Декрет от 15 (28) января 1918 г. о создании Рабочекрестьянской Красной армии положил начало существованию новой армии нового государства, армии, которой сразу же пришлось включиться в боевые действия на многих фронтах. Именно в ходе боевых действий Гражданской войны и появляются элитные воинские формирования РККА, о некоторых из которых речь пойдет ниже. Элитный характер им придали не только специфика формирования и укомплектования, но, прежде всего, боевой дух и успешность в больших и малых боях и операциях.
Прежде всего это кавалерийские соединения и объединения —легендарная 1 -я Конная армия, 2-я Конная армия, конный корпус Жлобы, Червонные казачьи части. Упор сделан на наиболее интересные боевые эпизоды с участием этих формирований, определяющие специфику тактического и оперативного применения конницы в условиях Гражданской войны в России, в значительной мере отличающейся от практики войны Первой мировой.
Маневренный характер войны, выход конницы на широкий оперативный простор были важнейшими предпосылками возрождения ударной роли конницы в Гражданской войне, конницы, ставшей зачастую тараном в пробивании неприятельского фронта и локомотивом, тянущим за собой общевойсковые соединения и объединения. Кавалерия превратилась в тот род войск, который в условиях высокоманевренной Гражданской войны мог принести наибольшие оперативные и стратегические результаты в кратчайший срок.
Инициативу в создании такой стратегической кавалерии взяло на себя белогвардейское командование. На это имелось несколько причин. Во-первых, белые базировались, особенно первоначально, на казачьи области, и казаки — природные кавалеристы — стали основой белой конницы; во-вторых, почти весь офицерский кавалерийский состав русской армии оказался на стороне белых.
В то же время слабо обученные и плохо сколоченные красноармейские части в подавляющем большинстве случаев оказывались не способными противостоять кавалерийской атаке. Особенно серьезной проблемой стали кавалерийские рейды белых в тыл красных войск.
Советское правительство было вынуждено противопоставить белой кавалерии красную, к спешному формированию которой было приступлено с большим опозданием. И к концу 1919 г. на Южном фронте с обеих сторон сражалось по несколько десятков тысяч конников, причем отдельные крупные объединения (1-я Конная армия) доходили до двух десятков тысяч сабель. Формируясь также из казачьего элемента, в ходе боевых действий красная конница пополнялась выходцами и из неказачьих областей.
Благодаря своей численности, боевому духу и вооружению красная конница сыграла ключевую стратегическую роль в ходе Гражданской войны, серьезно повлияв на ее исход. Так, в результате побед над войсками Вооруженных сил Юга России красная кавалерия оказалась великолепно оснащенной пулеметами. Не редкостью было встретить в кавалерийском полку до 100 пулеметов! Особую роль в бою играли тачанки, которые перед атакой выезжали вперед и мощным огнем готовили кавалерийскую атаку, а после неудачного боя прикрывали отходящую конницу.
Отряды броневиков, авиация и мощная артиллерия придали кавалерийским соединениям Красной армии в конце Гражданской войны абсолютно новое качество, превратив их в действительную элиту вооруженных сил.
В книге рассмотрена и знаковая операция общевойскового соединения РККА — чапаевской 25-й стрелковой дивизии.
Учитывая, что повествование ведется со стороны красных, противоборствующая сторона именуется противником.
Именно элитные соединения и объединения РККА во многом определили ход и исход Гражданской войны в России, и этим объясняется важность рассмотрения показательных боевых эпизодов с их участием.
Главное преимущество кавалерии — в мобильности.
Командир 3-го конного корпуса во время Первой мировой войны генерал-лейтенант граф Ф.А. Келлер, выдающийся практик и теоретик русской конницы, совершенно справедливо отмечал: «Место для конницы на полях сражения не только всегда найдется, но ее место именно там и даже в возможной близости к передовым частям пехоты»[1].
В годы Первой мировой войны кавалерия подразделялась на войсковую (приданную штабам армий или действующую в составе армейских корпусов) и объединяемую в самостоятельные кавалерийские соединения — конные бригады, дивизии и корпуса.
Войсковая конница осуществляла разведку, прикрывала фланги общевойсковых соединений, обеспечивала коммуникации и функционирование штабов и служб, поддерживала связь. Части войсковой конницы распределяются по боевым участкам и в общий резерв (прежде всего для решения задач связи и прикрытия). Особо важное значение имели защита флангов и стыков частей и соединений. Осуществляла она и преследование противника.
Кавалерийские соединения должны были решать задачи т.н. стратегической конницы — осуществлять броски, прорывы и обходы, преследование противника, заниматься стратегической разведкой, обеспечивать прикрытие определенных оперативных направлений.
Теоретик и практик конницы М. Баторский отмечал: «...современные условия ведения войны перенесли деятельность конницы с полей сражения на театр военных действий; конница, действуя преимущественно массами, будет работать стратегически, тактическая работа станет уделом войсковой конницы, применяемой небольшими частями и в более узком масштабе.
Но при такой постановке вопроса, т.е. широкого стратегического применения конных масс, хочется еще лишний раз подчеркнуть огромное значение личности кавалерийского начальника, с одной стороны, одаренного волевыми началами и чутьем, и непреклонным желанием самой конницы дойти до противника. Это как будто звучит странно, но это так именно потому, что коннице придется в большинстве случаев действовать изолированно от прочих войск. Здесь нужно проявление большой стойкости, большой уверенности, рождаемой верой в начальника и свои собственные силы»[2].
Специалист оказался прав — как в оценке роли конницы, так и ее командования. 1-я Конная армия имела выдающееся руководство в лице «красного Мюрата» — С.М. Буденного.
Вышеуказанный автор также указал и на формы деятельности стратегической конницы, которая «может применяться для выполнения следующих задач: 1) обеспечение прикрытий определенных оперативных направлений в маневренной войне, в форме ли завесы, набегов, вторжения или продвижения с вытекающей отсюда 2) стратегической разведкой; 3) действия на фланги; 4) преследование; 5) прикрытие отхода; 6) выполнение специальных задач: в позиционной войне, в борьбе с бандитизмом и малой войне; по обслуживанию тыла, по заполнению прорывов на общей боевой линии и непосредственное содействие другим родам войск на поле сражения.
...
Вторжение — является одной из форм работы конницы перед фронтом армии. В первую голову этот способ действий требует концентрации крупных сил конницы, ибо вторжение по идее предусматривает движение конницы не к определенным точкам, а широким фронтом с целью захвата определенной полосы местности или района и ставит себе целью, сбивая на своем пути передовые части противника, дойти до конных масс его, смять их и войти заблаговременно в непосредственное соприкосновение с его главными силами, тем самым заранее разгадать идею предстоящей группировки врага»[3].
Русская армия выступила на войну в 1914 г., имея в качестве высшего кавалерийского соединения кавалерийскую (казачью) дивизию. Но уже к осени этого года стало очевидно, что в условиях современной войны, вследствие интенсивного развития огнестрельного оружия, сила отдельной кавалерийской дивизии уже совершенно недостаточна для решения стоявших перед ней боевых задач. Одной из важнейших тенденций применения кавалерии в годы Первой мировой войны на Русском фронте стало стремление к концентрации конных масс в крупные соединения, состоящие из нескольких кавалерийских дивизий. Началось формирование импровизированных «сводных конных корпусов» из 2-х дивизий, но жизнь показала, что и такой корпус имеет недостаточно сил и средств. В 1915 г. такие корпуса усиливаются придачей им третьих и четвертых конных дивизий. Так появились постоянные конные корпуса непостоянного состава (например, состав 3-го конного корпуса в течение мировой войны колебался от 2 до 8 дивизий).
Но позиционный характер мировой войны максимально сузил рамки применения конных масс по их прямому назначению — на поле боя. Ситуация усугублялась неумением со стороны командования противников эффективно использовать бывшую в их распоряжении конницу.
Русская стратегическая конница применяла различные приемы действий. Так, Б.М. Шапошников писал: «Лишь на фланге и в тылу противника, развив широкую оперативную деятельность, конница окажет неоценимую услугу пехоте и артиллерии, довершив их геройские усилия в фронтальном бою и обеспечив надлежащее использование успеха с решительной целью»[4].
Именно русская конница осуществила ряд блестящих атак в конном строю, решив участь многих боев и сражений — оказав влияние на оперативную и стратегическую обстановку (в Заднестровском, Третьем Праснышском сражении и др.).
Но можно с уверенностью сказать, что именно в Гражданской войне конница сыграла важнейшую стратегическую роль, повлияв на судьбу не только кампаний, но и всей войны в целом.
Высшее оперативное и наиболее мощное объединение конницы РККА — 1-я Конная армия — было создано по предложению члена Революционного военного совета (РВС) Южного фронта И.В. Сталина решением РВС РСФСР от 17 ноября 1919 г.
1-я Конная армия формировалась на базе 3-х кавалерийских дивизий (4-й, 6-й и 11-й) 1-го конного корпуса С.М. Буденного по приказу РВС Южного фронта от 19 ноября 1919 г.
В январе 1920 г. в состав армии вошла также 14-я кавалерийская дивизия, в ее структуру входили автобронеотряд, 4 бронепоезда и другие части. В ряде операций в оперативное подчинение Первой конной армии поступали 2—3 стрелковые дивизии, а в марте 1920 г. — и 2-й конный корпус.
Периодически в состав армии передавались и иные кавалерийские соединения: 1 -я кавалерийская дивизия (апрель 1920 г.), 2-я кавалерийская дивизия (апрель — май 1920 г.), 8-я кавалерийская дивизия Червонного казачества (август 1920 г.), 9-я кавалерийская дивизия (апрель — май 1920 г.), Кавалерийская дивизия имени Екимова (апрель — май 1920 г.).
Слава о красной коннице вышла далеко за пределы России.
После окончания Гражданской войны о ней говорили и писали в Берлине, в Константинополе, в Париже и в Варшаве. Отмечалось что «весь мир с нескрываемым интересом следил и следит за успехами большевистской конницы на польском театре военных действий и, особенно, той конницы, которой командует Буденный».
В качестве причин тактических успехов красной конницы назывались следующие:
«1) Умелое ведение разведки серией сильных разведывательных частей в 1—3 эскадрона на каждом направлении.. . а также пулеметными частями; 2) искусное маневрирование авангардом (или авангардами), рассыпавшихся в лаву и прикрывавших выдвижение вперед артиллерии, авто-броневиков и ездящих пулеметных частей для расстройства огнем передовых частей противника и для прикрытия, развертывания своих главных сил; 3) искусное ведение главных сил на широком фронте и подход их к полю боя в гибких и удобных для маневрирования полковых — взводных иди двойных взводных колоннах; 4) быстрое выстраивание головными частями развернутого фронта и ведение ими атаки с полной решительностью против передовых частей противника; 5) довершение удара фланговыми лучшими частями и пользование неудачей головных (обыкновенно худших) частей, как средством для заманивания и для удара во фланг или для окружения конницы противника; 6) использование пехоты как средства для прикрытия отдыха конных частей и для неожиданного удара из-за флангов ее отступающего боевого порядка; 7) применение беспощадного преследования сперва свежими частями с авто-броневиками, а затем этими последними и отдельными эскадронами; 8) умелое использование сил людей и лошадей»[5].
Французский военный журнал «Обозрение Конницы», рассмотрев действия красной кавалерии на польском театре военных действий, приходил к следующим выводам: «Использование большевистской кавалерии в 1920 году характеризуется: 1) С точки зрения стратегической — интенсивным использованием возможностей кавалерии в смысле передвижения для формирований маневренных масс, которые русское командование пускает в дело то на одном, то на другом фронте и которыми оно пользуется для достижения решительных результатов; 2) С точки зрения тактической — комбинированием огня и движения — с одной стороны, чтобы приковать противника, а с другой — чтобы действовать на его коммуникационные линии и заставить противника прекратить сопротивление либо путем охватов, либо просачиванием внутрь его расположения; 3) Гибкость способов ведения боя, преимущественное использование для ведения боя огнестрельного оружия перед холодным.
Большевистская кавалерия играла в боях против Польши главную роль. Это она достигла решающих результатов»[6].
История 1-й Конной армии в полной мере подтвердила эти оценки.
Яркой иллюстрацией является разгром деникинской кавалерии под Воронежем и Касторной 16 октября — 15 ноября 1919 г.
К 16 октября 1919г. инициатива была еще в руках белых войск, продолжавших поход на Москву.
В свете этой обстановки вытекали основные оперативные задачи красных, которые сводились к тому, чтобы:
1) остановить лобовые атаки Добровольческой армии;
2) ликвидировать разрыв, образовавшийся между фронтами красных 13-й и 8-й армий, и 3) устранить угрозу со стороны белой конницы из района г. Воронеж.
Когда Конный корпус Буденного подошел (после ликвидации рейда Мамонтова) к ст. Графская, Рыкань, Тулиново, то перед ним в районе Воронежа сконцентрировалось два конных корпуса и около двух пехотных полков белых, имевших целью нанести удар корпусу и правому флангу 8-й армии.
Буденный из района ст. Усть-Медведевская, до сосредоточения в районе Воронежа, совершил форсированный марш на расстояние около 500 километров. По пути своего движения корпус в районе Калач, ст. Казанская, на стыке 8-й и 9-й армий, разбил конную группу генерала Савельева и ликвидировал угрозу, надвигавшуюся со стороны последней стыку 8-й и 9-й армий. После выхода в район ст. Графская, Усмань, Собакино, ст. Туликова Конный корпус получил задачу разгромить конницу генерала Шкуро— следовательно, оперативные задачи, которые стояли перед всем Южным фронтом, легли на плечи конницы.
Для выполнения задачи фронтового значения ей нужна была серьезная подготовка. Требовалось привести части в порядок и дать им отдых, а затем, подготовившись, перейти в решительное наступление против белой кавалерии.
В это время конный корпус Шкуро в районе ст. Туликове атаковал красную 12-ю стрелковую дивизию, вынудив последнюю к отходу на восток. Образовавшаяся брешь между 13-й и 8-й красными армиями давала коннице Шкуро полную свободу для действий в северном направлении.
Из обстановки, сложившейся к 16 октября для красной и белой конницы, было видно, что под г. Воронежем предстоит единоборство, результат которого в огромной степени определял дальнейший ход событий на Южном фронте. Этим единоборством определялось и удержание стратегической инициативы.
Так как белые глубоким клином врезались в линию Южного фронта по направлению Орел — Тула, естественные водные преграды — р. Воронеж и р. Дон — представляли собой важные оборонительные рубежи. Таким образом перед красной конницей в процессе боевых действий стояли задачи и по форсированию этих водных преград.
Форсирование же в осеннюю погоду, при отсутствии мостов и инженерных переправочных средств, являлось трудным делом — особенно для кавалерии.
Основным операционным направлением для действий конницы, в свете тех задач, которые Южный фронт ставил перед Конным корпусом, являлось оперативное направление, идущее по наикратчайшему пути в тыл белым—через г. Воронеж на ст. Касторная.
Захват г. Воронежа, ст. Касторная, удары красной конницы в этом направлении как бы срезали клин войск белых в районе г. Орла. Этим создавалась также угроза глубокому тылу наступающей на Москву группировки.
В период действий буденовской конницы с 15 октября по 16 ноября соотношение сил сторон складывалось следующим образом.
В момент занятия г. Воронеж.
Красная сторона: 4-я и 6-я кавалерийские дивизии Конного корпуса, конные подразделения 8-й армии, которые были приданы корпусу, железнодорожная стрелковая бригада, которую Буденный подчинил себе, и две бронеплощадки — сабель около 5,5 тыс., штыков 594, пулеметов 180, орудий 26.
Белые: корпус Шкуро насчитывал до 5 тыс. сабель, около двух полков пехоты, 5—7 бронепоездов, конный корпус Мамонтова в составе двух кавалерийских дивизий имел
3—4 тыс. сабель. Командование конницей было возложено на генерала Шкуро, но, несмотря на его приказ, требовавший совместных действий для разгрома корпуса Буденного, действия белых были разрозненными.
В период боев с 24 октября по 16 ноября в районе Землянск—ст. Касторная соотношение сил складывалось для обеих сторон следующим образом.
Красные — Конный корпус Буденного плюс 11-я кавалерийская дивизия, которая к 5 ноября прибыла в район Землянска, кавалерийская бригада, сформированная из конных частей, оперирующих в это время в данном районе (Украинский кавалерийский полк и группа Филиппова), всего 7,5 тыс. сабель, около 200 пулеметов и 26 орудий.
На стороне белых в момент форсирования р. Дон принимали участие в бою конные корпуса Шкуро и Мамонтова с 9-й кавалерийской бригадой, пехотные Марковская, Алексеевская и генерала Постовского дивизии, которые были переброшены за счет ослабления своего участка перед фронтом красных 8-й и 13-й армий.
На железнодорожной линии Елец, Касторная, ст. Оскол — Касторная — Нижнедевицк курсировали 7 бронепоездов. В район Касторной было переброшено 3 танка.
Таким образом, преимущество в соотношении сил под ст. Касторная было на стороне белых—как в коннице и пехоте, так и в технике.
Несмотря на это, боевые действия Конного корпуса Буденного против соединений Шкуро и Мамонтова на подступах к Воронежу, в районе Землянска и у ст. Касторная были решающими не только дня конницы обеих сторон, но и для армейских фронтовых командований.
Успехи и неудачи общевойсковых соединений и объединений, в особенности войск 8-й армии, отражались на боевых действиях Конного корпуса: за Конным корпусом тянулся правый фланг 8-й армии, и как только ослабевал натиск ее пехоты, белые усиливались на буденновском фронте.
Борьба красной конницы в этой операции делится на 3 ключевых этапа боевых действий.
1- й этап — боевые действия под г. Воронежем;
2- й этап — форсирование р. Дон и бои в районе Землянска.
3- й этап — десятидневные бои под ст. Касторная.
Потеря этих пунктов и оборонительного рубежа по р. Дон имела стратегическое значение для Добровольческой и Донской армий Вооруженных сил Юга России (ВСЮР).
На первом этапе Конный корпус Буденного 14—15 октября после боя с частями белых корпусов временно перешел к обороне, что было вызвано переутомлением частей, необходимостью подготовки их к активным действиям, осенней ненастной погодой и неясностью общей и частной обстановки, которая складывалась к 16 октября.
Но приказ на оборону Конным корпусом понимался как маневр, дающий возможность последующего перехода в контрнаступление.
Конный корпус Шкуро действовал в северо-восточном направлении, в образовавшемся разрыве между 8-й и 13-й армиями. Он намеревался двигаться на Москву, но вследствие появления перед ним Конного корпуса Буденного получил задачу во взаимодействии с конным корпусом Мамонтова разбить кавалерию красных.
Соединения Шкуро и Мамонтова сосредоточились в районе Сомово, Усмань, Собакино, Воронеж и Рогачевка. По линиям железных дорог Воронеж — ст. Графская — ст. Отрожка — ст. Лиски курсировали 5 бронепоездов.
Не зная точного местонахождения Конного корпуса Буденного, корпус Шкуро, оставаясь в районе сосредоточения, усиленно вел разведку в восточном и южном направлениях — и 17—18 октября произошли бои передовых разведывательных частей обеих сторон. Интересно, что в это время штабы Конного корпуса и 4-й кавалерийской дивизии реализовали эффективные действия по радиоразведке: было организовано подслушивание телеграфных аппаратов белых, подключение к проводной связи штаба корпуса Шкуро, который находился в г. Воронеже, и частей, расположенных в Сомове. Белым был передан ложный приказ Буденного, ориентирующий Шкуро о наступлении по направлению ст. Лиски, в то время как на самом деле удар намечался по Воронежу с северо-востока.
Эта военная хитрость вводит в заблуждение корпус генерала Шкуро. «Перехваченный приказ Буденного» был белыми принят за действительный — это повлияло и на то, что большинство бронепоездов (из пяти—три) курсировали на линии Отрожка — ст. Лиски, и также сказалось на действиях конного корпуса Мамонтова юго-восточнее г. Воронежа, несвоевременно подошедшего к полю боя.
С рассветом 19 октября белые в составе 12 полков конницы и полка пехоты перешли в наступление из района Сомово, Бабякино, Усмань, Собакино, а к вечеру — и из района Рогачевка. Западнее д. Хреновое белые захватили сторожевую заставу, атаковав селение. Начдив 6-й кавалерийской дивизии Апанасенко с частями 2-й кавалерийской бригады двинулся на помощь частям 1-й кавалерийской бригады, удерживающей переправы.
В это же время 2-я кавалерийская бригада 4-й кавалерийской дивизии, обнаружив движение из района Бабякино на Хреновое и услышав в 7 часов сильный бой в районе 6-й кавалерийской дивизии, выдвинула 21-й кавалерийский полк из Горки на Хреновое, а 22-й кавалерийский полк занял позицию в трех километрах западнее Горки.
Начдив-4 Городовиков решает, оставив 3-ю бригаду в районе Тресвятское — Горки, двумя бригадами перейти в контрнаступление по направлению Бабякино — с целью уничтожить конницу белых, наступающую на Хреновое.
Решение Буденного сводилось к тому, чтобы разгромить конницу Шкуро совместными действиями 4-й и 6-й кавалерийских дивизий в районе Бабякино — Усмань — Собакино, конными частями 8-й армии, располагавшимися в Тресвятском, прикрыть операцию с севера, а затем отрезать бронепоезда, курсирующие от ст. Отрожка на север и юг, и на плечах белых захватить переправы через р. Воронеж, овладев Воронежем.
В результате перехода в контрнаступление всех сил Конного корпуса одна кавалерийская дивизия Шкуро попадает в клещи между 4-й и 6-й кавалерийскими дивизиями, отойдя на Воронеж, прикрываясь бронепоездами. Развивая успех, 4-я кавалерийская дивизия захватывает Сомово, достигает ст. Отрожка, где уничтожает батальон пехоты, в то время как 6-я кавалерийская дивизия отбрасывает отходящую белую конницу к Воронежу.
Сильный артиллерийский огонь 5 бронепоездов и движение из района Рогачевка до дивизии конницы создавали угрозу флангу красных. Наступление темноты и водная преграда р. Воронеж также не дали им в этот день развить успех и занять г. Воронеж. Но первый чувствительный удар конному корпусу Шкуро был нанесен, и инициатива перешла к Буденному.
За 19 октября Конным корпусом были захвачены бронепоезд «генерал Гусельщиков», бронеплощадка «Азовец», 2 исправных паровоза, около 50 пулеметов, 4 орудия и 3 зарядных ящика, винтовки, патроны, взяты пленные.
Потерпев неудачу в районе Усмань — Собакино и уничтожив все переправы, корпус Шкуро уходит за р. Воронеж и занимает оборонительную позицию по ее правому берегу на линии Ромонь, Чертовицкое, Воронеж, Шилово.
20 октября Буденный решает на участке Чертовицкое— Воронеж форсировать р. Воронеж и выйти на линию Подгорное, Ниж. Малышев — в 9 км северо-западнее и 13 км юго-западнее г. Воронеж. Но безуспешно.
21 октября командования дивизий и корпуса провели личную рекогносцировку, в результате чего было принято решение форсирование р. Воронеж провести в ночь с 23 на 24 октября в районе ст. Ромонь 4-й кавалерийской дивизией, и в районе Отрожка—Придача—Монастырщина 6-й кавалерийской дивизией. Вся артиллерия, без одной батареи 2-й бригады 4-й кавалерийской дивизии, была сконцентрирована на огневых позициях 6-й кавалерийской дивизии. 22—23 октября была произведена перегруппировка и подготовка к переправе.
Белые, считая в этом районе свою позицию очень сильной, ожидали наступления южнее.
В ночь на 24 октября 6-я кавалерийская дивизия, выставив 40 пулеметов на линии Придача — Монастырщина и имея в своем районе всю артиллерию корпуса (до 20 орудий), в пешем строю при помощи плотов и вброд переправляется на правый берег, снимает там заставу белых, а затем, под прикрытием ураганного артиллерийского и пулеметного огня, врывается в восточную окраину города. Завязывается уличный бой. В это время 4-я кавалерийская дивизия также переправилась на правый берег и с рассветом двинулась по Задонскому шоссе, имея целью атаковать г. Воронеж с севера.
Левее, в районе ст. Масловка, 23 октября подошла 12-я стрелковая дивизия 8-й армии, которая в ночь с 23 на 24 октября наступала в западном направлении.
К 10.00 24 октября ожесточенный конный и пеший бой разыгрывается севернее и на восточной окраине г. Воронежа.
4-я кавалерийская дивизия в районе Троицкая наталкивается на проволочные заграждения — 2-я бригада спешивается и начинает преодолевать их в пешем строю. 1-й бригаде приказано обходить г. Воронеж с запада.
Конница Шкуро, боясь быть отрезанной и уничтоженной между устьем р. Воронеж и р. Дон, оставляет г. Воронеж и стремительно отступает в район Семилуки за р. Дон.
На первом этапе операции показательны активная оборона Конного корпуса, которая так гибко применена на практике в бою 19 октября, а также инициатива и взаимодействие частей. Решительность и смелость, проявляемые в боях, и соблюдение принципа внезапности в нанесении удара позволили форсировать р. Воронеж там, где противник не ожидал.
К началу 2-го этапа, несмотря на превосходство в технике и укрепленную естественной преградой оборону в районе г. Воронежа, конница Шкуро понесла большие потери. Она не только не выполнила свою задачу, но и не смогла даже парировать удар Буденного, потеряв 10 % своих сил. Отойдя 25 октября за реку Дон и, прикрывшись этой, еще более серьезной естественной преградой, чем р. Воронеж, совместно с конным корпусом Мамонтова она намеревалась нанести Буденному сокрушительный удар— воспользовавшись серьезной водной преградой р. Дон, на переправах этой реки сильно потрепать, а затем, пропустив корпус Буденного на правый берег, прижать его к реке Дон и нанести ему поражение.
Конному корпусу после овладения г. Воронежем было приказано нанести удар в направлении на Курск с целью отрезать части белых, действующие к северу железной дороги Воронеж — Курск.
Имея перед собой достаточно серьезную преграду — р. Дон — и предполагая встретить за Доном превосходящие силы конницы белых, Буденный подчиняет себе 12-ю и 16-ю стрелковые дивизии, поставив перед пехотой задачу обеспечения переправ и взаимодействия с конницей.
Командование корпуса намеревалось форсировать р. Дон и в тот же день захватить такой плацдарм, который дал бы возможность широкого оперативного маневра. Форсирование было намечено в районе Панская — Гвоздовка силами 4-й кавалерийской дивизии, на остальном же участке корпуса, занимаемом 6-й кавалерийской и 12-й и 16-й стрелковыми дивизиями, на фронте 40—45 км, осуществлялась демонстрация, отвлекавшая и рассредоточившая силы белых. Так как надежды на быстрое наведение мостов было мало, еще накануне Буденным было приказано дивизиям, осуществив предварительную рекогносцировку р. Дон, отыскать как можно больше бродов. Вследствие наличия глубоких бродов артиллерию переправляли с вынутыми затворами, а чтобы не подмочить снаряды, было приказано переправлять их конными всадниками — по одному снаряду на всадника.
Вместе с этими указаниями распоряжением начдива 4-й кавалерийской должно было быть обеспечено огневое прикрытие переправы.
Шкуро в районе Семилуки приводил свои части в порядок, подчинив себе временно находящийся в районе Девица, Устье конный корпус Мамонтова. Заняв переправы через р. Дон на участке Гвоздовка, Семилуки, Устье, Шкуро главные силы белых сгруппировал в районе Хващеватка, Гвоздовка, Медвежья, Семилуки, Девица.
Севернее Медовки частями 4-й кавалерийской дивизии был найден брод, который и был намечен для переправы 1-го эшелона, исправлялся также плавучий мост, который позволял переправить одиночных пеших бойцов и протащить пулеметы. Огневые позиции для артиллерийских и пулеметных батарей были выбраны в лесу южнее Н. Животинное, и непосредственно на левом берегу р. Дон.
Днем 27 октября, когда части 4-й кавалерийской дивизии пытались подходить к переправам, противник открывал артиллерийский и пулеметный огонь по подступам и подходящим к переправе эскадронам. Форсирование было отложено на 28 октября.
28 октября, с рассветом, при поддержке 18 орудий и 32 станковых пулеметов, сосредоточенных на позициях юго-восточнее Н. Животинное, 1-я кавалерийская бригада во главе с 19-м кавалерийским полком начала переправу. Белые открыли по переправе сильный огонь из двух батарей и 8 пулеметов. Для того чтобы отвлечь главные силы белых от основной переправы Н. Животинное, начдив-4 бросает один полк 2-й кавалерийской бригады в район Кулешовка. 1-я бригада продолжала под огнем противника переправляться. К 16 часам главные силы 4-й кавалерийской дивизии (1-я и 3-я кавалерийские бригады) были переброшены на правый берег Дона. Конница белых, оборонявшаяся в этом районе силой до трех кавалерийских полков, после упорной обороны, переходившей несколько раз в контрнаступление в конном строю, отошла по направлению к Перловке.
На участке 6-й кавалерийской дивизии и 12-й стрелковой дивизии шел также сильный бой. Дивизии вели активную демонстрацию — пытались форсировать р. Дон в районе своих участков. Благодаря этому к моменту окончания переправы главных сил 4-й кавалерийской дивизии в район ее переправы была переброшена 2-я бригада 6-й кавалерийской дивизии, которая переправлялась вслед за 4-й кавалерийской дивизией.
В ночь с 28 на 29 октября переправившиеся части 4-й и 6-й кавалерийских дивизий без артиллерии сосредоточились в районе Ольховатка, Хвощеватка, Гвоздовка. Артиллерия снялась с огневых позиций с темнотой и переправилась к рассвету 29 октября.
29—30 октября шел сильный дождь, но, несмотря на это, Конный корпус продолжал вести наступление за расширение плацдарма на правом берегу р. Дон. В свою очередь белая конница напрягала усилия опрокинуть красных в р. Дон. В результате ожесточенные бои с переменным успехом продолжались до 30 октября.
30 октября конница белых, оставив на линии Перловка, Шумейка, ст. Латная свои передовые части, производила перегруппировку. Конный корпус Шкуро группировался в районе Землянска, корпус Мамонтова находился в районе ст. Турово. Белые предполагали затянуть Буденного на юго-запад, а затем нанести ему удар из района Землянска.
Командование Конного корпуса поставило перед его частями задачу закрепить за собой достигнутые пункты на линии Перловка—Шумейка—Девица и обеспечивать себя справа, со стороны Землянска.
31 октября Конный корпус Буденного занимает оборонительную позицию: 4-я кавалерийская дивизия на линии Перловка, Перловский, имея 3-ю кавалерийскую бригаду в Чистая Поляна (заслон с севера), 6-я кавалерийская дивизия — хут. Удачный, Титовка, Шумейка.
К 12 часам, только что заняв оборонительную позицию, 4-я кавалерийская дивизия обнаружила наступление белой конницы с двух направлений: до трех полков наступали со стороны Гнилуша и около четырех полков — со стороны Стадницы на Перловку.
Отбросив красные передовые части, конница белых, увлекаясь преследованием этих передовых частей, в 14 часов подверглась удару с фланга и тыла со стороны 3-й кавалерийской бригады. В результате 4-я кавалерийская дивизия в ходе упорного напряженного боя опрокидывает 1-ю конную и 1-ю Терскую кавалерийские дивизии, захватывает у них около 20 пулеметов и около 300 пленных.
Этим боем закрепляется инициатива Конного корпуса Буденного на правом берегу р. Дон. Белая же конница отходит для прикрытия и удержания последнего узла сопротивления — под ст. Касторная, где она, опираясь на 7 бронепоездов и пехотные дивизии, вновь пыталась разбить Конный корпус. Но эта попытка становится не только для нее, но и для всего фронта белых роковой.
На втором этапе операции обращают на себя внимание техника форсирования р. Дон, а также оперативно-тактическая маскировка форсирования путем активных действий на участках 6-й кавалерийской дивизии и 12-й и 16-й стрелковых дивизий. Показательны искусные действия Конного корпуса за овладение плацдармом для маневра на правом берегу и, наконец, полное закрепление его за собой как по фронту, так и в глубину.
Эти действия в значительной степени позволили развить наступление 8-й и 13-й армий.
Боевые действия под Воронежем, форсирование р. Дон, бои в районе Землянска и, наконец, дождливая осенняя погода сильно переутомили Конный корпус. Была сильно потрепана и переутомлена этими же боями и белая конница. Несмотря на это, как перед красной, так и перед белой конницей в первой половине ноября продолжала стоять задача борьбы на уничтожение.
Успехи красных в Орлово-Кромской операции, действия Конного корпуса под г. Воронежем, форсирование р. Дон поколебали фронт белых. Инициатива на Южном фронте перешла в руки красных. Конный корпус Буденного нацелился на ст. Касторная.
Белые, потерпев под Воронежем и в Орлово-Кромской операции неудачу, пытались выправлять создавшееся тяжелое положение. Они форсировали Дон на участке 8-й армии и теснили ее к северо-востоку. На Южном фронте белые пытались остановить красное наступление за счет ослабления фронта Донской армии — снятия с него ряда дивизий на касторненское направление. Особенно усиливалась оборона Касторненского железнодорожного узла. Войскам, сосредоточенным в этом районе (конные корпуса Шкуро, Мамонтова, усиленные 9-й кавалерийской бригадой, переброшенной из фронтового резерва, пехотные дивизии, снятые с фронтов 8-й и 13-й армий), было приказано во что бы то ни стало разбить Конный корпус.
2 ноября Буденному была подчинена 11-я кавалерийская дивизия, которая из района Липецка, через Задонск, походным порядком двигалась в г. Землянск для присоединения к Конному корпусу. К этому же времени из конных частей группы Филиппова и кавалерийского полка 8-й армии была организована бригада Колесова. К этому дню 4-я кавалерийская дивизия занимала район Старая Ведуга, Гнилуша, Меловатка — перед ней стояла задача, действуя в направлении ст. Касторная, разбить группирующегося перед собой противника; 6-я кавалерийская дивизия была сосредоточена в районе Киевка, Ниж. Ведуга, имея целью, обеспечивая левый фланг корпуса, наступать на ст. Касторная и совместными действиями с 4-й кавалерийской дивизией разбить конницу белых в районе станции.
Белая конница, имея слева свою пехоту, сосредоточившись в районе Горяиново, Орехово, пыталась вести наступление шестью конными полками из района Орехово на 6-ю кавалерийскую дивизию.
В результате весь день 2 ноября на фронте 6-й кавалерийской дивизии шел бой с переменным успехом для обеих сторон. К вечеру обе стороны отошли на исходные рубежи.
Так как с 3 по 7 ноября сильные дожди сменились морозами, и в результате наступила гололедица, бой главных сил обеих сторон как бы временно затих. В эти дни велись разведывательные схватки.
8 ноября выпадает первый снег, закрывший обледенелые дороги, и белые переходят в наступление. До 8 полков пехоты с четырьмя танками наступают из района Касторной на Успенское и далее по направлению Землянска. Одновременно сильная конная группа численностью до 4 тыс. сабель наступает на Орехово, ст. Ведуга.
Белые 8 ноября пытаются взять Конный корпус Буденного в клещи и нанести ему поражение. Но усиление Конного корпуса 11-й кавалерийской дивизией и Колесовской кавалерийской бригадой дало возможность корпусу прикрыться со стороны наступающей пехоты Колесовской кавалерийской бригадой и одной бригадой 4-й кавалерийской двизии, а главными силами 4-й и 6-й кавалерийских дивизий перейти в контрнаступление на наступающую конницу белых.
В результате наступление белых было парировано, причем 6-я кавалерийская дивизия захватила 10 пулеметов и несколько десятков пленных.
На рассвете 10 ноября белые перешли в контрнаступление.
В ходе ожесточенного боя первоначально Конный корпус Буденного имел успех. Он опрокидывает конницу белых, преследует ее до ст. Суковкина, а затем, обнаружив угрозу своему левому флангу со стороны пехоты и танков, наступающих из Успенского, Буденный приказывает приостановить преследование, поворачивает 4-ю кавалерийскую дивизию из района ст. Суковкина на Котовка, Орехово во фланг и тыл наступающей пехоты белых со стороны Касторной. Одновременно 11-й кавалерийской дивизии, перешедшей в ст. Ведуга, было приказано движением на запад оказать содействие бригаде Колесова. Это мероприятие позволило парировать удар белых 10 ноября.
8—10 ноября, когда Конный корпус изнемогал от неравных боев на ст. Касторная, части 8-й и 13-й армий вели себя пассивно, что еще больше осложнило обстановку на франте Конного корпуса.
11—12 ноября на фронте частей Конного корпуса наблюдалось затишье, а 13 ноября Буденный отдает приказ, в котором намечает следующую задачу—Конному корпусу, имея заслон на линии Архангельское, Успенское, Орехово, главными силами из района станций Ниж. Девица развить стремительное наступление в общем направлении ст. Суковкина, имея целью разгромить противника, отрезав его касторненскую группу, и выйти на линию Раздольное — село Бычок — ст. Алисовская — Кулевка.
11-я кавалерийская дивизия из трех полков, взвода артиллерии, бригада Колесова в составе двух полков и одной батареи, представляя собой заслон, сковывали противника на фронте Архангельское, Орехово, атаковывали ст. Касторная с северо-востока. 4-я и 6-я кавалерийские дивизии без одной бригады 6-й кавалерийской дивизии, которой было приказано совместно с 12-й стрелковой дивизией прикрывать левый фланг корпуса, представляли собой ударную группу, которая, разбивая находящиеся перед собой части белых, отрезала их от ст. Касторная.
Но из-за метели наступление было отложено, и начато на рассвете 15 ноября. Снежная метель тем не менее продолжала бушевать. Двигались кавалеристы по бездорожью — с проводниками.
В 12 часов 15 ноября кавалерийская дивизия без выстрела, в конном строю, опрокинув около полка конницы, захватила ст. Суковкино. В это время 11-я кавалерийская дивизия и бригада Колесова также перешли в наступление — их части из окопов были встречены пехотой белых силой около полка. Отскочив к Успенскому, один полк 11-й кавалерийской дивизии и один полк бригады Колесова в пешем строю в 14.00 вновь повели наступление. Белые продолжали вести сильный артиллерийский и пулеметный огонь и под его прикрытием стали отходить на юго-запад. В селе Касторная была окружена часть белой пехоты и пленено 700 человек.
В это время и белые части, будучи отрезаны частями 4-й и 6-й кавалерийских дивизий, пытались, под прикрытием бронепоездов, прорваться на юг, но безуспешно.
В результате было захвачено около 2 тыс. пленных, 3 бронепоезда, большое количество артиллерии и пулеметов.
Так закончилось единоборство красной и белой конницы под ст. Касторная.
Боевые действия под ст. Касторная, несмотря на превосходство сил белых в этом районе, принесли красной коннице победу.
В чем же секрет этой оперативно-тактической победы?
Во-первых, Буденный, применяя искусный маневр, бил белых по частям. Так было 10 ноября, когда совместными действиями 4-й и 6-й кавалерийских дивизий в районе Ниж. Девица была опрокинута и разбита белая конница. В этот момент создавалась угроза правому флангу, и Буденный, справившись с одной частью белых, приостановив наступление и прикрывшись с юга, перебрасывает главные силы против наступающей пехоты противника, отразил и это наступление — причем с чувствительными потерями для белых. Так было 15 ноября, когда Конный корпус одной бригадой, прикрывшись справа и слева, главными силами опрокидывает конницу, внезапно захватывает ст. Суковкино и этим отрезает части белых, оперирующие севернее ст. Касторная, а затем, захлестывая их своим правым флангом, совместными действиями своих главных сил и сковывающей группы наносит им поражение.
Обращает на себя внимание взаимодействие всех соединений Конного корпуса как в тактическом, так и в оперативном масштабе. Выручка при неудаче одной части другой, а при наличии успеха боя его развитие в общих интересах соединения являлись основным правилом всех командиров каждой буденновской части.
Особо заслуживает внимания управление корпусом со стороны комкора. Высылка штабных командиров непосредственно в кавалерийские дивизии для осуществления реализации общей корпусной задачи 15 ноября является примером гибкости в управлении и увязки во взаимодействии усилий всех дивизий и всех средств в решительную минуту боя.
Обращает на себя внимание также сочетание конного боя с пешим, пример 11 -й кавалерийской дивизии и бригады Колесова и, наконец, гибкость управления корпусным соединением.
Действия под Касторной выглядят будто бы замедленными, но это объясняется тем, что стояла крайне неблагоприятная погода, боевые действия Конного корпуса были изолированы по отношению к частям 13-й и 8-й армий, и, наконец, вследствие превосходства в соотношении сил, которые белые сконцентрировали в районе ст. Касторная.
Борьба на Касторненском железнодорожном узле является началом переломного периода и прологом к общему отступлению и поражению Вооруженных сил Юга России.
Взятие касторненских позиций и разгром белых в этом районе является как бы красным трамплином для дальнейшего преследования отступающих деникинских войск.
Мощь красной конницы основывалась на ее оперативно-тактической гибкости, базировавшей свое маневренное искусство на принципах — бить там, где противник не ожидает, бить внезапно, используя для этого даже локальные успехи и ошибки противника. Каждый локальный бой, как правило, был подчинен общей задаче, причем при первой же возможности предписывалось копить и беречь физические и моральные силы войск для решительного боя.
Формы боя красной конницы не являлись застывшими формами боевых устоявшихся порядков. Они были разнообразны и вытекали из складывавшейся обстановки.
Искусство находить наиболее правильное решение в каждом конкретном случае всегда являлось отличительной чертой командования Конного корпуса (в дальнейшем — Конной армии).
Боевые действия Красной конницы с 16 октября по 15 ноября в лице Конного корпуса Буденного сыграли исключительную роль в успешном для красных исходе операции.
Эти действия позволили приостановить дальнейшее наступление белых. Конный корпус своим появлением и действиями в районе Графская — Воронеж — ст. Тулиново закрыл, а впоследствии ликвидировал тот разрыв между 13-й и 8-й армиями, который так беспокоил командования Южного и Юго-Восточного фронтов.
Бой Конного корпуса в районе Умань—Собакино, а затем захват г. Воронежа позволили вырвать инициативу из рук белых, стабилизировать фронт, а затем помогли частям 13-й и 8-й армий перейти в наступление.
Форсирование р. Дон, бой под Землянском, захват ст. Касторная и, наконец, поражение белой конницы, создали необходимые условия для перехода в широкомасштабное наступление.
Красная конница своими действиями ликвидировала разрыв, сковав лучшие конные корпуса белых, которые наводили панику на красные пехотные части. Она доказала свою полную самостоятельность и свое оперативное значение. Вместе с этим действия Конного корпуса Буденного притянули на себя, в особенности в районе ст. Касторная, большие силы белых, помимо 2-х кавалерийских корпусов, 9-ю кавалерийскую бригаду, Марковскую, Алексеевскую и Терскую дивизии, чем значительно облегчили и наступательную операцию 13-й и 8-й армий.
Зимой 1919/20 г. операции 1-й Конной армии стали образцом совместных действий конных масс и крупных пехотных соединений в составе комбинированного армейского объединения — ударной группы Буденного.
К декабрю 1919 г. общая обстановка на фронте 1 -й Конной армии и ее соседей складывалась следующим образом: красная 13-я армия, наступая в Таганрогском направлении, выходила к гор. Волчанску, части красной 8-й армии, наступая в Старобельском направлении, достигли линии: Сиротине — Тарабаново — Россошь, наступая на г. Ростов.
Части Конной армии занимали: 4-я кавалерийская дивизия —район Уразова, 11 -я кавалерийская дивизия—район Демино-Сиротино, 6-я кавалерийская дивизия — район Саловка — Безгинка — Вейделовка.
Белые части, сосредоточившись в районе Купянск — Сватово, намеревались нанести удар на стык между 13-й и 1-й Конной армиями, чтобы дать своим частям возможность оторваться от красных войск и отойти за реку Сев. Донец для организации прочной системы обороны.
Противостоящие конармейцам белые части находились в районе Купянска и состояли из шкуровско-мамонтовских конных частей и 1-й Сводной кавалерийской дивизии генерала Чеснокова в составе 3-х полков и 3-х бронепоездов.
К началу декабря красные 12-я, 14-я, 13-я, 8-я общевойсковые и 1-я Конная армии имели численное преимущество над своим противником, утомленным отступлением и подавленным боевыми неудачами.
1 -я Конная армия вместе с приданными ей двумя стрелковыми дивизиями насчитывала в своих рядах 9 тыс. сабель (3 дивизии по 3 бригады двухполкового состава), 4 тыс. штыков (9-я и 12-я стрелковые дивизии), имела 3 бронепоезда. 229 станковых пулеметов имелось в кавалерийских и 180 — в приданных пехотных частях, орудий соответственно—26 и 30. Состояние частей армии было бодрое.
13-я, 8-я и 1-я Конная армии вели преследование в направлении побережья Черного и Азовского морей, выходя к Донецкому бассейну. Конная армия, двигаясь вдоль основной железнодорожной магистрали Купянск — Бахмут — Таганрог, занимала центральное положение, имея против себя основное ядро Вооруженных сил Юга России — Добровольческую армию.
