В железном корпусе помятом, Бесстрастно время отмеряя, Часы с потертым циферблатом - Вы были часть меня живая. Зубчаток медные кружочки, И стрелок линия витая, И даже кожа ремешочка - Как-будто часть меня живая. Стары и очень некрасивы, И невозможные педанты. За ваш размер, за стук ретивый Прозвали в роте вас "куранты". Я часто думал: неужели Нам вместе суждено умолкнуть? (Застынут в карауле ели, Роняя скорбные иголки). Ведь и зубчатки, и кружочки, И стрелок линия витая, И даже кожа ремешочка, Все было часть меня живая. Я помню песню на привале - Унылый суррогат молитвы. Часы солдатам подпевали, Как метроном диктуя ритмы. Я помню песню пулемета, Его безумную чечетку, И похвалу: мол, он работал, Как вы - уверенно и четко. Я помню танк. Одно мгновенье - Обугленная груда стали. В немецком сидя окруженье, Часы со мною замирали, Все - и зубчатки, и кружочки, И стрелок линия витая, И даже кожа ремешочка, Как-будто часть меня живая. Я верил прочно, беспредельно, Что талисман вы мой счастливый, Что раз мы с вами нераздельны. То всю войну мы будем живы. Под гимнастеркою солдатской И ремешок ваш был приличен. Я относился к вам по-братски И вид ваш был мне безразличен. Но я, надев костюм гражданский (О, час желаный и счастливый!), Заметил ваш размер гигантский И циферблат ваш некрасивый... Вы вдруг предстали в новом свете... Стал забывать я дни былые. На модном вычурном браслете Я захотел часы другие. А циферблат смотрел с укором, И стрелки двигались незримо... Да, человек, ты очень скоро Забыл друзей незаменимых.