Зашел, видать, помочь жене, Армейский навести порядок И, растянувшись на спине, Уснул внезапно между грядок.

Не в гимнастерке боевой, Прошедшей длинную дорогу, А просто в майке голубой И в тапочках на босу ногу.

Он показался странным мне В таком наряде небывалом. Лежит мой ротный на спине И наслаждается привалом.

Плывут на запад облака, И я опять припоминаю Прорыв гвардейского полка И волны мутного Дуная.

В тяжелой мартовской грязи Завязли пушки полковые. «А ну, пехота, вывози! А ну, ребята, не впервые!..»

Могли бы плыть весь день вполне Воспоминанья предо мною, Но я в полнейшей тишине Шаги услышал за спиною.

И чей-то голос за плетнем: — Простите, что побеспокою, Но срочно нужен агроном... — Я тронул ротного рукою.

...Мы пили с ним два дня спустя, Вина достав, в его подвале, И то серьезно, то шутя Дороги наши вспоминали.

Потом уехал я домой, Отдав поклон полям и хатам, Остался славный ротный мой В краю далеком и богатом.

И снится мне, как за окном Деревья вздрагивают сонно. С утра шагает агроном По территории района.

По временам на большаке Пылит пехота — взвод за взводом, Да серебрится вдалеке Гречиха, пахнущая медом.