Конной армии ставилась задача: «в кратчайший срок овладеть районом Донецкого бассейна, отрезав все пути отступления для Добровольческой армии в Донскую область». Ближайшая цель — нанесение сосредоточенного удара на ст. Сватово с целью «разгромить противника и не дать ему возможности увести живую силу и эвакуировать ценные грузы». Для нанесения удара предписывалось выделить ударную группу, а остальные части армии оставить в армейском резерве.
Во исполнение поставленной задачи командармом Конной армии была создана ударная группа в составе 4-й и 11-й кавалерийских дивизий под общим командованием начдива-4. Группе ставилась задача на рассвете 14 декабря выдвинуться в район Покровское — Тимонова, а 15 декабря нанести сосредоточенный удар на ст. Сватово.
Надчиву 6-й кавалерийской (армейский резерв) приказывалось 14 декабря оставаться в районе Безгинка — Саловка, а 15—16 декабря выдвинуться в район Ландрашовка — Калиновка — Гончаровка — Преображенское, оказав содействие 9-й стрелковой дивизии в овладении Купянским железнодорожным узлом.
Ударная группа выступила 14 декабря в 12 часов, но достигнуть намеченных районов ночлега не удалось. На следующий день дивизии выступили еще до рассвета, но из-за плохой погоды и скверного состояния дорог района Сватово в этот день достигли лишь разведывательные части 4-й кавалерийской дивизии. Остальные достигли района Гончаровка—Преображенское, встречая лишь одиночных солдат противника. Наступление 4-й кавалерийской дивизии на Сватово было отложено до утра 16 декабря.
В 8 часов 16 декабря 4-я кавалерийская дивизия, сосредоточившись в д. Гончаровка, начала наступление на ст. Сватово и в 10 часов, после небольшого боя, захватила этот пункт. Были взяты большие трофеи, в том числе 3 бронепоезда.
11-я кавалерийская дивизия к вечеру 16-го достигла района Н.-Дуванка. Столь же медленно выдвигались в указанные им районы части 9-й и 12-й стрелковых и 6-й кавалерийской дивизий.
С занятием ст. Сватово участь купянского узла была предрешена: на следующий день части 9-й стрелковой дивизии захватили его без особых усилий.
С точки зрения грамотности использования командованием 1-й Конной армии своих сил и средств необходимо отметить, что форсированное движение двух кавалерийских дивизий на станцию Сватово соответствовало задаче отрезания купянской группы белых и захвата всех застрявших на линии Купянск — Сватово эшелонов, а выделение ударной группы было возможно за счет наличия ресурса приданных стрелковых дивизий.
Правильно поступило командование 1-й Конной армии, выделив для лобового наступления непосредственно на купянский узел 9-ю стрелковую дивизию, отвлекшую на себя главные силы противника, что привело к достижению наибольшего эффекта со стороны ударной группы.
Мощный резерв в составе одной стрелковой и одной кавалерийской дивизий объяснялся опасностью для фланга и тыла ударной группы в случае неудачи под Купянском и активного наступления противника в северо-восточном направлении.
Причем решение армейского командования давало большой выигрыш во времени, не требуя никаких войсковых перегруппировок.
«Расчленить Добрармию, как ядро деникинских сил, и последним напором разгромить окончательно»—гласила директива армиям Южного фронта от 16 декабря 1919 г.
По этой директиве ударной группе Буденного (Конная армия с приданными 9-й и 12-й стрелковыми дивизиями) должна была выдвинуться в Донбасс и отрезать путь отступления Добровольческой армии в Донскую область.
Белые, после сдачи Харькова и Купянска, начинают стягивать остатки Добровольческой армии в центр Донбасса (в район Бахмута) с целью выиграть время для эвакуации.
Командование Ударной группы отдало приказ: 4-й кавалерийской дивизии с рассветом 18 декабря стремительным натиском выдвинуться в район Епифановка — Михайловка —Ново-Астрахань, а 19 декабря решительным маневром переброситься на южный берег р. Сев. Донец, стремясь захватить исправный железнодорожный мост в районе ст. Несветевичи; 6-й кавалерийской дивизии, содействуя 4-й, выдвинуться в район Ниж. Покровка — Ново-Николаевка — Калмыковка, с тем чтобы 19-го сосредоточиться на южном берегу р. Сев. Донец в район ст. Лоскутовка — Установка, где и сосредоточиться; стрелковые дивизии должны были выйти на Сев. Донец, а 11 -я кавалерийская дивизия, резерв ударной группы, 19-го должна была выйти в район станции Рубежная-Несветевичи.
Цель Конной армии, центральной группы в стратегическом построении фронта, сводилась к стремительному преследованию противника, имея ближайшей задачей захват Донецкого бассейна для того чтобы отрезать пути отступления Добровольческой армии в Донскую область.
Но 17 и 18 декабря удачный момент по уничтожению конной группы белых, отступившей из района Купянска в направлении Стельмаховка—Сватово, был упущен. Эта группа удачно пробилась через расположение 4-й кавалерийской дивизии, причинив ей большой ущерб, и ушла в южном направлении. В результате обстановка сильно изменилась и требовала принятия ряда новых мер.
И лишь в 8 часов утра 20 декабря ударная группа Буденного фактически приступила к выполнению главной боевой задачи.
К этому времени объединенные силы корпусов Мамонтова — Шкуро — Улагая, общей численностью до 4 тыс. сабель при 4 полках пехоты, сгруппировались в районе Кабанье—Меловатка, и при поддержке бронепоездов прилагали все усилия, чтобы сдержать наступление Конной армии.
Приданные Конной армии 9-я и 12-я стрелковые дивизии медленно выдвигались на указанные им рубежи (причем 9-я стрелковая дивизия, имея в своем составе бригаду 4-й кавалерийской дивизии, вела бой с конной группой противника в 300 сабель в районе Райгородский — Сергиевский и продвинуться не могла), 6-я кавалерийская дивизия продолжала успешно продвигаться в район Ново-Астрахань, не встречая противника, 11-я кавалерийская дивизия оставалась на прежнем месте, а 4-я кавалерийская дивизия сгруппировалась у высоты 681 (западнее Н. Екатеринославль).
Последней пришлось отбивать контратаки белых. Если белые бронепоезда отошли и в этом бою участия не принимали, то красные, ведя наступление на Меловатка — Кабанье, облегчали продвижение своих дивизий, зачастую выдвигаясь на линию наступающей конницы и расстреливая артиллерию противника в упор. Открытая, ровная местность представляла равные условия боя. Но движение масс противника по открытой местности на виду у 4-й дивизии позволило ей быстро и успешно использовать артиллерию. Одна из конных батарей открыла меткий огонь и остановила наступление частей противника, приведя их в полное замешательство. В это время 2-я кавалерийская бригада (1300 сабель, 40 пулеметов и 4 орудия) бросилась в атаку. Белые хлынули назад, теряя пулеметы, артиллерию, обозы. Преследование велось безостановочно вплоть до села Кабанье.
6-я кавалерийская дивизия достигла района Епифанов-ка — Ново-Астрахань, all-я кавалерийская дивизия перешла в Ново-Екатеринославль.
21 декабря отличилась 6-я кавалерийская дивизия — двигаясь на ст. Рубежная, она атаковала боковой заслон отступавших через станцию частей противника, смяла его и обрушилась на главную боевую часть, нанеся ей поражение. Противник оставил массу убитых, пленных, а также большое количество (около 1000) лошадей с седлами и 6 орудий.
В итоге попытки белых использовать выгодный оборонительный рубеж по р. Сев. Донец с целью задержать наступление красных, несмотря на большие усилия и сосредоточение значительных сил, окончились для них неудачей. В результате разгрома противника в этом районе Конная армия без серьезных затруднений преодолела единственно важное естественное препятствие и выходила в Донецкий бассейн. Угроза основной сети коммуникаций, связывающих части Добровольческой армии на Украине с частями Донской армии в Донской области, при отсутствии стратегических резервов и постепенной деморализации отступавших белых частей, должна была немедленно сказаться на участках остальных армий Южного фронта.
Именно темпы движения ударной группы, ядром которой являлась 1-я Конная армия, даже при наличии всех упущенных возможностей, являлись залогом успеха красных.
Форсировав р. Сев. Донец двумя кавалерийскими дивизиями, командование ударной группой не считало возможным приступить тотчас же к дальнейшим операциям, а решило дождаться подхода отставших дивизий и тыловых учреждений.
К 25 декабря части ударной группы заняли следующее исходное положение: 11-я кавалерийская дивизия—Закатный — Мирный Курган; 9-я стрелковая дивизия — район ст. Яма; 12-я стрелковая дивизия — Волчеярская; 6-я кавалерийская дивизия — Белая Гора — Мирная Долина, 4-я кавалерийская дивизия — Шипиловка — Рубежная. Три бронепоезда курсировали по линии Лисичанск — Лоскутовка.
Противостоящие им корниловские и марковские ударные полки, Алексеевский полк, Мусульманская конная бригада находились в районе Славянска, конные части группы Улагая, остатки корпусов Шкуро, Науменко и Мамонтова — в районе Федоровка — Брянцевка; в районе ст. Нырково — пехотные части, а Терская и 1-я Сводная конные дивизии — в районе ст. Шипиловка. На этом же участке курсировали два белых бронепоезда.
Штаб 1-й Конной армии делал вывод, что противник, ожидая удара на ст. Попасная, попытается, в свою очередь, нанести армии удар в правый фланг и выйти в тыл, перерезав железную дорогу.
Ближайшей задачей ударной группы на 25 декабря было: выйти на фронт Бахмут — Попасная — ст. Ирмино — Богдановка — Хорошее, имея в дальнейшем целью захват Дебальцевского узла.
В 8 часов утра 25 декабря части ударной группы приступили к выполнению поставленной задачи, но выполнили ее лишь к вечеру 27-го, так как противник по всему фронту оказал упорное сопротивление, а на некоторых участках сам переходил в наступление. Белые напрягали усилия, чтобы сбросить 9-ю стрелковую дивизию в р. Сев. Донец и выйти во фланг и тыл ударной группе.
9-я стрелковая дивизия, ведя в течение дня упорный бой с превосходящими силами противника, к вечеру ввела в бой все свои резервы, как вдруг в самый критический для дивизии момент, когда она, казалось, вынуждена была отхлынуть за р. Сев. Донец, белые прекратили атаки.
Дело в том, что в это время 4-я кавалерийская дивизия, находившаяся в армейском резерве, спокойно переходила в указанный ей район. Не имея связи с пехотными частями и полагая, что последние впереди нее, она двинулась без разведки, имея перед собой лишь небольшие подразделения, преимущественно квартирьеров.
При подходе к линии железной дороги Ямы—Нырково двигавшийся впереди начальник штаба дивизии услышал стрельбу, указывавшую на жестокий бой в направлении ст. Яма, одновременно квартирьеры в хут. Яблонская — Любимовка сняли полевой караул противника, а в хуторе Байчева захватили конный отряд белых численностью в 50 сабель. Считая, что движение к Бахмуту будет наилучшей поддержкой 9-й и 11 -й дивизий, комдив-4 продолжает движение в прежнем направлении, достигнув к вечеру района Брянцевка — Михайловка — Ореховка.
Противник, насевший на 9-ю стрелковую дивизию, обнаружив крупные конные части в своем тылу, прекратил атаки и начал отступление.
На левом фланге ударной группы также завязались упорные бои, длившиеся 26—27 декабря.
6-я кавалерийская дивизия вступила во встречный бой в районе Шипиловка—Марьевка, 12-я стрелковая дивизия вела бой в районе ст. Нырково — Камышеваха; а 11-я кавалерийская дивизия в 10 часов 27 декабря заняла гор. Бахмут, уже оставленный белыми.
В этих боях попытки противника сдержать наступление 1-й Конной армии, угрожавшей фланговому движению частей Добровольческой армии, отступавших из Украины в Донскую область, были неудачны.
Наступление белых с целью отбросить правый фланг Конной армии и выйти остальным частям в тыл, несмотря на сокращение фронта и появление свежей стрелковой дивизии, также не достигает успеха.
Но своим контрнаступлением, ценой больших потерь, противник задержал наступление ударной группы красных на двое суток.
Решение комдива-4, принятое в порядке частной инициативы, предопределило удачный исход операции.
Все последующие бои операции, с 29 декабря 1919 года вплоть до 6 января 1920 г., имели характер столкновений с разрозненными, расстроенными частями противника и сводились к уничтожению остатков его живой силы, и только у самого Ростова белые армии попытались еще раз оказать организованное сопротивление.
Для защиты Ростова противник сосредоточил к 6 января крупные пехотные части на линии Крым-Султан — Сала-Сала, конница была сведена в группу до 5 тыс. сабель и выдвинута в район Генеральский Мост — Волошин — Кутейников. Донская армия прикрывала Новочеркасск и группировалась в районе Александр — Грушевский.
В целях окончательного разгрома живой силы белых был необходим глубокий обход и выход в тыл его отступающим частям.
Ударной группе Буденного ставилась задача: «стремительно преследуя разбитого противника, главную массу своей группы, в том числе не менее 2 кавалерийских дивизий, безотлагательно бросить в направлении Ростов — Нахичевань для захвата таковых не позднее 7/1 на участке ст. Аксайская до устья р. Дон. Меньшую часть группы направить для овладения г. Таганрогом в кратчайший срок и содействовать 13 армии в выполнении поставленной задачи». На Ростов и Нахичевань одновременно нацеливалась и 8-я армия.
Приказом от 6 января частям ставились окончательные задачи по овладению Ростовом и Нахичеванью.
Сосредоточение крупных пехотных сил противника на 20-верстном участке к северо-западу от Ростова с крупными конными массами на правом фланге говорило о намерении противника упорно оборонять Ростов и использовать конницу для нанесения удара по стыку между 1-й Конной и 8-й армиями.
Для выполнения же поставленной задачи командарму Конной, занимающей исходное положение на фронте шириной около 100 верст и имевшей пред собой столь серьезного противника, необходим был достаточно мощный ударный кулак. Для этого половина фронта (правый фланг) объявляется пассивным и его оборона вверяется 9-й стрелковой дивизии. 12-я стрелковая дивизия, образуя с 9-й двадцативерстный стык, наносит удар в центре, отвлекая на себя пехотные части противника и облегчая этим действия конницы.
На левом фланге создается мощный ударный кулак из 4-й, 6-й и 11 -й кавалерийских дивизий, достаточно мощный для решения поставленной задачи.
Всего в ходе этой операции Конная армия, на протяжении 300 км (делая в среднем по 15 км в сутки), вела с боями непрерывное преследование основных сил противника, чем проявила максимальную внезапность и быстроту, достигнув успеха с относительно небольшими потерями в живой силе.
Почти непрерывное соприкосновение с противником, при рациональном распределении сил на фронте шириной в 60—70 км (в среднем 200 бойцов на 1 км фронта), лишало противника возможности оказать продолжительное сопротивление и заставило откатываться назад, увлекая за собой соседние части, в силу чего 8-я и 13-я армии без особых затруднений продвигались вперед.
Приданные в оперативное подчинение 1-й Конной армии две стрелковые дивизии были использованы целесообразно и принесли ей значительную пользу: применяемые в зависимости от обстановки — начиная от задач пассивного характера и кончая нанесением главного удара или принятия на себя атак главных сил противника.
В начале кампании 1920 г. образованный из состава Южного фронта новый Кавказский (вначале Юго-Восточный) фронт в лице своего руководства оказался не на высоте стоявших перед ним задач. Во многом это обусловило затяжные и безуспешные бои красных армий под Батайском и на р. Маныч в период с 11 января по 2 февраля 1920 г. Крупным пороком было тактически неправильное использование 1-й Конной армии. Эта подвижная и могучая ударная сила была поставлена в условия, грозившие ей потерей боеспособности. Лобовые атаки конных масс в неблагоприятных для них условиях местности на подготовленные к обороне позиции белых у Батайска были заранее обречены на неудачу, тем более что Конная армия была вынуждена действовать в одиночку, т.к. соседние 8-я и 9-я армии лишь пассивно созерцали развертывающиеся бои и намеревались действовать только во втором эшелоне — за конницей.
В этих боях конница должна была прорвать укрепленную позицию и открыть дорогу пехоте. Это «оперативное искусство наизнанку», бившее своею нелепостью в глаза даже рядовым бойцам, настойчиво проводилось в жизнь командованием Кавказского фронта. Стиснутая в каменных мешках ростовских улиц, вынужденная форсировать по утлым, малонадежным переправам р. Дон и драться без артиллерии на болотистом, изрезанном канавами и рытвинами пятачке, Конная армия бесцельно расточала свои могучие силы.
Ее командование, с момента занятия Ростова (15.01.1920 г.) предлагало фронту единственно правильный план дальнейших действий: он заключался в переброске Конной армии из Ростова в район станиц Богаевская и Раздорская для флангового удара по обороняющемуся фронту деникинских войск.
Потеряв целых 15 дней, фронт лишь к 26 января перевел Конную армию в район Багаевская. Но и тут перед Конной армией встала задача, заключавшаяся не в осуществлении широкого и гибкого маневра, а лобового наступления на Батайск, связанного с преодолением реки Маныч. Соседние армии продолжали вести лишь оборонительные действия.
Белое командование, имея руки развязанными для действий по внутренним операционным линиям, оставив на ростовском участке добровольческие части, быстро перебросило на Маныч конные массы донских корпусов. Бои Конной армии с 28 января по 2 февраля с белой конницей на Маныче отличались упорством и ожесточенностью, но не дали оперативного перевеса ни той ни другой стороне.
Неуспех Конной армии под Батайском и на Маныче сулил Деникину благоприятные стратегические последствия — наиболее грозная для него сила была скована. Добровольцы отдохнули. Донцы, имевшие тактический успех против дивизий Конной армии, воспрянули духом.
РВС Конной армии направил доклад в РВС Республики и копии Ленину, Сталину, Калинину, в котором, «учитывая всю тяжесть ответственности, на нем лежащую, считает своим долгом довести до сведения Реввоенсовета Республики, что при создавшемся положении его работа немыслима и бесплодна, а посему просит освободить нас от обязанности членов Реввоенсовета Конармии...».
В начале февраля 1920 г. командующим войсками фронта был назначен Тухачевский и членом РВС — Орджоникидзе.
2—11 февраля 1 -я Конная армия сосредоточилась в районе станицы Багаевская и боевых действий не вела—на ее фронте и на участках ближайших соседей осуществлялись лишь разведывательные поиски.
Деникин, удовлетворившись тем, что 1-я Конная армия его не беспокоит, активных действий против нее не предпринимал, накапливая силы для удара в северном направлении —на Новочеркасск и Ростов, чему благоприятствовали сильные морозы, сковавшие р. Дон и обеспечившие белым надежные переправы.
По расчетам Деникина войска красной 8-й армии большого сопротивления оказать ему не могли. Конную же армию он считал достаточно обессиленной и на значительное время не спосбной к решительным операциям. Но передышка пошла последней на пользу — за счет обозов боевые части пополнились конским составом, запасные пулеметные команды дивизий восстановили материальную часть пулеметных команд полков, были пополнены материальной частью конно-артиллерийские дивизионы. В 4-ю и 6-ю кавалерийские дивизии были подтянуты авто-бронеотряды. Из шести бронепоездов Конной армии три из Ростова были передвинуты в Новочеркасск.
8 февраля командарм Конной армии Буденный получил от командующего фронтом директиву № 19/оп, в которой Конной армии ставилась задача: форсированным маршем через хут. Сусатский к 14 февраля сосредоточиться в хут. Шира-Булукский, ст. Платовская и быть готовой к удару в направлении станция Тихорецкая.
Армия получала возможность широкого и гибкого маневра действий на наиболее уязвимом для противника направлении — на стыке Донской и Кубанской армий, с выходом на их глубокие тылы.
Несмотря на большие трудности—морозы, метели, глубокие снега, недостаток крупных населенных пунктов на переходе, перебои с фуражом и недостаток воды,—Конная армия в течение трех суток проделала 140-километровый марш и к вечеру 14 февраля вышла в исходное положение в район ст. Платовской.
В ее составе были 4-я, 6-я и 11 -я кавалерийские дивизии из трех кавалерийских бригад по 2 кавалерийских полка и конно-артиллерийского дивизиона (12 орудий) в каждой. Полки 4-й и 6-й кавалерийских дивизий имели по пять эскадронов, пулеметные команды 16—20 станковых пулеметов и команду разведчиков силой в эскадрон. Менее сильной была 11-я кавалерийская дивизия, имевшая 4-эскадронные полки и пулеметные команды в 10—16 пулеметов.
В целом Конная армия имела около 10 тыс. сабель, около 300 станковых пулеметов и 36 орудий, из них 12 конногорных (в 11-й кавалерийской дивизии). Имевшиеся в 4-й и 6-й кавалерийских дивизиях авто-бронеотряды из-за глубоких снегов участия в боях принять не смогли и были отправлены в тыл. Боевой авиации Конная армия в этот период не имела. Части отличались высокой боеспособностью.
14 февраля Буденный в ст. Платовской получил директиву комфронта № 42/п. Эта директива ставила Конной армии задачу: энергичным ударом разрезать стык Донской и Кубанской армий и 21 февраля прорваться в район станции Тихорецкой.
К моменту получения этой директивы правее, в районе хут. Дальний, Жеребков, находились части красной 9-й армии, а перед расположением Конной армии и левее действовали части красной 10-й армии в составе 20-й, 50-й и 28-й стрелковых дивизий. Еще левее — 34-я и 32-я стрелковые дивизии красной 11-й армии.
Со стороны белых против частей 9-й армии действовали 2-й, 3-й и 4-й донские корпуса Донской армии, а на фронте 10-й армии находились остатки 2-го, 3-го и 5-го кубанских корпусов Кубанской армии. Более солидную силу представлял собой 1-й Кубанский корпус, состоявший из кубанских пластунских полков и прикрывавший Тихорецкое направление, оседлав железную дорогу Великокняжеская — Тихорецкая. По своему составу и боеспособности он представлял собой значительную боевую силу.
Но силы противника, которые противостояли Конной армии, которой предстояло действовать совместно с частями красной 10-й армии, были невелики, и Буденный рассчитывал на несомненный успех.
14 февраля был отдан приказ Конной армии № 021, ставивший дивизиям следующие задачи: 4-й —15 февраля переправиться по Казенному мосту через р. Маныч и к Дечеру достичь Екатериновки, ведя разведку в направлении Ново-Егорлыкская — Сандата; 6-я кавалерийская дивизия, двигаясь за 4-й, должна была ее поддерживать; 11-я кавалерийская дивизия составляла армейский резерв.
С утра 15 февраля дивизии Конной армии начали наступление. Части 4-й кавалерийской дивизии вошли в соприкосновение с подразделениями 28-й стрелковой дивизии, начальник которой Азин попал в плен. Учитывая сложную обстановку на передовой, Буденный приказал головным частям ускорить марш. К 20 часам, после 45-километрового марша по глубокому снегу при сильном морозе, две передовые бригады 4-й и 6-й кавалерийских дивизий подошли к дер. Шаблиевке, где вели наступление части 50-й стрелковой дивизии. Оттянув пехоту из боя, командование Конной армии ввело в бой свои передовые бригады.
После короткого огневого боя спешенные части конницы перешли в решительное наступление, а из-за их флангов, охватывая Шаблиевку с юга и севера, перешли в атаку конные части.
Наступление увенчалось полным успехом. Находившиеся в Шаблиевке батальоны кубанцев, при поддержке двух бронепоездов, спешно отошли на Торговую.
Части Конной армии, ввиду сильного переутомления, заночевали в Шаблиевке вместе с частями 50-й стрелковой дивизии.
Вечером 16 февраля наступавшие на Торговую части 20-й стрелковой дивизии, встретив сильное сопротивление, залегли в окопах, сделанных из снега. Начдив-20 обратился за поддержкой к Буденному.
Так как ночные действия конницы, в условиях глубокого снега и мороза, были сопряжены с большими трудностями, Буденный решил начать наступление на Торговую с утра 17 февраля. Он приказал начдиву-4 для поддержки 20-й дивизии выделить два наиболее свежих эскадрона. Эта поддержка была скорее моральной, но имела большое значение. С подходом этих эскадронов части 20-й стрелковой дивизии, полагая, что к ним подходят на поддержку крупные силы конницы, в порыве боевого воодушевления перешли в решительное наступление. Лихим ночным налетом несколько батальонов 20-й дивизии смяли кубанских пластунов и заняли ст. Торговую и прилегавшее к ней огромное село Воронцовское.
Здесь 17 февраля сосредоточились части 4-й и 6-й кавалерийских дивизий Конной армии и 50-я стрелковая дивизия. Резерв Конной армии — 11-я кавалерийская дивизия — сосредоточился в Шаблиевке.
Учитывая сложившуюся обстановку, Буденный подчинил себе в оперативном отношении 20-ю, 50-ю и 34-ю стрелковые дивизии. Получилась мощная оперативная группа, что имело важное тактическое значение.
В это время в целях маскировки переброски Конной армии фронтом было приказано конному корпусу Думенко произвести налет в тыл противнику в районе хут. Веселый. Но донская конница нанесла Думенко сильный контрудар и отбросила его на север в хут. Сусатский.
Деникин к этому времени намечал общее наступление с главным ударом через ст. Багаевскую, в обход Новочеркасска с востока для занятия последнего и выхода в тыл Ростовской группе красных войск.
Удачная операция против конного корпуса Думенко окрылила было донцов, но как гром поразила Деникина — Конной армии не оказалось в прежнем районе, она очутилась в районе Великокняжеской и целилась в самое сердце белого фронта — на Тихорецкую.
Этот демарш Конной армии опрокинул стратегические расчеты Деникина. Наступление на север пришлось отменить. Деникин спешно организует сильную конную группу из 2-го и 4-го донских корпусов (15—16 тысяч сабель) и под командованием генерала Павлова из района хут. Процыков бросает ее против Буденного.
Задача группы Павлова заключалась в быстром выходе в район станиц Платовской и Великокняжеской для разгрома тылов частей 10-й и 1 -й Конной армий и перекрытия их путей отхода. Столкновения 1 -й Конной армии с конной группой генерала Павлова были решающими для обеих сторон в данной операции.
17 февраля конная группа Павлова двинулась на ст. Платовская — Великокняжеская, но ввиду сильной метели и тумана сбилась с дороги и, не имея сил дойти до ст. Платовская, расположилась на ночлег в зим. Сопрунов — Жеребково и Корольково — Янов.
Марш группы Павлова был короче марша, который пришлось совершить Конной армии, но протекал в более тяжелых условиях.
Буденный избрал более длинный путь — вдоль р. Сал, а не вдоль Маныча, как рекомендовало командование фронтом. Это решение имело ключевое значение. Путь Конной армии пролегал через большие хутора и слободы, что обеспечивало ее частям достаточно удобные ночлеги, избавляло части от обмораживания и разрешало вопрос с питанием.
Конная же группа Павлова из района хут. Процыков вынуждена была совершать марш по снежной пустыне. Район ее марша представлял собой степи западного донского коннозаводства — на сотни километров здесь отсутствовали какие-либо населенные пункты. Изредка встречавшиеся небольшие экономии коннозаводчиков в ходе Гражданской войны были большей частью разрушены. Вследствие этого огромная конная масса, в условиях жестоких морозов, в течение нескольких дней марша не имела крова, водопоев и зернофуража. Все это привело к истощению конского состава, переутомлению людей. Огромное число людей и лошадей замерзло и было обморожено.
В поисках населенных пунктов кавалерийская группа Павлова двинулась в направлении на ст. Торговая, куда подошла в ночь с 18 на 19 февраля.
Командарм Конной, учитывая опасность удара этой группы по тылам армии, а также невыясненную обстановку и последствия потери в случае вынужденного обхода крупных населенных пунктов при ударивших морозах, решил временно приостановить наступление, сосредоточившись в районе Екатериновка — Воронцовская, и активно оборонять его, ведя усиленную разведку в направлениях зим. К. Корольков, зим. Пишванов, Средне-Егорлыкское, Песчанокопская и Красная Поляна.
Несмотря на то что нападения противника можно было ожидать каждую минуту, охранение, выставленное от кавалерийских дивизий, несло свою службу плохо. Под влиянием жестокого мороза и ветра сторожевые заставы и посты забились в теплые хаты окраин села Воронцовское. Непрерывного наблюдения не имелось.
В ночь с 18 на 19 февраля две авангардных дивизии Павлова подошли к Торговой и остановились в непосредственной близости села, отделенные от него речкой Средний Егор-лык. Видя приветливо мигающие огоньки в полузанесенных снегом хатах с. Воронцовское и движимые желанием как можно скорее добраться до теплого крова (но не зная, что в Воронцовском сосредоточена почти вся Конная армия), три полка белой конницы атаковали селение в конном строю и с криком «ура» ворвались на западную окраину селения—на стыке 4-й и 6-й кавалерийских дивизий.
Но попытка взять налетом селение оказалась безуспешной — дежурные части 6-й кавалерийской дивизии, которым противник в свою очередь угрожал потерей теплого крова, энергичной контратакой, при поддержке винтовочного и пулеметного огня, опрокинули ворвавшиеся в село части белых и отбросили их к остальной группе. На шум боя с группой ординарцев выскочили Ворошилов и Буденный. На площади, у церкви, где был намечен сборный пункт частей 4-й кавалерийской дивизии, они неожиданно наткнулись на значительную группу белых, квартирьеры которой уже ходили по дворам, отыскивая своим частям ночлег.
РВС Конной быстро ускакал на соседнюю улицу, откуда выдвигались части 4-й кавалерийской дивизии.
Преследование отброшенных частей Павлова дивизиями Конной армии продолжалось недолго. Кавалеристы, скакавшие против жестокого встречного ветра при 25-градусном морозе, буквально коченели.
Встретив энергичный отпор, но не зная количества сил, оборонявших с. Воронцовское, спустя примерно полчаса белые, введя уже более крупные силы конницы — 4-ю дивизию 2-го донского корпуса, — снова атаковали селение. Однако и на этот раз, после полуторачасового ночного боя, ворвавшиеся в селение части были смяты, и группа Павлова, оставив на поле боя несколько сотен убитых, замерзших и пленных, отошла верст на 10 к западу от селения, где и ночевала в поле, греясь у подожженных стогов сена и соломенных скирд.
К утру, оставляя по пути замерзших людей и лошадей, белые отошли в направлении на станицу Егорлыкскую.
Части Конной армии приступили к выполнению оборонительных задач.
К этому времени другая группа белых в составе 1-го Кубанского корпуса генерала Крыжановского, отдельной кавалерийской бригады генерала Голубинцева и других частей, к утру 19 февраля заняла линию Средне-Егорлыкская, Богоро-дицкое, Крученая Балка, имея задачей, отходя в юго-западном направлении и приковывая внимание Конной армии и приданных ей стрелковых частей, подвести Конную армию под фланговый удар кавалерийской группы Павлова.
Части Конной армии с утра 19 февраля выступили из с. Воронцовское, наблюдая по пути движения дивизий в балках, у стогов сгоревшего сена трупы замерзших и обгоревших людей и лошадей, оставленных Павловым при отступлении.
Селение Крученая Балка было занято отдельной кавалерийской бригадой генерала Голубинцева — атакованная 6-й кавалерийской дивизией бригада стала поспешно отходить к железной дороге на Развильное. Одна из бригад 6-й кавалерийской дивизии, обходящая правый фланг белых, почти целиком уничтожила полк численностью до 400 сабель, захватив 2 орудия, 8 пулеметов, более 200 исправных винтовок и около 150 лошадей с седлами.
На основании данных разведки в течение 19 и 20 февраля Буденный установил, что главные силы группы Павлова отошли в западном направлении и сосредоточиваются в ст. Егорлыкской, выдвинув заслон к югу в с. Средне-Егорлыкское и Лопанка. Одновременно было установлено сосредоточение группы 1-го Кубанского корпуса в районе Белая Глина, Развильное, Песчанокопское. Эта группа должна была прикрывать Тихорецкое направление со стороны Торговой. Силы этой группы оценивались примерно в 5000 штыков и 500 сабель при трех бронепоездах, курсировавших по линии Белая Глина — Торговая.
Выжидая более детального выяснения обстановки, Буденный основную группу своей конницы (4-я и 6-я кавалерийские дивизии) выдвинул в село Средне-Егорлыкское и решал — куда направить удар Конной армии в первую очередь.
Группа Павлова, дотянувшись до ст. Егорлыкской, едва ли могла в одиночку перейти к активным наступательным действиям. На пути своего тяжелого марша от Торговой к Егорлыкской среди заснеженных балок она оставила несколько тысяч замерзших бойцов. Тысячи обмороженных забили дворы станицы. Однако эта группа, отдохнув в течение двух суток, могла еще серьезно обороняться, тем более что Деникин мог со стороны Батайска подбросить ей подкрепления.
Телеграфисты штаба Конной армии, включившись в телеграфную линию Батайск — Белая Глина, подслушали переговоры, которые велись между штабом генерала Крыжановского и штабом Добровольческого корпуса в Ростове. Это обстоятельство заставило Буденного предполагать, что Ростов занят добровольцами и, следовательно, Деникин предпринимает какие-то наступательные действия в северном направлении.
Взвесив все данные сложившейся обстановки, Буденный решил оставить временно группу Павлова в покое и всеми силами обрушиться на Кубанский корпус.
По этому плану группа стрелковых дивизий должна была вести наступление на Белую Глину с севера, имея осью железную дорогу. Основная задача этой группы — сковать кубанцев с фронта и отвлечь их внимание от маневра кавалерийских дивизий. В то же время 4-я и 6-я кавалерийские дивизии Конной армии должны были совершить глубокий маневр — выйти в район с. Средне-Егорлыкское, откуда двинуться на хут. Ново-Корсунский и затем резко свернуть на Белую Глину. Белую Глину предполагалось охватить с запада и юго-запада, отрезая пути отхода кубанцев на Тихорецкую.
План был выполнен точно по расписанию.
22 февраля Белая Глина была занята, и 1-й Кубанский корпус погиб вместе со своим командованием.
В результате этой операции направление на Тихорецкую стало совершенно свободным от белых, и было соблазнительным двинуться именно в этом направлении для быстрейшего захвата жизненно очень важного для Деникина железнодорожного узла и основной стратегической базы.
На совещании у командарма Буденного 23 февраля некоторые высшие командиры высказывались за немедленные действия именно в этом направлении. Но Буденный решил по-другому. Проводя операцию против 1-го Кубанского корпуса, он пристально следил за оставленной им в районе станицы Егорлыкской группой Павлова. Эта группа в течение нескольких дней собрала всех отставших, начала получать пополнение, материальную часть и боеприпасы. К ней присоединилась бригада Голубинцева, из-под Батайска прибыл добровольческий отряд имени Чернецова. Для усиления группы с севера к ней направлялся Донской корпус генерала Агеева, Кубанский конный корпус и др. части. До подхода этих подкреплений группа Павлова имела до 11 тыс. сабель, около 4 тыс. штыков и 3 бронепоезда.
Деникин возлагал на группу Павлова большие надежды: она должна была или разбить Буденного, или, на худой конец, прикрыть отход белых сил от Батайска в глубь Кубани. Чтобы спутать карты красному командованию, Деникин 21 февраля бросил Добровольческий корпус на Ростов и 3-й Донской корпус генерала Гуселыцикова — на Новочеркасск. Тактический успех Деникина —взятие Ростова — внес панику в тыловые учреждения 8-й и 1 -й Конной армий, но влияния на операцию ударной группы фронта не оказал.
Занятие Ростова совпало с отскоком группы Павлова под ударами Конной армии, действиями ее против Кубанского корпуса и его ликвидацией. Эта смертельная угроза заставила Деникина спешно оставить Ростов и усилить всем чем возможно фронт против Буденного.
Развернулись решительные действия огромных конных масс.
В бою против Павлова кроме своих кавалерийских и приданных стрелковых дивизий Буденный выставил также дивизии 10-й армии, которые после ликвидации Кубанского корпуса остались «безработными». В течение 23 и 24 февраля он предоставил своим частям отдых. Понесенные потери были с лихвой восполнены широким притоком добровольцев, которых РВС Конной разрешил принимать усмотрением командиров полков. Обнаружившийся в частях недостаток боеприпасов был в некоторой степени пополнен трофеями, захваченными при ликвидации 1-го Кубанского корпуса.
Вместе с частями конницы отдохнули и пополнились и стрелковые дивизии. Из отбитых у кубанцев трех бронепоездов два были в полной исправности.
К моменту перехода в наступление 4-я и 6-я кавалерийские, 20-я и 50-я стрелковые дивизии занимали село Белая Глина, 34-я стрелковая и 11-я кавалерийская дивизии — село Песчанокопское. Правее, в районе зимовников А. Королькова, Поздеева и Кузнецова, вышла кавалерийская группа 9-й армии: 1 -я «дикая» дивизия Гая и 2-я кавалерийская дивизия Блинова. Эти дивизии имели малочисленный состав, понесли значительные потери в боях и как самостоятельная боевая сила имели небольшое значение.
Узнав об уничтожении Кубанского корпуса и полагая, что Буденный безостановочно двинется на Тихорецкую, Павлов решил, не дожидаясь подхода корпуса Агеева и кубанцев, сосредоточенным ударом всей группы обрушиться С фланга и тыла на Конную армию. 23 февраля он высылает авангардную дивизию силой до 4 тыс. сабель в село Средне-Егорлыкское. Бывшая там в качестве заслона 1-я бригада 11-й кавалерийской дивизии (около 700 сабель) отошла в юго-восточном направлении.
В течение 24 февраля в Средне-Егорлыкское и пос. Иловайский Павлов стянул главные силы своей группы. Наступление белой конницы совершалось тремя группировками: правая в составе 10-й дивизии 4-го Донского корпуса и бригады Голубинцева двигалась от пос. Иловайского, через хут. Новокорсунский на посад. Горькая Балка; средняя в составе 2-го корпуса и 9-й дивизии 4-го Донского корпуса наступала на Средне-Егорлыкское по дороге, ведущей на Песчанокопское — Белая Глина; левая двигалась в общем направлении Крученая Балка, имела задачей прикрытие операции с севера.
К 10.00 25 февраля головы колонн Павлова достигли линии Лопанка — хут. Новокорсунский.
Получив донесение о занятии крупными частями конницы белых села Средне-Егорлыкского, Буденный 24 февраля принимает следующий план действий: 34-я стрелковая дивизия остается в Белая Глина, прикрывая операцию с юга; 50-я Таманская стрелковая дивизия двигается уступом назад справа в направлении Богородицкое; средняя колонна, имея в авангарде 11-ю кавалерийскую дивизию и вслед за ней 2-ю стрелковую дивизию (в составе 2 стрелковых бригад), наступает от Песчанокопское на Средне-Егорлыкское; левая колонна, имея в авангарде 6-ю кавалерийскую дивизию и вслед за нею в 2 км 4-ю кавалерийскую дивизию, наступает через Горькую Балку и далее на хут. Новокорсунский. Общая задача—выход в район Богородицкое, Лопанка, Средне-Егорлыкское с последующими действиями в зависимости от обстановки.
С рассветом 25 февраля части Конной армии выступили в поход, но о встречном наступлении Павлова в дивизиях Конной армии не было известно. В таком же положении находился и Павлов. Разведка и с его стороны отсутствовала.
Отсутствие разведки с обеих сторон можно объяснить тем, что до начала выступления между пунктами расположения противников было свыше 30 километров, а при отсутствии промежуточных населенных пунктов, сильных морозах, глубоком снежном покрове и снежных метелях ночная конная разведка была затруднительна и малорезультативна, поэтому она и не высылалась. Других средств разведки противники не имели.
Соответственно столкновение для обеих сторон получилось неожиданным.
Бой начался со столкновения 6-й кавалерийской дивизии с правофланговой колонной белых в составе 10-й дивизии 4-го Донского корпуса и 14-й кавалерийской бригады в районе х. Каравайник. Белые, силой до 5 тыс. сабель, не предполагая встретить части Конной армии в сосредоточенных колоннах, двигались на хут. Каравайник — Олийники и Ново-Корсунский, прикрываясь цепью конных дозоров.
Авангард 6-й кавалерийской дивизии, столкнувшись с вражескими дозорами, быстро их оттеснил и сосредоточенным винтовочно-пулеметным огнем неожиданно обстрелял колонны противника.
Появление 6-й кавалерийской дивизии было настолько неожиданным для противника, что командование последнего не успело сориентироваться как следует в обстановке и отдать соответствующие распоряжения. Раньше всего успела приготовиться к бою белая артиллерия. Под прикрытием артиллерийского огня казачьи части стали разворачиваться для боя. Но комдив Тимошенко, учитывая значение фактора захвата инициативы в условиях встречного боя, не дал возможности противнику развернуть своих сил и двумя бригадами стремительно атаковал с обоих флангов разворачивающиеся колонны белых, бросив третью бригаду в обход с северо-запада. Маневр был выполнен быстро и атака была произведена решительно, умело поддержана артиллерией и пулеметами. Галопом, выскакивая вперед вместе с атакующими частями, артиллерия с открытых позиций открывала меткий, губительный огонь по еще не развернувшимся полкам противника; пулеметы на тачанках лихо, на карьере выносясь в передовые цепи конницы, метким сосредоточенным огнем с 300—400 шагов поддерживали атаку конницы.
Не успевшая развернуться пятитысячная масса белой конницы в беспорядке хлынула назад, на пос. Иловайский, попадая под удары преследующей 6-й кавалерийской дивизии. Только наступившая темнота приостановила преследование.
В результате этого боя 6-й кавалерийской дивизией было изрублено несколько сотен казаков, около 300 взято в плен, захвачено 20 пулеметов и 9 орудий.
Одновременно с 6-й кавалерийской дивизией произошло столкновение и правой колонны Конной армии, во главе которой шла 11-я кавалерийская дивизия. 11-я дивизия, насчитывавшая не более 2 тыс. сабель, столкнулась с 9-й и 4-й дивизиями группы Павлова. Белые имели в этой группировке свыше 7 тыс. сабель и до 24 орудий. 11-я дивизия не могла оказать сильного сопротивления двигавшейся на нее массе, а ее горная батарея не могла соперничать с артиллерией белых. Дивизия стала отходить на шедшую сзади пехоту 20-й стрелковой дивизии.
В это время из хут. Ново-Корсунского по направлению с. Средне-Егорлыкское выдвинулись 1-я и 2-я бригады 4-й кавалерийской дивизии (около 2800 сабель и 8 орудий). Начдив-4 Городовиков, видя тяжелое положение 11-й кавалерийской дивизии, бросил 1-ю бригаду на Средне-Егорлыкское в тыл противнику, а 2-ю бригаду послал через балку во фланг — в направлении К. Беляков.
Быстро снявшиеся с передков 1-я и 2-я батареи 4-го конного артиллерийского дивизиона без пристрелки с первого выстрела на поражение открыли беглый фланговый огонь по густым построениям противника, стоявшего в резервных колоннах.
Выдвижение и огонь 4-й дивизии своей неожиданностью ошеломили противника, и он хлынул через с. Средне-Егорлыкское и Лопанка.
В этом бою 4-я дивизия захватила 20 орудий, 80 пулеметов, до 3 млн патронов и несколько тысяч снарядов. В патронах и снарядах части Конной армии в это время сильно нуждались — дивизия не только пополнила свои запасы, но по просьбе пехотных дивизий выделила им по 100—200 тысяч патронов, а также уделила им значительное число подвод отбитого обоза.
4-я дивизия не смогла развить преследования вплоть до Егорлыкской, так как большой переход и бой вымотали конский состав (60 верст марша с боями по глубокому снегу).
На ночлег части Конной армии сосредоточились в районе села Средне-Егорлыкское.
На следующий день, 26 февраля, командарм Конной решает продолжать преследование противника, отошедшего в северо-западном направлении в район ст. Егорлыкской и пос. Иловайский и, развив успех предыдущего дня, уничтожить кавалерийскую группу противника.
С 25 февраля началось сильное потепление. Глубокие метровые снега, под влиянием ярких и теплых лучей солнца, начали быстро плавиться и оседать. Степные ручьи набухли талым снегом и водой; дороги почернели и осклизли. Все это значительно затруднило маневрирование.
К 10 часам 26 февраля 6-я кавалерийская дивизия после короткого боя заняла пос. Иловайский, захватив около 100 пленных и санитарный обоз. К 13 часам, развивая наступление, дивизия заняла и хут. Ново-Гуляевский. Белые же к вечеру, около 20 часов, сосредоточившись в районе ст. Егорлыкская силой до 5 тыс. сабель, перешли в наступление на пос. Иловайский — против одной бригады 6-й кавалерийской дивизии, начавшей отходить.
Видя отход 1-й бригады и упорный натиск противника, в то время как последний подходил к восточной окраине пос. Иловайский, начдив-6 решил нанести удар по правому флангу противника. Но белые искусно укрыли свой фланг за р. Верхний Егорлык, непроходимой на этом участке, и с одной лишь переправой, надежно защищенной артиллерией, и поэтому выполнить маневр начальнику 6-й дивизии не удалось.
Противник же, прикрываясь рекой и получив подкрепление, продолжая развивать наступление, к ночи потеснил 6-ю кавалерийскую дивизию и занял пос. Иловайский, выйдя таким образом во фланг наступавшим в это время на Грязнухинской — ст. Егорлыкская 4-й и 11-й кавалерийским дивизиям.
