи на синеву глаз «молодух»: «Пять у забора молодух. / Судачат, ахают, вздыхают... / Глаза — захватывает дух! — / Так синевой и полыхают». И, наконец, девчата — уже не девчонки, но еще не молодухи. «Девчата. Скромен их наряд. / Застенчивые чаровницы, / Зардевшись, синеву дарят, / Как драгоценность, сквозь ресницы». Общий для всех жителей полесского села цвет глаз, обозначенный в заглавии стихотворения, является гармонизирующим и символическим началом.

Предметы и явления своих лирико-философских размышлений Винокурова часто обозначает в заглавиях стих, и книг на отвлеченном, образно-понятийном уровне: «Доброта», «Красота», «Совесть», «Творчество», «Кровь», «Лицо человеческое», «Слово», «Абсурд», «Метафоры», «Дух Гомера», «Мифы Индии», «Бытие» и т.п. Затем, в самих стихотворениях, общие и абстрактные понятия художественно анализируются в их конкретных, индивидуально, исторически и бытийно обусловленных воплощениях. Этот воплощенный, явленный, зримый, предметно-бытовой, чаще всего сегодняшний мир находится в центре поэтического внимания Винокурова. Поэт не замкнут и не статичен в нем, он со временем стремится все больше углубить и расширить его познание, постичь его смысл и дух, выявить его духовные, исторические, этические, эстетические — индивидуальные и общие — основания, обозначенные в отвлеченных понятиях. В процессе постижения простого и сложного, текущей действительности и исторического прошлого, бытового и бытийного Винокуров может дать порой свободу субъективным чувствам и страстям, риску и бесшабашной воле, нарушающим уравновешенный, привычный строй жизни, но с тем, чтобы затем снова вернуться к упорядоченности, уравновешенности, цельности, простоте и гармонии. Эти полярные свойства поэт ценит и у других художников, даже в целом далеких от него по своему мировосприятию и стилю (см., например, стихотворение «Мир разложил на части Пикассо...»).

Со временем у Винокуров все больше возрастал и углублялся интерес к истории, точнее — к философии истории, отечественной и мировой. В стихотворении «Учитель истории» (1961), рассказывая о личном участии в истории, в войне, он вместе с тем на примере фашистской Германии постигает, как «философская система военной делается вдруг». Проблемы истории и ее связей с современностью занимают видное место в книгах Винокурова: «Характеры» (стихи из цикла «Россия и революция»), «Зрелища» (стихи из цикла «История»), «В силу вещей» (цикл «Аттила», стихи «Гунны», «Петр», «Старый Кант подсел поближе к лампе...», «Карамзин», «Чужеземец», «Разин», «Монгол» и др.), в книге «Космогония» (стихи из циклов «Старина» и «Восток»), а в книге «Бытие» обращается к весьма редкому для него жанру поэмы («Табу», 1981–82; более раннее название — «На Запад»). В этой лирической и историко-философской поэме, как и в стихотворении «Учитель истории», Винокуров стремится понять, почему Германия, в прошлом страна великих музыкантов, философов и поэтов, при Гитлере превратилась в источник мирового зла. Поэма представляет из себя необычное для лаконичного Винокурова рассуждение, состоящее из стихотворных звеньев, связанных между собой общей темой, но не сюжетным действием, изображение которого явно не является уделом поэта. Это растянутое рассуждение, содержащее, как всегда у Винокурова, интересные наблюдения и выводы, заканчивается весьма выразительной, афористически выраженной мыслью: «легко быть зверем / и легко быть богом, / быть человеком — / это тяжело!» Растянутость поэмы лишь оттеняет бесспорность того, что Винокуров является прежде всего большим мастером малой формы — короткого, философски, эмоционально и исторически насыщенного стихотворения. Ему принадлежит и стихотворение, которое, будучи положенным на музыку композитором А.Эшпаем, стало широко известной песней «В полях за Вислой сонной...» (1953).

Неброское, глубинное новаторство Винокуров, новаторство не столько техническое, сколько духовно-нравственное, в области смысла, психики, совести, прочно опирается на фундамент поэтических традиций, в первую очередь отечественных. Он хорошо знал русскую поэзию и посвятил ей большую серию лаконичных литературных портретов от Державина до Евтушенко, знакомство с которой многое дает и читателям, и литературоведам. Винокуров умел ценить не только поэтов, в чем-то близких ему, его творческой манере (поздние философские стихи Пушкина, Баратынский, Тютчев, Фет, Заболоцкий), но и поэтов, далеких от него (Некрасов, Блок, Маяковский, Цветаева, Есенин, Твардовский и многих других). Так, например, Винокуров был открыт трагический Есенин. «Все творчество Сергея Есенина — это одно цельное произведение, все его стихи — это одна большая цельная поэма, трагическая мистерия, героем которой является он — лично сам» (СС. Т. 3. С. 270). О яркой творческой индивидуальности Винокурова писали С.Маршак, М.Светлов, Б.Ахмадулина и другие поэты.

Пьяных М. Ф.
Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги: биобиблиографический словарь: в 3 т. — М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005. — Том 1. с. 388–390.