Русский парень лежит на афганской земле. Муравей-мусульманин ползёт по скуле. Очень трудно ползти... Мёртвый слишком небрит, и тихонько ему муравей говорит: «Ты не знаешь, где точно скончался от ран. Знаешь только одно — где-то рядом Иран. Почему ты явился с оружием к нам, здесь впервые услышавший слово «ислам»? Что ты дашь нашей родине — нищей, босой, если в собственной — очередь за колбасой? Разве мало убитых вам, — чтобы опять к двадцати миллионам ещё прибавлять?» Русский парень лежит на афганской земле. Муравей-мусульманин ползёт по скуле, и о том, как его бы поднять, воскресить, муравьёв православных он хочет спросить, но на северной родине сирот и вдов маловато осталось таких муравьёв.