Учитывая это, начдив-6, сосредоточив к 24 часам всю дивизию, при поддержке артиллерии, перешел в энергичную атаку на пос. Иловайский и, несмотря на упорное сопротивление противника, к 1 часу 27 февраля выбил его из пос. Иловайский и Ново-Гуляевский и занял их, выслав часть сил дивизии для преследования противника, отходящего к северо-западу на с. Гуляй-Борисовка.
Наступавшие 26 февраля на Грязнухинский — ст. Егор-лыкская 4-я и 11-я кавалерийские дивизии столкнулись с главными силами группы Павлова. В результате упорного боя они сбили белых с позиций в районе Грязнухинский. Противник отошел на ст. Егорлыкская и организовал оборону под прикрытием трех бронепоездов и пехоты.
4-я и 11-я кавалерийские дивизии безуспешно пытались атаковать станицу, но каждый раз отбрасывались сильным винтовочно-пулеметным огнем.
С наступлением темноты дивизии отошли.
Отход 4-й и 11-й кавалерийских дивизий освободил часть сил противника, и он бросил их на поддержку своей группы, ведшей бой с 6-й кавалерийской дивизией. Атаки и контратаки с обеих сторон длились всю ночь и продолжались днем 27 февраля.
К 11 часам 27 февраля группа противника, получив подкрепление силой до 6 тыс. сабель, перешла в наступление в восточном направлении и обрушилась на левый фланг 6-й кавалерийской дивизии. Начдив 6-й кавалерийской, приостановив преследование группы противника, отступавшей на север, стал производить перегруппировку своих сил.
Воспользовавшись этим обстоятельством, северная группа белых, в свою очередь, обрушилась на перегруппировывающуюся 6-ю кавалерийскую дивизию, и последняя, не выдержав концентрического удара почти 10-тысячной массы конницы противника, стала поспешно отходить к реке.
Расположив свою артиллерию за рекой на удобных позициях, начдив решил контратакой остановить наседающего противника.
Под прикрытием сосредоточенного огня 10 орудий, 6-я дивизия перешла в стремительную контратаку. Противник, оставив на поле боя до 600 убитых, 300 пленных (в том числе двух летчиков вместе с подбитым самолетом), начал отходить. Части дивизии к 20 часам вновь заняли пос. Иловайский и хут. Ново-Гуляевский.
В ночь на 28 февраля 6-я кавалерийская дивизия отошла в с. Средне-Егорлыкское.
В то время как в течение 26—27 февраля 6-я кавалерийская дивизия вела бой с противником в районе пос. Иловайский — хут. Щербакове, на правом фланге Конной армии 11-я кавалерийская дивизия, 27 февраля во взаимодействии с кавалерийской дивизией Гая в районе хут. Войновский, выдерживала напряженные бои с группой противника в составе 5 кавалерийских полков (Кубанская дивизия) и 800 штыков (Чернецовский полк), наступавшими от ст. Егорлыкская на хут. Грязнухинский. Несмотря на упорные повторные атаки белых, стремящихся прорваться на с. Средне-Егорлыкское, в то время как другая конная группа пыталась обойти левый фланг Конной армии, общими усилиями 2-й и 3-й бригад 11-й кавалерийской дивизии противник был выбит и отступил на ст. Егорлыкская, оставив в руках 11 -й кавалерийской дивизии хут. Грязнухинский.
Таким образом, в результате упорного 2-дневного боя Конная армия хотя и нанесла противнику ряд серьезных ударов, но выполнить намеченный план уничтожения конной группы противника не смогла.
Потрепанные белые части стали сосредоточиваться в районе ст. Егорлыкская, продолжая нависать над Конной армией: подразделения 1 -го, 2-го и 4-го донского корпусов численностью до 12 тыс. сабель, 1-й Терско-Кубанской кавалерийской дивизии и кавалерийской бригады Барбо-вича численностью 6 тыс. сабель, 40-го Донского казачьего полка — 400 сабель, Чернецовского стрелкового полка — 2 тыс. штыков, а также 2 бронепоезда.
Части Конной армии с приданными силами и средствами сосредоточились в районе Ново-Роговский, Средне-Егорлыкское, Грязнухи.
28 и 29 февраля они отдыхали и приводили себя в порядок, проводили разведку и подготовку к предстоящему наступлению.
Противник в эти дни проявлял активность, особенно на правом фланге Конной армии на участке 11-й кавалерийской дивизии и на стыке между 11 -й кавалерийской дивизией и дивизией Гая. Так, к 16 часам 28 февраля, сгруппировав до 3 тыс. сабель, при поддержке бронепоездов, он потеснил правый фланг дивизии Гая. Но совместными усилиями этих частей и 2-й и 3-й кавалерийских бригад 11 -й кавалерийской дивизии отошел к ст. Егорлыкская. 29 февраля велись бои в районе хут. Грязнухинский.
На 1 марта Буденный запланировал сосредоточенным ударом частей армии уничтожить живую силу противника в районе ст. Егорлыкская, пос. Иловайский.
И с утра 1 марта части Конной армии уже к 10 часам на 8-километровом фронте завязали ожесточенный бой.
Авангардная 2-я бригада 4-й кавалерийской дивизии во главе с комбригом Тюленевым при подходе к станице развернулась и перешла в атаку, стремясь охватить станицу с южной и юго-западной стороны, но была встречена сильным винтовочным и пулеметным огнем и остановилась, перейдя к огневому бою. Подошедшие остальные бригады 4-й и 6-й дивизий остановились в 3—4 км южнее станицы до выяснения обстановки.
Дивизии ожидали и подхода 20-й стрелковой дивизии, которая должна была атаковать станицу с юго-востока и отвлечь на себя пехоту и артиллерию противника. Дивизия подошла к месту боя с некоторым запозданием, к 12 часам. Стоял серый, пасмурный день, начиналась оттепель — станица была закрыта пеленой тумана, скрывавшей пехотные и артиллерийские позиции противника.
Белые, заметив части 4-й и 6-й дивизий, открыли по ним усиленный артиллерийский огонь. Но из-за тумана этот огонь был малоэффективным. Артиллерия 4-й и 6-й кавалерийских дивизий не могла выбрать удобных позиций и пока молчала.
Противник, видя нерешительность подошедшей конницы красных, перешел сам в наступление. Оставив в станице пехоту, артиллерию и часть конницы, главную массу своих сил он стал выводить на западную окраину станицы и группировать ее в вершине балки Верх. Егорлык.
Опираясь левым флангом на станицу, белые планировали бросить крупную группу в обход левого фланга Конной армии через реку на хут. Грязнухинский и одновременным ударом с фронта отбросить конницу красных к северу, к полотну железной дороги.
4-я и 6-я кавалерийские дивизии, не имея определенного плана действий, выжидали выяснения обстановки. Неожиданно были обнаружены обходящие колонны противника. На коротком совещании начдивов было решено, что парирование этого удара примет на себя 6-я кавалерийская дивизия.
Ее первая бригада стала круто заворачивать влево. Вследствие превосходства сил обходящей колонны противника вслед за 1-й бригадой была двинута и 2-я бригада 6-й дивизии. В это время обнаружилось и намерение противника ударить во фланг 20-й дивизии, подходившей к станице с юго-востока. Для ликвидации этой угрозы 2-я бригада 4-й кавалерийской дивизии и 20-й кавалерийский полк 1 -й бригады начали принимать вправо.
В итоге перед фронтом осталась жидкая цепочка 19-го кавалерийского полка, а на правом фланге стояли третьи бригады 6-й и 4-й дивизий.
Противник, заметив происходившую перегруппировку, перешел с фронта в конную атаку. Передовой Кубанский партизанский полк в 500 сабель густой взводной колонной ударил по жидкой цепочке 19-го кавалерийского полка и ворвался в расположение дивизий, где стояли штабы и батареи. Не растерявшись, начдив-4 выскочил к резервным бригадам и контратаковал противника во фланг. Белые быстро отпрянули назад, но вырвавшийся вперед авангардный полк не видел, что следовавшие за ним полки отброшены назад, — и через полчаса этот полк был истреблен почти целиком.
В это же время обходящая колонна белых наседала на левый фланг, развивая бой вдоль балки Кугой-Ея в направлении Грязнухинский.
Собрав силы, противник вновь перешел в атаку с фронта — наступил самый решительный момент боя.
Конной армии грозила опасность быть сметенной и отброшенной могучим ударом белых сил. Поражение ее, по своему результату, могло бы иметь колоссальное значение. В самый критический момент, когда конница белых огромной волной неслась на перемешавшиеся красные полки, когда уже группы бойцов стали инстинктивно осаживать назад, а артиллерия подавала передки, начдив Городовиков, подскакав к своему артдивизиону, приказал немедленно открыть по противнику «ураганный огонь» из всех батарей. Приказание это было выполнено через 5 минут. Батареи, имея на орудие лишь по 60 снарядов, открыли огонь по несущейся лавине противника. Огонь был так меток и подавляющ, что атака противника мгновенно захлебнулась, а через минуту его нестройные массы, поливаемые свинцом, безудержно неслись назад.
В то время, когда на открытой снежной равнине велась схватка огромных кавалерийских масс, три полка 20-й стрелковой дивизии вели атаку на ст. Егорлыкскую, окраины которой были укреплены и защищались добровольцами чернецовского отряда. Под непрерывным пулеметным и ружейным огнем по открытой местности, пехота наступала, как на учениях. Потеряв 30 % убитыми (один полк — до 50 %), стрелковые полки дошли до окраины станицы и неудержимой штыковой атакой сбили упорствовавших добровольцев.
Действия 20-й дивизии у ст. Егорлыкской были самым надежным обеспечением правого фланга кавалерийских дивизий — ударной группы Конной армии. Этого обеспечения не могли создать слабые силы 1-й дивизии Гая и 2-й дивизии Блинова. Если бы в буденновской группировке отсутствовала пехота, ударная группа Конной армии могла быть охвачена с обоих флангов и оказаться в чрезвычайно тяжелом положении. Исход боя мог быть совершенно другим. Полки 20-й стрелковой дивизии сослужили огромную службу кавалерийским дивизиям Конной армии.
К исходу дня белые еще раз попытались атаковать левый фланг 20-й стрелковой дивизии, которая уже заняла юго-восточную окраину станицы, но контратакой бригад 6-й кавдивизии эта попытка была ликвидирована.
В это же время и обходящая левый фланг колонна противника, несмотря на свое превосходство, была сбита двумя бригадами 6-й дивизии и стала отходить на пос. Иловайский. К наступлению темноты противник был сбит на всем участке и стал отходить за станицу, которая уже занималась 20-й стрелковой дивизией.
В этом столкновении огромных конных масс белые понесли сравнительно незначительные потери в живой силе и технике, но дух их был подорван, и с этого момента утрачена вера в свои силы и в успех дальнейшего сопротивления.
Когда к 18 часам положение на левом фланге Конной армии было восстановлено, ст. Егорлыкская была уже в руках 4-й и 6-й кавалерийских и 20-й стрелковой дивизий.
К тому же времени на правом фланге армии кавалерийские дивизии Гая и Блинова без видимых причин отошли к востоку, чем воспользовался противник и стремительным ударом занял хут. Грязнухинский, но 11-я кавалерийская дивизия, введя в бой все свои три бригады, энергичной контратакой отбросила белых из хутора и, развив успех, к вечеру ворвалась в ст. Егорлыкская с северо-восточной стороны.
Бой Конной армии 1 марта по своим результатам, темпу и по количеству конницы, столкнувшейся с обеих сторон, во многом напоминал бой 25 февраля. Деникин пытался использовать свой последний резерв — сосредоточенную массу казачьей конницы — и... проиграл.
Насколько яростен был темп боя конных масс 1 марта, свидетельствуют боевые действия 4-й и 6-й кавалерийских дивизий. К вечеру, когда стало темнеть, в тот момент, когда начдив-6 бросил свою дивизию для парирования обходного движения белой конницы, перемешавшиеся в общей суматохе боя всадники нередко узнавали своих только окликом, опрашивая друг друга, и когда выяснялось, что налицо противники, — начинали рубиться. Были и такие моменты, когда противники съезжались, но на оклики не отвечали друг другу, после чего в недоумении разъезжались.
Ставка командования Вооруженных сил Юга России на разгром Конной армии на Маныче и в степях Ставрополья была бита, и это обстоятельство предрешило отход всего фронта белых на юг.
Белая конница дралась основательно, но Егорлык-ский бой был последней страницей в истории кавалерии ВСЮР.
И эти бои — одна из блестящих страниц в истории 1-й Конной армии.
Оперативное положение ВСЮР к февралю 1920 г. было более благоприятным — красные армии Кавказского фронта пополнений не получали, силы их в безуспешных боях под Батайском и на Маныче (январь 1920 г.) таяли. Деникин же путем лихорадочных формирований и перетряски тылов значительно увеличил численность своих боевых частей, особенно конницы. Отборные добровольческие пехотные полки и конные массы донских корпусов составляли его главные козыри и настраивали его оптимистически.
Красное командование на Кавказском фронте располагало истощенными и малочисленными стрелковыми дивизиями, недостаточно вооруженными и снаряженными. Не лучше выглядели и кавалерийские дивизии, входившие в состав армий фронта. Но фронт располагал такой могучей конной массой, как Конная армия. В последнем туре борьбы с Деникиным этот козырь имел решающее значение — конечно, при искусном оперативном использовании имевшихся сил.
Конная армия получила необходимый ей простор и явилась тем оперативным молотом, который сыграл решающую роль в этих боях.
Решающий удар Конной армии направляется не по кратчайшему географическому направлению в лоб Деникину, а в наиболее уязвимое его место — на стык Донской и Кубанской армий. Кроме того, действия в районе с крупными населенными пунктами обеспечивали необходимые жизненные потребности конницы и лишали этого главного оппонента Конной армии — группы генерала Павлова.
Налицо правильный выбор направления и маршрутов движения (вдоль р. Сал), умелая организация и проведение марша в тяжелых зимних условиях. Огромная конная масса вышла в исходный район, не ослабив своих сил. Была полностью соблюдена оперативная маскировка.
Правильными явились учет и анализ обстановки и продуманное принятие оперативных решений — кого в первую очередь бить: Павлова или Крыжановского? — Крыжа-новского. Куда дальше направить удары: на Тихорецкую, как следовало по директиве фронта, или против Павлова? Решение — бить Павлова.
Каждое решение приносило блестящие оперативные и тактические результаты.
Необходимо отметить большое значение проявленной командованием Конной армии инициативы — в зависимости от обстановки. Одним из таких моментов является подчинение Буденным себе стрелковых дивизий, потерявших связь со своим командованием.
Обращает внимание стремление командарма Конной иметь всегда под руками значительный резерв. В этих боях такую роль играла 11-я кавалерийская дивизия. В бою 1 марта под ст. Егорлыкской этот резерв сыграл большую роль, ликвидировав попытку Павлова выйти в тыл частям Конной армии.
Интересно умелое тактическое планирование каждой операции и правильное использование родов войск. В бою с Кубанским корпусом пехотные дивизии наступают с фронта, сковывают противника, конница совершает глубокий и гибкий маневр в тыл и фланг противника.
Смелые, инициативные действия начальников дивизий, высокая боеспособность кавалерийских частей и подразделений обеспечивали полное и успешное выполнение решений и планов командарма.
Боевая тренировка войск, твердость и находчивость всех начальников обеспечивали устойчивость и боеспособность частей в любых условиях. Так, при внезапном налете частей Павлова на ст. Торговая в ночь на 19 февраля части Конной армии не растерялись. Руководство старших начальников не выпало из рук — и попытка Павлова потерпела крах.
Причем основные успехи пришли к Конной армии в период зимних кампаний.
В ноябрьские холода 1919 г. конница С.М. Буденного выполнила одну из труднейших задач против конницы Мамонтова, Шкуро и двух пехотных дивизий белых. В этот период шел мокрый снег, заморозки делали из дорог скользкие ленты, была гололедица, и конница с трудом двигалась вперед.
В дни подготовки атаки ст. Касторная бушевал страшный снежный буран (13—15 ноября). Только 15-го ноября он прекратился, и Буденный концентрическим наступлением разбил белых и занял ст. Касторная. Было захвачено до 3000 пленных, 4 бронепоезда, 4 танка, 4 бронемашины, 22 орудия, более 100 пулеметов, большое количество снарядов, патронов, винтовок и более 1000 лошадей.
8 января 1920 г. 1-я Конная армия захватила Ростов-на-Дону — вновь в тяжелых зимних условиях, концентрическим наступлением севернее города. Было захвачено до 12 000 пленных, около 100 орудий. 200 пулеметов и все танки.
В феврале 1920 г. 1-я Конная армия окончательно разгромила белую конницу генералов Крыжановского, Павлова и Юзефовича.
Особую стратегическую роль сыграла 1 -я Конная армия в событиях советско-польской войны 1920 г.
Поводом для борьбы между Советской Республикой и Польшей послужила судьба Украины, с занятием территории которой Польша значительно усиливалась. Так как экономическая сила Российской Республики в значительной мере зависела от обладания Украиной и Черноморским побережьем, было очевидно, что удар в этом направлении польских войск был наиболее результативен.
Польское командование решило одним ударом убить нескольких зайцев и сразу выйти на свои границы 1772 г. (объекты действий — Смоленск, Киев, Одесса). Но, сделав скачок в Киевском направлении, где поляки прошли 180 верст в 12 дней, на всем остальном фронте польские войска встретили упорное сопротивление и были вынуждены остановиться. В результате инициатива действий переходит в руки красного командования. Переброска 1-й Конной армии с кавказского на польский театр военных действий как нельзя больше соответствовала общей стратегической обстановке Западного и Юго-Западного фронтов Советской Республики.
Польские войска, хорошо обученные французскими инструкторами, были отлично вооружены. Польская пехота состояла из 3-батальонных пехотных полков 12-ротного состава, кроме того, в каждом батальоне имелась пулеметная рота, техническая рота, телеграфная секция, телефонный взвод и команда конных ординарцев. Полки в среднем имели по 1,5 тыс. штыков и 36 пулеметов.
Высшим соединением была пехотная дивизия в составе двух пехотных бригад (по 2 полка в каждой), дивизионной конницы в составе не более полка кавалерии, полка тяжелой артиллерии (2 дивизиона по 3 трехорудийные батареи), полка легкой артиллерии (такого же состава, но батареи четырехорудийные), 2 авиаотрядов (разведывательного и истребительного), саперного батальона, телеграфной роты и др. подразделений. Дивизия имела в своем составе 12 батальонов пехоты (6 тыс. штыков), 144 пулемета, 24 легких и 18 тяжелых орудий.
Кроме того, каждая дивизия в тылу имела 4 запасных батальона (2,4 тыс. штыков) и запасные артполки (12 легких и 9 тяжелых орудий).
В польской пехоте встречались винтовки разных систем — германской системы Маузера, французской системы Лебель и австрийской системы Манлихера. На вооружении польской кавалерии также находились французские и немецкие карабины.
Пулеметы у поляков были также различных систем — Максима, Кольта, Гочкиса. Артиллерия у них в большинстве была русская — 3-дюймовые пушки, но попадались и французские 75-мм пушки, а также английские скорострельные пушки. В тяжелой польской артиллерии были французские и немецкие 42-линейные пушки. Гаубицы — систем Шнейдера, Крезо и Круппа.
Польская авиация была представлена самолетами французских и английских моделей.
Снабжены польские войска были очень хорошо. Боеприпасов у поляков было достаточно, обмундирование хорошее, настроение солдат — воинственное.
Польская армия была хорошо организована и представляла собой крепкую боевую единицу. Таковыми были 7-я и 13-я польские пехотные дивизии, 1-я кавалерийская дивизия генерала Карницкого и отдельная кавалерийская бригада генерала Савицкого.
Но в кавалерийской сфере польская армия была слаба и неправильно организована. Постоянных высших кавалерийских соединений польская армия не имела, и кавалерийские полки в зависимости от условий боевой обстановки или придавались пехотным дивизиям как дивизионная конница, или образовывали кавалерийские группы, кавалерийские бригады и кавалерийские дивизии с переменным составом полков.
Первые части польской кавалерии создались во время разоружения немецких войск в Варшаве и на всей территории царства Польского. Как и все польские войска, кавалерия сформировалась исключительно по инициативе отдельных начальников, которые прежде всего взялись за обновление и расширение уже существовавших кавалерийских частей и отрядов в польских легионах и восточных корпусах. В начале декабря 1918 г. насчитывалось девять формирующихся кавалерийских полков.
В январе 1919 г. была создана должность главного инспектора кавалерии, которому была предоставлена вся полнота власти для дальнейшего формирования конницы. Инспекция, работавшая вплоть до начала 1920 г., когда она, вследствие общей реорганизации военного министерства, была заменена кавалерийской секцией 1-го департамента главных родов войск, выполнила важнейшие работы в деле создания кавалерии.
Цифры таковы, что к 15 декабря 1918 г. формировалось девять кавалерийских полков численностью в 3500 сабель, спустя 4 месяца, 15 марта 1919 г., польская конница насчитывала 15 полков, имевших 9000 сабель, а к 15 июля 1919 г. существовало уже 20 конно-легких и уланских полков и 4 конно-стрелковых полка общей численностью в 16 500 сабель. Это число полков существовало в польской армии вплоть до упразднения кавалерийской инспекции.
Операции на Восточном фронте против Красной армии начались, когда польская армия находилась еще в стадии первоначального формирования. Кавалерия должна была, не дожидаясь завершения организационной работы, отправить на театр военных действий все существовавшие части. В результате почти в течение всего 1919 г. отдельные эскадроны одного и того же полка действовали на разных участках армии, а иногда даже и на разных фронтах. Так, например, один эскадрон 2-го уланского полка весной 1919 г. находился в Силезии, другой — внутри страны (в Седлеце), третий — на Волыни и четвертый — в Полесье. Лишь в конце декабря 1919 г. разрозненные кавалерийские части впервые были сведены в сравнительно большое кавалерийское соединение — бригаду. В состав ее вошли: 3 эскадрона 1-го легко-конного полка, 2 эскадрона 11-го уланского полка, 2 эскадрона 4-го уланского полка и 2 эскадрона дивизионной конницы—таким образом, для создания этой бригады пришлось свести ближайшие отдельно действовавшие эскадроны 4 разных частей. Лишь во второй половине 1919 г., по мере развития боевых успехов польской армии и создания благоприятных условий, появилась возможность начать на некоторых участках фронта объединение разрозненных кавалерийских частей. К концу того же года были собраны почти все кавалерийские полки и начали создаваться высшие кавалерийские единицы — трехполковые бригады. В это время формирование отдельных полков почти закончилось.
Весной 1920 г., перед наступлением на Киев, польская конница состояла из 21 конно-легкого и уланского полка и 5 конно-стрелковых полков, что составляло 20 500 сабель.
Во время наступления на Украину в апреле 1920 г. польская кавалерия впервые приняла участие в боях в составе такой крупной оперативной единицы, как отдельная кавалерийская дивизия в составе двух трехполковых бригад. Дивизия совершила набег на Казатин, а затем вынесла на своих плечах всю тяжесть боев с Конной армией Буденного.
В период этих боев состав кавалерии быстро таял. Большой процент новобранцев, недостаточно обученных и не умевших ездить, набивавших лошадям спины, продолжительные и безостановочные марши приносили больше потерь, чем бои. Во второй половине июня 1920 г. боевой состав польской конницы упал до 12 000 сабель. Необходимо было принять решительные меры.
В это время боевая обстановка позволила снять кавалерию с некоторых участков фронта и приступить к спешной ее реорганизации. В целях укомплектования кавалерийских частей надлежаще обученным личным составом польский сейм постановил призвать 10 возрастов запасных солдат, ранее служивших в кавалерии. Это были преимущественно унтер-офицеры прежних русских, германских и австрийских войск, имевшие боевой опыт. По данным призывных органов, таких лиц насчитывалось до 10 000. Для пополнения офицерского состава кавалерии было приказано изъять из штабов и центральных управлений возможно большее число кавалеристов — эта мера была проведена в жизнь энергично и уже в первые недели дала более 150 офицеров. Хуже всего обстояло дело с пополнением конского состава, так как в стране в результате германской оккупации оставалось мало годных строевых лошадей. Была объявлена реквизиция лошадей за определенное вознаграждение и, кроме этого, организована их закупка — эти меры также дали хорошие результаты: в течение полутора месяцев было получено несколько десятков тысяч лошадей, из которых почти 20 000 были переданы в кавалерию. Для вооружения пополнений и приведения их в надлежащий вид были использованы последние имевшиеся на складах запасы, причем их приходилось иногда перебрасывать с одного конца страны на другой. Недостаток сабель был так велик, что была объявлена принудительная сдача их населением — причем они отбирались даже у офицеров, не находившихся в боевых линиях.
В результате таких усилий в течение первой половины июля из призванных в ряды армии запасных было сформировано 30 маршевых эскадронов, отправленных на пополнение кавалерийских полков. С 10 по 15 июля на фронт было послано 162 офицера, 10 346 всадников и 9279 коней. Численность личного состава эскадрона была доведена до 200 человек. Из 2 дивизий, в составе 2 трехполковых бригад каждая, была создана группа стратегической конницы, которая немедленно после сформирования была двинута на фронт. Почти одновременно был отдан приказ о формировании во всей стране отдельных конных частей из добровольцев, что было вызвано стремительным наступлением Красной армии в глубь Польши. На защиту национальной независимости явилось много добровольцев, из числа которых были быстро сформированы разнообразные конно-охотничьи части. Это добровольческое движение также было использовано для усиления кавалерии. Передав запасных на укомплектование уже действовавших кавалерийских полков, Верховное командование решило увеличить число последних путем формирования ряда полков из добровольцев. Менее чем в 5 недель было создано 8 новых кавалерийских полков. По мере формирования, не всегда даже дожидаясь его окончания, эти полки отсылались на фронт и принимали участие в боях. Общая численность новых кавалерийских формирований из добровольцев в течение месяца, с 15 июля по 15 августа 1920 г., выразилась цифрой — 306 офицеров, 10 187 всадников и 9522 коней.
Конно-добровольческие полки принимали участие в целом ряде боев, проявив высокие боевые качества. После окончания осенней кампании почти все конно-добровольческие полки получили очередные номера и были переименованы в полки линейной конницы.
В течение 6 недель, в период решительных напряженных боев, для усиления кавалерии на фронт было выслано 468 офицеров, 20 583 всадника и 18 800 коней.
В августе 1920 г. численность кавалерии достигла небывалой до этого времени цифры 34 000 сабель. Когда сражение на Висле кончилось общим отступлением советских армий, польская конница повсюду организовала энергичное преследование, напирая на отступавшие части противника и не давая им возможности задержаться и организовать оборону.
Последним самым значительным действием является рейд польского кавалерийского корпуса под начальством полковника Роммля, совершенный почти накануне перемирия в направлении Ровно — Коростень (в 140 верстах от Киева).
Но в первый период войны польская конница не рисковала вступать в кавалерийские столкновения с красной конницей, и только в августе 1920 г. она научилась необходимым приемам борьбы, заимствовав их у красной конницы, делая дерзкие налеты на советские фланги и тылы в период операций в районе Броды-Львов.
Именно поэтому красная конница оказалась мощнейшим фактором захвата стратегической инициативы на наиболее ответственном этапе польской кампании, и была серьезным мобильным ресурсом в руках советского командования.
Достигнув серьезных успехов лишь в Киевском направлении, контрударом армий советского Западного фронта в Белоруссии поляки были введены в оперативное заблуждение и выпустили из своих рук инициативу действий, перейдя почти на всем фронте к активной обороне. К середине мая 1920 г. только на Одесском направлении ценой больших потерь польское командование еще удерживало инициативу в своих руках.
Не имея достаточных резервов, польское командование тем не менее не оставляло мысль о захвате Правобережной Украины и, пополняя свои войска, совершало перегруппировки для нового удара против красных войск в направлении железной дороги Фастов — Екатеринослав, для чего две украинские дивизии с Одесского направления были переброшены на Киевское, а смененные ими польские части были двинуты на юг вдоль р. Днепр в районе Белая Церковь — Тараща, куда спешно сосредоточивалась и кавалерийская дивизия генерала Корницкого — с целью противодействия подходившей к польскому фронту коннице Буденного. Поляки спешили закончить свое сосредоточение до ее подхода.
К 25 мая 1920 г. польские войска действовали на территории Украины двумя неравными группами — Киевской и Одесской (3-я, 2-я и 6-я армии), причем Киевская группа имела в своем составе 7 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии и 1 отдельную кавалерийскую бригаду, и Одесская группа—3 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии (в обеих группах — до 50 тысяч пехоты и 8 тысяч конницы).
Главные силы Киевской группы противника действовали в районе Белая Церковь, Ракитно, Тараща, Володарка на фронте красной 12-й армии (имевшей в своем составе всего до 9 тысяч штыков и 2 тысяч сабель).
Главные силы Одесской группы противника действовали вдоль железной дороги Проскуров — Одесса и имели против себя части красной 14-й армии (всего до 7 тысяч штыков и 2 тысяч сабель).
Между этими группами в районе железной дороги Бердичев—Казатин—Липовец действовали познанские части противника (1 пехотная и 1,5 кавалерийской дивизии).
План действий советского командования сводился к разгрому наиболее сильной Киевской группы противника. Эта задача возлагалась на части 12-й и подходившей к польскому фронту 1-й Конной армий.
Совершив 1000-верстный марш и только закончив сосредоточение в районе г. Умань, 1-я Конная армия уже 25 мая получила оперативный приказ Юго-Западного фронта, по которому на армию возлагалась главная ударная задача: 27 мая перейти в решительное наступление в общем направлении на Казатин, действуя между Киевской и Одесской группами противника, стремительным натиском сметая на своем пути встретившиеся польские части и не позднее 1 июня захватить район Казатин — Бердичев, уничтожив живую силу противника, и захватив его материальную часть. К началу операции Конная армия имела в своем составе около 18 тысяч сабель, до 350 пулеметов, 48 орудий, бронеотряды, авиацию и бронепоезда.
Поляки, тщательно укрепившие важнейшие пункты на фронте и в тылу, деятельно готовились к встрече удара красной конницы Буденного (советского Макензена, как они его называли в своих сводках), причем противник на всем фронте был чрезвычайно бдителен, охраняясь сильной конной завесой. Зная о походе 1 -й Конной армии на польский фронт, они готовили новый удар в направлении на Днепропетровск (Екатеринослав).
На рассвете 26 мая 1-я Конная армия приступила к выполнению директивы фронта, выдвинув 4-ю кавалерийскую дивизию на север от г. Умань в район д. Хижна — Вороное — Зеленый Рог (40 верст к северу от г. Умани). Одна группа в составе 4-й и 14-й кавалерийских дивизий двигалась в направлении на г. Сквиру, другая в составе 6-й и 11-й кавалерийских дивизий — на Погребище (в Казатинском направлении). Особая бригада, как и всегда, находилась в армейском резерве для поддержания или развития успеха той или иной группы дивизии.
Приданные армии бронепоезда № 13, 72 и 203 находились на ст. Умань, а № 63 и 82 — на ст. Знаменка. Они только подходили к армии после ремонта. Автобронеотряды были при дивизиях.
Погода благоприятствовала действиям конницы, но после периода дождей дороги сильно размокли и движение конницы было затруднено. С 26 по 29 мая во время движения из районов сосредоточения 1 -я Конная армия имела ряд боев с повстанческими полками и бандами, уничтожая их поголовно.
29 мая был днем боевого крещения Конной армии в войне с белополяками — в этот день дивизии армии вели сильные бои.
К вечеру 29 мая двигавшаяся в голове правой группы 4-я кавалерийская дивизия на фронте Ново-Хвастов — Володарка вступила в бой с пехотой и конницей противника, причем польская пехота располагалась на сильно укрепленной позиции у Ново-Хвастова. Стремительной атакой передовых эскадронов противник был выбит из окопов у Ново-Хвастова и был вынужден отступить в северо-западном направлении.
В бою севернее Володарки со стороны противника были обнаружены 3 полка конницы (2-й драгунский, 5-й и 16-й уланский полки). Все эти полки имели отличный конский состав и были хорошо вооружены, а уланские полки даже имели пики. Польская конница три раза бросалась в атаку на первую бригаду 4-й кавалерийской дивизии у с. Гайворон, но, несмотря на свое численное превосходство, всякий раз 1-я кавалерийская дивизия поляков отскакивала назад и в итоге вынуждена была отойти к северу, понеся значительные потери.
В это время левая группа Конной армии втянулась в упорные бои с польскими частями: 11-я кавалерийская дивизия у с. Дзионьков и 6-я кавалерийская дивизия — в районе Животов — Вербовка. Противник великолепно подготовил к обороне село Дзионьков: на командующих высотах восточнее и севернее села были построены окопы с несколькими рядами проволочных заграждений. На западной окраине села была подготовлена вторая линия окопов, также с проволочными заграждениями. Местность по своему характеру была очень неудобна для действий в конном строю (глубокие балки, овраги, старые окопы, леса и рощи).
Конармейцами была применена комбинированная атака. 11-я кавалерийская дивизия в спешенном порядке направила 1 -ю бригаду на сильно укрепленные окопы с проволочным заграждением; 2-я бригада одновременно атаковала Дзионьков с юга и юго-запада в конном строю; 3-я бригада шла во втором эшелоне за 2-й бригадой.
К 24 часам с 29 на 30 мая 2-я бригада решительной атакой в пешем строю захватила южную часть села Дзионьков, в то время как 1 -я бригада ворвалась в село с севера в конном строю.
Действовавшая южнее 11 -й кавалерийской дивизии 6-я кавалерийская дивизия около 12 часов 29 мая вступила в бой с превосходящими силами противника (13-я пехотная дивизия) у села Животов и далее у дер. Вербовка. Как правило, у поляков позиции были довольно сильно укреплены. Глубокие окопы для стрельбы стоя со ступеней были обнесены в несколько рядов проволочным заграждением. Кроме того леса, балки, оврага, старые окопы, болотистая р. Росська сильно затрудняли действия конных масс. Но также атакой в конном и пешем строю, после упорного боя, противник был выбит из с. Животов — и части 13-й польской пехотной дивизии стали отходить в северо-западном направлении на Пл исков.
Подходившая на поддержку в районе Челновица — Черняевка польская пехотная часть развернулась для боя, стремясь помешать наступлению 6-й кавалерийской дивизии на Погребище, но была смята конной атакой и почти целиком изрублена, лишь немногим смельчакам удалось скрыться в ближайшем лесу.
К исходу дня 29 мая 6-я кавдивизия с боем продвигалась в район Раскопоно — Плисков. Поляки, имея сильную артиллерию и бронепоезда, оказывали отчаянное сопротивление. Губительный огонь пулеметов и артиллерии поляков наносил урон красным частям.
Но, преследуя противника, 6-я кавалерийская дивизия на его плечах заняла район д. Липовка — Роскопоно — Плисков, преодолев огонь артиллерии и бронепоездов.
В этот день боевого крещения на польском фронте 6-я кавалерийская дивизия нанесла значительные потери 13-й пехотной дивизии противника, изрубив свыше 2 тыс. человек (впоследствии подобранных и захороненных красными), захватив около 200 человек пленными, взяла 8 орудий, 87 пулеметов и около 60 подвод с боеприпасами и продовольствием.
За 29 мая Конная армия, сбив поляков с занимаемых позиций, вышла на фронт Володарка — Погребище, Дзионьков — Плисков и Андрушевка. Советские бронепоезда во время боя 29 мая курсировали до ст. Липовец. Бронепоезд со ст. Липовец обстреливал артиллерию поляков у дер. Скитка и заставил ее в дальнейшем замолчать.
Боями 26—30 мая была выяснена точная группировка противника перед фронтом Конной армии. В боях с 30 мая по 3 июня кроме получения разведывательных данных о польских войсках были намечены примерные районы прорыва польского фронта. План прорыва польского фронта ежедневно дополнялся новыми факторами. Например, до 30 мая красные были почти уверены, что поляки на фронте Володарка, Тетиев, Животов только обороняются. И действительно, поляки стойко обороняли свои позиции. Однако при сильном натиске красных дивизий поляки отходили на северо-запад. В боях за 31 мая, 1 и 2 июня выяснилось, что поляки помимо стойкой обороны своих позиций сами могут переходить в наступление против частей 1-й Конной армии. За это же время польская кавалерия оживила свою деятельность вплоть до принятия атак в конном строю. Все это командармом 1-й Конной в дальнейшем было учтено.
2-я польская армия в составе 13-й и 7-й пехотных и 5-й кавалерийской дивизий занимала фронт к западу от Днепра до ст. Липовец, причем на участке Сквира — Погребище действовала 13-я пехотная дивизия, вперемешку с конницей. Штаб 13-й дивизии находился в г. Сквира. В районе Липовец и южнее него действовала 18-я пехотная дивизия поляков.
К этому времени перед фронтом армии противник занимал следующие пункты: Яблоновка, Антонов, Ново-Хвастов, Дзионьков, Булан, Липовец.
Правее 1-й Конной армии действовала группа Якира (45-я стрелковая дивизия с кавалерийской бригадой Котовского), имевшая задачей захват ст. Фастов — Б. Церковь и южнее армии действовали части красной 14-й армии (у г. Гайсин и южнее). Соседи, имея перед собой противника, оказать содействие 1-й Конной не могли: будучи малочисленны, они сами нуждались в поддержке.
Исходя из данных обстановки, командарм 1-й Конной 30 мая отдает оперативный приказ с задачей на 1 июня: захватить район Казатин — Бердичев.
Дивизиям были поставлены следующие ближайшие задачи: 4-й и 14-й кавалерийским дивизиям, действовавшим на правом фланге армии, было приказано прорвать неприятельский фронт северо-восточнее Ново-Хвастова и, уничтожив живую силу противника, выйти на линию Маряновка—Молчановка, с целью дальнейшего движения на м. Сквира; 11-й кавалерийской дивизии, действовавшей уступом на левом фланге правой группы, было приказано уничтожить живую силу противника в районе с. Дзионьков и выйти на фронт Рогачи — Н. Хвастов, действуя в связи с 4-й и 14-й кавалерийскими дивизиями.
На 6-ю кавалерийскую дивизию с бронепоездами возлагалась демонстративная задача — действовать в районе ст. Липовец, облегчая этим действие правого фланга красной 14-й армии и отвлекая внимание противника к югу от главного удара. В этой операции 6-й кавалерийской дивизии была придана группа бронепоездов для действия на железнодорожной ветке Орастово — Погребище.
Как видно, постановка задач и распределение сил были сделаны вполне целесообразно в связи с обстановкой и группировкой противника
31 мая 11-я кавалерийская дивизия вела успешное демонстративное наступление на с. Дзионьков, отвлекая внимание противника от главной ударной группы (4-я и 14-я кавалерийские дивизии).
В тот же день 6-я кавалерийская дивизия перешла в решительное наступление на м. Липовец. Красные бронепоезда, действовавшие между станциями Липовец и Оратово, вследствие выхода обходной колонны противника в тыл конармейцам (противник занял ст. Оратово) вынуждены были с боем отходить на главные силы 6-й кавалерийской дивизии к ст. Липовец, продолжая бои с броне-отрядами противника.
Около 13 часов 31 мая, невзирая на ураганный артиллерийский огонь противника, 3-я бригада 6-й кавалерийской дивизии ворвалась в город Липовец, но удержаться там не смогла, вследствие того, что поляки отлично подготовили город к обороне, стреляя из домов и окон. В результате часового упорного боя бригада вынуждена была оставить г. Липовец, отходя на главные силы дивизии к ст. Погребище.
В итоге дневного боя 31 мая 6-я кавалерийская дивизия понесла большие потери, но выручила свои бронепоезда и, главное, связала противника на этом участке, одновременно облегчив положение частей 14-й армии у г. Гайсин.
С рассветом (почти в темноте) 1 июня поляки упредили дивизии Конной армии и сами перешли в наступление. Завязался серьезный бой.
31 мая, 1 и 2 июня—эти 3 дня с утра до темноты с обеих сторон только и было слышно что грохающую артиллерию, пулеметную трескотню и крики «ура». 1-я Конная 3 дня подряд вела бой с переменным успехом, однако положительных результатов за эти 3 дня она не достигла.
Подавшись немного на северо-запад, она заняла фронт Антонов — Н. Фастов — ст. Липовец, но фронт поляков ей прорвать не удалось. Упругость польского фронта, стойкость узлов сопротивления, хорошо укрепленные вероятные пути движения Конной армии, а также окопы с проволочными заграждениями, леса, реки и болота — все это затрудняло наступление и стесняло своду маневрирования конных масс. Местность в топографическом отношении в этом районе способствовала успешным действиям обороняющегося, что также сильно отражалось на действиях конницы.
Действия же кавалерии сильно затруднялись и тем обстоятельством, что методы действий на этой незнакомой местности еще не были изучены начсоставом Конной армии, привыкшим действовать в равнинных местностях, где не была стеснена свобода маневрирования конных масс. На польском фронте конармейцам пришлось столкнуться с тем, чего они не встречали на других театрах военных действий летом, — с жарой, духотой в лесу, слепнями, оводами, комарами и т.д.
1 июня 6-я кавалерийская дивизия продолжала вести упорные бои в районе Ульяновка (к северу от ст. Липовец). На участке правой группы 1-й Конной армии в ночь на 1 июня противник сам перешел в наступление и потеснил сторожевое охранение 4-й кавалерийской дивизии у Гайворон.
С рассветом 1 июня противник начал развивать свой успех против 4-й кавалерийской дивизии, потеснив ее на линию Татариновка—Руда-Село. Но подошедшая к 13 часам 1 июня 14-я кавалерийская дивизия стремительным ударом отбросила противника назад, и он с большими потерями вынужден был отойти за р. Березанку. К 16 часам 1 июня весь правый берег р. Березанки от Токаревки до Березня был очищен от противника. На этом участке действовали польские 5-я кавалерийская дивизия и 27-й пехотный полк 7-й пехотной дивизии.
Находившаяся на левом фланге правой группы армии II -я кавалерийская дивизия весь день 1 июня вела упорные бои у с. Дзионьков и ст. Роев, атакуя пехоту и бронепоезда противника. Взорвав два моста у ст. Роев, дивизия вынуждена была отойти к с. Дзионьков.
6-я кавалерийская дивизия 1 июня провела спокойно в районе Плисков — Кожанки (на левом фланге армии).
2 июня разведывательные эскадроны 14-й кавалерийской дивизии заняли г. Сквиру. При входе в город красные части были восторженно встречены жителями.
Итак, в результате упорных боев противник вынужден был очистить на правом фланге Конной армии г. Сквиру, на левом же фланге армии он в свою очередь продолжал вести упорные атаки в районе Плисков — ст. Оратово — с целью привлечь к этому району внимание и силы красных и тем самым отвлечь их от выполнения основной задачи армии по овладению районом ст. Казатин — Бердичев.
2 и 3 июня 6-я кавалерийская дивизия продолжала вести упорные бои с противником в районе Плисков — Животов.
Красные бронепоезда курсировали на линии Оратово — Липовец и Оратово — Фронтово, обстреливая позиции противника и его тяжелые батареи.
После беспрерывного трехдневного боя с поляками в лесисто-болотистой местности к исходу дня 2 июня части Конной армии остались на позициях: 4-я и 14-я кавалерийские дивизии — Шалеевка, Воробьевка, Капустины; 11-я кавалерийская дивизия — Боршевка, Дзионьков, Раскопано; 6-я кавалерийская дивизия — Пимеков, ст. Орастово.
За эти 3 дня армия немного продвинулась вперед, главным образом на участке Сквира — Погребище.
Весь день 3 июня шел проливной дождь, сильно испортивший дороги. К утру 4 июня соседи Конной армии справа и слева занимали следующее положение: группа Якира (45-я стрелковая дивизия) линию Ржищев (на берегу Днепра) — Рокитно — Езерно; красная 14-я армия вела упорные бои у Чечелевки (к югу от г. Гайсин) — Ладыженко — ст. Рудница — р. Каменка. В связи с активностью противника в Гайсинском районе 1-й Конной армии, по директиве фронта, было приказано выделить не менее одной бригады для оказания помощи 14-й армии в овладении районом г. Гайсин—Брацлав, продолжая остальными силами армии выполнять свою основную задачу по овладению Казатинским железнодорожным узлом. Учитывая создавшуюся обстановку на фронте армии, командарм Буденный 3 июня отдает новый оперативный приказ по армии, нацеливающий ее на выход в район железнодорожных узлов Казатин — Бердичев.
Для обеспечения операции с юга на участок Плисков — Липовец была выделена 3-я бригада 11-й кавалерийской дивизии с бронепоездами (на эту же бригаду возлагалась задача боевой связи с 63-й стрелковой бригадой 14-й армии у Гайсина), чтобы приковать внимание противника к этому району, беспокоя его активным маневрированием и не давая ему возможности перейти железную дорогу к востоку — для действия по красным тылам.
Для прорыва польского фронта намечался район между р. Березанка и р. Ореховая на участке Самгородок—Снежное. Для нанесения главного удара предназначалась вся армия (за исключением 3-й бригады 11-й кавалерийской дивизии), причем движение армии было построено уступами: главная ударная масса — 14-я, 4-я и 11 -я кавалерийские дивизии уступами справа налево и уступом влево и 6-я кавалерийская дивизия (арьергард армии)—уступом назад. Для взрыва железнодорожного пути на участке Попельня — Бровки — Чернорудка были выделены подрывные отряды от 14-й и 11-й кавалерийских дивизий (от 14-й дивизии на ст. Попельня и от 11 -й дивизии на ст. Чернорудка). К утру 5 июня было приказано разрушить железнодорожный путь на указанном выше участке.
После разрушения железнодорожного пути 4-я и 14-я кавалерийские дивизии должны были приготовиться к разгрому Казатинского железнодорожного узла, а 11-я кавалерийская дивизия — к рейду на Бердичев. На 6-ю кавалерийскую дивизию возлагалась задача обеспечить эту операцию с тыла.
Из приказа видно, что командарм 1 -й Конной решил во что бы то ни стало 6 июня захватить железнодорожные узлы Казатин — Бердичев, чтобы лишить противника коммуникационных путей и связи с Одесской группой.
Движение армии для прорыва польского фронта было построено довольно компактно. 14-я, 4-я и 11-я кавалерийские дивизии были сосредоточены в сильный кулак, шли в тесной связи между собой и в любую минуту были готовы друг другу оказать содействие, откуда бы противник ни появился.
6-я кавалерийская дивизия двигалась небольшим уступом назад, служа как бы резервом.
Но природа задержала выполнение этого приказа: в ночь на 4 июня начался сильный дождь, который не переставая шел 4 и 5 июня. Дороги испортились.
До утра 5 июня армия находилась в занимаемом ею районе, готовясь к выполнению возложенной на нее ответственной задачи, в то время как противник активности не проявлял. Части Конной армии оставались в исходном положении и производили разведку. Для руководства боем и рекогносцировки местности перед фронтом армии выезжали Буденный и Ворошилов. Они находились на наблюдательных пунктах, тщательно изучая район и намечая место для прорыва.
С рассветом 5 июня армия приступила к выполнению боевого приказа с ближайшими задачами дивизиям по выходу на участок железнодорожных линий Попельня — Чернорудка для выполнения своей главной задачи по захвату Казатина и Бердичева.
5 июня 14-я, 4-я и 11 -я кавалерийские дивизии последовательно вступили в бой с польскими войсками, укрепившимися на линии Снежное — Озерно — Самгродок (где был обнаружен 9-й пехотный полк 5-й польской дивизии). Противник оказывал упорное сопротивление наступлению, обстреливая красные части ураганным артиллерийским огнем.
Части Конной армии сбили прикрывающие части поляков на участке Шалеевка, Воробьевка, Молчановка и Н. Фастов и с боем стали продвигаться вперед. Поляки оказывали упорное сопротивление. Около 11 часов 5 июня на позициях к востоку от Самгородок, Озерна, Снежное поляки остановили движение Конной армии. По всему фронту армии завязался сильный бой. Поляки открыли сильный винтовочный, пулеметный и артиллерийский огонь. По воспоминаниям очевидцев: «На фронте гудит артиллерия, беспрерывно трещат пулеметы, рвутся снаряды, раздаются крики “ура”».
После ожесточенного боя во второй половине дня 5 июня части Конной армии после окончания продолжительной артиллерийской подготовки, имея впереди броневики, с криками «ура» ринулись в атаку (в 14 часов 30 минут).
2-я батарея 4-й кавалерийской дивизии, только что за бой 25 мая награжденная Красным знаменем ЦИКа, стоя на позиции восточнее Озерна, своим огнем заставила замолчать стоявшие на позиции западнее Озерна польские батареи.
Польский полковник Клеберг так описывал момент атаки 1-й Конной армии у Самгородок — Снежное: «Изо всех лесов, деревень и складок местности показываются всадники. В несколько мгновений горизонт, насколько хватает глаз, наводняется буденновцами, которые в гигантском облаке пыли, с предшествующими бронеавтомобилями, прикрытые огнем артиллерии, тачанок и конных стрелков, начинают двигаться на поляков. Польский солдат, следящий взглядом за облаком пыли на флангах, быстро продвигающимся на север, должен был ощущать, что он сражается в центре гигантского кольца, которое скоро сомкнется за его спиной».
На участке Самгородок, Озерна, Снежное около 16 часов 5 июня польский фронт был прорван и все 4 дивизии Конной армии ринулись этот прорыв.
Конница поляков — 3-я кавалерийская бригада Савицкого с фронта, 1-я кавалерийская дивизия Карницкого с фланга — стремилась преградить путь движения Конной армии из района Сквира и несколько раз настойчиво переходила в атаку, но это было бесполезно — атака каждый раз отбивалась с большими потерями для польской конницы.
Бригада польской кавалерии, пытавшаяся атаковать части 4-й кавалерийской дивизии в конном строю, была рассеяна артиллерийским огнем красных.
Ударом всех трех дивизий (4-я, 14-я и 11-я) на позицию противника у Озерна поляки были сбиты с позиций и обращены в паническое бегство.
В результате энергичного удара 1-й Конной армии на фронте Самгородок, Озерна, Снежное фронт был прорван, и противник побежал.
6-я кавалерийская дивизия, двигавшаяся в армейском резерве, в этом бою участия не принимала.
Таким образом, в результате согласованного и энергичного удара в одном направлении (на ст. Бровки) фронт противника был прорван и к ночи с 5 на 6 июня 1 -я Конная армия, невзирая на отчаянное сопротивление противника, достигла линии Ружин — Ягнятин — Карапчеев (на р. Ростовица), захватив свыше 200 пленных, 4 орудия, 20 пулеметов и большое число боеприпасов. Гарнизон Озерна в этом бою был весь вырублен.
О движении Конной армии в тыл полякам тот же Клеберг пишет так:
«Подобно тому, как вода смыкается, покрывая уходящий на дно камень, так и польский фронт восстанавливается в тылу красной конницы. Но Буденный об этом мало заботится — он достиг своей первоначальной цели, он в тылу польских позиций и в настоящее время не видит перед собой ни одной части противника, способной его остановить.
Он тщательно избегает всякой задержки, уклоняется от всякого боя, стремясь прямо к своей основной цели: с одной стороны — к Житомиру, главной квартире командующего украинской группой армии, с другой — к польским войскам, прикрывающим район Киева».
Благодаря правильно поставленной и хорошо выполненной боевой задаче 1-я Конная армия очутилась в тылу противника — и это требовало от нее особой бдительности при несении разведывательной и сторожевой службы.
Вследствие того, что на обоих флангах прорыва противник оставался на местах, наиболее угрожающими пунктами являлись, с одной стороны, ст. Казатин, и с другой — Сквира и Б. Церковь, где имелись резервные части противника.
С рассветом 6 июня армия двинулась по направлению на Бердичев, продолжая выполнение боевой задачи по овладению железнодорожной линией на участке Попельня — Чернорудка. На рассвете 6 июня железная дорога Казатин — Киев была в двух местах взорвана: у Попельня и у Чернорудка.
Правофланговая 14-я кавалерийская дивизия двигалась двумя колоннами, одной (в составе 2-й бригады) на ст. Попельня и другой (1-я и 3-я бригады) на ст. Бровки. У ст. Попельня дивизия вступила в бой с бронепоездом противника, который поспешно отошел на ст. Бровка и далее на ст. Чернорудка, но, не доходя последней, был перехвачен частями 4-й кавалерийской дивизии.
Курсировавший здесь польский бронепоезд под названием «Довбор Мусницкий» остался отрезан от своих и был захвачен; на ст. Бровки железная дорога Казатин — Бердичев также была перерезана. На ст. Чернорудка 4-я кавалерийская дивизия захватила лазарет польской 13-й пехотной дивизии.
На станции Бровка 14-я кавалерийская дивизия захватила целый эшелон продовольствия и винтовок.
Части польской 13-й пехотной дивизии после прорыва отступали по направлению на Бердичев.
4-я кавалерийская дивизия к полудню 6 июня достигла м. Вчерайше, захватив здесь бригадный лазарет польской 13-й пехотной дивизии.
11 -я кавалерийская дивизия, двигавшаяся левее 4-й кавалерийской дивизии, после боя у Белиловки взорвала железнодорожный путь и мосты и к вечеру 6 июня достигла района Камени — Пятигорска.
6-я кавалерийская дивизия, двигавшаяся уступом слева и сзади в армейском резерве, к вечеру 6 июня достигла района с. Ружин, ведя усиленную разведку в сторону Казатина.
Таким образом, и следующий этап операции по выходу в район Казатин — Бердичев армия выполнила удачно: железнодорожная линия Бердичев — Киев на участке Казатин — Фастов была разрушена, противник под влиянием прорыва конницы в свой тыл начал проявлять признаки растерянности и делал бессвязные попытки оказать сопротивление, бросая небольшие отряды пехоты и конницы в район прорыва 1-й Конной армии.
Чего они боялись, то и случилось: Конная армия уже находилась в тылу польской 3-й армии, и поляки были вынуждены срочно производить эвакуацию Киева.
За 6 июня на линии железной дороги Казатин — Попельня поляки все же пытались оказать сопротивление советским частям, но были смяты.
6 июня Конная армия нащупывала пути к захвату Бердичев — Житомир. С наступлением темноты 6 июня ее соединения остановились: 14-я кавалерийская дивизия — Бровки — Лебединцы, 11 -я кавалерийская дивизия — Камены — Пятигорки, 4-я кавалерийская дивизия — Вчерайше — Чернорудка, 6-я кавалерийская дивизия, обеспечивая движение 4-й, 11 -й и 14-й кавалерийских дивизий с запада и юга, достигала Войтовицы — Рутин.
Сведений о соседях справа и слева во время операции Конная армия не имела. Связь с тыловым штабом и штабом фронта была частичная и очень непрочная (радио и авиация).
Поляки, имея у себя в тылу армию Буденного, начали собирать остатки разбитой 13-й пехотной дивизии в районе Погребице с целью произвести атаку во фланг и тыл армии Буденного в направлении Самгородок. Другой отряд поляков формировался из уцелевших частей 7-й пехотной дивизии и 1 -й кавалерийской дивизии. Этот отряд должен был нанести удар во фланг и тыл 1 -й Конной армии из района Сквира в направлении также на Самгородок.
Поляки хотели «сдавить» с флангов 1-ю Конную армию в районе Самгородок. В действительности же Конная армия в это время совершала движение на Бердичев, и оба отряда поляков, действуя на Самгородок и не имея перед собой частей Конной армии, вынуждены были столкнуться в районе Снежное — Самгородок.
Захваченные в боях польские пленные показывали, что в Житомире находится штаб армии. Под влиянием прорыва поляки в панике, с одной стороны, начали отходить к Бердичеву, с другой стороны — начали спешную эвакуацию г. Киева. Имея не вполне ясные данные о противнике и не имея сведений о своих соседях, но трезво оценивая создавшуюся на фронте армии обстановку, командарм Буденный решил в течение 7 и 8 июня захватить железнодорожные узлы Житомир и Бердичев, разрушив здесь средства связи и склады противника.
Для налета на Житомир была назначена 4-я кавалерийская дивизия, и на Бердичев — 11-я кавалерийская дивизия. 6-я и 14-я кавалерийские дивизии должны были оставаться уступом позади на линии железной дороги Казатин — Фастов — для обеспечения операции с тыла.
Ночь на 7 июня армия провела в занимаемых ею районах, готовясь к выполнению боевых задач. Противник не беспокоил.
С рассветом 7 июня 4-я кавалерийская дивизия из района Нехворощ — Бровки двинулась на г. Житомир.
В 18 часов, после короткого боя с местным гарнизоном, г. Житомир был в руках красной конницы. Командующий украинской группой польских войск со штабом успел выехать — пленить его не удалось.
На станции и в городе была захвачена богатая военная добыча (10 вагонов английских снарядов, эшелон с лошадьми, 2 вагона с пулеметами и т.п.). В городе были освобождены из плена до 5000 красноармейцев и из тюрьмы до 2000 политзаключенных.
Взорвав стрелки железнодорожного пути, уничтожив технические средства связи и склады, дивизия к ночи отошла на 8 верст к северо-востоку от города, где и заночевала.
Выступив с рассветом 7 июня, 11 -я кавалерийская дивизия к 16 часам подошла к г. Бердичеву. На подступах к городу противник оказывал весьма упорное сопротивление. Бой длился до темноты. Но атакой с севера после упорного уличного боя, действуя в комбинированном боевом порядке, 11 -я кавалерийская дивизия захватила город и товарную станцию. Противник с боем отошел к югу от города и расположился на укрепленной позиции по Лысой Горе.
Разрушив станцию и пути, 11-я кавалерийская дивизия взорвала на станции крупный склад с боеприпасами противника, где находились сотни тысяч снарядов различных калибров. На ночь дивизия также отошла на 8 верст к северо-востоку от г. Бердичева.
Во время этой операции 14-я и 6-я кавалерийские дивизии служили заслоном на юг и восток, оставаясь на линии железной дороги Казатин — Фастов. Такм образом, 4-я и 11 -я кавалерийские дивизии блестяще выполнили задачи, возложенные на них командармом, захватив Житомир и Бердичев.
Противник пытался всеми мерами восстановить утраченное положение и вырвать инициативу из рук конармейцев.
Поляки в помощь 3-й и 7-й дивизиям перебросили пехоту с Киевского направления и 8 июня пытались заполнить свой прорыв и окружить 1-ю Конную. Так, противник подвез свою пехоту на ст. Попельня со стороны Фастова и пытался наступать на позиции 6-й кавалерийской дивизии своими конными частями со стороны ст. Казатин. Но все их попытки к этому остались безуспешными — за 8 июня поляки успеха не имели, и Конная армия по-прежнему оставалась и действовала в тылу у поляков.
Разобравшись в обстоятельствах произошедшего, противник начал группировать имевшиеся у него резервы на флангах прорыва, с целью закрыть выход 1 -й Конной армии к югу.
Главные силы противника, предназначавшиеся для реализации этой цели, были обнаружены на фронте Ружин — Паволочь.
В связи с создавшейся обстановкой на флангах армии и не имея связи с соседями и фронтом, командарм 1-й Конной решил оттянуть всю армию к востоку от линии Житомир — Бердичев, и к вечеру 8 июня армия расположилась в двух группах: 11-я и 6-я кавалерийские дивизии в районе Червоно — Белополье (25 верст восточнее Бердичева) и 4-я и 14-я кавалерийские дивизии в районе Котельня — ст. Бровки.
Ночь на 9 июня в районе армии прошла спокойно.
Но насколько целесообразны были действия 1-й Конной армии при выполнении директивы фронта по захвату района железнодорожных узлов Казатин—Бердичев, настолько противоречивы и непонятны были дальнейшие действия фронтового и армейского командования.
Отчасти это оправдывалось для армейского командования неясностью обстановки и отсутствием связи с соседями и фронтом.
В развитие достигнутых успехов и с целью разгрома живой силы киевской группы противника командарм 1-й Конной, в соответствии с директивой фронта, с рассветом 9 июня направляет всю армию в сторону железнодорожного узла Фастов — с задачей овладеть последним не позднее 10 июня. Движение армии было организовано двумя эшелонами — впереди на один переход две дивизии (4-я и 14-я) и две дивизии остались сзади в районе Нехворощ — ст. Бровки (6-я и 11-я).
Дополнительными распоряжениями начдиву 6-й кавалерийской было приказано выделить одну бригаду по северному берегу р. Унава к северу от Фастова для содействия 14-й кавалерийской дивизии по овладению ст. Фастов, а начдиву 4-й кавалерийской было приказано выставить сильный заслон в сторону м. Брусилов.
Таким образом, армейское командование совершенно не учитывало вероятности отхода польской 3-й армии от Киева по шоссе на Житомир и вдоль железной дороги Киев — Коростень, так как в этом направлении был выслан для разрушения железнодорожного моста у ст. Тетерев через реку того же названия всего один разведывательный эскадрон полка особого назначения. Это обстоятельство в дальнейшем послужило на пользу противнику.
1-я Конная армия, столь блестяще выполнившая директиву фронта по захвату Бердичева и Казатина, в дальнейших свои действиях не учла условий создавшейся обстановки и этим позволила польской 3-й армии сохранить свою живую силу — отходом вдоль дороги Киев — Коростень. 10 июня передовые части 14-й и 6-й кавалерийских дивизий у с. Романовка (20 верст западнее г. Фастова) вошли в связь с группой Якира (45-я стрелковая дивизия и кавалерийская бригада Котовского).
14-я и 6-я кавалерийские дивизии в тот же день отошли назад в исходное положение; разведка в сторону Брусилова противника не обнаружила.
Так как задача по овладению ст. Фастов отпала, командарм 1-й Конной решил по собственной инициативе вновь повернуть на запад.
За 9 и 10 июня Конная армия имела движение в сторону Фастова с целью нанести удар в тыл польской 3-й армии, но получила приказ повернуть обратно к Житомиру.
Таким образом, 9 и 10 июня армия потеряла в передвижениях, мало отвечавших создавшейся обстановке.
К ночи с 10 на 11 июня командарм отдает новый оперативный приказ за № 070/оп., где указывает, что противник занимает линию Казатин — Бердичев — Житомир — Радо-мысль; что действующая правее армии группа Якира вышла на линию реки Унава на участке м. Скетники — Фастов — Дмитриевка с кавалерийской бригадой Котовского у Романовки (западнее ст. Фастов) и что действующая левее 14-я армия вышла к этому времени на линию Чечелевка (10 верст восточнее г. Гайсин), ст. Ладыженская, Соколовка, Пепелиха.
На армию командарм возложил следующую задачу: «сбить противника на линии Бердичев — Житомир и ликвидировать группу противника, оперирующую в районе Казатина».
Для выполнения указанной задачи дивизии были направлены следующим образом: 14-я кавалерийская дивизия с рассветом 11 июня должна была начать движение для перехода в район м. Коростышев (30 верст восточнее Житомира); 12 июня, оставив в Коростышеве заслон для наблюдения за Киевским шоссе, остальными силами дивизии к вечеру 12 июня перейти в район м. Левков (10 верст восточнее г. Житомира).
4-й кавалерийской дивизии в течение 11 июня было приказано перейти в район м. Котельна (на реке Гуйва — 30 верст юго-восточнее Житомира) и в случае необходимости поддержать 14-ю кавалерийскую дивизию.
11-я кавалерийская дивизия направлялась в район м. Червоно, и 6-я кавалерийская дивизия — в район м. Нехворощ. 11 июня, выполняя указанный приказ, 14-я кавалерийская дивизия без соприкосновения с противником заняла район м. Коростышев — только боковой авангард, высланный по Киевскому шоссе на Царевку, был обстрелян броневиком противника.
По пути движения дивизия захватила в плен телеграфную роту противника. 4-я кавалерийская дивизия также без соприкосновения с противником достигла м. Котельна. Только 11 -я и 6-я кавалерийские дивизии около полудня 11 июня завязали бой с конницей противника у Червоно (с тремя полками польской конницы — 1-м Краковским, 2-м Шволежерским и 16-м Познанским), которая после упорного боя отошла на г. Бердичев.
Из распоряжений командарма 1 -й Конной ясно видно, что он отдавал предпочтение Казатинскому направлению, не уделяя особого внимания возможности движения противника по шоссе Киев — Житомир и севернее вдоль железной дороги на Коростень — между тем этого нужно было ожидать в связи с данными о начале эвакуации противником г. Киева.
Учитывая это обстоятельство, командующий Юго-Западным фронтом 11 июня ставит 1-й Конной армии новую задачу:
«Двумя дивизиями безотлагательно занять район Радомысль — Житомир, ведя усиленную разведку в сторону Бердичева, и выделить отряд для захвата Коростеня; остальными силами армии спешно двигаться на г. Киев, чтобы совместно с 12-й армией окружить и взять в плен Киевскую группу противника».
Очевидно, что данная постановка задач являлась слишком сложной для действовавшей самостоятельно 1-й Конной армии (12-я и 14-я армии при своей относительной малочисленности продвигались вперед слишком медленно и главным образом под влиянием успехов 1-й Конной армии). Такая разброска сил успеха не обещала.
Вследствие трудности связи штаба фронта с полевым штабом армии 11 и 12 июня 1-я Конная армия продолжала движение на Житомир — Бердичев (директива фронта попала в полевой штаб много позднее).
11 июня лихим налетом 4-й кавалерийской дивизии г. Житомир вторично попал в руки конармейцев.
В течение 12 июня 1-я Конная армия почти без боя действовала на р. Гнил опять (за исключением небольшого боя в районе Житомира, на участке Шумек — Троянов — Бердичев).
Для выполнения директивы фронта и с целью помешать Киевской группе противника прорваться по шоссе на Житомир, вечером 12 июня командарм приказал 14-й кавалерийской дивизии с рассветом 13 июня выслать сильный отряд на Радомысль; 6-я и 11-я кавалерийские дивизии с рассветом 13 июня должны были продолжать операции в сторону Бердичев—Казатин; 4-й кавалерийской дивизии, оставленной в районе Житомира, была поставлена задача в случае необходимости поддержать 14-ю кавалерийскую дивизию.
Даже исходя из сложной директивы фронта, необходимо было в район Радомысля направить более сильную войсковую группу.
Части 14-й кавалерийской дивизии, направленные на Радомысль, 13 июня встретили у последнего сильное сопротивление противника и вынуждены были отойти назад; противник в свою очередь в этот день занял д. Городок на р. Тетерев и с. Кочерово на Киевском шоссе. Вся предыдущая обстановка говорила за то, что в Радомысльском направлении нужно было иметь главный ударный кулак армии с целью преградить пути отхода польской 3-й армии на запад, но 12 и 13 июня армейское командование этого не учитывало и продолжало действовать на Бердичевском и Казатинском направлениях.
Только в 23 часа 13 июня командарм 1-й Конной отдает новый оперативный приказ по армии (№ 072/оп.), где объединению ставятся новые задачи: «в кратчайший срок овладеть районом железнодорожного узла Коростень, уничтожая группу противника, отступающую от Киева по Житомирскому шоссе и по железной дороге на Коростень»; одновременно армии приказывается удерживать за собой район г. Житомира.
Для выполнения указанной задачи армия была разделена на две равных группы: первая группа — ударная, в составе 4-й и 14-й кавалерийских дивизий, под командой члена РВС армии Ворошилова, должна была в кратчайший срок овладеть железнодорожным узлом Коростень, вторая — в составе 6-й и 11-й кавалерийских дивизий под командой командарма Буденного должна была оставаться для обороны района Житомира.
В итоге для главного удара назначалась только половина имеющихся сил.
В свою очередь ударная группа для выполнения поставленной ей задачи двинулась в направлении Коростеньского узла двумя колоннами на широком фронте (20—25 верст), причем 14-я кавалерийская дивизия (правая колонна) двигалась в общем направлении на Радо-мысль и 4-я кавалерийская дивизия — на Горбылево (западнее м. Радомысль).
Результат такой постановки задач не замедлил сказаться очень скоро в неблагоприятном для красных смысле, невзирая на частичный успех правой колонны группы.
Днем 14 июня 14-я кавалерийская дивизия, не доходя 20 верст до Радомысля, у ст. Старосельцы вступила в бой с частями польской 7-й дивизии. В результате упорного спешенного и конного боя противник был опрокинут и отошел на Радомысль, преследуемый до темноты красной конницей.
4-я кавалерийская дивизия, двигавшаяся в левой колонне ударной группы, 14 июня дошла до назначенного ей района (с. Горбылево) беспрепятственно, но с рассветом 15 июня противник в значительных силах подошел к расположению дивизии с северо-востока и ударил ей в тыл со стороны с. Торчиц. В результате боя 4-я кавалерийская дивизия вынуждена была отойти к югу; на помощь ей командарм из района Житомира направил одну бригаду 6-й кавалерийской дивизии.
14-я кавалерийская дивизия с утра 15 июня после упорного боя заняла м. Радомысль и по приказу командующего группой Ворошилова двинулась в сторону Горбылево на помощь 4-й кавалерийской дивизии, попавшей в тяжелые условия неравного боя.
Но в течение 15 июня 14-я кавалерийская дивизия дойти до расположения 4-й кавалерийской дивизии не смогла из-за наступления темноты, сильного переутомления конского состава и окончательно испортившихся от дождя дорог.
В это время 4-я кавалерийская дивизия продолжала вести упорный бой с превосходящими силами противника (до 4000 пехоты, 1000 сабель с артиллерией и пулеметами) и, потеряв связь с 14-й кавалерийской дивизией, начала отходить в общем направлении на Житомир (к м. Чернихов). К ночи на 16 июня дивизия расположилась в районе д. Слободка, Осинки, Девички (к востоку от м. Чернихов).
Все эти события на фронте ударной группы заставили командарма 1-й Конной направить всю 11-ю кавалерийскую дивизию для поддержки 4-й и 14-й кавалерийских дивизий.
К ночи на 16 июня 11-я кавалерийская дивизия прибыла в д. Пилиновичи (15 верст западнее Радомысля), но участия в бою она уже не принимала.
К ночи того же дня армия вошла в связь с 45-й стрелковой дивизией у с. Царевки на Киево-Житомирском шоссе.
Погода в эти дни была дождливая, и дороги для движения испортились невероятно.
15 июня армейская радиостанция перехватила оперативный приказ по польской 3-й армии, из которого армейское командование выяснило, что 3-я армия отходит из киевского района на Коростень.
В соответствии с приказом поляки отходили 3 группами: правая колонна полковника Рыбака (3-я сводная дивизия), прикрывая главные силы польской армии с севера, должна была пробиваться в общем направлении на Овруч; средняя колонна (1 -я дивизия легионеров и 2-я петлюровская дивизия) отходила вдоль железной дороги Киев — Коростень; левая колонна (7-я пехотная дивизия) отходила из района Васильков на Радомысль, прикрываясь с юга от конницы Буденного сильными боковыми отрядами.
Штаб польской 3-й армии отходил со средней колонной.
Имевшуюся в боевых порядках материальную часть польское командование приказывало испортить. Главное внимание оно сосредоточивало на сохранении живой силы своих дивизий.
Обстановка сделалась до очевидности ясной, хотя уже бои 13 июня давали полную возможность бросить в направлении на Радомысль всю 1-ю Конную армию, и тогда разгром польской 3-й армии был бы полным.
Но ни фронтовое, ни тем более армейское командование не смогли учесть создавшейся обстановки, и неопределенностью постановки задач (а также и частой переменой оперативных задач) хорошо начатая операция по прорыву фронта противника конной массой, с целью выхода в глубокий тыл его Киевской группы, была сведена на нет.
Тактическое окружение Киевской группы противника не удалось.
Вследствие дождя, испортившихся дорог и сильной усталости конского состава 16 июня армия оставалась в районе Радомысль — Чернихов — Житомир.
В этот день армия вошла в связь с левофланговой 44-й стрелковой дивизией 12-й армии у Гута-Руцня (20 верст к югу от ст. Тетерев). Части 45-й стрелковой дивизии (группа Якира) выходили в это время к станции Попельня.
Войсковая разведка подтверждала, что перед фронтом 1-й Конной армии, с одной стороны, продолжала находиться польская 2-я армия (в составе 2-х пехотных и 1 кавалерийской дивизий) и с другой — части польской 3-й армии (7-я пехотная дивизия с конницей), насчитывавшие до 21 тыс. штыков, 3 тыс. сабель, 360 пулеметов, 60 легких и тяжелых орудий, несколько бронепоездов и бронеотрядов с сильной авиацией.
В течение последних дней операции шли непрерывные дожди, которые сделали дороги непомерно тяжелыми для движения. Конский состав вследствие беспрерывных передвижений с 25 мая переутомился до крайности, обозов при армии не было (они остались далеко в тылу в районе г. Умань). Все это заставило командарма 1-й Конной временно приостановить боевые операции и дать передышку своим дивизиям — хотя обстановка настоятельно требовала самых энергичных действий.
Окруженная частями 12-й и 1-й Конной армий, польская 3-я армия, теряя материальную часть и ведя упорные бои, энергично пробивалась на Коростень и Овруч.
На фронте 1-й Конной армии части польской 2-й армии продолжали держаться к западу от Житомира и у Бердичева — Казатина.
Утром 17 июня командарм 1-й Конной все же отдает новый приказ (№ 074/оп.), в котором требует активного преследования отступающего противника, обходя его правый фланг (как указывала директива фронта).
Согласно этому приказу дивизии должны были выдвинуться к вечеру 17 июня: 14-я и 4-я по обе стороны железной дороги Житомир — Коростень (на 30—40 верст к северу от Житомира), 6-я кавалерийская дивизия — по шоссе на Новоград-Волынский (на 25 верст к северо-западу от Житомира) и 11 -я кавалерийская дивизия—уступом сзади за 14-й и 4-й кавалерийскими дивизиями в район Чернихов (по железной дороге на Коростень).
Только что подчиненной армии 45-й стрелковой дивизии было приказано к вечеру 17 июня на подводах передовыми частями занять линию Житомир — Казатин, ведя усиленную разведку в сторону Бердичева и имея дивизионный резерв за своим левым флангом.
17 июня армия выполнила указанные ей передвижения за исключением 14-й кавалерийской дивизии, которая, не получив своевременно приказа, 17 июня продолжала оставаться в прежнем районе (в 15 верстах к западу от Радомысля).
В ночь на 18 июня армия получила новую директиву фронта, в которой ей ставилась задача оказать энергичное содействие 12-й армии по ликвидации противника в районе Коростень и не позднее 20 июня захватить район г. Новоград-Волынска.
Этой же директивой 12-й армии было приказано не позднее 20 июня выйти в район Овруч. Действовавшей левее 1-й Конной армии, 14-й армии (к этому времени занявшей наконец г. Гайсин) было приказано продолжать неослабное преследование противника и к 19 июня выйти в район Жмеринка — Винница.
Во исполнение директивы фронта командарм (приказ № 075/оп.) решил направить три дивизии (4-ю, 14-ю и 11-ю) в общем направлении на ст. Яблонец, в обход коростеньского узла с запада с одновременной угрозой Новоград-Волынску с востока и одну дивизию (6-ю) направил прямо по шоссе на Новоград-Волынск, в район Пулин — Вдановска.
К моменту отдачи данного приказа было получено донесение об оставлении противником района Казатин — Бердичев, вследствие чего командарм приказал начдиву-45 ускорить движение в упомянутый район (на линию Житомир — Бердичев) для дальнейшего наступления на запад.
К 19 июня выяснилось, что противник под влиянием ударов 12-й и 1-й Конной армий не удержится у ст. Коростень, вследствие чего командующий Юго-Западным фронтом приказывает командарму 1-й Конной оставить в районе этого узла не более одной бригады, а остальными силами армии безотлагательно двинуться на Новоград-Волынск с целью его захвата.
К данному времени польская армия сумела выйти из-под ударов 12-й и 1-й Конной армий и начала укрепляться и приводить себя в порядок в лесисто-болотистой долине реки Уж.
На этом операцию преследования и окружения польской 3-й армии нужно считать законченной — она не удалась.
Пользуясь промахами красных, польское командование сумело сохранить живую силу армии и великолепно использовать лесисто-болотистую местность Полесья. Оно сумело надолго задержать движение красной 12-й армии на р. Уж и ее притоках и находящихся к западу удобных оборонительных рубежах (причем против 12-й армии были оставлены минимальные силы, все же остальные силы польских 3-й и 2-й армий были брошены для противодействия успешному продвижению красной конницы Буденного).
В чем же кроются причины неполного разгрома польской 3-й армии?
Очевидно, что все действия 1-й Конной армии с 25 мая по 18 июня 1920 г. нужно разделить на два периода: первый период по 9 июня — блестяще выполненный план прорыва укрепленной линии противника в районе западнее г. Сквира, не менее блестящий рейд в глубокий тыл врага и захват важных для поляков в этот момент железнодорожных узлов Бердичев — Житомир; и второй период с 10 по 18 июня — нецелесообразные движения конницы с востока на запад и обратно, не учитывая сложившейся группировки противника, результатом чего явилась потеря времени для удара в важнейшем в этот период направлении на Радомысль (и севернее), вследствие чего противник успел сориентироваться и отойти без особых потерь в живой силе в лесисто-болотистый район по реке Уж, где он получил возможность одной-двумя дивизиями надолго задержать продвижение малочисленной 12-й красной армии, и без того продвигавшейся слишком медленно и неуверенно.
Если бы советское фронтовое и армейское командование правильно оценило обстановку, в которую попала польская 3-я армия после блестящего прорыва красной конницы и глубокого рейда в район Житомир — Бердичев, картина получилась бы совершенно иная: имел бы место полный разгром 3-й армии путем закупорки ей путей отхода по Киевско-Житомирскому шоссе и по железной дороге на Коростень и тактического окружения ее в этом районе.
Но с 10 по 16 июня 1-я Конная армия несколько раз сама и по приказам командования фронта меняла свои оперативные планы, не учитывая ни в одном из них необходимости энергичного и сильного удара на Радомысль с юго-запада.
Итак, причинами недостаточного разгрома польской 3-й армии надо считать следующие обстоятельства:
1) недостаточная связь армии с фронтом;
2) частая перемена оперативных задач армии фронтом;
3) недостаточная оценка обстановки как штабом фронта, так и армии;
4) потеря времени для удара в важнейшем направлении (с 10 по 14 июня армия передвигается из района в район без твердо определенной оперативной цели).
Но, несмотря на все указанные выше промахи, можно считать, что 1-я Конная армия в конечном итоге все же отлично справилась с задачей, поставленной ей фронтом в основной директиве — нанеся удар в Бердичевско-Казатинском направлении, в стыке между Киевской и Одесской группами противника.
Только благодаря прорыву польского фронта 1-й Конной армией и ее удачному рейду в район Житомир — Бердичев соседняя справа красная 12-я армия смогла развить свой удар от Горностай-поля к югу; этот же маневр 1-й Конной армии дал возможность и красной 14-й армии занять г. Гайсин и начать дальнейшее наступление на запад в район Винница — Жмеринка.
Момент прорыва 1 -й Конной армией фронта польских войск у Сквиры надо считать началом разгрома польских армий на Юго-Западном фронте.
С этого момента польская армия, сжимаемая с северо-востока Западным и от р. Днепр Юго-Западным фронтом, начала поспешно откатываться на запад, пытаясь последовательно задерживаться на удобных речных и лесистоболотистых оборонительных линиях с целью остановить натиск частей Красной армии.
Операции 1-й Конной армии в период с 25 мая по 18 июня на польском фронте показали, какое могучее влияние на ход операций оказывает крупная кавалерийская масса, удачно направленная для действия на фланги и тыл армий противника.
Стратегическое значение крупных кавалерийских масс на театре военных действий в условиях маневренной (и особенно гражданской) войны значительно возросло по сравнению с позиционными войнами (хотя и в условиях позиционного этапа Первой мировой войны присутствовали случаи удачного использования крупных конских масс и на западно-европейском и русском театрах военных действий).
Операции 1 -й Конной армии в лесисто-болотистой и до крайности пересеченной местности Западной Киевщины и Волыни доказали возможность участия конницы в боевых действиях непосредственно на полях сражений, где кавалерия, ведя комбинированный бой в пешем и конном строях, с успехом выбивала противника из его укрепленных полос с проволочными заграждениями.
Но этот же период операций Конной армии на польском фронте показал, какое огромное значение имеет правильно организованная связь между штабом фронта и стратегической конницей.
Несвоевременная передача директив может привести к нежелательным явлениям, и хорошо начатая операция может свестись на нет и даже превратиться в поражение.
Именно результатом недостаточной связи необходимо объяснить и нецелесообразные передвижения Конной армии в период с 10 по 15 июня.
После прорыва Конной армией польского фронта и занятия Житомира и Бердичева поляки были вынуждены оставить г. Киев и отойти в северо-западном направлении на Коростень и Овруч. При отходе от Киева польское командование стремилось сохранить живую силу и технику.
К 18 июня поляки успели достигнуть линии Овруч, Коростень, Новоград-Волынск и стали закрепляться на своей первой естественной позиции по р. Уж.
На фронте Коростень, Новоград-Волынск поляки сосредоточили части 2-й и 3-й армий: на этом фронте они имели 6-ю я 7-ю пехотные дивизии, группу в 2 дивизии генерала Борбецкого и 1-ю кавалерийскую дивизию. Всего у поляков насчитывалось до 20 000 штыков, 3000 сабель, 360 пулеметов и 60 легких и тяжелых орудий, несколько бронепоездов. 6-я польская армия к этому времени отходила на фронт Казатин, Староконстантинов.
1-я Конная армия к 17 июня была сосредоточена к северо-востоку от Житомира в районе Аннополь, Каменный брод, Торчин, Высокое, Чернихов. Соседняя справа 12-я армия выходила на линию Мартыновка, Малин. Слева 14-я армия выдвинулась на фронт Бердичев, Винница.
Район, в котором предстояло действовать Конной армии у Новоград-Волынска, представлял собой сильно всхолмленную местность, покрытую лесными массивами, изрезанную множеством рек и ручьев с заболоченными долинами. Река Случь по направлению течения и по своим свойствам являлась значительным препятствием для ее форсирования конницей. Кроме того, накануне операции Конной армии под Новоград-Волынском несколько дней подряд шли дожди, которые сделали дороги в данной местности непомерно тяжелыми для движения. Конский состав, находясь в движении с 25 мая, переутомился. Тылы армии остались в районе Умани, и лошадей приходилось держать на подножном корму.
18 июня полевым штабом армии был получен приказ командующего Юго-Западным фронтом. В этом приказе ставилась армии следующая задача: «При операции на Новоград-Волынск оказать содействие 12-й армии по ликвидации противника в районе Коростень не позже 20.VI захватить район Новоград-Волынск». 12-й армии ставилась задача не позже 20 июня выйти в район Овруч. Действующей левее 1-й Конной 14-й армии, занявшей к исходу 17 июня Гайсин, проедписывалось к 19 июня выйти в район Житомир — Винница. При такой обстановке для выполнения задач Конной армии Буденный приказом № 075оп направляет свои дивизии, кроме 6-й, севернее, в общем направлении на Яблонец, с целью выйти с юга и юго-запада в обход коростеньского узла, одновременно создавая 6-й кавалерийской дивизией угрозу Новоград-Волынску с востока.
Поляки к этому времени уже прочно закрепились на р. Уж с плацдармом правому берегу р. Уж. Также хорошо был укреплен и Новоград-Волынск, в особенности его восточная окраина. Накануне новоград-волынские укрепления осматривал сам Ю. Пилсудский и установил, что укрепления построены правильно. Нужно отметить, что поляки в районе Коростеня против 12-й армии оставили минимальное количество войск и обратили большое внимание на оборону рек Уж и Случь. Главной их задачей было не дать Конной, своему главному оппоненту, возможности продвижения на запад.
С утра 19 июня на всем фронте 1-й Конной армии шел бой передовых частей. К исходу дня завязался ожесточенный бой в лесном массиве на фронте Сушки, Нецелище, Симоны, Крапивна.
В результате боя за 19 июня красные части на р. Уж успеха не имели и были вынуждены отойти в исходное положение.
В полевом штабе армии было получено донесение о том, что кавалерийской бригадой Котовского к исходу дня 19 июня занят Казатин. Командарм и РВС 1-й Конной армии решили с утра 20 июня возобновить наступление согласно приказу № 075/оп, т.е. нанести удар противнику на фронте Ушомир, Новоград-Волынск.
45-й стрелковой дивизии Якира было приказано в кратчайший срок выйти на фронт Житомир, Бердичев, Казатин.
С рассветом 20 июня поляки предупредили 1-ю Конную армию и сами перешли в наступление. Завязался сильный бой, который длился весь день. В результате боя поляки потеснили Конную армию к востоку. Несмотря на то что Конная армия к этому времени имела уже опыт действий в лесисто-болотистой местности, в особенности при прорыве польского фронта, однако за 20 июня она, так же как и 19 июня, успеха не имела и к 23 часам 20 июня отошла в исходное положение на фронт сл. Писаревка, Горошки, Колония, ст. Буда, Соколов. Передовыми частями 4-й кавалерийской дивизии удерживались сл. Барановка и Суховоля, 11-я же кавалерийская дивизия всю ночь на 21 июня удерживала в своих руках д. Киянка. Поляки наступали на Конную армию и в ночь на 21 июня До утра 21 июня шел сильный ночной бой, на некоторых участках красные сторожевые части были потеснены к востоку. 21 июня Конная армия вновь перешла по всему фронту в наступление, сбила противника и отбросила его до р. Уж.
На переправах через р. Уж поляки оказывали сильное сопротивление. 21 июня Конной армии удалось сбить поляков с занимаемых позиций, благодаря чему они вынуждены были очистить правый берег р. Уж и перейти на левый берег. К исходу дня в полевом штабе 1-й Конной армии было получено известие о том, что 21 июня частями 12-й армии занят Коростень.
В связи с этим Буденный, чтобы не дать возможности полякам безнаказанно отойти за р. Случь в районе Цвиля Малая, Новоград-Волынск, отдает приказ № 077/оп, в котором ставит дивизиям задачу «сбить противника на р. Уж и форсировать р. Случь на участке Цвиля Малая, Городище, Новоград-Волынск». С рассветом 22 июня части Конной армии приступили к выполнению приказа № 077/оп.
Бой на р. Уж продолжался целый день, и только к исходу 22 июня буденновским частям удалось сбить поляков с р. Уж. 4-я кавалерийская дивизия в этот день ходила в атаку в конном строю на 3-ю дивизию легионеров и почти целиком вырубила 9-й пехотный полк.
34-й кавалерийский полк 6-й кавалерийской дивизии в этот же день в конной атаке в районе Яблоное уничтожил 2 польских батальона пехоты. В этот день в полевой штаб поступило много пленных и трофеев в виде пулеметов и артиллерийской батареи.
23 июня 1-я Конная армия вновь начала большой бой с противником и стала теснить поляков с целью форсировать р. Случь. Поляки оказывали упорное сопротивление, но несмотря на это, 3-я бригада 6-й кавалерийской дивизии переправилась у Александровки через р. Горынь и в 15 часов ворвалась в Новоград-Волынск. Однако ввиду малочисленности советских войск на левом берегу р. Случь и вследствие сильного артиллерийского огня поляков эта бригада была вынуждена оставить город и отойти на 3 версты к востоку от него.
За 23 июня под натиском частей 1-й Конной армии поляки были вынуждены очистить правый берег р. Случь. Частям Конной армии на р. Уж и на р. Случь пришлось вести бой, действуя как в конных, так и в пеших строях. Поляки имели сильные проволочные заграждения, окопы полного профиля, оставшиеся еще со времен Первой мировой войны. Причем укрепления были обновлены и развиты.
24 июня 4-я кавалерийская дивизия, действовавшая на правом фланге Конной армии, к исходу дня заняла Емильчин, захватив в плен 500 человек пехотинцев, 7 орудий и 36 пулеметов.
Емильчин за 24 июня несколько раз переходил из рук в руки. Поляки, боясь обхода Новоград-Волынска с севера, сосредоточили против 4-й кавалерийской дивизии около 6 полков пехоты и 3 кавалерийских полка. Несмотря на кровопролитные бои, лобовыми атаками Новоград-Волынск в этот день взять не удалось, и дивизии остались в исходном положении в 4—6 км восточнее Новоград-Волынска. Командарм 1-й Конной, учтя сложившуюся обстановку за 25 июня, производит перегруппировку своих частей и отдает приказ № 079/оп с расчетом начать операцию с рассветом 26 июня в следующем порядке.
4-й кавалерийской дивизии дается задача обеспечить операцию армии с севера, занимая район между реками Случь и Уборть по линии Андреевичи, ст. Рыхальская по далее по р. Могилянка и до Боголюбовка. 11-й кавалерийской дивизии с тяжелым артиллерийским дивизионом ставится задача наступать на Новоград-Волынск с восточной стороны на фронте Ржадковка, Лубчецы. 6-й и 14-й кавалерийским дивизиям как ударной группе дается задача форсировать реки Случь и Смолка в районе Гильск и обходом с юга захватить Новоград-Волынск. Особая бригада составляла армейский резерв и находилась в районе Романовка. Группе Якира ставилась задача наступать на Рогачев, Н. Мирополь и далее на Шепетивка.
С рассветом 26 июня дивизии Конной армии стали выполнять поставленные им задачи.
6-й и 14-й кавалерийскими дивизиями в упорном бою у д. Гильск за 26 июня было вырублено 1 000 человек и взято в плен 500 человек; кроме того, взято 2 батареи и несколько десятков пулеметов. 6-й и 14-й кавалерийским дивизиям к исходу дня 26 июня с упорными боями удалось захватить в свои руки переправы через р. Случь в районе Гильск, Рогачев.
4-я кавалерийская дивизия целый день 26 июня вела бой с противником к северу от Новоград-Волынска и к исходу дня овладела переправой через р. Случь у Чижевки. 11-я кавалерийская дивизия за этот день занимала позиции по правому берегу реки против Новоград-Волынска. С правой стороны части 12-й армии к этому времени вышли на линию Горбов, Емельчин, Кулеши. Части 14-й армии подошли к Староконстантинову.
27 июня с самого утра на всех участках разыгрался сильный бой. Поляки однократно переходили в контратаки. Дивизиям 1-й Конной армии в тяжелом бою к 11 часам пришлось форсировать р. Случь, и ударная группа стала наступать на Новоград-Волынск с юга и юго-запада, а части 4-й кавалерийской дивизии заняли переправу через р. Церем у Городище и стали угрожать Новоград-Волынску с севера.
Таким образом, Новоград-Волынск был охвачен 1 -й Конной армией с трех сторон: с севера, с востока и с юга.
Поляки с большой настойчивостью защищали Новоград-Волынск, но лихим налетом дивизий 1-й Конной армии Новоград-Волынск был взят в 14 часов 27 июня.
В результате этой операции, несмотря на все тактические и оперативные сложности при ее реализации конармейцами, поляки не выдержали натиска частей Конной армии; оставив много пленных и техники, отступили на линию Корец, Березцов, Шепетовка.
Группа Якира к исходу дня 27 июня форсировала р. Случь на участке Барановка, Н. Мирополь и продвигалась на Полонное.
Конная армия после захвата Новоград-Волынска преследовала противника до темноты. На линии Красиловка, Дедовичи, Ярунь, Будница она остановилась на ночлег. На следующий день командарм 1-й Конной направил 4-ю кавалерийскую дивизию для занятия Корец и Ровно по шоссе на Ровно, а 6-ю, 11-ю и 14-ю кавалерийские дивизии как ударную группу бросил в обход Ровно с юга.
В период боев с поляками на р. Уж и под Новоград-Волынском 1-я Конная армия, несмотря на стойкость хорошо обученных польских частей, умело применявших различного характера укрепления, невзирая на трудности, преодолела все препятствия и разгромила противника. Лихость и воодушевление ее бойцов и командиров не знали предела.
Отметим такой случай. Под Новоград-Волынском был смертельно ранен один из храбрейших ее командиров — командир 34-го кавалерийского полка 6-й кавалерийской дивизии т. Долгополов. Он происходил из крестьян хут. Глубокого Донской области. Увлекая полк на окончательный разгром поляков под Новоград-Волынском, он погиб на проволочных заграждениях. Его последние слова, обращенные к своим бойцам, были: «За Советы крой до последнего!»
При занятии Новоград-Волынска 36-й кавалерийский полк 6-й кавалерийской дивизии первый вошел в город. В память этого 36-й кавалерийский полк стал именоваться Новоград-Волынским.
Под Новоград-Волынском и на р. Уж были захвачены Конной армией пленные из состава 6-го, 7-го, 8-го, 9-го, 12-го и 20-го пехотных полков. Эти полки принадлежали 3-й, 6-й и 7-й польским пехотным дивизиям. Из состава кавалерийских польских частей были пленные 9-го гусарского, 3-го уланского и 11-го конно-егерского полков.
Операция на р. Уж и под Новоград-Волынском затянулась вследствие специфических условий характера местности. Лесисто-болотистый район, изрезанный болотистыми долинами, реками и ручьями, не давал кавалерии возможности использовать элемент внезапности. Район для действий конницы был сильно затруднен и, наоборот, способствовал обороне поляков, особенно на реках Уж, Уборть и Случь.
Решающее значение под Новоград-Волынском имело обходное движение ударной группы в составе двух дивизий, которые в результате решили участь новоград-волынского боя.
Бои на р. Уж у Новоград-Волынска продолжались непрерывно в течение 9 дней. Боевые действия зачастую происходили в течение дня и ночи.
Большой тактический и оперативный интерес представляет и атака частями 2-й бригады 4-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии польских укрепленных позиций.
Так, в ходе Советско-польской войны совершая житомирский рейд, 1-я Конная армия, нанеся поражение польской 3-й армии и разорвав ее тактическую связь с 6-й армией, 21 июня 1920 г., после упорных боев, вышла на линию д. Белка, Баскаки (14-я кавалерийская дивизия), Расно, Неделище, Бараши (4-я кавалерийская дивизия), Бобрида, Киянка, Киселевка (11-я кавалерийская дивизия) и колония Гринтал, д. д. Янишевка, Новорудня, Соколов, Курно (6-я кавалерийская дивизия).
Противник, отходя под ударами Красной армии, решил обязательно удержать в своих руках плацдарм на правом берегу р. Случ, укрепленный еще в годы Первой мировой войны по линии м. Олевск — Эмильчино — г. Новоград-Волынск. Укрепления перед фронтом 1-й Конной армии состояли из окопов полного профиля с козырьками, имели сеть ходов сообщения и, кроме того, имели две полосы проволочных заграждений — каждая в 6 рядов кольев (местами, особенно вблизи р. Случь и на лесных участках, число рядов кольев доходило до 10 и более), дороги прикрывались рогатками.
Местность в этом районе была покрыта полосами сплошного леса, почва болотистая, причем во многих местах протекали речки и ручьи. Дорог мало—и они в основном лесные и проселочные, а наиболее удобной для движения была дорога Олевск — Новоград-Волынск.
Таким образом, тактические преимущества в деле обороны этого боевого участка были на стороне противника. Так как польские части, понеся поражение перед фронтом красной 12-й армии у ст. и м. Коростень, не рискуя отходить на запад в болотистый район Полесья, совершали фланговый марш к Новоград-Волынску, командарм 1-й Конной распорядился немедленно атаковать противника — с целью помешать его маршу, не допустить переправы через р. Случь и на его плечах выйти на левый берег. 14-я кавалерийская дивизия, находящаяся в резерве, прикрывала правый фланг армии, 4-я кавалерийская дивизия должна была нанести решительный удар и направлении на м. Эмильчино, а 11-я и 6-я кавалерийские дивизии, уничтожив живую силу противника, должны были захватить г. Новоград-Волынск.
К выполнению этого приказа конармейцы приступили лишь 22 июня, но и 23 июня части армии, несмотря на все усилия, не достигли решительных результатов. Вследствие ожесточенных контратак польских пехотных частей они вынуждены были вернуться в исходное положение.
Решающими днями стали 24—25 июня, в ходе которых противник был смят и бежал, оставляя пленных и военное имущество. Г. Новоград-Волынск был занят, и 1-я Конная армия к 26 июня форсировала р. Случь на всем своем фронте.
В этих боях особенно отличилась 2-я бригада 4-й кавалерийской дивизии.
К этому времени части дивизии вышли на линию Мокляновский хутор — Кулеши — Цецилевка. Артиллерия, состоявшая из конного артиллерийского дивизиона, побатарейно была распределена между бригадами (в каждой батарее по 4 трехдюймовых орудия).
24 июня 1 -я и 3-я бригады начали наступление на мест. Эмильчино. Поляки, имевшие сильную артиллерию, открыли ураганный огонь, нанося красным потери. Попытавшийся атаковать мест. Эмильчино авангард наткнулся на укрепления и, не достигнув результатов, вынужден был спешиться и завязать стрелковый бой.
Начдив отказался от мысли атаковать мест. Эмильчино в лоб и выслал усиленную разведку для рекогносцировки более удобных подступов — они были обнаружены северо-восточнее местечка на большой дороге, где вместо проволоки были расставлены рогатки и где наблюдение противника не отличалось большой бдительностью. Было решено вести демонстративное наступление на мест. Эмильчино с фронта (авангард, усиленный 23-м кавалерийским полком при поддержке двух батарей) и атаковать противника во фланг с севера в конном строю — частями 1-й бригады.
Совершив обходное движение по лесу, 1 -я бригада вышла на шоссе.
Энергичные действия 3-й бригады, сильный артиллерийский огонь красных батарей (заставивший замолчать некоторые батареи противника), а также обход 1 -й бригады внесли в ряды поляков замешательство. Этим воспользовалась 1-я бригада, бросившаяся в атаку в конном строю, разбрасывая рогатки. Противник бежал.
Командир 2-й бригады сосредоточил оба кавалерийских полка (21 -й и 22-й) на западной окраине д. Цецилевка, приказал осуществить разведку. Разведчики обнаружили в окопах противника нервное шевеление, смятение и какое-то странное движение отдельных групп как по окопам, так и по дорогам за окопами. Командир бригады, оценив обстановку, решил энергично атаковать расстроенного противника. Он приказал: 1) спешенным эскадронам наступать на восточную окраину деревни Сербы; 2) артиллерии открыть беглый огонь по окопам противника и его батареям; 3) оставшиеся части 21-го и 22 полков в составе 8 эскадронов сосредоточить за восточным склоном холмов левого берега р. Бересток.
Наступавшие эскадроны достигли проволочных заграждений, которые начали рубить шашками. Лично наблюдавший за боем комбриг, будучи обеспокоен судьбой спешенных кавалеристов, приказал командиру 21-го полка немедленно выделить два лихих эскадрона, которым, воспользовавшись наличием рогаток вместо кольев на дороге из д. Цецилевка на д. Сербы, сделать проход, прорваться на дорогу Эмильчино — Сербы и атаковать последний пункт с севера; командиру батареи, продолжая одним взводом стрельбу по д. Сербы и батарее противника, другой взвод выдвинуть на левый берег р. Бересток и губительным огнем поддержать атаку двух эскадронов 21-го полка.
Задача, поставленная этим двум эскадронам, была выполнена успешно. Комбриг решил, что настал момент для общей атаки всей бригады — 6 эскадронов с фронта атаковали проволочные заграждения. Атака затруднялась условиями местности, препятствовавшими движению кавалерии и не позволившими продвинуться за частями пулеметным тачанкам.
Но противник, потрясенный развернувшейся перед ним конной массой, забыв о солидных проволочных заграждениях, не использовав ни силы своего огня, ни своих резервов, частично сдался в плен, частично же, бросая обозы и оружие, обратился в бегство и рассеялся по лесу.
Преследующие эскадроны нанесли полякам весьма чувствительные потери и захватили в полном составе гаубичную батарею, которую сразу же обратили против неприятеля.
В 18 часов рассеянные части противника сгруппировались в районе д. Катериновка — Кука и перешли в энергичную в контратаку, стремясь обойти д. Сербы с востока. Красные части, оказывая сопротивление, оставили Сербы.
Помощник комбрига с двумя эскадронами, услышав бой в расположении своей бригады, остановил преследование отдельных групп противника и, развернув эскадроны, на быстром аллюре вернулся назад. Он подоспел как раз в наиболее тяжелый момент боя и лихой атакой в тыл и фланг противника, при поддержке одного орудия, отбитого у противника (три орудия вследствие поломки моста эвакуировать не удалось, но замки с них были сняты), внес в ряды противника панику и остановил его наступление.
Поляки всю ночь производили усиленные перегруппировки, решив с рассветом перейти в наступление и оттеснить 4-ю кавалерийскую дивизию. Но последняя предупредила противника и сама нанесла ему удар. Поляки в беспорядке начали отходить на юг и юго-запад.
Части 2-й бригады вернули оставленные 3 орудия и заняли всю укрепленную полосу до корч. Гутка, преследуя бегущих и захватывая трофеи.
В ходе операции части 4-й кавалерийской дивизии 24—25 июня сражались с 6-ю пехотными полками (7-й, 8-й, 9-й, 12-й, 16-й и 20-й) 3-й и 6-й пехотных дивизий и 3-мя полками кавалерии (9-й гусарский, 3-й уланский и 11-й улано-гренадерский) противника, общей численностью до 12 тыс. человек.
В результате боя противник потерял: зарубленными свыше 500 человек, захваченными в плен свыше 500 человек, 7 орудий (из них четыре 122-мм гаубицы), 36 пулеметов, массу винтовок, патронов и прочей военной добычи.
Операция 4-й кавалерийской дивизии (и прежде всего ее 2-й бригады) является выдающимся примером удачного действия конницы по прорыву укрепленной обороны противника. Причем моральное воздействие атаки конных масс на расстроенную пехоту противника, находящуюся даже в сильно укрепленных окопах, опутанных проволокой, было настолько велико, что решило участь всей операции.
Еще одной показательной операцией 1-й Конной армии на польском фронте является Ровенская операция.
После овладения Новоград-Волынском Конная армия к вечеру 28 июня по приказу командарма № 080/оп. вышла на линию р. Корчик с целью обеспечения за собой левого берега р. Случь. Выход на указанную линию встретил упорное сопротивление со стороны противника, пытавшегося обосноваться на р. Корчик. На левом фланге армии боев не было.
29, 30 июня и 1 июля армия оставалась в занимаемом районе, приводя себя и свой конский состав в порядок.
С утра 1 июля противник силой до 2 пехотных и 2 кавалерийских полков при поддержке броневиков перешел в наступление со стороны Межиричи по шоссе на м. Корец. 4-я кавалерийская дивизия при поддержке 1-й бригады 6-й кавалерийской дивизии до глубокой ночи вела упорный бой с наседавшим противником. Понеся большие потери, противник в панике отступил на Гоща (на р. Горынь).
4-я кавалерийская дивизия в этом бою захватила 4 исправных орудия с лошадьми, 40 пулеметов и 1000 пленных. Во время конной атаки было зарублено до 600 поляков. Южнее, верстах в 25 юго-западнее м. Корец, противник пытался сбить части 6-й кавалерийской дивизии, но безуспешно. На остальном фронте армии 1 июля боевых столкновений не было.
Итак, в течение 28,29,30 июня и 1 июля Конная армия оставалась на месте, усиленно готовясь к новой операции по овладению г. Ровно.
Конский состав армии был переутомлен и требовал остановки и усиленной кормежки; дивизии пополняли свои продовольственные и боевые запасы из армейских баз. Распоряжением РВС и штаба армии усиленно восстанавливался железнодорожный мост через р. Тетерев у Чуднова-Волынского, и к концу Ровенской операции было налажено движение поездов до ст. Полонное и далее на Шепетовку. Штаб армии и армейские учреждения с базами устраивались в районе Житомир — Бердичев — Казатин.
Разведкой армии было выяснено, что противник после поражения на р. Случь обосновался на р. Горынь, возведя по линии Ровно — Острог — Изяславль серьезные фортификационные сооружения.
Новой директивой фронта, после овладения Новоград-Волынском, ставились следующие задачи 1-й Конной и соседним с ней 12-й и 14-й армиям:
1-й Конной армии, продолжая преследование разбитого противника, не позднее 3 июля овладеть городом и железнодорожным узлом Ровно;
12-й армии форсировать р. Случь в районе Березно — Людвиполь, и не позднее 3 июля овладеть районом Костополь — Ровно (совместно с 1-й Конной армией) и далее развить наступление на север на линию Степан (на р. Го-рынь) — Чарторийск (на р. Стырь).
14-й армии было приказано в кратчайший срок овладеть районом Староконстантинов — Проскуров и, продолжая наступление дальше, ликвидировать днестровскую группу противника, не дав ей возможности уйти за польскую границу.
Фактически вся тяжесть операции по директиве фронта легла на 1-ю Конную армию, так как соседние 12-я и 14-я армии двигались очень медленно и неуверенно и к 5 июля смогли выйти: 12-я армия на линию Перга—Олевск (на р. Уборть)— Городиница (ближайшая к Конной армии дивизия находилась в 3 переходах к востоку от г. Ровно) и 14-я армия на линию Юзефполь — Летичев (в двух переходах к востоку от линии Староконстантинов — Проскуров). Для выполнения директивы фронта командарм 1-й Конной приказом № 081/оп поставил следующие задачи своим дивизиям:
4-я кавалерийская дивизия к рассвету 2 июля должна была выдвинуться по шоссе на Ровно в районе Блудов — Тудоров и передовыми частями захватить переправы через р. Горынь на участке Тучин — Тоща — Симоново. На дивизию возлагалась задача по обеспечению операции армии на Ровно с севера, для чего дивизия должна была вести демонстративное наступление в общем направлении на Ровно с востока, стараясь захватить переправы через р. Горынь на указанном выше участке. Дивизии был придан тяжелый артиллерийский дивизион армии.
Для нанесения противнику главного удара и захвата железнодорожного узла Ровно (с юга) назначались 6-я, 4-я и 14-я кавалерийские дивизии, которые в ночь на 2 июля должны были сосредоточиться в районе Жуков — Аннополь и южнее (в полупереходе от переправ через р. Горынь на участке Острог — Славута) и с рассветом 2 июля форсировать реку Горынь в районе г. Острога. После переправы 6-я кавалерийская дивизия должна была выдвинуться к северу для захвата мостов и переправ в районе Оженен — Бродово, и 11-я кавалерийская дивизия, развивая наступление по большой дороге на Варковичи, к вечеру 2 июля должна была занять район Михалполь (действуя западнее 6-й дивизии). 14-я кавалерийская дивизия после переправы должна была развить наступление в сторону г. Изяславль, обеспечивая этим в течение 2 июля операцию 6-й и 11 -й кавалерийских дивизий с юга. На ночлег дивизия должна была расположиться в селениях к югу и юго-западу от г. Острога.
С рассветом 3 июля 6-я, 11-я и 14-я кавалерийские дивизии должны были развить стремительное наступление на север для захвата г. Ровно, для чего 6-я дивизия должна была обойти его с запада и северо-запада, а 11-я и 14-я дивизии — с юга и юго-востока.
Начдиву 45-й стрелковой дивизии было приказано 2 июля направить кавалерийскую бригаду Котовского в район Староконстантинова для содействия частям 14-й армии. Главным же силам дивизии было приказано перейти в решительное наступление в общем направлении на г. Дубно и к вечеру 3 июля выйти на линию Варковичи — Обгов, а 4 июля занять г. Дубно.
Передовая армейская база выдвигалась в район Новоград-Волынска.
В смысле постановки задач, распределения сил и элемента времени оперативный приказ по армии № 081/оп был безукоризненно правилен; демонстративная задача 4-й кавалерийской дивизии по шоссе на Ровно не давала противнику возможности быстро разгадать план действий объединения; главная ударная масса армии к переправам на р. Горынь у г. Острога сосредоточивалась ночью и была достаточно сильна для выполнения поставленной задачи.
Обеспечение операции армии с севера и с юга было достаточное (с севера 4-я кавалерийская дивизия, с юга — 45-я стрелковая дивизия).
2 июля 4-я кавалерийская дивизия без помехи со стороны противника вышла в назначенный ей район. 6-я и 11-я кавалерийские дивизии, продвигаясь в общем направлении на Острог, к 16 часам 2 июля подошли к р. Горынь севернее г. Острог. Противник сопротивления не оказывал, и лишь в районе железнодорожного моста у Бродово завязался ожесточенный бой с пехотой и 3-мя польскими бронепоездами, защищавшими переправу через реку.
В 17 часов 6-я кавалерийская дивизия переправилась через реку севернее железнодорожного моста у Бродово и захватила железнодорожный мост у ст. Оженин, отрезав этим путь отхода двум бронепоездам противника, находившимся у ст. Бродово. Бронепоезда при поддержке пехоты продолжали вести упорный бой, обстреливая ураганным огнем части 6-й и 11-й кавалерийских дивизий. Бой за переправы и обладание бронепоездами длился до глубокой ночи. Невзирая на настойчивость советских атак и сильный артиллерийский огонь по мостам, противник заставил красные части, занявшие ст. Оженин, отойти в исходное положение. Переправы у Бродово также остались в польских руках.
14-я кавалерийская дивизия к 16 часам 2 июля достигла линии железной дороги Шепетовка — Ровно и, сбив противника у ст. Кривин, продолжала дальнейшее наступление по шоссе на Острог. В 23 часа, под сильным винтовочным и пулеметным огнем противника, 14-я дивизия форсировала р. Горынь восточнее г. Острог, но в связи с темнотой и поздним временем развить свой успех не смогла.
45-я стрелковая дивизия, после упорного боя, к вечеру 2 июля заняла 405-м полком г. Изяславль. На участке Острог — Славута — Изяславль были обнаружены части 10-й резервной бригады противника (в составе двух полков пехоты, одного полка конницы с артиллерией и бронепоездами).
С рассветом 3 июля, невзирая на ожесточенное сопротивление противника, 6-я и 11-я кавалерийские дивизии форсировали р. Горынь в районе Вильбовно и, захватив г. Острог, продолжали преследование противника в общем направлении на Варковичи. На ночлег 3 июля 6-я и 11 -я кавалерийские дивизии расположились в 10 верстах к северу от г. Острога. 14-я кавалерийская дивизия на ночлег расположилась в 5 верстах к югу от г. Острога.
С рассветом 4 июля 6-я, 11-я и 14-я кавалерийские дивизии двинулись на север для захвата г. Ровно.
Эти дивизии весь день 4 июля вели упорный бой в походе с противником, стремившимся всячески задержать решительное движение соединений Конной армии на север. Вследствие пересеченной, лесистой местности советским частям местами приходилось вести пеший бой.
4 июля все части армии проявили удивительную выдержку и согласованность действий. Благодаря искусному маневрированию частей 6-й и 11-й кавалерийских дивизий противник был введен в заблуждение относительно главного направления удара 1-й Конной армии, — что в значительной степени помогло 14-й кавалерийской дивизии совершить обходное движение на г. Ровно с юго-востока и появиться в тылу у противника. Одновременно 6-я кавалерийская дивизия ворвалась в город с северо-запада и 11-я кавалерийская дивизия — с юга. В 23 часа 4 июля г. Ровно был в руках конармейцев.
Движение на Ровно было так стремительно, что противник ничего не успел вывезти из города и со станции. Красными была взята богатая добыча: 1 бронепоезд, 1 радиостанция, 1500 лошадей, 1 железнодорожный состав с исправным паровозом, орудия в запряжке и много боевых и других припасов.
В то время как ударная группа армии вела энергичную операцию по овладению г. Ровно, 4-я кавалерийская дивизия, оставленная на Ровенском шоссе у р. Горынь для обеспечения операции армии с северо-востока, 3 июля весь день вела демонстративный бой за переправы у Тучин — Гоща; противник оказывал упорное сопротивление. К вечеру 3 июля выяснилось, что сильная группа противника (силой не менее двух полков пехоты с конницей) появилась в ее тылу в районе Б. Клецки (к северу от м. Корец).
Оставив одну бригаду на переправах на реке Горынь, 4-я кавалерийская дивизия остальными частями 4 июля стремительно ударила во фланг появившейся группе противника и преследовала ее одной бригадой до самого Люд-виполя (на р. Случ).
Из показаний пленных выяснилось, что противник спешно перебрасывал в направлении на Ровно новые части (в том числе и конницу). Войсковая разведка подтвердила сосредоточение противника в районе Костополь — Александрия (севернее г. Ровно). Во время сосредоточения Конной армии в районе Ровно выяснилось, что противник, пользуясь медленным движением правофланговых частей 14-й армии, снял 13-ю пехотную дивизию с ее правого фланга и направил ее из района Староконстантинов в общем направлении на Изяслявль во фланг и тыл 45-й стрелковой дивизии, весьма немногочисленной. В то же время в районе Дубно — Кременец была образована группа генерала Шиманского (в составе 18-й пехотной дивизии и бригады 5-й пехотной дивизии).
Выяснившаяся угроза на обоих флангах 1-й Конной армии и особенно реально выразившаяся на левом фланге армии, где противник начал теснить назад 45-ю стрелковую дивизию, заставила командование фронтом потребовать от 12-ц и особенно от 14-й армий энергичного продвижения вперед для захвата последней Старо-Константинова.
5 июля 4-я кавалерийская дивизия переправилась через р. Горынь и присоединилась к армии в районе г. Ровно.
Итак, задача, поставленная фронтом 1-й Конной армии, была выполнена блестяще. Небольшая задержка произошла в действиях ударной группы на переправах через р. Горынь, но и она мало отразилась на конечном результате операции.
Невзирая на тяжелые переходы и ежедневные бои в весьма тяжелых условиях местности при недостаточном обеспечении людей и конного состава, красные кавалеристы были сильны духом и готовы к новым ожесточенным боям с противником. Доблесть армии была очень высока, так как все ее бойцы прекрасно понимали значение борьбы с Польшей.
В ночь на 6 июля, впредь до получения новой директивы фронта, командарм приказал армии (приказ № 082/оп) закрепиться в занимаемом районе, ведя усиленную разведку в сторону противника, для чего начальнику 4-й кавалерийской дивизии, сообразуясь с обстановкой в районе Александрия — Людвиполь, было приказано сосредоточить дивизию с таким расчетом, чтобы отразить противника в случае его наступления с севера, для чего одну или две бригады (в зависимости от обстановки) расположить на правом берегу р. Горынь в районе м. Тучин, создав здесь прочную переправу. 6-й кавалерийской дивизии, оставаясь в занимаемом районе, было приказано выставить сторожевое охранение на запад по реке Стубель; 11-й кавалерийской дивизии, расположившись в районе Грушевица — Ульбарово (по обе стороны шоссе на Дубно), — выставить сторожевое охранение по р. Стубель до м. Мизочь включительно; 14-й кавалерийской дивизии, расположившись в районе Ивачково — Коростово (к югу от г. Ровно), выставить сторожевое охранение по линии Мизочь — Менжеричи (у г. Острога).
45-й стрелковой дивизии в кратчайший срок было приказано ликвидировать противника в районе Староконстантинов — Острополь (к юго-востоку от Изяславля).
Этими распоряжениями командарм хотел обеспечить армии необходимый отдых, обезопасив ее фланги от возможных наступательных ударов противника. Правда, указанное расположение создавало некоторую разбросанность армии, но данная разбросанность вызывалась создавшейся обстановкой на фронте армии и кроме того зависела от хозяйственных причин (трудность фуражировки и т.п.).
6-го же июля была получена новая директива фронта следующего содержания:
«В целях подготовки к дальнейшему наступлению приказываю:
1) Конной армии разведывательными частями занять переправы через р.р. Стырь и Икву в районе Луцк — Торговица — Дубно;
2) левому флангу армии продолжать выполнение поставленной боевой задачи (т.е. ликвидировать противника в районе Староконстантинов — Острополь);
3) для содействия частям 12-й армии направить одну кавалерийскую дивизию на Березно — Костополь;
4) главные силы расположить с соответствующими мерами охранения в районе Ровно, имея в виду дальнейшее наступление не позднее 11 июля в общем направлении Луцк — Владимир-Волынск — Грубешов;
5) армии безотлагательно подтянуть тылы, привести в порядок материальную часть, произвести ковку лошадей и пополнить необходимые запасы».
Этой директивой армии давалась возможность некоторой передышки, вполне законной после непрерывной боевой работы в течение всего лета 1920 г. Но фактически этой передышки армия не получила, так как с утра 6 июля противник начал усиленно нажимать на армию с севера (из района Александрия — Людвиполь) и с юга (в районе Острополь) на 45-ю стрелковую дивизию.
Весь день 6 июля 4-я кавалерийская дивизия вела ожесточенный бой с наседавшим на нее противником в районе к югу от Александрии. 11-я и 14-я кавалерийские дивизии в течение 6 июля передвигались в районы, назначенные им по приказу № 082/оп. Боевых столкновений в армии, кроме как на флангах (в 4-й кавалерийской и 45-й стрелковой дивизиях), не было. С рассветом 7 июля во исполнение директивы фронта командарм направил один полк 6-й кавалерийской дивизии на Луцкое направление в район Радаховка — Вильбичи и всю 11-ю кавалерийскую дивизию для захвата г. Дубно.
С рассветом же 7 июля противник вновь перешел в энергичное наступление на позиции 4-й кавалерийской дивизии в районе м. Тучин — и для поддержки 4-й кавалерийской дивизии была направлена бригада 6-й кавалерийской дивизии.
Бой с противником, засевшим в окопах у м. Тучин, продолжался весь день и носил ожесточенный характер. В результате боя переправа у Тучина осталась в советских руках.
Полк 6-й кавалерийской дивизии, направленный в район Радаховка — Вильбичи, к вечеру 7 июля занял указанный район.
11 -я кавалерийская дивизия, направленная с рассветом 7 июля на Дубно, в 14 часов одним эскадроном захватила город: противника там не оказалось. Немного позже противник в значительных силах подошел к городу, выбил оттуда красный эскадрон и уничтожил все мосты через р. Икву. Подошедшие около 17 часов главные силы 11-й кавалерийской дивизии вынуждены были остановиться на правом берегу р. Иквы с целью рекогносцировки переправ. Третья бригада дивизии, направленная в обход города с юго-востока, решительной атакой около 18 часов сбила пехоту противника, засевшую в окопах у п. Сурмичи, с позиций и на плечах отступающего в панике противника ворвалась в город.
На ночь дивизия расположилась вблизи города. Всю ночь шла работа по восстановлению мостов, и к утру один мост был готов.
В то время как на фронте Ровно — Дубно происходили рассмотренные выше события, войсковая группа противника, двигавшаяся от Староконстантинова (части 13-й пехотной дивизии и бригада 5-й пехотной дивизии), потеснила части 45-й стрелковой дивизии и заняла г. Острог тремя полками пехоты.
Для оказания поддержки 45-й стрелковой дивизии командармом была срочно выдвинута 14-я кавалерийская дивизия, расположенная между г. Ровно и Острогом (у с. Ивачково). Около 11 часов 7 июля один полк 14-й кавалерийской дивизии вступил в бой с противником, наступавшим по большой дороге от Острога на Витольдовку (около ст. Оженин). Другая колонна противника была обнаружена в движении от г. Острога на ст. Кривин.
Поляки, осознавая важное значение Ровенского железнодорожного узла, одновременным нажимом с севера от Александрии и с юга от г. Острога, решили овладеть правым берегом р. Горынь к востоку от города Ровно и отрезать Конную армию от ее баз и соседних армий и, таким образом, ликвидировать все ее предшествующие успехи.
Завязавшийся бой с пехотой и конницей противника в районе севернее и северо-восточнее г. Острога продолжался весь день. К ночи на 8 июля 14-я кавалерийская дивизия вынуждена была отойти в исходное положение в район ст. Оженин.
В ночь на 8 июля разведкой по тракту Острог—Дубно было замечено движение пехоты и обозов противника из г. Острога на г. Дубно.
На крайнем левом фланге армии к рассвету 8 июля кавалерийская бригада 45-й стрелковой дивизии с боем заняла м. Кульчин (западнее г. Староконстантинов).
Поздно вечером 7 июля командарм 1-й Конной получил новую директиву фронта, в которой указывалось, что польские войска в беспорядке отступают к западу, стараясь контратаками некоторых своих частей обеспечить себе отход на запад. Для неотвязного преследования противника было приказано:
12-й армии, выполняя основную задачу, кавалерийскими частями ударной группы развить самое стремительное наступление в обход ст. Сарны в общем направлении Березно — Степан, дабы отрезать части 3-й польской армии от переправ на р. Случь и Горынь и уничтожить их. Сарны должны быть заняты не позднее 11 июля.
1-й Конной армии с целью захвата в плен, совместно с частями 12-й армии, Староконстантиновской группы противника, захватить стремительным ударом левофланговых частей район Кульчин — Базалия, где установить связь с 8-й кавалерийской дивизией, направленной для овладения районом Купель — Базалия.
14-й армии, стремительно преследуя противника по всему фронту, пленить Староконстантиновскую группу противника при помощи 8-й кавалерийской дивизии, согласовав ее действия с левофланговыми частями 1-й Конной армии.
Фактически к 8 июля соседи 1-й Конной армии выходили:
12-я армия — к Березно — Людвиполю (в 2—3 переходах уступом сзади 1-й Конной армии) и 14-я армия на линию железной дороги Староконстантинов—Проскуров. Обстановка на фронте фактически уже не соответствовала задачам, поставленным в вышеуказанной директиве, так как Староконстантиновская группа противника уже вышла из-под удара 14-й армии и, нанеся в свою очередь удар 45-й стрелковой дивизии в районе Острога, двигалась в район Кременец — Дубно на соединение с группой генерала Шиманского.
В районе Александрия — Костополь в то же время сосредоточивалась другая мощная группа противника (части польской 2-й армии), которая имела задачей, нанеся удар на Ровно, выйти на соединение с южной группой генерала Шиманского и этим ликвидировать успехи Конной армии у Ровно.
Командование 1-й Конной армии учитывало эту обстановку, но, предоставленная своим собственным силам, при слабом движении вперед соседних 12-й и 14-й армий 1-я Конная армия не могла оставаться сосредоточенной в одном кулаке в районе г. Ровно. В силу сложившейся обстановки она должна была допустить определенную разбросанность своих сил для выполнения целого ряда частных задач, поставленных ей фронтом и вытекавших из группировки противника.
На рассвете 8 июля командарм 1-й Конной отдал приказ 083/оп, которым ставил следующие задачи своим дивизиям:
Начдиву 4-й кавалерийской предписывалось всеми мерами содействовать 44-й стрелковой дивизии (левофланговой дивизии 12-й армии), наступавшей на Людвиполь, стараясь разбить противника, находящегося в районе Александрия;
6-й кавалерийской дивизии (оставаясь в районе северо-западнее г. Ровно) не допускать наступления противника со стороны г. Луцка и быть в тесной связи с 4-й и 11-й кавалерийскими дивизиями;
11-й кавалерийской дивизии, оставив одну бригаду в районе г. Дубно, остальными силами предписывалось выдвинуться в район м. Обгов с целью разбить противника, отходящего от Острога на Дубно;
14-й кавалерийской дивизии, оставив одну бригаду заслоном в сторону г. Острога, войти в связь с частями 45-й стрелковой дивизии; остальными силами обрушиться на противника, отходящего из Острога на Дубно, действуя в связи с 11-й кавалерийской дивизией.
Выполнение этого приказа начдивами 11-й и 14-й было осуществлено неудовлетворительно: 14-я кавалерийская дивизия весь день 8 июля потеряла на бесцельное передвижение в район г. Острог и полностью потеряла соприкосновение с противником, а 11-я кавалерийская дивизия выступила из своего района слишком поздно и 8 июля в соприкосновение с противником не вошла.
Только 9 июля в 18 часов 14-я кавалерийская дивизия вступила в бой с арьергардом противника в районе д. Певче (южнее м. Мизочь), который после упорного боя отошел в общем направлении на г. Кременец. Из-за сильного переутомления дивизия противника не преследовала.
Одна бригада 11 -й кавалерийской дивизии (не имея соприкосновения с противником) к вечеру 9 июля расположилась в районе Княгинин (южнее м. Варковичи).
Таким образом, в результате медленных и бессвязных действий 11-й и 14-й кавалерийских дивизий южная группа противника вышла из под удара 1 -й Конной армии и отошла в район города Кременец, где и закрепилась, производя частые короткие удары по фронту красных.
В то время, когда происходили указанные события на фронте 11 -й и 14-й кавалерийских дивизий, в районе г. Ровно (к северу и востоку от него) противник значительными силами с рассветом 8 июля обрушился на 4-ю и 6-ю кавалерийские дивизии. Весь день 8 июля шел упорный бой к северу от г. Ровно.
Невзирая на отчаянное сопротивление советских дивизий, противник при поддержке ураганного артиллерийского огня к ночи с 8-го на 9 июля сбил части 4-й и 6-й кавалерийских дивизий с левого берега р. Горынь и оттеснил их к самому г. Ровно. С наступлением темноты, под страшным ливнем с грозой и градом, 4-я кавалерийская дивизия по личному приказу командарма отошла на восток от г. Ровно в район Горыньграда.
С рассветом 9 июля 4-я кавалерийская дивизия вступила в ожесточенный бой с противником, стремившимся захватить переправу через р. Горынь у Тучина. Противник значительными силами пехоты и кавалерии, при поддержке ураганного артиллерийского огня, всю ночь на 9 июля вел наступление со стороны Александрия на части 6-й кавалерийской дивизии, занимавшей г. Ровно. Невзирая на ожесточенное сопротивление 6-й кавалерийской дивизии, последняя в городе удержаться не смогла, и в 7 часов утра 9 июля противник занял г. Ровно.
В 8 часов 6-я кавалерийская дивизия перешла в контрнаступление и выбила противника с западной окраины города. Поляки значительными силами вновь перешли в наступление и заставили 6-ю кавалерийскую дивизию отойти на юг и юго-запад к реке Стубель. При отходе 6-я кавалерийская дивизия сохранила в своих руках ст. Клевань.
После полудня 9 июля 4-я кавалерийская дивизия перешла в решительное наступление с востока на г. Ровно. Противник, отбивая атаки ураганным артогнем, к 18 часам своими главными силами переправился на западный берег р. Устье, удерживая за собой г. Ровно.
К ночи с 9-го на 10 июля дивизии Конной армии расположились: 6-я—к западу от Ровно по р. Стубель и 4-я— к северо-востоку от Ровно, занимая район Житин—Александрия.
Из опроса пленных выяснилось, что со стороны противника в боях за Ровно участвовали 1-я дивизия легионеров (1-й, 5-й и 6-й полки), 3-я пехотная дивизия (7-й, 8-й, 9-й и 27-й полки), 6-я пехотная дивизия (12-й, 65-й и 20-й полки) и 11-й и 17-й кавалерийские полки. Эта группа овладела г. Ровно с целью соединения с южной группой генерала Шиманского и разгрома частей Конной армии.
В боях 8-го и 9 июля 4-я и 6-я кавалерийские дивизии понесли значительные потери как в командном и красноармейском составе, так и в материальной части. Учитывая создавшуюся обстановку, командарм 1-й Конной решил уничтожить группу противника, занявшую г. Ровно.
Приказом № 084/оп командарм приказал 10 июля разбить группу противника, занявшую г. Ровно, и восстановить положение. Для атаки г. Ровно дивизии направлялись следующим образом:
4-я кавалерийская дивизия должна наступать с севера и с северо-востока, отрезая противнику пути отхода на Александрию; 6-я кавалерийская дивизия должна была наступать с юго-запада и запада, отрезая противнику пути отхода на г. Луцк (через реку Стубель); 14-я кавалерийская дивизия должна была форсированным, маршем подойти к г. Ровно с юга и в 12 часов, совместно с 4-й и 6-й кавалерийскими дивизиями, ударить на противника с юга, не допуская его отходить на р. Горынь; 11-й кавалерийской дивизии было приказано, оставив заслон силой в один полк на переправах у Дубно, остальными силами ликвидировать противника в районе М. и Б. Мощаница (к юго-западу от м. Мизочь); 45-й стрелковой дивизии было приказано в кратчайший срок выйти на линию Дубно — Кременец.
С рассветом 10 июля армия приступила к выполнению задачи по овладению г. Ровно. С целью закупорить противнику шоссе Ровно — Луцк 6-я кавалерийская дивизия направила одну бригаду прямо по шоссе на город, одну бригаду в обход на Клевань и одну бригаду еще глубже на запад — на Пальча.
Мощным ударом 3-й бригады 6-й кавалерийской дивизии с запада и 4-й кавалерийской дивизии с севера и северо-востока противнику был нанесен сокрушительный удар, и после ряда ожесточенных атак в 7 часов утра 10 июля Ровно вновь был в руках Конной армии.
Благодаря своевременной переброске 2-й бригады 6-й кавалерийской дивизии к р. Стубель переправа противника через эту реку у ст. Клевань и ниже превратилась в настоящую катастрофу.
Восточнее Клевани поляки пытались было оказать упорное сопротивление в заблаговременно укрепленных окопах, но быстро были выбиты и отброшены на р. Стырь. Польские части бросали оружие, сдавались в плен и, давя друг друга, бросались к переправе. Противник в панике прорывался к р. Стырь.
В связи с новым разгромом противника у Ровно 14-я кавалерийская дивизия с похода на г. Ровно была повернута на Обгов для окончательной ликвидации противника в этом районе совместно с 11-й кавалерийской дивизией.
С разгромом частей польской 2-й армии у г. Ровно операция Конной армии в этом районе была закончена; противник вынужден был очистить от своих войск весь район между р. Горынь и Стырь, чем значительно облегчилось выполнение задачи красной 12-й армии. Крупные операции в этом районе прекратились. Конная армия получила свободу для дальнейших действий в соответствии с директивами Юго-Западного фронта.
Упорные непрерывные бои в лесисто-болотистой местности и полное отсутствие отдыха при недостаточном снабжении утомили до крайности людской и конский состав армии (непрерывные бои продолжались с 27 мая по 10 июля — 43 дня). Бригады, имевшие в мае 1920 г. до 1500 сабель, к началу июля сократились до 500 сабель.
В боях в районе г. Ровно ожесточенные атаки поредевших буденовских бригад не давали в некоторых случаях желаемых результатов, т.к. переутомленным бойцам приходилось бороться со свежими регулярными частями польской пехоты, которая хорошо применялась к местности и была технически отлично снабжена.
Но все же бой 10 июля за вторичное обладание г. Ровно показал, что в немногочисленных и не богатых технически красных кавалерийских частях боевой дух компенсировал иные факторы.
Ровенская операция, блестяще проведенная 1 -й Конной армией, заставила разбитого противника отходить на всем фронте за р. Стырь.
Своим движением на 6—7 переходов вперед 1 -я Конная армия дала возможность 12-й (особенно) и 14-й армиям без особых затруднений продвигаться вперед для выполнения своих задач.
В этом и заключалось стратегическое значение этого скачка.
При выполнении операции обращают на себя внимание рациональное распределение сил и точное выполнение операционного замысла; внезапность и быстрота движения (а также скрытность) были соблюдены в полной мере, вследствие чего был достигнут полный успех — причем с небольшими потерями живой силы.
Временная неудача у г. Ровно 9 июля объясняется исключительно обширностью задач, выпавших на Конную армию (вследствие чего армия вынуждена была рассредоточиться на широком фронте), а также пассивной ролью соседних 12-й и 14-й армий, слишком медленно выполнявших свои оперативные задачи.
Вышеизложенная операция подчеркнула необходимость самого широкого использования стратегической конницы в крупных общевойсковых операциях фронтов (особенно в условиях пограничных театров военных действий), не боясь глубокого проникновения в расположение противника (в виде рейдов), при этом действия стратегической конницы должны закрепляться выдвижением на ее наружные фланги стойких стрелковых дивизий из состава ближайших армий фронта или соответствующей группировкой армий фронта. При этом крупные конные массы (не менее корпуса) не должны бояться оторваться от линии общего фронта на 5—6 переходов вперед.
Ровенская операция в этом отношении является положительным образцом применения стратегической конницы — как в смысле определения цели, так в смысле распределения сил и выполнения самой операции.
С точки зрения работы армейских тылов необходимо сказать, что работа громоздких армейских тылов сказалась только к концу Ровенской операции, и то благодаря счастливому сочетанию железнодорожных путей в ближайшем тылу армии. Работа по восстановлению железнодорожных путей была совершена достаточно быстро — был организован автогужевой транспорт от Житомира до Новоград-Волынска и далее на Ровно, восстановлены постоянные телеграфные линии.
С тактической стороны обращает на себя внимание необходимость тщательной, непрерывной, глубокой разведки противника (дальняя разведка), умение согласовать свои действия с соседними частями и проявление самодеятельности командирами в выполнении локальных боевых задач. Невыполнение этих условий ведет к таким случайностям, как временная неудача Конной армии 9 июля у Ровно или действия 11 -й и особенно 14-й кавалерийских дивизий против группы противника, отходившей от Острога на Дубно. Вместо полного разгрома этой группы эти дивизии дали ей возможность благополучно уйти на г. Кременец.
Операция показала, что стратегическая конница должна одинаково вести бой как в конном, так и в пешем строю, широко используя свои огневые средства (артиллерию, броневики, пулеметы), — что красная конница блестяще доказала своими успешными действиями.
Большой интерес представляет и взгляд противника на действия Конной армии в 1920 г. на польском фронте Гражданской войны. Историческое бюро польского Генерального штаба выпустило 2-й том «Тактических уроков из истории польских войн 1918—1921 гг.». Рассматриваемая книга написана подполковником Генерального штаба Ф.А. Артишевским и дает описание боев польской 18-й пехотной дивизии с Конной армией Буденного в районе Острог—Дубно—Броды в период с 1 июля по 6 августа 1920 г., то есть в наиболее интересный, с точки зрения автора, период боевых действий, происходивших на полях Волыни и Подолии с июня по ноябрь 1920 г.
По свидетельству польского специалиста, никто не ожидал столь крупных успехов конницы в борьбе с пехотой, имевшей современное вооружение. В то же время никто не мог понять, почему польское командование, узнав о прорыве нескольких советских конных дивизий в тыл боевого расположения своей пехоты, приказало своим войскам отступать на широком фронте.
Как отмечает Артишевский, прорвав польский фронт в районе Сквира — Самгородок на стыке 6-й и 2-й армий, Буденный отбросил польскую 13-ю дивизию к Казатину и всей массой своей конницы двинулся на Бердичев и Житомир. Наскоро подтянутые и бросаемые против Буденного части 1-й, 3-й, 6-й пехотных дивизий и конной бригады генерала Савицкого ничего не могли сделать. Видя грозное положение, создавшееся для Украинского фронта польской армии, командующий 6-й армией генерал Роммер решил снять со своего фронта 18-ю пехотную дивизию, несмотря на то, что на него напирала красная 14-я армия, и бросил ее через Староконстантинов в направлении на Ровно, «чтобы на Горыни у Заслава вступить в решительный бой с Буденным».
2 июля головные части 18-й пехотной дивизии, переброшенные по железной дороге в Староконстантинов, были двинуты в сторону Заслава.
С этого дня начинается исключительная по своей трудности боевая служба дивизии.
Весь 5-недельный период беспрерывных боев сложился для 18-й пехотной дивизии из трех главных этапов: 1-й — движение за Конной армией Буденного, которая после 12 дней форсированного марша и боев была наконец настигнута. Но, войдя в близкое соприкосновение с неприятелем, 18-я пехотная дивизия оказалась слишком слабой, чтобы дать решительный бой четырем конным и двум пехотным дивизиям противника, что вынудило ее перейти ко 2-му этапу — боям, лишь тормозившим движение красных до подхода свежих сил такой численности, которая создала бы условия, достаточно благоприятные для принятия решительного боя. Этот период выжидания продолжался 14 дней — ив течение этого времени польское командование стянуло необходимое количество войск.
Начался решительный бой под Бродами, продолжавшийся 7 дней. Это был 3-й этап.
Первый период боев с 3 по 12 июля, как было выше сказано, являлся движением 18-й пехотной дивизии за Конной армией Буденного с целью дать ей решительный бой.
В момент принятия генералом Роммером решения снять 18-ю пехотную дивизию с Летичевского участка, т.е. 29 июня, главные силы Конной армии находились в районе Кожеца (Шепетовка — Кожец — р. Случь). Генерал Роммер полагал, что он сможет настолько быстро осуществить перегруппировку своей армии, что уже «над Горынью, начиная от Заславля», 18-я пехотная дивизия будет в состоянии принять участие «в генеральном сражении против Буденного». Но только 3 июля генерал Крайовский, начальник 18-й дивизии, был сменен на своем Летичевском участке частями соседней 12-й пехотной дивизии.
Это опоздание, в связи с другими обстоятельствами, имело следствием то, «что генеральное сражение с участием 18-й пехотной дивизии не могло быть произведено над Горынью».
Буденновцы 3 июля перешли Горынь под Гошей и Острогом, так что к моменту подхода польской 18-й дивизии к За-славлю красная конница была уже в Ровно и выдвинула свои разъезды в сторону Дубно и Клевани.
Решение генерала Роммера снять 18-ю пехотную дивизию и направить ее на Горынь было весьма смелым. Ослабление своей армии, по личной инициативе, без приказа главного командования, в момент, когда на участок армии под Копай-городом, Баром и Синявой сильно напирал противник, указывает на глубокое понимание генералом Роммером стратегической обстановки, сложившейся для польских войск на южном фронте.
Польская 18-я пехотная дивизия состояла из 4 пехотных полков трехбатальонного состава; каждый батальон — из 3 стрелковых и 1 пулеметной рот, кроме того, в каждом полку было еще по одной полковой пулеметной роте; во всех четырех полках числилось 105 офицеров и 4000 солдат. Дивизию сопровождал ее штатный 18-й полевой артиллерийский полк в составе 10 четырехорудийных легких батарей (75-мм французские орудия). Дивизионная конница состояла из одного эскадрона конных стрелков в 70 сабель. Кроме того, дивизии были приданы два батальона 44-го полка из состава 13-й пехотной дивизии, по 600 штыков в батальоне, один батальон Подхолянского стрелкового полка из состава 12-й пехотной дивизии в составе 300 человек, украинская полубатарея при 2 русских полевых орудиях, 6-й уланский полк в составе 4 эскадронов по 40—60 коней каждый и пулеметный эскадрон с 4 тяжельми пулеметами.
Конная армия, состоявшая из 4 кавалерийских дивизий, общей численностью до 20 000 сабель и 2 пехотных дивизий (44-я и 45-я стрелковые), являлась главным тараном красных на Украинском фронте.
Энергичный удар 18-й пехотной дивизии по неприятелю, группировавшему свои силы для атаки левого фланга 6-й армии в районе Медведовка, Сульжин, Коськов, временно отбросил эти силы в северном направлении. 18-я пехотная дивизия, следуя за своим противником, перешла Горынь и заняла район Бельчин — Борисов — Плужное — Гнойница, западнее гор. Заславль.
Столь глубоким отрывом от левого фланга 13-й пехотной дивизии, продолжавшей занимать свои прежние позиции у Староконстантинова, воспользовалась советская 45-я дивизия и ударила в южном направлении по открытому флангу 13-й пехотной дивизии в критический момент начатого ею, в силу полученного приказа, отхода. Благодаря тому, что 6-я армия, ослабленная и вытянутая в кордонную линию, продолжала во время удачного наступления 18-й пехотной дивизии оставаться на занятых ею позициях, прорыв между 2-й и 6-й армиями еще более увеличился и левый фланг 13-й пехотной дивизии подвергся еще большим поражениям 5 и 6 июля, а тылы оказались открытыми для набегов советской конницы, уничтожившей много ценного имущества в Черном Острове и Проскурове.
С момента занятия Заславля, когда определилось, что главные силы Буденного уже прошли Ровно и двигаются в западном направлении, генерал Крайовский немедленно приступил к поиску этих сил. Он догнал их в Остроге и атаковал—с целью беспокоить Буденного и угрожать его тылам. Движение дивизии вслед за частями Конной армии продолжается затем в направлении на Дубно. Пользуясь тем, что под Ровно значительная часть армии Буденного была связана боями с перешедшей в наступление 2-й армией, 18-я пехотная дивизия спешит занять Дубно, чтобы закрыть грозный Дубненский прорыв, позволяющий Буденному оторваться от польской 2-й армии и беспрепятственно двинуться на Львов.
12 июля 18-я пехотная дивизия заняла район Вербы. Будучи 1 июля на расстоянии 80 километров позади Конной армии Буденного, она 12 июля уже опередила ее и, встав перед ней, получила возможность сдерживать ее движение на Львов до тех пор, пока не наступит благоприятный момент для вступления с Буденным в решительный бой.
В результате походов и боев 18-я пехотная дивизия в период с 3 по 13 июля нагнала армию Буденного и нанесла ей довольно значительные потери в то время, как потери 18-й пехотной дивизии были весьма невелики—но важнее всего было то, что польские солдаты воочию убедились в возможности бороться с якобы непобедимыми частями армии Буденного и это сильно подняло дух войск.
Второй период с 12 по 26 июля был назван периодом торможения действий армии Буденного. Хотя к этому времени 2-й армией и была осуществлена переброска войск в направлении к Луцку, все-таки между этой армией и левым флангом 6-й армии оставался еще прорыв в 60 километров.
Стремление Буденного ринуться на Львов уже ясно определилось. Дорога на Львов через Млынов — Бере-стечко — Каменка была для него совершенно открыта.
Никаких резервов, которые можно было бы противопоставить Конной армии противника, не было не только у командования 2-й и 6-й армий, но даже у командования Южного фронта, как не было их и в распоряжении главного командования.
Первый удар 18-й пехотной дивизии произошел в направлении от Вербы на Дубно 13 июля; в результате этого боя одна из конных дивизий, находившаяся на южном берегу Иквы, была отброшена на северный берег, что, несомненно, отразилось на выполнении намеченного Буденным плана движения. Временно инициатива действий перешла в руки генерала Крайовского. В этом бою значительную роль сыграл находившийся немного южнее гор. Дубно форт Загорце, благодаря сопротивлению которого было затруднено продвижение красных в южном направлении. 14, 15 и 16 июля этот опорный пункт вновь великолепно выполнил свою роль.
Уже 14 июля инициатива действий перешла вновь к Буденному, который к вечеру этого дня занял Дубно и выдвинул свои части в направлении на Броды.
Предпринятые им действия указывали на то, что он продолжал считать прорыв все таким же широким. Его 4-я дивизия переправилась через Икву, восточнее Дубно, и уже 14 июля заняла Демидовку, взяв направление на Берестечко. Несмотря на столь выгодное положение, Буденный его не использовал. Если бы он быстро сконцентрировал всю свою армию в районе Дубно и Млынов, то мог бы энергичным ударом опрокинуть части 18-й дивизии и навалиться на 13-ю дивизию, находившуюся на фланге 6-й армии, т.е. мог бы с успехом сделать то, что он сделал в дни с 26 июня по 6 июля.
После занятия Ровно, 14 июля, Буденному представлялись две возможности:
1) не беспокоясь о польских 2-й и 6-й армиях, броситься своими главными силами прямо на Львов, с целью вызвать панику в тылах этих армий;
2) ударить всеми силами своей армии совместно с красной 14-й армией по флангу польской 6-й армии, разбить и опрокинуть ее с целью открыть себе дорогу в Галицию.
Буденный, однако, не избрал себе ни одного из этих возможных с польской точки зрения решений. В период времени, начиная с 10 июля, он разбросал свои силы от Рожич до Кременца и Брод на пространстве в 100 километров, нигде не предпринимая шагов к решительным действиям.
В этот период советские пехотные и конные дивизии преследовали то части 18-й дивизии, то части 2-й армии, однако всегда относительно слабыми силами, почему и не достигали решительного успеха.
В период с 14 по 26 июля Буденный всячески стремился продвинуться в направлении на Львов. Для этого он через образовавшийся прорыв между 2-й и 6-й армиями пропускал поочередно одну свою дивизию за другой. В то же время Буденный принимает меры к недопущению соединения флангов польских 2-й и 6-й армий. 16 июля он атакует 6-ю пехотную дивизию под Дорогостаем, затем 19 июля атакует 18-ю дивизию под Хорупанью, отражает наступление 3-й пехотной дивизии в районе Торговица—Перекале и переходит на этом участке к обороне; потом следуют атаки против 18-й дивизии под Иващуками и Бродами. Но успех всех этих атак выражался лишь в захвате некоторого пространства; живой же силе противника они не причинили сколько-нибудь значительного урона. Прорыв остается незакрытым. Буденный имеет успех, продвигается вперед, но неразбитые силы польских 6-й и 2-й армий постоянно задерживают его марш, выжидая момента, чтобы при помощи подошедших свежих сил самим перейти в наступление.
Время, потерянное тогда Буденным, не соответствует достигнутым им результатам.
Упорная оборона генералом Крайовским своих позиций у Хорупани, несмотря на то что части Конной армии уже зашли ему в тыл и находились под Радзивилловом и Бродами, затем быстрый отход его из-под Хорупани, неожиданный переход в наступление из Радзивиллова на Козин и оборона Брод, наконец, недопущение перехода частей Конной армии через Стырь на участке от Луцка до Берестечка частями 2-й армии, спустившимися на юг вдоль Сгыри, — вот главный успех, достигнутый польским командованием.
18-я пехотная дивизия в 24 часа 19 июля отступила из Хорупани в Радзивиллов, а 22 числа перешла в наступление на Козин и Добровудку. На этот раз наступление совершалось уже по указанию штаба Южного фронта, но силы для этой операции все же были еще слабы.
Буденный прочно обосновался в районе Волковыск — Хотин и, подобно своим действиям под Млыновым, поочередно разбив 13-ю и 18-ю польские дивизии, не допустил их объединения для совместного наступления.
По примеру отступления из-под Хорупани, 18-я дивизия, окруженная со всех сторон, в ночь на 23 июля прорвалась и отошла к Бродам и далее на Олеско — Подгорце, где осуществляла активную оборону и переходила в контратаки.
26 июля начали подходить первые части новых формирований для пополнения польской конной бригады. Командующий фронтом приказал передвинуть 6-ю пехотную дивизию из Луцка в Берестечко и перебросить на автомобилях части 1-й пехотной дивизии (27 июля) из района севернее Луцка в Радомль, а после этого перейти в решительное наступление.
26 же июля передовые части Буденного подошли к Подгорце; следовательно, в течение 14 дней на пути ко Львову они продвинулись лишь на 60 километров. По сравнению с той пользой, которую извлекла для себя польская армия в этот же 14-дневный срок, продвижение Конной армии противника нельзя считать сколько-нибудь значительным успехом советских войск.
В тот же период польская армия создала в тылу целый ряд крупных кавалерийских соединений, часть которых к началу боев под Бродами приняла в них участие.
Выигрыш времени являлся главнейшей задачей командования, ведущего бой лишь для торможения продвижения противника. Эта цель была достигнута генералом Крайовским, и потери, понесенные 18-й пехотной дивизией, не были напрасными.
Началом сражения под Бродами следует считать маневр, предпринятый противником 27 июля с целью провести конную массу через все еще остающийся прорыв в направлении на Львов.
Шедшая впереди Конной армии ее 11-я кавалерийская дивизия, подойдя к Подгорцам, натолкнулась на сильное сопротивление польской 18-й пехотной дивизии и стала метаться в поисках свободного прохода. После первых неудачных попыток в околицах Майдана части 11-й кавалерийской дивизии закружились вокруг левого крыла 18-й пехотной дивизии, но и тут им не удалось прорваться. Первой причиной этой неудачи было то, что 11-я кавалерийская дивизия пыталась проникнуть через район, занятый частями польской 18-й дивизии, среди ясного дня, по местности хорошо наблюдаемой; второй причиной было то, что польское командование быстро среагировало на попытку прорыва и не замедлило бросить свои резервы через Буек и Топоров на Станиславчик и Турче.
30 июля Буденному удалось прорваться под Шуровинами и отбросить правое крыло польской 2-й армии за речку Безымянную (Липа). Эти бои вылились в какой-то маневренный круговорот, явившийся следствием одновременного наступления обеих сторон на двух противоположных флангах.
По наблюдениям автора, конница Буденного в начале этого сражения прекрасно управлялась и поставленной ей цели добивалась точно. Обороняясь на своем правом фланге против наступающей на нее польской 1-й кавалерийской дивизии, одновременно на левом фланге она вела энергичное наступление против польской 4-й кавалерийской бригады. Однако этот первоначальный успех красными не был использован. Совершенно непонятно, почему армия Буденного 31 июля не воспользовалась очень выгодно сложившейся для нее обстановкой и не ринулась всеми своими дивизиями на польскую 2-ю армию, или прямо на Львов.
Автор считает, что штаб Конной армии не уяснил себе создавшегося 31 июля положения сторон. Эта неосведомленность дала польской 2-й армии целый день для перегруппировки ее войск, следствием чего 1 августа явилась возможность одновременного перехода в наступление всех польских сил.
2-я армия 1 августа с берегов р. Безымянной двинулась в южном направлении. Одновременно два батальона 36-й бригады начали наступление из Топорова на Лопатин, но атака их была буденновцами отбита и они отошли обратно в Топоров. Следом за ними двинулись части 4-й кавалерийской дивизии. В то же время на правом фланге армии Буденного командир 1-й польской дивизии, уяснив необходимость наступления и не считаясь с тем, что советская 14-я дивизия грозила ему выходом в тыл, перешел в энергичное наступление, что вынудило противника двинуть в помощь своей 14-й кавалерийской дивизии 1-ю бригаду 45-й стрелковой дивизии.
Наступление 2-й армии и прочно занятая 36-й бригадой позиция у Топорова окончательно позволили захватить инициативу полякам, и 2 августа все польские части, оперирующие в районе Брод, перешли к концентрическому и решительному наступлению, которое могло иметь решающее значение для всего южного фронта. Но преждевременный приказ об отходе частей 2-й армии лишил ее плодов этого якобы выигранного сражения. Польский офицер отмечает, что противник был отброшен, но не был разбит, и даже в последний момент он успел нанести польской 2-й кавалерийской дивизии тяжелый угон.
Последовавший затем 5 августа удар 18-й пехотной дивизии принудил неприятеля отступить из-под Брод к Кременцу.
Оставление Конной армией Буденного поля битвы закончило длинный ряд тяжелых боев в районе Брод, но результаты их для польской армии были неудовлетворительными.
3 августа локальный успех Буденного под Клекотувом вызвал отход частей польской 2-й армии за болотистую долину р. Балдурки, и инициатива действий 4 августа вновь перешла в руки красных. Они заняли лес, расположенный на север и северо-восток от гор. Броды, и весь день поддерживали сильный артиллерийский и пулеметный огонь по городу.
Генерал Крайовский дал 4 августа своим частям отдых — с тем, чтобы ночью приготовить сюрприз советской коннице. В 1 ч. 45 м., когда стало уже совершенно точно известно, что по обе стороны Радзивилловского шоссе и между шоссе и железнодорожным путем Броды — Радзивиллов группируются значительные силы неприятеля и при них имеется бронепоезд, артиллерия 18-й дивизии по данному сигналу для подготовки атаки открыла ураганный огонь — девятью своими батареями. Спустя четверть часа полки 18-й дивизии двинулись в атаку и заняли северную и северо-восточную окраину леса и гору Макутру.
Неприятель, ошарашенный огнем и быстро последовавшей за ним атакой, отступил, понеся большие потери. В лесу было найдено более 300 убитых людей и масса лошадей. Раненые показывали, что сконцентрированные для атаки неприятельские войска состояли из 4-й и 11-й кавалерийских дивизий и частей 45-й стрелковой дивизии.
Расстроенные и деморализованные главные силы 1-й Конной армии отошли в направлении на Кременец. Польские кавалерийские разъезды доходили до Копани и Михайловки.
Это был последний бой 18-й дивизии против конницы Буденного.
6 августа 18-я пехотная дивизия была сменена частями 6-й дивизии для переброски ее на северный фронт.
По требованию польского главнокомандующего командующий Юго-Восточным фронтом выделил 18-ю и 1-ю пехотные дивизии, 2-ю кавалерийскую дивизию, штаб командующего 2-й армии и штаб конной оперативной группы в распоряжение Северо-Восточного фронта для участия в больших боях, намечавшихся под Варшавой. Юго-Восточный фронт с этого момента становился только «прикрывающим». Задачей этого фронта являлось «связывание сил противника с целью облегчения Северного фронта», где должна была решиться участь войны.
Из Кременца 1-я Конная армия 7 августа вновь перешла в наступление на Львов. На линии Броды — Станиславчик — Берестечко она встретила весьма слабые польские силы, лишь прикрывавшие этот рубеж. Уже 8 августа, во время посадки 18-й пехотной дивизии в эшелоны на ст. Заблотце, пришли первые вести, что неприятельская конница вновь заняла Станиславчик и движется на Топоров.
Вскоре Буденный смял прикрывающую завесу и двинулся на Львов.
Вследствие этого польская 6-я армия выдвинулась из Тарнополя и с линии р. Серег. Разъезды Буденного подошли к воротам Львова, некоторые из них доходили до Мико-лаева на Днестре и даже до Стрыя.
В это время, 16 августа, под Варшавой разыгралось генеральное сражение.
Буденный в это время оперировал под Львовом.
Главнокомандующий фронтом повторно несколько раз требовал немедленного прекращения действий у Львова и перехода всей Конной армии через Замостье на Люблин, но этот приказ был исполнен с опозданием на четыре дня. Надежда на взятие Львова с его богатой военной добычей приковала к нему армию Буденного. Последовавший затем марш уже запоздал. Ко времени подхода, в последних числах августа 1920 г. 1-й Конной армии к Самостью командующий польским Юго-Восточным фронтом располагал уже таким количеством войск, что мог перейти против нее в решительное наступление. В битве под Замостьем, руководимой с польской стороны генералом Станиславом Галлером, армия Буденного потерпела поражение и уже более инициатива действий к ней не переходила. Преследуемая польскими войсками, она отступала через Грубешов, Луцк, Ровно и далее до Бердичева, где она остановилась в период начавшихся переговоров о мире.
Таков взгляд польского военного специалиста на противоборство польских войск с 1-й Конной армией в июле — августе 1920 г.
В завершение необходимо остановиться на еще одной тактически показательной операции одного из коренных соединений 1 -й Конной армии — 6-й кавалерийской дивизии при форсировании р. Западный Буг в августе 1920 г.
1-я Конная армия 10 августа достигла реки Буг у Буска (40 верст восточнее г. Львова). 6-й кавалерийской дивизии было приказано переправиться на западный берег реки Буг для дальнейшего наступления на Львов.
Получив этот приказ, начдив решил днем сосредоточить 2-ю и 3-ю кавалерийские бригады в районе м. Буск, где и начать форсирование р. Буг, установив 8 орудий восточнее м. Буска. От 13 до 18 часов велась артиллерийская подготовка по мосту, который был сожжен противником. Польская пехота, засевшая в большом помещичьем здании, упорно сопротивлялась, и как только красные пытались начать переправу в пешем строю, они сражу же отбивались пулеметным огнем противника. 1-я бригада под командой была в резерве дивизии, но после неудачной попытки переправиться у Буска было приказано осуществить разведку переправ в районе Яблоновка и Поборжаны, не обнаруживая частей бригады.
В 14 часов дня, когда 2-я и 3-я бригады сосредоточивались у м. Буск, пролетел аэроплан противника, обнаружив сосредоточение красных сил. В 22 часа начдив получил донесение от комбрига, что у дер. Поборжаны (7—8 верст северо-западнее Буска) имеется переправа — брод, где можно переправить конницу, пулеметы и орудия. В ответ комбригу было приказано установить батарею на восточной стороне р. Буг, а конницу начать немедленно переправлять на западный берег. 2-й и 3-й бригадам было приказано незаметно сняться из м. Буск, оставив один эскадрон для наблюдения за переправой и заслона, а всем бригадам сосредоточиться у дер. Яблоновка, начав переправу после частей 1-й бригады — с таким расчетом, чтобы к рассвету закончить переправу всей дивизии и начать развивать дальнейшую операцию. Батареи дивизии стояли на позиции на случай наступления противника.
В 24 часа противник открыл по м. Буск ураганный огонь из легких и тяжелых орудий, по-видимому предполагая, что конница будет переправляться у Буска.
В 4 часа утра 11 августа дивизия с пулеметами была сосредоточена на западном берегу реки Буг — причем совершенно незаметно для противника, и лишь с рассветом была обнаружена, когда ее части перешли в атаку по ранее намеченному в каждому полку плану.
После часового боя красная конница атаковала польскую 6-ю пехотную дивизию. По воспоминанию очевидца, сначала польские солдаты сражались, а при отступлении, когда при атаке 34-го кавалерийского полка два лихих всадника вскочили в ряды отступающей пехоты, слезли с лошадей с криком: «Да здравствует власть рабочих и крестьян Польши», — и тут же до 2000 поляков воткнули штыки в землю и сдались с пением «Интернационала» — причем пошли в штаб дивизии без конвоя.
Переправа для поляков была настолько неожиданной, что они, не зная о катастрофе своей дивизии, не успели собраться и красным удалось захватить даже дивизионные лазареты.
Полевой штаб 1-й Конной армии в этот момент был у Адамы (10 верст восточнее Яблоновки). Как только дивизия переправилась и перешла в атаку, было донесено Буденному об успешном форсировании реки Буг 6-й кавалерийской дивизией, после чего получено приказание продолжать дальнейшее преследование противника на Львов.
4-я, 11-я и 14-я кавалерийские дивизии были немедленно направлены на ту же переправу — брод у дер. Поборжаны, для дальнейшего развития операции по овладению г. Львовом.
После этой внезапной переправы 1-я Конная армия двумя ударами разбила пехоту противника, неся при этом большие потери от действий неприятельской авиации, в особенности 6-я кавалерийская дивизия, которая шла в авангарде армии.
19 августа конармейцы достигают галицийской столицы города Львова, который был бы взят, если бы не категорический приказ Троцкого немедленно выдвинуться и к 20 августа сосредоточиться в районе Владимир-Волынск — Грубешов, войдя в резерв главнокомандующего. В резерве армии быть не пришлось, и как только она сосредоточилась, несмотря на усталость лошадей, получила приказ двинуться на Замостье, Люблин, в тыл армии противника, действующей против красных варшавских армий.
Этот боевой эпизод подчеркивает гибкость тактических приемов частей Конной армии и умение их приспособиться к любой обстановке — в данном случае переправа была настолько неожиданной для противника, что, переправив кавалерийскую дивизию, в составе 4000 сабель с пулеметами, красные не обнаружили своей переправы (налицо и халатное отношение польского командования 6-й пехотной дивизии в деле организации обороны реки Буг).
Гражданская война создала обстановку, благоприятную для широкого маневрирования крупных кавалерийских масс как на театре военных действий, так и непосредственно на поле боя.
Стратегическая конница применялась: 1) как ударная маневренная группа в руках высшего командования для нанесения удара в наиболее важном операционном направлении, 2) для осуществления кавалерийских рейдов в тыл и на коммуникации противника — причем эти рейды дополнялись фронтальными ударами и должны были деморализовать тыл противника, перерезать его коммуникации, нарушить работу штабного аппарата, стремясь к максимальному уничтожению его живой силы.
Массирование конницы привело к созданию мощных кавалерийских масс, способных к работе в стратегическом масштабе, и 1-я Конная армия являлась венцом этой организационной эволюции.
В период Гражданской войны в России важнейшее оперативно-стратегическое значение имел рейд красной конницы на Мелитополь в тыл врангелевской армии 29 июня — 3 июля 1920 г.
Во второй половине июня с Кавказского фронта на Юго-Западный фронт был переброшен стяжавший себе на Северном Кавказе боевую славу конный корпус Жлобы в составе 1-й и 2-й кавалерийских дивизий, а также включенной в корпус 2-й кавалерийской дивизии имени Блинова.
Корпус должен был к концу месяца сосредоточится в районе ст. Волноваха, но нажим Русской армии П.Н. Врангеля на Александровском направлении потребовал ускорения переброски этого соединения.
Предполагалось после сосредоточения корпуса Жлобы образовать группу в составе трех кавалерийских дивизий (конный корпус), 40-й стрелковой дивизии и сводного отряда Упраформа 1-й Конной армии с возложением на эту группу задачи: сбить с позиций Донской корпус и осуществить конный налет на г. Мелитополь — в тыл врангелевской армии (в т.ч. взорвать железную дорогу Севастополь — Александровск).
В случае успеха (а на это, судя по боевому прошлому корпуса Жлобы, можно было рассчитывать) командование фронтом планировало заставить войска П.Н. Врангеля опять отойти к Перекопу.
27 июня был отдан оперативный приказ, в котором группе Жлобы было приказано разбить Донской корпус противника, захватить Мелитополь и взорвать железную дорогу к югу от Мелитополя. Но высшее красное командование очень торопилось с выполнением этого приказа, и потому корпус не успел как следует сосредоточиться и установить тесную и прочную связь со всеми частями группы. Управление корпуса было очень слабое. Штабная работа ни в штабе корпуса, ни в штабе дивизий не была налажена. Связь почти отсутствовала, пользование технической связью не было в обычае у соединения. Приказы писались хотя и коротко, но не ясно. Большинство начальников отличались личной отвагой, были отличными рубаками, но с управлением частей в бою были почти не знакомы и в боевой обстановке разбирались слабо. В бою части были предоставлены собственной инициативе. Красноармейцы были хотя и храбры, но слабо обучены. Советские источники отмечали один пагубный недостаток, присущий не только корпусу Жлобы, но и остальной красной коннице, — она была обучена и склонна к нападению на тылы и обозы противника. Это рождало стремление к грабежу и наживе в ущерб боевой операции.
Артиллерия также была не в почете, и в корпусе ей пользовались мало. Благодаря склонности самого Жлобы к автомобилизму, корпус был натаскан на совместных действиях с бронемашинами, игравшими в соединении роль разведчиков.
Из-за недостатка лошадей 3-й, 5-й и 6-й кавалерийские полки были спешены и состояли из сборных команд. Предполагалось пополниться конским составом в ходе наступления. Поэтому эти спешенные люди смотрели на себя как на конницу и стрелковую службу исполняли очень плохо.
Слабым местом корпуса был и обоз: не только комсостав, но и многие красноармейцы имели по несколько заводных лошадей при тачанках, что сильно обременяло тыл. Обоз был сборный, имелись вьюки, тачанки, повозки и даже вьючные верблюды. Именно мчащиеся по полю верблюды без вьюков первые возвестили о неудаче операции.
Днем 28 июня в штаб корпуса прибыл член РВС 13-й армии с приказанием немедленно начать наступление. Группа была еще не готова к наступлению: не все части сосредоточились, связь с ними не была установлена — причем штаб корпуса к моменту начала операции не смог найти 2-ю дивизию имени Блинова и ей не был вручен соответствующий приказ.
Наступление началось.
2-й кавалерийской дивизии было предписано двигаться на д. Верхний-Токмак, а 1 -й кавалерийской дивизии — вдоль железной дороги Цареконстантиновка — Верхний Токмак.
2-я кавалерийская дивизия столкнулась с частями белого 7-го пехотного полка, который при поддержке Гундоровского офицерского полка завязал упорный бой, очень скоро перешедший в рукопашною схватку. В результате ожесточенного боя красные взяли около 300 человек пленных.
Первая удача сильно подняла дух конного корпуса. Обнаружилась и 2-я кавалерийская дивизия Блинова. 29 июня у Гнаденфельда она вступила в бой. Во время этого боя впервые сказалось влияние белой авиации — большая эскадрилья атаковала обе передовые дивизии и забросала их бомбами. Не привыкшие быстро перестраиваться, 1-я кавалерийская дивизия и 2-я кавалерийская дивизия Блинова сбиваются в тучу и становятся жертвой авиаторов. Дивизии потеряли до 500 коней.
В этот день конники Жлобы прошли лишь 15 верст.
Более того, день 30 июня также был потерян — корпус стоял на месте из боязни подвергнуться новой воздушной атаке. Красные кавалеристы решили передвигаться исключительно ночью.
В течение 1 июля днем корпус также стоял на месте, и соприкосновения с белыми не было.
Получив напоминание из штаба армии о движении на Мелитополь, комкор 1 июля отдал приказ № 445, в котором указывается цель действий его соединения. И в течение ночи с 1 на 2 июля корпус двинулся вперед. 2-я кавалерийская дивизия завязала бой у Прангенау и Лихтефельда. Остальные соединения также вели бои местного значения.
Благодаря очень мед ленному движению корпуса белому командованию удалось перебросить на подводах к опасному участку часть сил Корниловской ударной дивизии и отряда генерала Ангуладзе. Появившиеся в 10 часов на северовосточной окраине д. Лихтефельд 2 броневика, а также огонь белой артиллерии создали панику в частях 2-й кавалерийской дивизии. Началась деморализация этого соединения.
Выйдя на возвышенность между Лихтефельдом и Рикенау, дивизия наскочила на белую пехоту. 2-я кавалерийская дивизия Блинова также в беспорядке устремилась в северозападном направлении.
Это был переломный момент операции.
1 -я кавалерийская дивизия на высотах севернее Лихтефельда была встречена артиллерийским огнем и контратакой белых. Дивизия также пришла в беспорядок.
Здесь необходимо отметить, что если в пехоте сравнительно легко остановить панику, т.к. пехотинец далеко не убежит, то угнаться за зараженной паникой конницей очень трудно. Поэтому чрезвычайно важно было с самого начала возникновения паники взять управление в твердые руки. Управление в конном корпусе и в более благоприятной обстановке было не на высоте.
Прорвавшись между Тигервейде и Рикенау, части конного корпуса вынеслись на высоты северо-западнее Рикенау. Здесь они были обстреляны артиллерийским огнем со стороны Александерволь, а также со стороны 2 бронепоездов и сгруппировались по балкам. Попытки наладить управление успехом не увенчались.
Попытавшись прорваться между бронепоездов, большая часть корпуса Жлобы была расстреляна артиллерийским огнем и, побросав обозы и орудия, хотя и прорвалась, но с крупными потерями.
При этом часть красной конницы смешалась с белыми обозами и, увлекшись жаждой наживы, столпилась у них, образовав настолько однородную и компактную массу, что бронепоезда, боясь поразить своих, прекратили стрельбу. В это время вновь появилась большая эскадрилья аэропланов Русской армии, которая, снизившись, в упор расстреливала и забрасывала бомбами красных мародеров. Части Жлобы потеряли всю оставшуюся материальную часть.
Главные причины неудачи были следующие.
1) Слабое руководство конным корпусом. Несмотря на то, что на Северном Кавказе Жлоба зарекомендовал себя как смелый и опытный кавалерийский начальник, специалист по работе в тылах деникинских войск, в Северной Таврии он оказался не на высоте, полностью выпустив управление из своих рук. Способностей быстро принимать решения и столь же быстро приводить их в исполнение у него не было.
2) Несмотря на то что костяком группы, двигавшейся на Мелитополь, была конница, ее тактическая самостоятельность обеспечена не была — коннице, двигающейся в тыл, был подчинен пехотный боевой участок, а 40-я стрелковая дивизия и группа Упраформа 1-й конной армии участия в бою не принимали.
3) Наличие обоза, сильно стеснявшего движение корпуса.
4) Крайне осторожные действия красной конницы, неумело использующей имеющиеся технические средства — орудия и пулеметы.
5) Возможно, самая важная причина — блестящие действия авиации Русской армии П.Н. Врангеля, действия которой имели не только тактическое, но и оперативное значение.
Так закончился неудачный набег красных на Мелитополь, на который их командование возлагало такие большие надежды. Возможно, правы были советские военные специалисты, отмечавшие, что в случае успеха операции не только врангелевский фронт мог быть ликвидирован на 2—3 месяца раньше, но и противостояние с Польшей имело бы совсем другой результат.
Червонные казачьи части и соединения начали формироваться правительством Украинской Народной Республики Советов со столицей в Харькове в противовес войскам Украинской Народной Республики (УНР) со столицей в Киеве. В дальнейшем червонные казачьи части стали одной из наиболее эффективных частей РККА, отлично зарекомендовав себя в Гражданской войне. Формирование воинских частей и подразделений Червонного казачества проводилось одновременно с Красной гвардией.
В январе 1918 г. были сформированы 3-й Червонный полк в г. Кременчуге, 1 -й Пролетарский полк Харьковского паровозостроительного завода, 1-й Рабоче-Крестьянский полк, 1-й Пролетарский пулеметный полк, 1-й Партизанский полк, 1-й Инженерный Рабоче-Крестьянский полк.
20 января (2 февраля) 1918 г. Народный секретариат издал Декрет об организации народной революционно-социалистической армии — Червонного казачества. Декретом были установлены добровольческий принцип комплектования и классовая рабоче-крестьянская основа новой армии. Вслед за Харьковом отряды Червонного казачества были сформированы в населенных пунктах Харьковской и Полтавской губерний, в Полтаве, Киеве. 23 февраля штаб Красного казачества был открыт в Одессе.
Уже с середины декабря 1918 г. 1-й конный полк Червонного казачества в составе Украинского фронта участвовал в боях с Действующей армией УНР.
В июле — августе 1919 г. 1-й конный полк Червонного казачества был развёрнут в 1-ю конную бригаду Червонного казачества, которая в сентябре вошла в состав вновь сформированной конной дивизии (с декабря 1919 г. — 8-я конная дивизия Червонного казачества) под командованием Примакова.
В сентябре 1920 г. была сформирована 17-я кавалерийская дивизия Червонного казачества, а в октябре 1920 г. дивизии были объединены в 1-й конный корпус Червонного казачества Юго-Западного фронта.
В июле 1920 г. 8-я червонная казачья дивизия входила в состав 14-й армии и оперировала в районе городов Хмельника, Литина и Летичева.
Обстановка на фронте армий, действовавших против поляков, к этому времени сложилась так, что левый фланг противника был оттеснен 1-й Конной армией и войсками Западного фронта, а правый резко выдавался вперед и держался, опираясь на укрепленные позиции по р. Иква и Буг.
Попытки частей 14-й армии сбить противника с этих позиций не привели к желаемым результатам, и перед армейским командованием встал вопрос о том, как заставить поляков отступить.
Группа польских войск, действовавших в этом районе, базировалась на железную дорогу Волочиск—Проскуров—Комаровка, причем в г. Черный Остров находилось армейское интендантство, а в г. Проскурове — штаб армии.
Красное командование решило при помощи своей стратегической конницы воздействовать на эти объекты, расстроить тыл неприятельской армии, вселить в нее панику и вынудить к отступлению с укрепленных позиций.
В ночь с 3 на 4 июля 1920 г. 8-я червонная казачья дивизия РККА получает задачу: «ворваться в прорыв расположения поляков, образовавшийся благодаря наступлению 60 стрелковой дивизии и бронесил РККА на участке станция Комаровцы — с. Комаровцы, разрушить тылы противника в районе г. Проскурова и м. Черный Остров и затем ударить в направлении на Староконстантинов в тыл группе поляков, собранной против тов. Буденного».
Технически это выглядело следующим образом: проникнув в тыл противнику, атаковать Проскуров и Черный Остров, разгромить штаб армии и интендантские склады и разрушить станционные сооружения.
Причем прорыв фронта возлагался на пехоту, которая ночной атакой должна была пробить брешь в польском фронте, а уже в прорыв — ввести кавалерию.
8-я червонная казачья дивизия была образцовым кавалерийским соединением РККА — все ее части содержались всегда в полном порядке, не только сотни, но полки и бригады в любое время могли сделать в конном строю все уставные перестроения по команде, знаку или сигналу. Внутренняя сплоченность и дисциплина были поставлены на должную высоту. Покинуть строй, даже в походе в мирных условиях, считалось позором, а увидеть червонца, выехавшего без разрешения из строя на походе в село, чтобы напиться воды, — было невозможно. С чисткой и уборкой лошадей сотни и полки конкурировали между собой.
Будучи только что переброшены на Польский фронт и не зная противника, казаки провели разведку боем. Атаковав поляков и спровоцировав их перейти в контратаку (за проволочные заграждения), червонцы выманили 1,5 тыс. бойцов противника, которые, увлекшись преследованием, отошли от своих позиций на 5 верст, и заняли с. Шпичинцы. Согласованными действиями 2-й и 3-й бригад Червонной дивизии прорвавшиеся поляки были полностью уничтожены. Более того, у поляков на этом участке фронта вспыхнул бунт, в результате которого их командование вынуждено было произвести перегруппировку, воспользовавшись которой, 8-я червонная дивизия ночью перешла на 60 верст к югу в район г. Литина, где красная пехота приготовилась к прорыву польского фронта между железнодорожными станциями Деражня и Комаровка.
Когда пехота расширила на шесть верст горловину прорыва, в нее вошли кавалеристы. План движения был разработан детально, все обозы была оставлены в тылу — в рейд шло минимальное количество повозок, по 2—3 на сотню. Патронов взяли по 250 штук на бойца, а также ограниченное количество снарядов. Весь обоз следовал непосредственно за своими частями. Таким образом, главное свойство кавалерии — подвижность — было сохранено.
Авангард и арьергард дивизии были организованы в соответствии с полевым уставом, а от главных сил вправо и влево на 3—4 версты были высланы сотни, следовавшие на высоте головы колонны главных сил. Таким образом, ширина фронта дивизии равнялась длине походной колонны, общая длина которой достигала 8—10 верст.
На второй день движения после прорыва польского фронта, около 16 часов 5 июля командир дивизии Примаков, имея донесение о том, что г. Проскуров и мест. Черный Остров заняты значительными силами польской пехоты, решил внезапно атаковать и взять оба пункта.
1-я казачья бригада дивизии, усиленная батареей конной артиллерии (2 орудия), получает задачу «сняться с привала в 2 часа 6 июля и через Педосы, Редкодубы атаковать местечко Черный Остров, уничтожить расположенные там польские части и отдел снабжения и расположиться в м. Черный Остров».
В итоге шедшая в авангарде 1-й бригады сотня в с. Педосы атаковала находившуюся там пехоту противника (застава до полуроты), изрубила ее и двинулась в мест. Черный Остров. Поднятая на ноги выстрелами заставы пехота противника встретила полусотню сильным огнем и вынудила ее отойти в с. Педосы.
Командир 1-й червонной казачьей бригады приказал двум сотням 1-го червонного казачьего полка спешиться и в пешем строю в лоб наступать на станцию Черный Остров. Остальные шесть сотен и два орудия конно-полевой батареи двинулись в обход — через Редкодубы на с. Захаровцы.
Для взрыва железнодорожного пути в сторону Волочиска комбриг выслал полусотню к станции Войтовцы. Дивизион 2-й бригады занял с. Войтовцы, взорвал мостик на железнодорожной линии и повел наступление на с. Грушевица.
Спешенный дивизион 1-го полка перебежками продвигался к станции, ведя оживленную перестрелку с противником.
Взвод 2-й батареи открыл огонь по станции. Завязался огневой бой. Все внимание противника было обращено на юг, где на участке от с. Педосы до ст. Грушевицы он видел конных и спешенных казаков.
В разгар огневого боя со стороны Захаровцы открыли огонь орудия 1-й конной батареи.
1 -я бригада ворвалась в мест. Черный Остров с северо-запада, но была встречена сильным огнем. 2-й полк был на галопе спешен и в пешем строю выбил противника из местечка. И когда пехота поляков вышла из местечка в поле, она была атакована дивизионом 1 -го полка в конном строю. Началась рубка.
Прискакал 2-й полк, посаженный на коней. Польская пехота была изрублена, и бригада в конном строю бросилась на станцию. Со стороны с. Педосы на станцию ворвался 2-й дивизион 1-го полка, также посаженный на коней.
Так как польская пехота была изрублена, пленных не было.
В этом бою взаимодействие конной артиллерии и конницы было осуществлено в должной мере и дало отличные результаты. Если в первый момент атаки поляки и были в состоянии оказать некоторое сопротивление 1-й казачьей бригаде, открыть ружейный и пулеметный огонь, то это объясняется тем, что 2 конных орудия не могли в короткий срок оказать подавляющего воздействия на пехоту противника, занимавшую окопы и здания на окраине мест. Черный Остров.
Обращает на себя внимание своевременное усиление дивизиона 1-го полка, действовавшего в пешем строю с юга — взводом конной артиллерии для обстрела станции железной дороги. Усиление огня этого дивизиона, естественно, привлекло внимание поляков на юг, в то время как решительный удар в конном строю произошел в северо-западном направления.
Правильное применение артиллерии и целесообразно поставленные ей задачи в бою под Черным Островом обеспечили взаимодействие конницы и конной артиллерии и, несомненно, способствовали успеху выполнения общей боевой задачи.
Говоря о взаимодействии конницы и конной артиллерии, необходимо подчеркнуть, что осуществление этого важнейшего условия успешного выполнения общей боевой задачи возможно лишь тогда, когда командиры конницы знакомы со свойствами и возможностями артиллерии, и если командный состав конной артиллерии имеет отчетливое представление о применении конницы в бою.
Только смелое выдвижение вперед технических средств конницы и внезапный мощный действительный, по возможности фланговый, огонь может создать обстановку, при которой конница использует присущее ей свойство нанесения всесокрушающего удара в конном строю.
Даже при действиях частью сил в пешем строю, благодаря особенностям боя конницы, действия конной артиллерии носят своеобразный характер. Спешенные части конницы не ведут такого систематического наступления, как пехота. Быстрые перебежки от рубежа к рубежу, кратковременные задержки на последних с целью наибольшего отвлечения внимания противника от действия во фланг и в тыл конных частей — все это обязывает конную артиллерию вести интенсивный сосредоточенный огонь по живой силе противника и обеспечить возможность быстрого и с малой кровью продвижения своей спешенной конницы.
Быстрота занятия позиции, умение в кратчайшее время нанести сокрушительный огневой удар по тактически важной цели, мгновенный перенос сосредоточенного огня на вновь появившиеся цели, мешающие продвижению своей конницы, — вот характерные особенности боевой работы конной артиллерии в тесном взаимодействии со своей кавалерией.
Интерес представляют технические и тактические особенности этого рейда.
Уже в течение первых двух часов движения кавалеристы прошли 20 верст, преодолев зону тактической обороны поляков. Двигаясь со скоростью 5—6 верст в час в направлении с. Шаровка, дивизия в первый день рейда прошла еще 25 верст и расположилась на отдых в 12 часов дня. Удалось захватить два обоза противника с обмундированием и консервами, следовавших на фронт. В день противник потерял около 300 лошадей, 150 человек, такое же число повозок, большое количество обмундирования и съестных припасов.
Все повозки и часть лошадей были отданы крестьянам села, где кавалеристы встали на отдых, необходимое было взято во вьюки. Сельчане были предупреждены о том, что до выхода червонцев из села никто не должен его покидать.
Простояв 14 часов, накормив лошадей и дав им полный отдых, в 2 часа на следующий день дивизия выступила для дальнейшего похода.
Второй переход в 50 верст был сделан со средней скоростью 6 верст в час, и к 12 часам дивизия снова остановилась на отдых в большом селе. Во время движения был захвачен транспорт обмундирования и пищевых продуктов в 80 повозок, с которым поступили так же, как и с добычей предшествующего дня. Попали в руки кавалеристов и 120 пленных.
Так как соединение находилось в тылу поляков уже 34 часа, было необходимо «замести следы». Дивизиону одного из полков 2-й бригады была поставлена задача совершать налет на железнодорожную станцию Ярмолинцы, в 40 верстах южнее цели дивизии, продвинуться к западу, а затем, повернув на север, присоединиться к главным силам. В ходе этой операции дивизион захватил 2 интендантских эшелона по 40 вагонов в каждом и один эшелон с артиллерийским имуществом и 8 легкими орудиями, а также 2 генералов, несколько офицеров и до 300 солдат. Казаки дивизиона пополнили свой арсенал великолепными новыми браунингами с большим запасом патронов.
Станция была разрушена и взорван мост в направлении на Проскуров.
Дивизия остановилась близ мест. Фельштин, решив на следующий день атаковать г. Проскуров одной бригадой, а остальными двумя окружить и взять мест. Черный Остров.
Вновь удалось взять транспорт противника в более чем 200 подвод с разным имуществом и провиантом и уничтожить батальон прикрытия численностью до 400 человек.
За первые 2 первых дня рейда червонные казаки захватили: 300 лошадей, 480 повозок, 120 вагонов, 8 орудий (были испорчены), а также уничтожили 950 неприятельских солдат. Потери дивизии — 2 убитых и 3 раненые лошади и 2 заблудившихся дозорных бойца.
Через 48 часов со времени прорыва в тыл противника, дивизия, пройдя более 100 верст, сосредоточилась для атаки Проскурова и Черного Острова — цели рейда.
Так как в Проскурове находился штаб армии, он охранялся несколькими батальонами пехоты численностью до 1,2 тыс. человек. Такие же силы были и в Черном Острове.
Ночью бригады выдвинулись вперед. Около пяти часов 2-я бригада заняла д. Педосы, и вскоре же после этого почти одновременно раздались два взрыва и звуки артиллерийской стрельбы батареи 1 -й бригады. Была зажжена станция и уничтожен отряд польской пехоты.
К 8 часам утра Черный Остров был захвачен, причем находившийся в нем Петлюра успел бежать на автомобиле на Тарнополь, но его поезд попал в руки красных. Были захвачены 20 эшелонов (около 500 вагонов, груженных всевозможными военными припасами), поляки потеряли до 1 тыс. солдат и много лошадей.
Успех этой части операции превзошел все ожидания.
В то же самое время 3-я бригада подошла к г. Проскурову и, пользуясь темнотой, оцепила выезды из него пулеметными заставами. В середину города был направлен один дивизион с пулеметами, который галопом ворвался в него и, достигнув центральной площади, открыл пулеметный огонь вдоль улиц. В городе началась паника — обозы, повозки, автомобили и люди бросались к выходам из города, но, встреченные пулеметным огнем, стали прятаться по дворам.
Всего в результате боев у Черного Острова и Проскурова противник потерял до 2,5 тыс. человек, 800 груженых вагонов, 18 паровозов. Штаб армии частью был уничтожен, частью разбежался, та же участь постигла и Управление интендантства.
У красных было убито несколько лошадей, ранено 10—12 казаков.
Теперь осталось завершить рейд и вернуться к своим.
Части дивизии, пройдя за четверо суток около 160 верст, решили отдохнуть.
Но противник снял с фронта 4 стрелковые дивизии и двинулся в западном направлении. Поляки, пользуясь темнотой ночи, разорвали связь между 2-й и 3-й бригадами, отрезали 3-ю бригаду от остальных и приблизились по лесу ко 2-й бригады.
Разъезды успели предупредить о движении значительных сил противника, но благодаря тому, что разведка велась в радиусе 8—10 верст, разведданные прибыли одновременно с началом перестрелки между казачьим сторожевым охранением и пехотой противника.
Главной задачей было соединить все бригады в одну группу.
Поляки атаковали с нескольких направлений, охватив занимаемые конниками деревни как бы подковой, оставив свободный выход к северо-западу.
Маневрируя, казаки, в свою очередь, охватили правый фланг противника, атаковали его и нанесли ему значительный урон — до 300 человек убитыми и 200 пленными.
Бригады воссоединились, а на следующий день близ мест. Кульчин была установлена связь с красными войсками, преследующими поляков.
Каковы же результаты рейда червонных казаков?
Во-первых, противник оставил фронт на 60 верст в ширину и 120 в глубину. Во-вторых, было взято или уничтожено: 3 железнодорожных станции, 3 железнодорожных моста, около 1000 груженых вагонов, 500 груженых повозок, 20 локомотивов, до 300 лошадей и выведено из строя около 5 тыс. солдат. 4 стрелковых дивизии противника (общей численностью 20 тыс. штыков) отступили по всему фронту и поляки оставили территорию в двенадцать тысяч квадратных верст.
Дивизия потеряла за все время рейда убитыми и ранеными до 50 казаков и 100 лошадей, пройдя около 200 верст.
Главная цель рейда — Проскуров и Черный Остров — были захвачены и разгромлены.
Если не принимать во внимание случаи, когда многие бойцы увлекались содержимым складов и вагонов, а также эксцессы с мирным населением, этот рейд оказался одной из удачнейших операций 8-й Червоной казачьей дивизии. Дивизия совершила его в полном составе — шести полков и трех конных 4-орудийных батарей.
Своим последствием рейд имел отступление на всем фронте значительной группировки противника, с большими потерями в личном составе, материальной чисти и военном имуществе.
Рейд червонцев на Проскуров и Черный Остров представляет собой одну из наиболее успешных операций стратегической конницы в Гражданскую войну.
Рассмотренные действия 2-й Конной армии относятся к тому времени (вторая половина июля — сентябрь 1920 г.), когда П.Н. Врангель энергичным движением к северо-востоку от Перекопа создавал прямую угрозу как коммуникациям польского участка Юго-Западного фронта, так и Донской области.
На Крымском участке Юго-Западного фронта находились части красной 13-й армии, имея перед собой сильную и энергичную конницу противника, сведенную в мощную конную массу[7], в то время как 13-я армия не могла противопоставить ей достаточного количества своей конницы. Характер же борьбы с Врангелем уже достаточно показал, что для борьбы с его конницей Крымский фронт нуждался в сильной коннице. Однако снять какие-либо кавалерийские части с Польского фронта не представлялось возможным. 1 -я Конная армия Юго-Западного фронта и 3-й конный корпус Западного фронта вели серьезнейшие бои с поляками. Представлялась возможность использовать лишь освободившиеся к этому времени на Кавказском фронте части 1-го кавалерийского корпуса Жлобы и отчасти те незначительные формирования, которые можно было с трудом создать во внутренних округах. Однако, как показали первые же дни боев корпуса Жлобы в борьбе с продолжавшим продвигаться к северу противником, силы и организационный состав красной конницы оказались недостаточными. Уже в середине июля 1920 г. брошенный в рейд на сообщения белых в районе Мелитополя корпус Жлобы, получив жестокий отпор белых, фактически перестал существовать как корпус.
И вот из остатков частей конного корпуса Жлобы, затем из отдельных частей войсковой конницы 13-й армии и, наконец, из спешно перебрасываемых из внутренних округов республики, наскоро сколоченных маршевых эскадронов и была создана конница Крымского фронта, известная в истории Красной армии под именем 2-й Конной армии. Переформирование в июле шло усиленным темпом, и такая поспешность, несомненно, не могла не отразиться на результатах последующей боевой работы армии. Хотя в период Гражданской войны подобный характер формирований красных частей не являлся исключением, однако условия формирования 2-й Конной были особенно сложными.
Так как даже в самые лучшие для 2-й Конной времена в смысле пополнения ее личным составом число бойцов в ней не превышало 3500—4000[8], то название «армия» несомненно являлось слишком преувеличенным. В лучшем случае по количеству бойцов 2-я Конная армия представляла кавдивизию нормального типа или корпус слабого состава[9].
Составляющие армию кавалерийские дивизии (2-я, 16-я, 20-я и 21-я)[10] по своей боевой закалке, подготовке, качеству и боеспособности не представляли собой хотя бы близко равновеликих единиц. К тому же вследствие недостаточно продолжительной совместной работы между дивизиями не чувствовалось достаточной спайки, веры друг в друга, чувства взаимной выручки. Последнее неоднократно сказывалось в боях и нередко вело к тому, что действия отдельных дивизий часто при выполнении общей задачи не были достаточно связаны. Наконец, нельзя не упомянуть о значительном падении морального настроения массы бойцов в связи с крупной неудачей рейда Жлобы на Мелитополь.
Но, пожалуй, самым тяжелым моментом в организации армии являлось отсутствие более или менее удовлетворительного штабного и политического аппарата. Фактически на протяжении всего существования 2-й Конной она не имела штаба. Из расформированного штаба корпуса Жлобы штабных работников подобрать не представлялось возможным. Приходилось штаб армии формировать заново подчас путем импровизации, часто имея на ответственных штабных должностях лиц с совершенно недостаточной квалификацией. Составленный таким образом штаб армии не был в состоянии наладить необходимую работу, и потому работы его фактически не чувствовалось.
Ко всему сказанному необходимо еще добавить, что само формирование армии происходило в нескольких переходах от линии фронта, где энергичный противник настойчиво пытался прорвать слабое расположение красной 13-й армии и, уничтожив ее живую силу, продвинуться к северу. Ликвидировать эту попытку и готовилась спешно формируемая 2-я Конная армия, которая по идее командования Юго-Западного фронта должна была играть роль активного стратегического резерва на крымском участке фронта. К концу июля формирование армии было закончено, и уже 26 июля 2-я Конная в линии частей 13-й армии принимает деятельное участие в боях в районе с. Жеребец — Орехов. Помимо конных частей в составе армии имелось 600 штыков, 55 орудий, 16 броневиков.
Формирование 2-й Конной армии в основном было закончено к концу июля. К этому времени положение сторон на Крымском участке Юго-Западного фронта было следующим.
Весь Крымский участок был поручен 13-й армии, действовавшей в составе двух групп—левобережной и правобережной (по отношению к реке Днепр). К 25 июля части 13-й армии занимали следующее положение. Левобережная группа в составе четырех стрелковых дивизий занимала фронт по линии Ногайск — Елизаветовка (40-я стрелковая дивизия) — Елизаветовка — Черниговка — Вторые Копани — Щербаковка (части 42-й и 46-й стрелковых дивизий) — Щербаковка — Янчокрак (3-я стрелковая дивизия). Кроме того, в районе Гуляйполя сосредоточивалась стрелковая бригада курсантов, также входившая в состав левобережной группы. Правобережная группа, в составе 52-й стрелковой и Латышской стрелковой дивизий, отдельной кавалерийской бригады Саблина и Херсонской группы, занимала участок от излучины р. Днепр, что 35 км южнее г. Александровска, и далее по правому берегу р. Днепр до устья.
2-я Конная армия, закончив формирование, была сосредоточена за правым флангом левобережной группы, в районе Новогупаловка — Любомировка — Миргородовка — Алексеевский — Геленджик — Новониколаевка и ст. Гайчур. Такая разбросанность Конной армии (до 80 км) объяснялась условиями формирования и главным образом условиями довольствия конского состава.
Численный и качественный состав стрелковых частей 13-й армии и в частности левобережной группы был невысок. Действуя очень часто плечо к плечу с частями 3-й стрелковой дивизии, Конная армия не чувствовала в стрелковых частях твердой оси, вокруг которой можно было бы строить свой маневр. Также особой устойчивостью не отличались соседи 2-й Конной слева — части 46-й и 1-й стрелковых дивизий. В качестве положительного примера необходимо отметить стойкость бригады сибирских добровольцев, а также стрелковой бригады курсантов, совместно с которыми 2-й Конной пришлось работать во второй половине августа. Таким образом, 2-я Конная имела слабых соседей, и очень часто приходилось констатировать, что как и на Западном фронте, где в это же время 1-я Конная армия и 3-й конный корпус в роли «конного буксира» тащили за собой части 12-й и 14-й армий, 2-й Конной нередко также приходилось выполнять эту же роль. Однако здесь приходилось тащить стрелковые части не с одной стороны, а с обеих, и, несомненно, временами эта задача для количественно слабой 2-й Конной была непосильна.
Группировка частей противника к этому времени представляла из себя следующее.
Отбросив сильным ударом к концу июня части 13-й армии на фронт Ногайск — Черниговка — Янчокрак, противник в течение июля произвел перегруппировку своих сил и к концу июля располагался: от Ногайска до Черниговка—Донской корпус генерала Абрамова; от Черниговка до Янчокрак — части 1-го армейского корпуса генерала Кутепова; 2-й армейский корпус генерала Слащева был переброшен против участка правобережной группы и в частности против Каховского плацдарма. За центром же своего расположения, против участка левобережной группы 13-й армии, главное командование белых в качестве своего стратегического резерва создало мощную конную группу — конный корпус генерала Барбовича, усиленный большим количеством технических средств.
Если количественно противник и был несколько слабее по сравнению с частями 13-й армии, то качественно и технически состав белых войск был несомненно выше.
Выйдя из перекопской «перемычки» на равнину южной Таврии, имея неглубокий тыл, Врангель смог, искусно маневрируя своими небольшими, но отлично подобранными и технически сильными частями, рядом сильных ударов по внутренним операционным линиям занять достаточный плацдарм для занятия исходного положения, имея в виду в дальнейшем развить наступление по двум основным направлениям — на север — на Украину и на северо-восток — на Донбасс.
Однако, прежде чем осуществить тот или другой вариант в выборе операционной линии для дальнейшего наступления, перед белым командованием стояла ближайшая задача — разбив части 13-й армии и в частности левобережной ее группы, расширить плацдарм дальнейшего наступления. К реализации этой задачи противник и приступил в конце июля 1920 г., возложив ее выполнение на части 1-го армейского корпуса генерала Кутепова и конного корпуса генерала Барбовича. Задача этих частей заключалась в нанесении энергичного удара на Александровск — Орехов с целью разгромить части 13-й армии на этом фронте. Рассчитанный противником удар вначале дал определенные результаты.
К исходу дня 25 июля Марковская дивизия 1-го армейского корпуса, отбросив к северу части 3-й стрелковой дивизии 13-й армии, вышла на северный берег реки Конская в район дд. Екатериновка — Юльевка — Камышеватая. Дроздовская дивизия этого же корпуса, ударив по стыку 3-й и 46-й стрелковых дивизий, овладела к тому же времени Ореховым. Между внутренними флангами 3-й и 46-й стрелковых дивизий образовался прорыв свыше 20 км, куда и устремился конный корпус Барбовича, занявший к исходу того же дня с. Жеребец. Таким образом, уже к исходу дня 25 июля противник добился крупного тактического успеха. Однако развитию его в дальнейшем уже на следующий день помешала 2-я Конная армия, быстро двигавшаяся из районов формирования к месту прорыва.
В основном план командования Юго-Западного фронта сводился к тому, чтобы одновременным наступлением левобережной группы с фронта Александровск — Орехов в общем направлении на Мелитополь и правобережной группы от Каховки в том же направлении взять армию Врангеля в клещи и, не дав возможности уйти в Крым, ликвидировать ее. В этой операции 2-й Конной армии пришлось сыграть значительную роль. В частности, наиболее яркими моментами этой операции являлись следующие: 1) борьба с конницей белых (корпус генерала Барбовича) за Ореховский плацдарм, 2) действия 2-й Конной армии в тылу противника у Молочного и 3) рейд 2-й Конной армии на Каховку с целью установления связи с правобережной группой 13-й армии.
Ближайшей задачей, которую поставило командование Юго-Западным фронтом 13-й армии и своему стратегическому резерву — вновь сформированной 2-й Конной армии, являлось приостановление дальнейшего продвижения противника к северу и ликвидация ударной группы белых в районе Орехов — Жеребец.
По директиве командующего Юго-Западным фронтом от 2 час. 05 мин. 26 июля № 632/сек.4175/оп. командарму 13-й ставилась задача энергичным наступлением частей левобережной группы в общем направлении на Б. Токмак (3-я стрелковая дивизия из района Александровск и группа Федько — 46-я, 42-я стрелковые дивизии — от Черниговка — М. Токмачка) захватить ударную группу противника (конный корпус генерала Барбовича и части Дроздовской дивизии 1-го армейского корпуса) в районе Орехов — Жеребец в клещи и преградить путь отхода противника к югу. Разгром же противника в указанном районе возлагался на 2-ю Конную армию. Она должна была действовать с севера на Орехов—Жеребец. Вследствие решения командующего фронтом использовать 2-ю Конную армию за центром расположения 13-й армии директива несомненно отвечала создавшейся обстановке. К началу операции части 2-й Конной армии были расположены: 16-я кавалерийская дивизия — хут. Отрешковские — Немецкие, 2-я кавалерийская дивизия — Веселая, 20-я кавалерийская дивизия — на пути от станции Гайчур, и 21 -я кавалерийская дивизия в армейском резерве, в районе Гуфельд. К14 часам 26 июля, когда в штабе армии были получены данные, что противник занимает фронт Жеребец — Камышеватка — Фисаки, командарм, имея в виду задачу армии «разбить противника в районе Жеребец — Орехов», ставит дивизиям задачу сосредоточенным ударом к исходу дня занять д. Жеребец. Однако, когда к исходу 26 июля после боя с заслоном противника выяснилось, что последний направил свой главный удар северо-западнее Жеребец, командарму становится ясно, что удар надо наносить не в районе Жеребец — Орехов, а северо-западнее. В соответствии с этим командарм и ставит задачей следующего дня занятие района Фисаки — Камышеватка (21-й кавалерийской дивизии) и удержание Жеребец (16-й кавалерийской дивизии). Однако разрыв с частями соседа влево — с 46-й стрелковой дивизией — вынуждает командарма направить одну дивизию (2-ю) и для занятия Орехов. Несомненно, что при таком решении получилось недопустимое рассредоточение армии. Однако необходимость такого решения в этот момент вызывалась, во-первых, отсутствием связи с соседями, во-вторых, первым боевым испытанием армии, а самое главное—все еще недостаточно ясной обстановкой на фронте 2-й Конной.
Рассвет следующего дня, 27 июля, вместе с новой директивой командующего фронтом (№ 643/сек./42П/оп.) подтвердил предположение командарма 2-й Конной о необходимости искать противника северо-западнее Жеребец.
И действительно, противник, заняв Жеребец и определив перед своим фронтом подходящие крупные силы конницы красных, оставляет заслон против Жеребец, крупными силами отбрасывает части 3-й стрелковой дивизии к Александровску, в направлении которого и продолжает развивать успех. Подобный маневр противника, свидетельствующий о его намерении захватить район Александровска, явился причиной новой вышеуказанной директивы командующего фронтом, в которой он ставит на 27 июля следующие задачи частям 13-й и 2-й Конной армий: первой — силами 3-й стрелковой дивизии удержать Александровск и 46-й и 42-й дивизиям занять Орехов и Б. Токмак, угрожая, таким образом, тылам противника; второй—разбить противника в районе северо-западнее Жеребец. Во исполнение директивы командарм решает усилить удар на Камышеватка — Фисаки еще одной дивизией (21-й), оставив 2-ю кавалерийскую дивизию в районе Жеребец.
Наступление частей армии в северо-западном направлении развивалось успешно: 16-я и 21-я кавалерийские дивизии после упорных боев в районе Фисаки — Камышеватка и затем Юльевка — Дарьевка заняли эти пункты, выйдя, таким образом, во фланг главным силам противника. Последний, энергичным ударом главных сил потеснив части 3-й дивизии к Александровску и не встречая уже почти никакого сопротивления перед своим фронтом, готовился овладеть районом Александровск. Однако угроза со стороны 16-й и 21-й кавалерийских дивизий, занявших к этому времени Юльевка — Дарьевка, заставила противника переменить направление своего главного удара и обрушиться на части 2-й Конной армии. В результате дневного боя к вечеру 27 июля противнику удалось вновь занять район Дарьевка — Камышеватка — Аул Белицкое и южную окраину Жеребец.
В тот же день на левом фланге левобережной группы части 46-й и 42-й дивизий имели успех, причем 137-я бригада 46-й дивизии заняла Орехов, а части 42-й дивизии вышли с боями в район Б. Токмак. Имея эти данные еще днем 27 июля, командующий фронтом ставит частям 13-й и 2-й Конной армий следующие задачи:
3-й стрелковой дивизии, пользуясь тем, что противник на ее фронте ввязался в бой с 16-й и 21-й кавалерийскими дивизиями, энергично наступать на Янчокрак — Васильевка, а 2-й Конной армии — преследовать противника в общем направлении на Эристовка — Васильевка. Очевидно, что в момент отдачи этой директивы командующий фронтом не имел точных сведений об обстановке на фронте 2-й Конной, где противник не только не готовился отступать, а наоборот — перешел в наступление и, как мы видели выше, имел успех. К тому же 3-я дивизия была настолько расстроена, что в момент получения директивы командующего фронтом она только с трудом приводила себя в порядок. На ночь части Конной армии расположились: 21-я кавалерийская дивизия — в районе Обидная — Павловка, 16-я кавалерийская дивизия — Любимовка, 2-я кавалерийская дивизия — Жеребец, 20-я кавалерийская дивизия спешно направлялась со ст. Гайчур в район Жеребец. К исходу дня 27 июля командующий фронтом телеграфно вновь подтвердил выполнение дневной директивы на преследование противника.
Имея перед фронтом армии превосходящие силы противника (части Марковской и Дроздовской дивизий и конный корпус силой до 5000 шашек), командарм Конной решает сначала заставить противника отступать, а затем преследовать. Поэтому и дневными задачами на 28 июля для дивизий командарм ставит разгром противника в районе дд. Камышеватка — Аул Белицкое и в случае успеха преследование на Бураково — Щербаковка.
Перешедшие с утра 28 июля в наступление части 2-й Конной армии успеха не имели. Наоборот, к исходу дня противнику удалось выбить 2-ю кавалерийскую дивизию из с. Жеребец. Превосходящие силы противника после неудачи в направлении Александровск перешли к обороне и, пользуясь условиями местности (командующие высоты) и превосходством в технических средствах, отбили все энергичные атаки 2-й Конной армии. К тому же сосед справа, 3-я стрелковая дивизия, армии никакой помощи не оказала. Наоборот, командарму Конной невольно приходилось рассредоточивать удар к северу, действуя на широком фронте, опасаясь за свой правый фланг, который должен был бы быть прикрытым 3-й стрелковой дивизией. С утра 29 июля части 2-й Конной армии продолжают выполнять ранее поставленную командармом задачу и с боем занимают Юльевка — Камышеватка — Жеребец. Отсутствие связи с 3-й стрелковой дивизией и опасение за свой правый фланг по-прежнему заставляют командарма тянуться к северу и рассредоточивать удар.
Между тем в течение 29 июля обстановка на участке 2-й Конной армии и соседней влево 46-й стрелковой дивизии начинает резко изменяться. Противник, вынужденный в результате боев 27—28 июля отказаться от удара в направлении Александровск и испытывая на себе энергичные удары 2-й Конной армии, сосредоточенным ударом силами конного корпуса прорывается на стыке между левым флангом 2-й Конной армии и правым флангом 46-й стрелковой дивизии и, отбросив 137-ю бригаду 46-й стрелковой дивизии от Орехов, к исходу дня 29 июля занимает последний. Развивая успех, конница противника выходит в район Новоселица, угрожая таким образом тылам 46-й и 42-й стрелковых дивизий и железнодорожному узлу Пологи.
В соответствии с этим изменением обстановки изменяется и задача, ранее поставленная командующим фронтом 2-й Конной армии. Директивой от 22 часов 29 июля командующий фронтом приказывает командарму Конной возможно скорее изменить направление удара армии с южного на юго-восточное, разгромить противника в районе Орехов—Новоселица и, развивая успех, преследовать противника совместно с 46-й стрелковой дивизией на Б. Токмак — Михайловка. При этом срок выхода Конной армии в указанный район командующий фронтом ставит не позже 10 часов 30 июля. Однако выполнение Конной армией задачи в срок, указанный директивой командующего фронтом, было ей не под силу. Разбросанные на широком фронте, издерганные беспрерывными четырехдневными боями, не имевшие организованного снабжения, естественно, части Конной армии не могли развить того стремительного удара, который так настойчиво был потребован от нее директивой комфронта. К тому же директивой недостаточно был учтен элемент времени, так как частям армии, помимо того, что необходимо было оторваться от противника, еще потребовалось совершать фланговый марш до 40 км (Камышеватка — Новоселицы). В течение 30 июля армия находилась на марше, имея постоянное фланговое соприкосновение с противником, продолжавшим развивать наступление к северо-востоку от Орехова. К исходу дня части армии, поддерживая тесное соприкосновение с противником, вышли в район Васиновка (21-я кавалерийская дивизия) — Омельник (2-я кавалерийская дивизия), Дараганов (20-я кавалерийская дивизия), а 16-я кавалерийская дивизия подтянулась в район Аул Белицкое, составляя армейский резерв.
Таким образом, к исходу дня армия заняла положение, препятствующее дальнейшему продвижению противника на Гуляйполе — Пологи. В этот же день с 24 часов 2-я Конная армия была передана в оперативное подчинение командарма 13-й армии.
Однако, несмотря на это подчинение, командующий фронтом через несколько часов после того как армия уже перешла в оперативное подчинение командарма 13-й, ставит 2-й Конной армии следующую новую задачу: в связи с тем, что противник, прорвав фронт 42-й стрелковой дивизии, стремится от Б. Токмак распространиться к северо-востоку и занять железнодорожный узел Пологи, стремительным ударом не позже вечера 31 июля занять Орехов — Сладкая балка. Таким образом, на протяжении 2—3 дней Конная армия должна была коренным образом 3 раза менять свое операционное направление. Это, конечно, не могло не отразиться на сохранении свежести частей армии, так как выброска разведывательных подразделений, затем сбор их, перемена направлений тылов армии — все это издергивало и без того нуждавшийся в отдыхе личный и конский состав объединения. Настойчивые, повторные просьбы командарма 2-й Конной о предоставлении хотя бы небольшого отдыха частям армии командованием 13-й армии удовлетворены не были. Наоборот, вскоре последовала директива командующего фронтом от 23 часов 45 мин. 29 июля о занятии Орехов — М. Токмачка. К выполнению директивы командарма 13-й части армии могли приступить лишь после полудня; однако вследствие сильной усталости в течение 31 июля выполнить поставленной задачи, т.е. выйти в район Орехов — М. Токмачка, они не могли, в частности из-за утери связи и отсутствия поддержки со стороны соседей — стрелковых частей.
С рассветом 1 августа части армии вновь пытаются перейти в наступление—оно, однако, не получает развития, так как одновременно противник крупными силами перешел в контрнаступление, пытаясь обойти фланги армии.
К полудню положение армии значительно ухудшилось. Противник крупными силами (части конного корпуса генерала Барбовича и части Дроздовской стрелковой дивизии), воспользовавшись незанятым участком между левым флангом Конной армии и правым флангом 46-й стрелковой дивизии, еще с рассветом стал энергично огибать левый фланг армии в общем направлении Новоселица—Гайчур. Не имея связи с соседями и чувствуя возможность сильного флангового удара противника, около 12 часов 1 августа командарм Конной, с целью занять более выгодное исходное положение, решает отвести части армии к северу. К исходу дня части армии, оторвавшись от противника, отошли в район Еленовка — Цветные и расположились на ночлег в следующих пунктах: 16-я кавалерийская дивизия — Еленовка, 21 -я кавалерийская дивизия — Трудолюбовка, 20-я кавалерийская дивизия—Немецкие, 20-я кавалерийская дивизия — Цветные. Хотя настоящий глубокий отскок и встретил возражение со стороны командующего фронтом и командарма 13-й, приходится признать его целесообразность в тех условиях, которые сложились для армии в рассматриваемый отрезок времени.
Соседи справа и слева — части 3-й и 46-й стрелковых дивизий — продолжали безудержно откатываться. Противник частью сил сковал части Конной армии, крупными силами навис на ее левом фланге, выиграв и время и пространство. Оставление частей армии в районе Васиновка—Омельник несомненно давало бы противнику возможность безнаказанно нанести армии фланговый удар, к чему он и стремился еще с рассвета. Более веские основания мог бы иметь упрек командарму Конной армии в излишней растяжке частей объединения (около 30 км). Однако необходимо было найти утерянную связь с соседями и, в частности, с соседом, справа — с 3-й стрелковой дивизией, это с одной стороны; с другой — разбросанность частей армии объяснялась невозможностью скучивать ее из-за недостатка фуража, тем более, что части армии настоятельно нуждались хотя бы в небольшом отдыхе.
К этому же времени расположение частей 3-й и 46-й стрелковых дивизий было следующее: 3-я дивизия отошла к северу от реки Конская и растянула свое расположение до Немецкие, имея соприкосновение с частями Марковской дивизии и конного корпуса противника; 46-я дивизия — в районе Новоселица — Гуляйполе, имея перед собой Дроздовскую дивизию противника. Главные силы конного корпуса генерала Барбовича находились: Яковлевка — Жеребец — Орехов. Дневной задачей, поставленной командармом 13-й 2 августа, для 2-й Конной армии являлось сосредоточение всей армии в районе Цветные — Прихитьки. Располагая таким образом 2-ю Конную армию, командарм 13-й очевидно имел в виду бросить армию на Александровское и Пологское направления, в зависимости от возможного направления действий противника. Однако выполнить директиву командарма 13-й Конная армия не могла, так как уже с утра 2 августа противник силами Марковской дивизии и конного корпуса повел энергичное наступление в общем направлении Еленовка — ст. Софиевка. Быстро сбив части 3-й стрелковой дивизии, противник начал продвигаться к северу. Продвижение белой конницы было на некоторое время приостановлено ударом 16-й и 21-й кавалерийских дивизий. Однако, введя в бой свои резервы, конница противника заставила 16-ю и 21-ю кавалерийские дивизии отойти к северу от ст. Софиевка. К этому же времени части 3-й стрелковой дивизии оставили гор. Александровск. Командарм, находясь в расположении 20-й дивизии в с. Миролюбовка и лично наблюдая колонны конницы противника, теснившие отходящие к ст. Софиевка 16-ю и 21-ю кавалерийские дивизии, направил во фланг противника 20-ю и часть 2-й кавалерийских дивизий. Энергичный удар 20-й дивизии во фланг и переход с фронта во встречное наступление 16-й и 21 -й кавалерийских дивизий приостановили дальнейшее продвижение противника на север. В результате главные силы белой конницы заняли Семеновка—Никольская. Части конной армии на ночлег расположились: 16-я кавалерийская дивизия — Новогуполовка, 21-я кавалерийская дивизия — в районе ст. Софиевка, 20-я кавалерийская дивизия отошла в Миролюбовку и 2-я продолжала оставаться в д. Трудолюбовка.
Уже на следующий день, 3 августа, противник начал отход на всем фронте левобережной группы 13-й армии, вынужденный к этому ухудшением положения на своем правом фланге на участке правобережной группы красной 13-й армии.
Оценивая действия 2-й Конной армии в боях за Ореховский плацдарм, приходится констатировать, что при создавшейся обстановке едва ли можно было потребовать от оперативного объединения больше того, что оно сделало. Выполнение армией только частично стоявшей перед ней задачи коренится не в вопросах управления, а в сумме объективных причин, общих для всех частей Крымского фронта и, в частности, для 2-й Конной армии.
К исходу 7 августа части левобережной группы 13-й армии и 2-й Конной армии занимали следующее расположение: 3-я стрелковая дивизия — северный берег р. Карачекрак, 16-я кавалерийская дивизия — Эристовка, 21-я кавалерийская дивизия — Барбаштадт, бригада курсантов[11] — на высотах севернее Гейдельберг, 2-я кавалерийская дивизия — там же, несколько восточнее, и 20-я кавалерийская дивизия —в армейском резерве в районе Гохгейм; левее Конной армии, в район Первые и Вторые Копани подтягивалась 1-я стрелковая дивизия, переданная командармом 13-й на усиление оперативной группы (42-я и 46-я стрелковые дивизии), и наконец в районе Верх. Куркулак — Сладкая балка — части 46-й стрелковой дивизии.
На всем фронте части левобережной группы находились в тесном боевом соприкосновении с противником, решившим задержать продвижение 13-й армии к югу на линии Васильевка — Эрастовка — Б. Токмак. Район последнего был укреплен, и, кроме того, свои резервы противник держал за правым флангом. Развивая преследование отходящего противника к югу, командарм 13-й решил отбросить задерживающегося противника и занять район Мелитополя.
Начало операции было назначено на 11 августа. 2-й Конной армии ставилась задача—прорыв в тыл Б. Токмакской группы противника в общем направлении через Н. Мунталь — Розенталь — Н. Нассау, уничтожение противника в районе Молочное, а затем в зависимости от обстановки или дальнейшее преследование противника к югу вдоль западного берега р. Молочная, или крутой поворот от Молочного к западу на Михайловку. Одновременно с наступлением 2-й Конной армии 3-я стрелковая дивизия должна была в тесном взаимодействии с правым флангом Конной армии с линии Васильевка — Эрастовка наступать в общем направлении на Михайловку; левее Конной, одновременно с ней, 1-я стрелковая дивизия должна была наступать из района Блюменталь на Тифенбрун.
Таким образом, коннице ставилось выполнение одной из сложных и трудных для нее задач — прорыв собственными силами фронта противника, причем фактически не имея твердой опоры на флангах, так как направление удара 3-й стрелковой дивизии резко расходилось с направлением Конной армии, а 1-я стрелковая дивизия по времени не смогла бы обеспечить прорыв Конной армии.
Конная армия, прорывая фронт противника собственными силами, преждевременно истратила много сил. В решительный момент прорыва левый фланг ее обеспечен не был, и это не могло не сказаться на ходе всей операции.
Начавшееся с рассвета 11 августа наступление Конной армии вначале протекало успешно. Сбив противника в районе Н. Мунталь — Розенталь, части армии устремились к юго-востоку в общем направлении на Молочное.
Однако находившиеся на фланге движения Конной армии части Корниловской дивизии, отбросив наступающие части 1-й стрелковой дивизии обратно к Тифенбрун, из района хут. Ниж. Куркулак — Вальдорф наносят энергичный удар в левый фланг Конной армии и, развивая его на Н. Мунталь — Андребург, стремятся, сомкнув фронт с Марковской дивизией, закрыть выход частям 2-й Конной к северу. Удар противника приходится по 20-й кавалерийской дивизии, и последняя отрывается от общей массы армии и отходит к северо-востоку от Гейдельберг, в то время как остальные дивизии, развивая прорыв, опускаются с боем к югу в район Розенталь (21 -я кавалерийская дивизия), Нов. и Стар. Нассау — Молочная (2-я кавалерийская дивизия) и Фридрихсфельд — Вассерау (16-я кавалерийская дивизия). Командарм, следуя со 2-й кавалерийской дивизией и видя вынужденный отход 20-й кавалерийской дивизии к северу и попытки противника продвижением к западу замкнуть позади частей армии линию фронта, оставляет с прорвавшейся армией своего заместителя — начальника штаба армии, а сам с ординарцем, уже под огнем передовых частей противника, галопом догоняет 20-ю кавалерийскую дивизию. Около 20 часов командарм лично организует прорыв уже замкнувшегося фронта противника на линии Андребург — Н. Мунталь.
Энергичный удар 20-й кавалерийской дивизии увенчался успехом, и в прорыв прошли части армии, понесшие в течение дня значительные потери от атак противника, загнавшего армию в мешок. Около полуночи на 12 августа армия расположилась в районе Розенталь — Н. Мунталь. К этому же времени сосед справа — 3-я стрелковая дивизия — вышла в район северо-восточнее Андребург, и сосед влево — 1-я стрелковая дивизия — в район Тифенбрун.
Анализируя характер боевых действий 2-й Конной армии в течение 11 августа, приходится сделать следующий вывод: Конной армии на 11 августа была поставлена слишком тяжелая задача без достаточного и реального учета командармом 13-й создавшейся к тому времени обстановки. Так, командарм 13-й, под впечатлением факта отхода противника в течение предшествующих дней (4—8 августа), в основном ставил своей коннице задачу на преследование отходящего противника. В действительности же, как мы видели выше, обстановка была несравненно сложнее, чем это казалось командарму 13-й. Перед частями левобережной группы 13-й армии от Васильевки до Б. Токмака был укрепленный фронт остановившегося противника. На фронте в 35 км противник имел 3 стрелковых дивизии и 1 кавалерийскую бригаду. При этом резервы его были расположены таким образом, что могли как питать части своего фронта, так и угрожать наступающему с севера ударом во фланг. Прорывающийся с севера неизбежно попадал в мешок, образованный расположением резервов противника. Прорыв мог быть обеспеченным лишь в том случае, если бы фланги его были надежно прикрыты соседом прорывающей части; кроме того, помимо этого варианта, на успех наступающему можно было бы рассчитывать в том случае, если бы фронт противника был прорван не в одном пункте, а в нескольких, что заставило бы противника дробить свои резервы для прикрытия всех пунктов прорыва, а не обрушиваться всей массой своих войск на одну точку прорыва. В рассматриваемом нами случае не было ни того ни другого. Конная армия, помимо того, что вынуждена была сама прорвать фронт противника для дальнейшего удара на Молочную, попадала в мешок, и в течение всего 11 августа испытывала на себе сосредоточенный удар во фланг войск противника (Корниловская и Марковская дивизии) и его резервов. Соответствующей же помощи и поддержки со стороны соседей — стрелковых частей — Конная армия фактически в течение всего дня 11 августа не чувствовала.
Так, части 3-й стрелковой дивизии, скованные Марковской дивизией противника, только глубокой ночью на 12 августа вышли в район севернее Андребург, а части 1-й стрелковой дивизии к тому же времени — в район Тифенбрун. Что оставалось делать 2-й Конной в создавшейся таким образом обстановке? Разумеется, армии надо было как можно скорее выйти из мешка, который уже начал завязываться энергичным противником.
Соседи помощи объединению не оказали, что же касается выполнения приказа командарма 2-й Конной, то таковой был выполнен: армия прорвала фронт противника и вышла ему в тылы. Развитие же удара зависело от действий остальных соединений левобережной группы; но эти действия соответствующей благоприятной обстановки для 2-й Конной армии не создали.
После оперативной паузы, сложившейся для 2-й Конной армии к исходу дня 27 августа, части левобережной группы 13-й армии занимали следующее положение: 3-я стрелковая дивизия — на фронте Скелька — Бурчатск, ведя бой с частями Марковской дивизии противника, занимавшей район Андребург — Бурчатск; левее, на высотах к югу от Эристовка, располагалась отдельная стрелковая бригада курсантов и части 1-й стрелковой дивизии, имея непосредственное соприкосновение с правым флангом Марковской дивизии. Район Тифенбрун — Н. Куркулак занимала 46-я стрелковая дивизия, имея перед своим фронтом части Корниловской дивизии. 2-я Конная армия, составляя резерв командарма 13-й, была сосредоточена в районе Карачекрак — Васильевка.
После полудня 27 августа командарм Конной получил директиву командарма 13-й с постановкой 2-й Конной армии следующих задач: с рассветом 28 августа, содействуя наступлению 3-й стрелковой дивизии к югу от Васильевки, прорвать фронт противника и выйти в район Орлянск — М. Белозерка. Основной задачей при этом ставилось — после прорыва фронта, не ввязываясь в бой с противником, стремиться скорее пройти в его тылы, 29 августа—занять район Менчекур — Веселое — ст. Менчекур, откуда через Гавриловку установить связь с отдельной кавалерийской бригадой правобережной группы 13-й армии, которая, по сведениям командарма 13-й, к этому времени должна была находиться в районе Демьяновки.
С рассветом 28 августа части 2-й Конной армии приступили к выполнению поставленных задач. Однако в течение 28 августа армии не удалось прорвать фронт противника, хотя дивизии и имели ряд тактических успехов в районе Андребург — Бурчатск. Противник, действуя во фланг частям армии из района Гейдельберг — Н. Мунталь (части Марковской дивизии) и подведя сильный конный резерв из Михайловки, упорно сдерживал продвижение Конной армии на Орлянск. Однако к утру 29 августа сосредоточенным ударом головных дивизий (2-й и 21-й кавалерийских) фронт противника в районе Орлянск был прорван. К вечеру части армии после упорного боя с пехотой и конницей противника, действовавшими со стороны Михайловки, заняли М. Белозерку. Продолжая движение в ночь на 30 августа, части армии уже без боя к утру вышли в район Нескошено— Менчекур — Гавриловка, где и расположились на привал. Однако не успели дивизии расположиться, как были атакованы конницей противника со стороны М. Белозерка и Веселое. Атака М. Белозерской группы противника прежде всего пришлась по обозам 2-й Конной, подтягивавшимся вслед за армией. В немалой панике обозы отскочили к северу в район Б. Белозерка—Гюневка. Отбросив обозы, противник силой до 3000 шашек, при активной поддержке своей авиации, с востока и юга двумя группами энергично атаковал начавшие располагаться на привал дивизии 2-й Конной армии. После дневного весьма упорного кавалеийского боя армии удалось оторваться от противника, и командарм Конной приказал армии на ночь 31 августа сосредоточиться в районе Б. Белозерка—Гюневка, имея в виду на следующий день продолжать движение на Н. Екатериновку — Константиновку. Прикрываясь арьергардом (21-я кавалерийская дивизия), части армии сосредоточились в ночь на 31 августа в указанном командармом районе, а к вечеру того же дня, продолжая движение, достигли Н. Екатериновки.
Не связанная ничем, имея больший маневренный простор, Конная армия, несмотря на настойчивое преследование противника, продолжала уверенно выполнять поставленную задачу — продвигаясь к юго-западу, искать связь с правобережной группой 13-й армии. Правда, армии пришлось уклониться от указанного командармом 13-й маршрута М. Белозерка—Гавриловка—Демьяновка к северу. Однако это решение в обстановке рейда, который выполняла армия, было наиболее целесообразным. Продолжение движения на Гавриловку — Демьяновку вело к необходимости идти с боем; последнее же не входило в расчеты командарма Конной, ставившего себе основной задачей как можно скорее выйти на соединение с Каховской группой 13-й армии. Между тем командарм 13-й, имея сведения от авиации о нахождении Конной армии в районе Гавриловки, 30 августа отдал приказание командарму Конной из района Гавриловки продолжать движение на Покровку — Новоалександровку. И хотя этот приказ и не был выполнен командармом Конной вследствие того, что не был получен, возникает вопрос о целесообразности его выполнения.
К вечеру 1 -го сентября, продолжая движение от Н. Екатериновки на Константиновку, части 2-й Конной армии, прорвав фронт противника, действующего против Каховской группы 13-й армии в районе хут. Горностаевского — Куликовского — Читанча, соединились с кавалерийской бригадой. К исходу дня 1-го сентября задача 2-й Конной была выполнена.
Можно сделать следующие краткие выводы из этой показательной операции 2-й Конной армии:
1. Несмотря на то что 2-й Конной армии пришлось работать в весьма тяжелых для крупных сил конницы условиях, как-то: отсутствие достаточного маневренного простора, почти постоянное нахождение в узком коридоре между стрелковыми частями, при значительной плотности фронта противника, наличие у последнего подавляющего превосходства в технике (количественно и качественно), весьма неблагоприятные местные условия (открытая степь, характерная для юга Таврии) и т.д. — использование крупных сил конницы в качестве оперативного фактора принесло свои плоды.
2. На примере организации 2-й Конной армии наглядно можно наблюдать все отрицательные стороны скоропалительной импровизации (штабы, тылы, сколоченность частей и т.д.).
3. Заслуживает внимания нецелесообразность образования конницей своими силами прорыва для выхода в тыл противника, так как это преждевременно изматывает конницу, что неоднократно испытывала на себе 2-я Конная армия.
4. Очевидно, что при обороне на фронте значительной плотности или при наступлении на суживающийся в глубину фронт противника нецелесообразно использовать крупные силы конницы в общей линии фронта наряду со стрелковыми частями, но лучше иметь ее в качестве стратегического резерва за линией фронта, на направлении, наиболее благоприятном для ее использования. В этом отношении является образцовым использование белым командованием своей конницы (удачные действия конного корпуса генерала Барбовича по внутренним операционным линиям — как против левобережной, так и правобережной группы 13-й армии).
5. Постановка непосильных задач коннице, что неоднократно имело место в период боевой работы 2-й Конной армии, а также суживание инициативы начальника конницы, особенно при действиях в тылу противника, часто ведут к тому, что даже неплохо задуманный маневр приводит к неудаче, подрывая боеспособность соединения. В частности, 2-я Конная армия, несмотря на все отрицательные стороны в ее организации и относительную слабость по сравнению с противником, могла бы действовать гораздо успешнее в том случае, если бы она зачастую не получала чисто пехотных ударных задач (прорыв фронта противника), а направление ее удара не изменялось бы так часто распоряжениями высшего командования, и наконец если бы соседи армии — стрелковые части — оказывали коннице необходимую и своевременную помощь. В действительности же 2-й Конной нередко приходилось быть «буксиром»» при движении вперед для своих соседей, в частности для 3-й стрелковой дивизии.
6. Не меньшее значение для начальника конницы имеет правильная, конкретная, отвечающая действительной обстановке постановка задач высшим командованием. «Преследовать противника» в то время, когда его фронт еще не поколеблен и он и не думает отходить, является одной из типовых неправильно поставленных задач 2-й Конной армии. Частое требование переменить направление для Конной армии, уже втянувшейся в упорный бой с противником, также является трудно выполнимой задачей, таящей в себе опасность действовать не всей массой, а разрозненными дивизиями.
7. Наконец, все недочеты в боевой работе частей армии и в частности в области управления, имевшие место во 2-й Конной, в значительной степени зависели от целого ряда объективных причин, как-то: недостаточное знакомство командарма с частями армии, отсутствие подготовленного штаба, отсутствие хорошо налаженного тыла, осознание частями армии того, что перед ними действует противник, значительно более сильный техникой (авиация, танки, чем фактически Конная армия совершенно не располагала), и т.д.
Элитное стрелковое соединение РККА — 25-я стрелковая дивизия—было сформировано в городе Николаевск (Пугачёв) из добровольцев под наименованием дивизии Николаевских полков (с 21.09.1918 г. — 1-я Николаевская советская пехотная дивизия, с 25.09.1918 г. — 1-я Самарская пехотная дивизия, с 19.11.1918 г. — 25-я стрелковая дивизия).
Дивизия была сформирована 30 июля 1918 г. из добровольцев и сразу включилась в боевые действия с частями Чехословацкого корпуса и уральскими белоказаками в Заволжье. 7 октября 1918 г. овладела Самарой. Дивизия являлась ударным соединением Восточного фронта РККА.
В январе 1919 г. участвовала в ключевой операции — взятии Уральска, столице Уральского казачьего войска.
9 января 1919 г. 1-я бригада 25-й стрелковой дивизии получила приказ начдива от 8/1 № 033, в котором бригаде ставилась следующая задача:
«Передовым отрядом 218-го стрелкового полка, расположенным на хут. Конный, сменить 219-й стрелковый полк и быть готовым перейти в решительное наступление для занятия пунктов — Новоозерный, Каменный, М. Зайкин, Кузьмин, Отряд-Таловский, Красный. Пункты занимать по личному усмотрению, согласуясь с действиями 22-й Николаевской дивизии».
Для выполнения этой задачи командование 1-й бригады отдало приказ № 01 от 9 января 1919 г.:
«§ 1. Во исполнение приказа по 25 стрелковой дивизии от 8/1 за № 033 и для обеспечения левого фланга 22 стрелковой дивизии приказываю:
А. Правый боевой участок Сурова. 10 января в 6 ч. выступить с места настоящей стоянки, занять хх. Савчев, Погадаев и оказать содействие командиру передового отряда 217-го стрелкового полка Рязанцеву, который будет занимать хут. Зайкин.
Эскадронов — 4
Пулеметов — 12
Орудий — 1
Командиру передового отряда 217-го стрелкового полка полка Рязанцеву. 10 января в 4 часа выступить с места настоящей стоянки, двигаясь через хх. Зайкин, Бакаушин, занять х. Кузьмин.
Батальонов — 1
Команда пеших разведчиков — 1
Кавалерийских взводов — 3
Пулеметов — 13
Орудий — 1
Командиру 217-го стрелкового полка Плясункову. 10 января в 6 часов выступить с места стоянки, 1-м батальоном занять хут. М. Зайкин и 2-м батальоном х. Бакаушин и оказать содействие т. Рязанцеву в занятии с. Кузьмин.
Батальонов — 2
Кав. взводов — 1
Пулеметов — 8
Орудий — 2
Командиру 218-го стрелкового полка Михайлову. 10 января в 4 часа выступить с места стоянки, 1-м батальоном занять хут. Б. Зайкин, а 2-м батальоном хут. Самаркин и оказать своевременную поддержку Плясункову.
Батальонов — 2
Кавалерийских взводов — 1
Пулеметов — 8
Орудий — 2
Б. Левый боевой участок. Командиру передового отряда 218-го стрелкового полка Петровскому. 10 января в 4 ч. выступить с места настоящей стоянки и сменить 219-й стрелковый полк, который находится в Умет Грязный, и быть готовыми к решительному наступлению на Новоозерный.
Батальонов — 1
Команда пеш. разведчиков — 1
Пулеметов—10
Орудий — 1
§ 2. Командиру 1-го артиллерийского дивизиона Сорокину 11 января в 9 часов выступить с парком из с. Б. Черниговка и занять хут. Таловринский.
На следующий день командир 1 -й бригады из хут. Б. Зайкин донес, телефонограммой, что приказ выполнен.
С красной стороны потери — 2 убитых и 4 раненых. Противник отступил в Таловский, Каменный, Красный и Останкино.
Потери были в 25-м кавалерийском полку. Командир полка, двигаясь на Погадаев и Савчев, полагал, что хут. Пылаев занят Гарибальдийским полком 22-й дивизии, как это значилось в приказе 25-й стрелковой дивизии. Но оказалось, что в хут. Пылаев были казаки, и по взводу, высланному туда для связи, был открыт пулеметный огонь.
Связь с 22-м кавалерийским полком была восстановлена позже на хут. Лягошин.
В 21 час 10 января командир 1-й бригады отдал приказ:
«§ 1. Во исполнение приказа 25-й дивизии от 8/1 № 033, для обеспечения левого фланга 22-й Николаевской дивизии и для нанесения полного поражения противнику, приказываю:
А. Командиру передового отряда 218-го полка Петровскому (состав прежний) 12 января в 5 часов выступить с места настоящей стоянки и, двигаясь по большой дороге через хут. Чеганский, занять форпост Новоозерный. В случае сильного напора противника — требовать поддержку из хут. Чаганского от 224-го стрелкового полка.
Б. Командиру 218-го стрелкового полка Михайлову (состав прежний) 12 января в 5 часов с одним батальоном, при двух орудиях, один взвод кавалерии, выступить из хут. Самаркин и, двигаясь по большой дороге, занять пос. Новоозерный. А второму батальону под командой командира батальона Киндюхина, двинуться через хут. М. Зайкин, Бакаушин, занять хут. Кузьмин и быть резервом бригады.
В. Командиру передового отряда 217-го стрелкового полка Рязанцеву (состав прежний) 12 января в 6 часов выступить с места настоящей стоянки и занять поселок Каменный. С занятием названного пункта оказать содействие Сурову в занятии им поселка Красный.
Г. Командиру 217-го полка Плясункову (состав прежний) 12 января в 5 часов выступить с места настоящей стоянки, двигаясь через хут. Кузьмин, занять поселок Таловский.
Д. Командиру 25-го кавалерийского полка в 5 час. 12 января выступить с места стоянки. Две сотни под командой своего помощника Сосорова пустить к хут. Богадаев через хут. Астафьев на Красный, а самому с остальными эскадронами двинуться через поселок Каменный, занять ф. Красный.
§ 2. Командиру 1-го артдивизиона Сорокину 13 января в 7 часов передвинуть парк из хут. Таловринский на хут. Б. Зайкии...».
Дислокация противостоящих красным левофланговых частей генерала Мартынова была следующей: на хут. Ча-ганский 16-й, 3-й и 8-й Уральские конные полки и 400 человек пехоты из жителей взятых красными станиц, при
4-х орудиях; в Новоозерном — 11-й и 6-й конные полки; в Таловский — Краснореченская дружина; в поселке Каменный — Семеновская пехотная дружина и Семеновский казачий полк; на хх. Павлычев и Яганов — 10-й и 5-й конные полки полковника Шадрина.
12 января все части 1-й бригады 25-й стрелковой дивизии выступили для выполнения поставленных задач.
Командир бригады придавал серьезное значение своему правому флангу и считал, что если он выиграет бой под Красным, то и левофланговые его части также выполнят свои задачи. Поэтому он следовал с передовым отрядом 217-го стрелкового полка, чтобы лично руководить боем и, если обстановка осложнится, ввести в бой свой резерв (один батальон Разинского полка), который из хут. Самаркин на подводах выступил на Кузьмин и к моменту боя должен был находиться на месте.
Около 8 часов Пугачевский отряд Рязанцева попал под обстрел четырех орудий противника из хут. Каменный. Отряд развернулся для боя.
Два эскадрона охраняли правый фланг отряда. Вследствие глубокого снега и пересеченной оврагами местности цепи продвигались медленно. От Талового также был слышен шум боя: это повел атаку Плясунков.
Около 9 часов командир 1-й бригады увидел, как из хут. Астафьев показались два эскадрона, в беспорядке отходившие на север. Этого командир бригады как раз и опасался. За ними на горизонте появились около 1500 казаков полковника Шадрина, двигавшиеся рысью. Из хут. Яганов казаки ударили во фланг эскадронам Сасорова, последние не выдержали и начали отходить.
Командир 1 -й бригады приказал Сурову остановить отступление эскадронов Сасорова, для чего перейти в атаку против белой конницы. Артиллерии — перенести на последнюю весь свой огонь. Рязанцеву — приостановить движение на п. Каменный, а бригадному резерву (1 батальону Разинского полка), подходившему в это время на подводах к хут. Кузьмин, на рысях двигаться по направлению 25-го кавалерийского полка.
Сам командир бригады со своими ординарцами присоединился к 25-му кавалерийскому полку. Пошли полевым галопом, но глубокий снег заставил перейти на рысь; двигались под фланговым артиллерийским огнем из района Красный. До 70 человек было убито и ранено. Несмотря на это, суровцы продолжали движение и, чтобы выйти из-под флангового артиллерийского огня противника, вновь перешли на полевой галоп. Конница полковника Шадрина недоумевала, почему красные, будучи слабее, так упорно и таким темпом идут в атаку, и, не приняв боя, казаки начали отходить на хут. Яснов. Около 10 часов 25-й кавалерийский полк занял хут. Астафьев.
В это время из штаба бригады (хут. Кузьмин) комбриг получил копию донесения, посланного заведующим оперативной частью начдиву-25:
«В 9 часов 217-й стрелковый полк занял поселок Таловский и повернул на ф. Новоозерный. Наши потеряли — 2 убитых и 5 раненых. От остальных полковых отрядов сведений не поступало. Кутяков на фронте. Там идет сильный бой под Новоозерный...».
Получив это донесение, командир бригады передал по цепи, что казаки разбиты. В ответ раздалось «ура».
Батальон 218-го Разинского полка из хут. Кузьмин уже подходил к отряду Рязанцева.
Комбриг приказал батальону разинцев занять хут. Астафьев с целью прикрытия фланга, а Рязанцеву атаковать Каменный. Сам, с 25-м кавалерийским полком пошел на Красный. Около 12 часов два эскадрона вышли на дорогу Теплый — Красный и повели с юга конную атаку на казачью пехоту (400 штыков), а другие два эскадрона, в пешем строю, атаковали с запада через р. Чаган.
После полуторачасового боя Красный был взят. Потери красных — до 30 человек и 50 лошадей убито и ранен.
Тяжело ранен комиссар 25-го кавалерийского полка Каломенский.
Противник оставил убитых, было взято 11 пленных, 3 пулемета и весь обоз Семеновской дружины. Около четырех сотен Семеновского казачьего полка отошло на восток.
Командир бригады оставил 25-й кавалерийский полк для обороны Красного, взял один эскадрон и ординарцев и двинулся на Каменный, где шел беспорядочный бой. Казачья пехота (Семеновская дружина) упорно обороняла поселок Каменный, рассыпавшись по высокому левому берегу р. Чаган, и метким огнем не давала продвинуться цепям отряда Рязанцева. При появлении конного отряда комбрига-1 она начала загибать левый фланг на юг. Рязанцев заметил это передвижение, отдал команду по цепи: «в штыки, вперед» и с винтовкой в руках пошел впереди. Белые дружинники не приняли атаки и, прикрывшись пулеметами, начали бегом отходить на восток, на Лапилин. С красной стороны потери — до 50 человек убитых и раненых. Казаками оставлено 40 убитых.
Цепи отряда Рязанцева преследовали противника до 2 км. Усталость заставила их прекратить дальнейшее преследование.
Командир бригады приказал Рязанцеву закрепить за собой п. Каменный и, в случае атаки казаков на 25-й кавалерийский полк, находившийся в Красном, оказать ему содействие. Сам командир бригады с ординарцами двинулся в Таловский к командиру 217-го полка Плясункову, куда и прибыл к 16 часам. Здесь оказалась лишь одна рота 217-го полка, — с остальными силами Плясунков двинулся на Новоозерный.
Бой под Таловской протекал следующим образом: энергичный Плясунков совершил марш на подводах из м. Зайкин и Бакаушин на Таловский настолько быстро, что его цепи подошли к Таловскому уже около 7 часов. Сторожевое охранение Краснореченской дружины было в домах и, вероятно, не ожидало наступления красных. Пугачевцы без выстрела вошли в Таловский, но когда начали входить в дома, дружинники открыли огонь. Пугачевцы начали бросать в дома гранаты и поджигать их. В панике казаки начали группами выскакивать на улицу, где пугачевцы в упор их расстреливали. Только тем частям Краснореченской дружины, которые находились на северной и восточной окраине, удалось отступить в Новоозерный, остальные погибли. Плясунков — инициативный командир — услышав шум разгорающегося боя в Новоозерном, преследовал по пятам остатки Краснореченской дружины на Новоозерный.
Командир же 218-го Разинского полка с одним батальоном и двумя орудиями не выступил, как это было ему приказано, по большой дороге, чтобы совместно со своим передовым отрядом взять в первую очередь Чаганский, а затем уже и Новоозерный. Он переоценил силы своего отряда и пошел из хут. Самаркин прямо на Новоозерный. Около 9 часов он вступил в бой с превосходящими силами противника (11-м и 6-м Уральскими конными полками). Не раз бросался он с запада в атаку через р. Чаган, но метким огнем спешенной конницы отбрасывался в исходное положение. Трудно сказать, чем кончился бы этот бой, если бы около 12 часов со стороны Таловского не подоспел с пятью ротами и двумя орудиями Плясунков. Казаки, видя стремительное движение цепи 217-го полка, начали в конном строю отступать на хут. Лебедев. Около 13 часов против правого фланга Плясункова сгруппировалось около 1500 сабель противника, которые пошли в атаку на пугачевцев. Приостановив движение на ф. Новоозерный, Плясунков начал перестраивать фронт на восток. Казаки уже врубились в правый фланг цепи, но в это время батальон Разинского полка, руководимый командиром полка Михайловым, ворвался в Новоозерный, спеша на помощь пугачевцам, окруженным в районе озера Фокино (3 км южнее Новоозерный).
Пулеметы разинцев на санях галопом выскочили вперед и открыли огонь во фланг казакам. Последние, попав в огневой мешок, начали в беспорядке отходить на хут. Лебедев. Разницы их преследовали и вернулись в ф. Новоозерный, так как под хут. Чаганский бой, начавшийся с утра, все еще продолжался. Командир Разинского полка решил двинуться на хут. Чаганский на помощь отряду Петровского. Командир 217-го Пугачевского полка, сделав свое дело, направил свои силы обратно в Таловский.
В результате этого боя в обоих отрядах убито и ранено до 100 человек. Противник оставил на поле боя до 150 убитых лошадей и 50 человек.
Командир Разинского отряда Петровский знал, что хут. Чаганский он должен брать совместно с командиром 218-го полка Михайловым, с которым он должен встретиться у хут. Чаганский. Кроме того он знал, что на этот же пункт из хут. Пономарев должен прибыть 224-й Крас-нокутский полк Аксенова. В силу этого он выступил точно в 5 часов 12 января из Умет-Грязный и двинулся на подводах на хут. Чаганский. По пути противника нигде не было. Около 8 часов он подошел к хут. Чаганский, но ни справа, ни слева соседей не было видно. Казаки открыли артиллерийский огонь из четырех орудий. Командир отряда Петровский, обладавший сильным и решительным характером, приказал атаковать хут. Чаганский, зная, что там сосредоточены крупные силы противника. Хотя осторожнее было бы занять оборонительное положение и вести бой до подхода одного из соседей — хотя бы 224-го Краснокутского полка.
Цепи Разинского отряда смело пошли в атаку. Пехота казаков с, западной окраины открыла огонь, севернее и южнее хут. Чаганский появилась конница. Два орудия красных не могли вести огня, так как были подавлены превосходной артиллерией казаков. Командир 7-й роты Отраднов ворвался в хутор, но был ранен в руку с раздроблением кости. Рота отхлынула. Конница казаков, воспользовавшись этим, бросилась в атаку с обоих флангов. Цепь Петровского, образовав подкову, залегла и начала отстреливаться. В это время казачья пехота, отошедшая за Чаган, перешла в наступление и вновь заняла хут. Чаганский. Петровский, тоже раненый, но остававшийся в строю, приказал отойти на 3 км назад, до подхода соседей. Казаки, во время отхода отряда, атаковали его конницей, пехота же оставалась в хут. Чаганский; Разинскому отряду легко удалось отбить атаку. Образовав каре, отряд вел бой в 4 км от хут. Чаганский до 14 часов. Около 15 часов с севера, из хут. Пономарев, появилась цепь двух батальонов 224-го Краснокутского полка. Пехота казаков оставила хут. Чаганский, перешла на левый берег р. Чаган и двинулась навстречу краснокутцам. Командир отряда 218-го полка Петровский, видя такое положение, перешел в наступление на х. Чаганский. Когда конница казаков в третий раз с боем заняла хут. Чаганский, Петровский с пешей разведкой двинулся в тыл казачьей пехоте, которая вела упорный бой с Крас-нокутским полком.
В пехоте казаков, обстреливаемой с тыла, началась паника. Цепь Краснокутского полка, видя это, без приказа двинулась в штыки. Под прикрытием своей конницы казачья пехота в беспорядке отступила на север.
Отряд Петровского, не останавливаясь в Чаганском, с перестрелкой продолжал движение на Новоозерный. По пути он соединился с одним батальоном Разинского полка.
Около 16 часов казаки повели наступление на Красный, т.е. на 25-й кавалерийский полк, с трех сторон: с запада, юга и востока. Но, в связи со своевременно оказанной Рязанцевым поддержкой из пос. Каменный и прибытием батальона Разинского полка Киндюхина из хут. Астафьев, 25-му полку удалось отбить атаку и удержать Красный за собой.
Около 22 часов 12 января штаб 1-й бригады донес начальнику дивизии, что приказ выполнен.
Ночь на 13 января на всем участке 1 -й бригады прошла спокойно. Маневр бригады был неожиданен для генерала Мартынова — и именно поэтому в ф. Красный не было войск, а лишь одни обозы.
Этим маневром впервые с начала Гражданской войны на Уральском фронте красным удалось нанести удар по тылу казаков и отбросить правый фланг казачьих главных сил, предназначенных для защиты Уральска, в гористый, снежный, бездорожный район.
Уральское главное командование было поставлено в тяжелые условия. Ему приходилось затыкать прорыв импровизированными войсками, вроде дружины «Иисуса Христа» — стариков-добровольцев. Они дрались упорно, никто из них не отступал, но спасти Уральск не удалось. Быстрой же переброске конницы с Саратовского направления мешали бездорожье и глубокие снега. Бои 1-й бригады 25-й стрелковой дивизии предрешили падение Уральска.
13 января командир 1-й бригады Кутяков послал начальнику дивизии следующее донесение:
«Доношу, что на участке фронта вверенной мне бригады день прошел без перемен. Кавполк 22-й стрелковой дивизии левым флангом занял хут. Сладкое. Следовательно, между ф. Красный и хут. Сладков образовался широкий прорыв, в который врывается противник и гуляет по хут. Астафьев, Погадаев, Пылаев, Савичев и разгоняет наши обозы. Я просил командира 1-й бригады 22-й Николаевской дивизии, чтобы последняя заняла хут. Астафьев, Погадаев. Я выслал на хут. Савельев и Погадаев эскадрон кавалерии бригадной связи для обеспечения обозов второго разряда от нападения казаков. На ф. Красный казаки ежечасно делают попытки наступления с фронта, флангов и тыла. Телеграфируйте в Николаевскую дивизию, чтобы она завтра во что бы то ни стало заняла хут. Астафьев, Яганов, Ясное, иначе я за свой правый фланг не ручаюсь».
14 января казаки повели наступление на Красный и Каменный, которое было отбито. Командир 1-й бригады просил, чтобы Новоозерный занял и охранял 224-й полк Аксенова, так как хут. Астафьев, Яганов и Ясное 22-й Николаевской дивизией не занимаются, и в широкий прорыв между ф. Красный и хут. Сладков проходят казаки, беспокоя правый фланг 1-й бригады. Командир бригады был намерен оттянуть 218-й полк из ф. Новоозерный, занять им хут. Яганов и Ясное и тем обеспечить фланги и тыл своих частей от налетов противника.
К этому командир бригады добавил, что если Аксенов займет ф. Новоозерный, то 1-я бригада займет еще и хут. Лебедев, Усов и Лапилин. В тот же день был получен приказ начдива-25, в котором бригаде ставилась задача «перейти в наступление, занять хут. Лапилин и Лебедев и упорно оборонять».
Комбриг отдал следующее распоряжение на 15 января:
1. Командиру 218-го полка Михайлову (два батальона, кавалерийский взвод, два орудия): в 5 часов выступить из Новоозерный и занять Лебедев.
2. Командиру передового отряда 218-го полка Петровскому (один батальон, команда пеших разведчиков, два кавалерийских взвода, два орудия): в 4 часа выступить из Таловский и занять Большой Усов.
3. Начальнику передового отряда 217-го полка Рязанцеву (состав как у Петровского, с добавлением третьего конного взвода): в 6 часов выступить из Каменный и занять Лапилин.
4. Вр. и. д. командира 217-го полка Паницкому (состав — как у Михайлова): занять п. Каменный и ф. Красный, после чего выслать одну роту при двух пулеметах в хут. Кузьмин для охраны обозов.
5. Командиру 25-го кавалерийского полка Сурову (четыре эскадрона, одно орудие): в 6 часов выступить из ф. Красный на хут. Астафьев для оказания содействия 22-му Гарибальдийскому кавполку 22-й дивизии в занятии хут. Астафьев, после чего вернуться в ф. Красный.
Командир бригады следующим образом сообщал о выполнении данного приказа:
«Доношу, что приказ по бригаде № 03 частями выполнен в точности. 22-й Гарибальдийский кавполк Николаевской дивизии, при поддержке 25 кавполка Сурова, занял хут. Астафьев, откуда противник в панике бежал. 218-м полком без боя заняты хх. Лебедев и Б. Усов. Отряд 217-го полка Рязанцева занял с боем хут. Лапилин, причем казаки численностью 1500 (13, 11 и 16-й Уральские конные полки) в панике бежали, оставив 3 орудия, 2 пулемета, 1400 снарядов и много другого имущества. Орудия были взяты конной разведкой Жукова. Этот удачный маневр был проделан благодаря храбрости и умению всех командиров отряда. Особенно в этом бою выделился командир пеших разведчиков Здоровейшев, подошедший с командой вплотную к хутору, опрокинул врага, принявшего конную атаку. Как раз в этот момент подошли остальные роты и окончательно разбили врага. Причем сообщаю, что в бою 12 января под Красный ранен в руку генерал Мартынов.
Вр. и. д. командира 1 бригады Плясунков. Политком Горбачев».
Это донесение было составлено несколько тенденциозно.
В действительности в то время, когда отряд Рязанцева вступил в бой, командир передового отряда 218-го полка Петровский уже занял Б. Усов. В силу этого казаки оставили орудия и спешно отступили по направлению Рубежный.
16 и 17 января части 1-й бригады стояли на месте, так как 190-й и 191-й полки 22-й стрелковой дивизии не продвигались вперед. Командование бригады все время просило вр. и. д. комбрига-1 22-й дивизии Ильина занять кордон Колпаков, но так и не дождалось этого.
Приказом 25-й дивизии от 15 января № 036 бригаде ставилась задача:
«Продолжать наступление, взять станицу Теплый и урочище Широкая-Лоп.; по мере продвижения левого фланга нашей дивизии, одновременно с 3-й бригадой, занять Рубежный и Требухин, укрепиться и связаться с левым флангом Николаевской дивизии и с 3-й бригадой».
В 3 часа 18 января два батальона 217-го полка и 25-й кавалерийский полк перешли в наступление на Теплый, а передовой отряд 218-го полка Петровского — на м. Усов. Прочие части остались на месте.
Около 9 часов 217-й стрелковый и 25-й кавалерийский полки подошли к Теплый. Противник из одного орудия произвел несколько выстрелов. Вслед за тем начался меткий пулеметный огонь белых, но красная пехота продолжала наступление. Казачья пехота (около 100 штыков) быстро начала отходить на Чувашский. Красные заняли Теплый и в процессе преследования отбили атаку 500 сабель 5-го Уральского полка. Казачья конница отошла по направлению Чувашский. 25-й кавалерийский полк ее не преследовал, так как в это время противник начал обстреливать Теплый артиллерийским огнем. В результате этого боя 217-й полк потерял 1 убитого и 78 раненых. Потери противника неизвестны, но им оставлено в окопах 26 винтовок.
Отряд Петровского с небольшой перестрелкой занял в этот же день м. Усов.
К вечеру 18 января был получен приказ начдива-25 № 037, в котором бригаде ставилась задача: «Перейти в решительное наступление со стороны Красный и урочище Широкая Лоп. на г. Уральск, левым флангом держа направление на Рубежный». Для выполнения этой задачи вр. и. д. командира 1-й бригады отдал приказ, на основании которого 218-й полк с придачей конной разведки 217-го полка в 3 часа 19 января выступил на Б. и М. Усов для занятия Рубежный, два батальона 217-го полка и 25-й кавалерийский полк в 4 часа выступили из Теплый для занятия форпоста Чувашский, а отряд Рязанцева был переведен в резерв бригады в Теплый.
Казачьи войска группировались против 1-й бригады 22-й дивизии следующим образом: в районе Павлычев — конная бригада (10-й и 5-й Уральские полки) полковника Шадрина, в Чувашский — 6-й, 11-й и 13-й конные Уральские полки; в районе Рубежный — 16-й и 8-й Уральские конные полки, Семеновский конный полк, Семеновская и Краснореченская стрелковые дружины.
Около 9 часов цепь 217-го стрелкового полка и 25-й кавалерийский полк подошли к Чувашскому. Противник открыл из четырех орудий и большого количества пулеметов меткий огонь. Красные цепи перебежками начали продвигаться вперед. Открытая местность вокруг Чувашского и наличие канав вокруг форпоста представляли много удобных позиций для обороны. Около 10 часов цепь 217-го Пугачевского полка, не доходя 800 м до окопов противника, бросилась в атаку. Казаки не выдержали и начали поспешно отходить на юг. Пугачевцы и кавалерийский полк их преследовали и заняли М. Сладков, Федулов и Заморенов, где и остановились на ночлег. 6-й, 11-й и 13-й Уральские конные полки отошли на Новенький.
В этом бою Пугачевский полк потерял убитыми 5 и ранеными 45 человек, а 25-й кавалерийский полк — 15 человек. Казаки потеряли 15 человек пленными.
До 23 января 217-й стрелковый и 25-й кавалерийский полки стояли на месте, так как 218-й полк вследствие глубокого снега лишь к вечеру 19 января подошел к хут. Рубежный. Казачьи дружины обороняли Рубежный с севера, а конные полки находились на фланге. Несмотря на меткий огонь артиллерии и пулеметов, цепи Разинского полка продолжали движение. Не доходя 3 км до Рубежного, 16-й и 8-й Уральские конные полки с юго-запада ударили через Рубежный на Овчинников. Батарея разинцев отбила атаку казаков картечным огнем. После большого числа выстрелов, при значительной скорости стрельбы, 3 орудия испортились.
Вследствие этого командир полка Михайлов прекратил атаки у Рубежного и начал отходить на Овчинников (8 км севернее Рубежного). Конные казачьи полки упорно его преследовали.
Около 10 часов полк достиг Овчинников, где занял кольцевую оборонительную позицию и заночевал. Казаки всю ночь наседали со всех сторон. Но когда начало светать, конница противника стала постепенно уходить на Рубежный. Разинцы двинулись за ней и к 8 часам подошли на расстояние 1000 м. Михайлов передал по цепи команду — «в штыки». Разинцы, двое суток не евшие горячей пищи и не спавшие, бодро приняли команду и бегом пошли в атаку. Но под метким огнем противника разницам пришлось залечь и из всех 30 станковых пулемётов открыть огонь. Когда огонь казаков ослабел, пешая разведка по собственной инициативе бросилась в штыки. За ней поднялась вся цепь полка. Крики «ура», стоны раненых, беспорядочная стрельба с обеих сторон не давали возможности командирам рот управлять движением людей. Группы атакующих врывались в окопы казаков. Противник медленно отходил в станицу. Конница не раз бросалась с востока в атаку, но глубокий снег препятствовал конному шагу, и красные пулеметчики спокойно отбивали атаки. Бой в станице продолжался до 12 часов. В результате казаки с большими потерями отошли на Уральск. Потери Разинского полка за эти два дня — около 200 человек убитых, раненых и обмороженных.
21 января Михайлов, выделив один батальон и пешую разведку под командованием своего помощника Петровского, направил этот отряд для занятия поселка Дьяков.
Около 14 часов отряд занял поселок и расположился там на ночлег. 22 января Михайлов, оставив в Рубежном две конных разведки и один батальон, со вторым батальоном перешел в Дьяков, а командир передового отряда Петровский к вечеру с боем занял Дарвинский.
В это время прибыл передовой отряд Рязанцева, высланный 21 января на помощь 218-му Разинскому полку. Он также заночевал в Дарвинском.
На 23 января командир 1-й бригады отдал приказ об овладении Уральском.
Вр. и. д. командира 217-го полка Паницкий с двумя батальонами, командой пеших разведчиков и четырьмя орудиями должен был в 5 часов выступить из Чувашского и занять Новенький.
Командиру 25-го кавалерийского полка Сурову было приказано одновременно с 217-м полком выступить из Чувашский и совместно с ним занять Новенький.
218-й полк должен был занять Трекинский, оставив 2 роты при 6 пулеметах в Рубежном, впредь до занятия этого пункта. Около 9 часов 217-й стрелковый полк и 25-й кавполк подошли к поселку Новенький. Противник открыл артиллерийский огонь. Цепь 217-го полка бодро шла вперед, так как слышала сильный артиллерийский огонь слева в районе Трекинский. Это упорно с боем продвигался 218-й полк — из Дарьинский через Гниловский на Трекинский. Цепь пугачевцев, избалованная победами в декабре—январе, не обращала внимания на сильный пулеметный огонь казаков и почти без всяких перебежек шла вперед. При подходе на дистанцию 300—500 шагов казачья пехота группами начала отходить на юг, на Уральск. Около 11 часов пугачевцы заняли Новенький. 25-й кавалерийский полк пытался преследовать, но огнем казаков его движение было остановлено, и он вернулся обратно. После упорного боя у хут. Гниловский был занят около 13 часов хут. Трекинский. Крупные силы казаков быстро отошли в направлении на Уральск. Потери в полках 1-й бригады — около 70 человек, противника—неизвестны. После занятия этих хуторов перед командованием 1-й бригады встал вопрос: брать ли Уральск, согласно приказу начдива, 25 января или же взять его 24-го? В это время был получен приказ от командира 1-й бригады 22-й дивизии, где говорилось, что бригада заняла кордон Колпаков и 24 января должна занять кордон Деркульский и Женский скит. Это заставило командование 1-й бригады принять решение — атаковать Уральск не 25-го, а с утра 24 января. В это время прибыл в штаб 1-й бригады начдив-25 Восканов, который согласился со взятием Уральска 24 января. Принять это решение заставило еще и то обстоятельство, что уральское командование ожидало атаку Уральска на 25 января, перехватив приказ 4-й армии.
В силу этого уральское командование сняло с участка красной 22-й стрелковой дивизии из состава войск генерала Акутина 1-й, 2-й, 3-й и 4-й учебные конные полки, которые должны были к вечеру 24 января соединиться с 5-м и 6-м учебными конными полками в районе мясного завода «Холодильник», что 7 км северо-восточнее Уральска, составив ударную группу. Вся пехота, т.е. Семеновская и Краснореченская дружины, добровольческие казачьи стрелковые дружины, состоявшие из стариков-казаков, должны были занять две линии окопов, что в 2—3 км севернее железнодорожной станции, и оборонять Уральск с севера, а 10-й, 11-й конные полки — со стороны женского монастыря. 13-й, 16-й и 8-й конные полки должны были прикрывать правый фланг пехоты, а также сосредоточивающуюся конную группу (1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й Уральские казачьи полки). На эту конную группу уральское командование возлагало задачу: ударить в левый фланг 1-й бригады в тот момент, когда полки, заняв окопы, втянутся в город, прижать их к р. Чаган и уничтожить.
План обороны можно признать хорошим, в особенности создание из лучших боевых полков, из уральской казачьей «гвардии», ударной конной группы. Но уральское командование не учло, во-первых, глубокого снега, вследствие чего 1-й, 2-й, 3-й и 4-й учебные полки не прибыли в Уральск 24 января, а во-вторых, 1-я бригада 25-й дивизии атаковала Уральск не 25 января, а рано утром 24 января.
Таким образом, стройный план казаков был разрушен. В штабе 1-й бригады 25-й дивизии весь вечер прошел в совещаниях и спорах в связи с разработкой плана атаки Уральска. К 23 часам план был выработан и разослан в части. Он сводился к следующему:
1) Все части выступают из Новенький и Трекинский ровно в 6 часов 24 января на Уральск;
2) 217-й полк наступает на Уральск двумя батальонами с севера, а одним батальоном, расположенным в Трекинский, по тракту, с северо-востока;
3) 25-й кавалерийский полк двигается совместно с 217-м полком и прикрывает его правый фланг;
4) 218-й полк с приданной конной разведкой 217-го полка выступает из Трекинский, двигается вдоль реки Урал и атакует Уральск с востока;
5) 1-я бригада 22-й дивизии, в составе 190-го и 191-го стрелковых полков и 22-го Гарибальдийского кавалерийского полка, выступает из кордона Колпаков и хут. Ветелки и наступает на кордон Деркульский и Женский скит.
Таким образом, планом командования 1-й бригады 25-й стрелковой дивизии предусматривалась атака конной ударной группы казаков в районе «Холодильник» 218-м полком, который действует с востока своим правым флангом.
В 6 часов 30 минут 24 января все части бригады выступили.
В пространстве между реками Урал и Чаган было много казачьих разъездов, которые, заметив движение Пугачевского полка, открыли винтовочный и пулеметный огонь. Поэтому 217-му полку пришлось прямо из колонны рассыпаться в цепь и по глубокому снегу продвигаться с боем на юг, к Уральску.
218-й Разинский полк выступил также в 6 часов 30 минут из Трекинский на юг, по реке Урал направил пешую разведку и один батальон под командованием Петровского с востока на завод «Холодильник». Сам командир полка Михайлов с остальными двумя батальонами и двумя конными разведками продвигался еще южнее отряда Петровского прямо с востока на Уральск. Разинскому полку по тем же причинам, что и Пугачевскому, пришлось развернуться в цепь и двигаться на юг по р. Урал и потом уже завернуть свой левый фланг на запад, ведя свои две конные разведки (около 200 сабель) уступом позади левого фланга.
Несмотря на глубокий снег, Пугачевский полк продвигался весьма быстро. В цепи в качестве рядовых бойцов шли с винтовками в руках начальник 25-й стрелковой дивизии Восканов, комиссар бригады Горбачев и вр. и. д. комбрига-1 Плясунков. Их примеру последовал весь начсостав Пугачевского полка. В час цепь Пугачевского полка находилась в 800 м от первой линии окопов казаков, которые вели сильный винтовочно-пулеметный и артиллерийский огонь по цепи. Почти ежеминутно падали раненые и убитые.
Начдив-25 Восканов, видя, что перед окопами противника не оказалось проволоки (которой он сильно опасался), подал команду по цепи: «За мной, в атаку на окопы». В это время командир 1 -го артиллерийского дивизиона Сорокин перенес меткий огонь с казачьих бронепоездов по окопам. В некоторых местах пугачевцам было видно, как снарядами разрывало в клочья бойцов противника. Это еще более подбадривало пугачевцев. Когда же бойцы увидели самого начдива Восканова, бегущего вперед с винтовкой наперевес и кричащего «ура», как электрическим током бросило их вперед.
Плясунков с комиссаром бригады Горбачевым, находясь на левом фланге этих двух батальонов, с кучкой ординарцев, в конном строю, бросились в атаку. На глазах полка они проскочили через первую линию окопов, рубя пехоту казаков, главным образом старых бородачей. Налетели на батарею противника, находившуюся между двумя линиями окопов, причем часть орудий уже снялась и отходила галопом за вторую линию. Плясункову и Горбачеву удалось захватить одно орудие и открыть из него по окопам огонь с тыла. Кое-где казаки приняли штыковой бой, но большинство в панике побежало ко второй линии окопов. Восканов на глазах всего полка был ранен в руку и выбыл из строя.
Вр. и. д. командира полка Паницкий, находясь вблизи начдива, подал командиру: «Вперед, в атаку на вторую линию окопов», — и сам с винтовкой в руках бросился вперед. За ним двинулась пешая разведка, в которой во всех боях и в любой обстановке всегда было больше порядка. Это, вероятно, объясняется тем, что в ней были почти все добровольцы, из которых каждый имел не одно ранение. За пешей разведкой, не останавливаясь, продолжала движение и вся пехота, хотя и в «неописуемом» строю. Раздавались крики раненых казаков, которых задние красные бойцы докалывали, в особенности стариков-бородачей, так как последние не сдавались в плен и даже раненые продолжали вести огонь в тыл пугачевцам.
При захвате второй линии окопов был смертельно ранен пулей в живот вр. и. д. командира полка Паницкий. Около 10 часов пугачевцы на плечах бегущего врага заняли станцию Уральск. В это же время 25-й кавалерийский полк Сурова, воспользовавшись паникой казаков, пошел по долине реки Чаган и ворвался в город. Цепь Пугачевского полка продолжала быстрое движение вперед.
Около 12 часов два батальона Пугачевского полка были в городе, где шла беспорядочная стрельба. Красная артиллерия меняла позиции.
Батальон Рязанцева задержался для овладения двумя бронепоездами казаков. В это время 5-й Уральский учебный полк, вместо того чтобы драться с 218-м Разинским полком, бросился с завода «Холодильник» в атаку на левый фланг Пугачевского полка, по направлению поселка Новенький. Но фланг пугачевцев был на ст. Уральск, и удар пришелся по разным повозкам и шести орудиям Сорокина, которые в это время двигались к железнодорожной станции.
Сорокин снялся с передков и открыл огонь «на картечь».
Командир батальона Рязанцев, вступив в командование Пугачевским полком, торопил свою цепь повернуть фронт на север. Сделав это, он немедленно бросился бегом с батальоном на выручку своей артиллерии. Но обоз 1-го разряда, видевший атаку, в панике влетел в г. Уральск и передал об атаке казаков пугачевцам, находившимся в городе. Создалась некоторая растерянность, но вр. и. д. командира бригады Плясунков, находившийся при этих двух батальонах, подал команду: «Назад, к станции».
К этому времени Сорокину и вр. и. д. командира полка Рязанцеву удалось отбить атаку белых. Собственно говоря, нечего было уже и отбивать, так как 5-й учебный полк шел в атаку не на живую силу, а на обозы, и когда он вышел из сферы артиллерийского огня, то не преследовал обоза 2-го разряда на Новенький, а прошел галопом, в беспорядке, южнее поселка Новенький, на правый берег р. Чаган и там рассеялся.
В это время 218-й полк вел упорный бой на восточной окраине Уральска, в особенности в районе завода «Холодильник» с 5-м, 6-м и 13-м конными полками. Несколько раз отряд 218-го полка Петровского бросался в атаку на завод «Холодильник», но контратакой казаков, превосходивших его в силах, всякий раз был отбиваем. Около 11 часов, видя свою беспомощность, он перешел к обороне и просил своего командира полка Михайлова оказать ему помощь.
В то же время Михайлов с двумя батальонами успешно, но также с упорным боем продвигался вперед, тесня 16-й, 8-й и Семеновский казачьи полки. Некоторые его роты уже достигли восточной окраины Уральска, однако в связи с критическим положением своего отряда у завода «Холодильник» один батальон был повернут и направлен для удара с юга в тыл казакам, которые упорно держались на заводе «Холодильник».
Тут-то командир 5-го учебного полка, увидев это движение, снял свой полк и пошел в атаку якобы во фланг и тыл пугачевцам. Фактически же он просто отходил, так как его участок был левофланговым, 6-й и 13-й полки с боем начали отходить в город.
Около 14 часов весь город перешел в руки 1-й бригады 25-й стрелковой дивизии. С восточной и южной сторон были выставлены заставы. К 16 часам стали входить в город полки 1-й бригады 22-й стрелковой дивизии — со стороны Женского скита. Казаки частью своих сил отступили на Крутлоозерный, а частью на аул Барбастау. Потери в частях бригады 25-й дивизии в официальном донесении упоминаются общей фразой — фактически это стоило не менее 200 человек убитыми и ранеными. Со стороны противника потери были огромны; взято до 100 пленных и много пулеметов.
Подводя итог операции, необходимо отметить, что конные казачьи полки, измученные двенадцатидневными боями, не могли, несмотря на свое численное превосходство, удержать Уральск, так как глубокий снег не давал им возможности маневрировать на поле боя, и в особенности вести атаки в конном строю, а к пешему бою они были недостаточно подготовлены.
Снег и тяжелые зимние дороги воспрепятствовали уральскому командованию своевременно перебросить свои лучшие учебные полки к моменту решительного боя под Уральск. Еще важнее было то, что оно запоздало с переброской этих четырех учебных полков, доверившись приказу 4-й армии, согласно которому взятие Уральска намечалось на 25 января. Но командование 25-й стрелковой дивизии проявило инициативу и этим спутало карты белогвардейского казачьего командования.
К началу Гражданской войны Советская Республика почти совершенно не имела конницы, так как в первый год своего существования она формировала почти исключительно пехотные части. Конные части, не пользуясь обыкновенно особой поддержкой со стороны государственного аппарата, формировались большей частью почти самостоятельно.
Так было до рейда Мамонтова, который показал, что может сделать серьезная, хорошо обученная и организованная конница. И сразу после того как Мамонтов совершил свой известный прорыв, был брошен Троцким клич: «Пролетарий, на коня!» — и республика принялась усиленно формировать конные части.
И именно только тогда на рейд Мамонтова красные смогли ответить ударом Буденного.
Красная конница была сведена в целый ряд больших соединений, самым крупным из которых была 1-я Конная армия. Это оперативное объединение на тот момент было одним из самых крупных по численности всадников, какое только знала история. И эта армия сыграла огромную роль в боевых действиях и на Южном и на Западном фронтах.
Кавалерийские корпуса также были удачной формой объединения стратегической конницы, давая нужное количество соотношения сабель, штыков и орудий. Массированние конницы в конных корпусах давало много преимуществ — корпуса имели гибкое и подвижное управление, в то же время и достаточную силу для того, чтобы нанести мощный удар.
Конная армия была хороша и как крупный кавалерийский резерв в руках высшего командования. Но ей почти все время пришлось работать в узких коридорах, которые составлялись разграничительными линиями общевойсковых армий. И иногда ей приходилось много терять благодаря этим коридорам. А действия конных масс, связанные с разграничительными линиями и устанавливаемыми ими пределами, часто ведут к неудаче. Примером служат операции армии Буденного в районе Брод.
Стратегическое значение конницы в ходе Гражданской войны значительно возросло. Она получила возможность путем набегов, разрушения железнодорожных узлов заставлять противника отступать по всему фронту, При наличии в своем тылу массовой конницы противник чувствовал себя неуверенно и отступал, стремясь выйти из-под ее ударов.
Гражданская война в России блестяще доказала возможность широкого использования кавалерии на полях сражений, где конница, ведя комбинированный бой (в конном и пешем строях), с успехом выполняла разнообразные боевые задачи. Операции 1-й Конной армии на польском фронте в 1920 г. не раз подтвердили это положение: невзирая на крайне пересеченную местность района действий армии и на усиленное пользование окопными работами польских войск, красная конница почти всегда с честью выходила из трудного положения и, ведя комбинированный бой, выбивала противника из его укрепленных линий.
Конные корпуса и армии осуществляли самостоятельные операции в тылах противника, а также на полях сражений Гражданской войны.
Они, а также ряд закаленных в горниле войн стрелковых соединений и стали настоящей элитой новой армии. Элитой, которую отличал не только высокий боевой дух, хорошая оснащенность и ореол побед, — но которая могла действовать в самых разнообразных по тяжести тактических условиях боевой обстановки, и действовать максимально успешно.
Боевые действия 25-й стрелковой дивизии с 15 по 24 января 1919 г.
Красноармейцы. 1920-е гг.
С.М. Буденный
Бой 1-й Конной армии под ст. Касторная
Фронт 1-й Конной армии к 25 декабря 1919 г.
Встречное столкновение с конной группой Павлова, 25 февраля 1920 г.
Польский фронт (киевский участок) к 25 мая 1920 г.
О.И. Городовиков
1-я Конная армия после рейда на Житомир—Бердичев, 8 июня 1920 г.
Д.П. Жлоба
Положение сил сторон во время набега конного корпуса Жлобы на Мелитополь
1-я Конная армия к моменту прорыва, 5 июня 1920 г.
Командный состав и политработники 25-й стрелковой дивизии после занятия г. Уфы, июнь 1919 г. В центре начдив В.И. Чапаев, рядом с ним слева комиссар Д.А. Фурманов, у ног Чапаева слева порученец и командир батальона связи П.С. Исаев («Петька»)
Части 1-й Конной армии в 1920 г.
Действия 2-й Конной армии с 7 по 26 августа 1920 г.
Боевая работа 2-й Конной армии с 27 августа по 13 сентября 1920 г.
Конармейцы в 1920 г.
На параде частей 1-й Конной армии
Келлер Ф.А. Несколько кавалерийских вопросов. Вып. 2. СПб., 1910. С. 4.
(обратно)Баторский М. Служба конницы. М., 1925. С. 66.
(обратно)Там же. С. 67, 74.
(обратно)Шапошников Б.М. Действие кавалерии на фланге армии // Военная наука и революция. Кн. 2. 1923. С. 119.
(обратно)Враги о нашей конной армии // Военный вестник. 1921. № 10. С. 28.
(обратно)Там же.
(обратно)Сводный корпус генерала Барбовича в составе двух дивизий (около 6000 шашек) и отдельная Донская бригада. Сильные технические средства, отлично подобранный личный состав корпуса, стремление поскорее выбраться на простор из крымской «бутылки» — характеризовали конницу как сильный фактор в руках белого командования.
(обратно)К началу рейда на Каховку цифра эта снизилась до 2500 человек.
(обратно)Состав 3-го кавкорпуса—4000 шашек, Сводный корпус Барбовича — 6200 шашек, 1-я Конная армия — 18 000 шашек.
(обратно)Три последние из состава 1-го корпуса Жлобы.
(обратно)6 августа бригада курсантов, действовавшая на стыке между частями 2-й Конной армии и 46-й стрелковой дивизии, была передана в оперативное подчинение командарму 2-й Конной.
(обратно)