Вновь мы книгу времени откроем, путь к простейшим истинам непрост... Да, в указах городом-героем не назвали наш Магнитогорск. Под дождями сгнил барак дощатый и погасли буйные костры. Но Россия помнит год тридцатый и набатный гул Магнит-горы. Разве сердце может не запомнить взрывы телеграфной тишины? Был чугун, рожденный первой домной, первым мирным подвигом страны. Шли мы, как в атаки, через время, принимая гордо свой удел. И металл вливался в жадный лемех, в тракторах натруженно гудел. И паучья свастика дрожала, под огнем умерив мотопрыть. Нет, не Рур — Магнитка вновь решала быть России... Быть или не быть! Мы, надев отцов погибших робы и к мартенам встав в пятнадцать лет, сокрушили полчища Европы и железный крупповский хребет. Время, время, дай нам полномочия, и за все, чем жили и живем, мы по праву город наш рабочий городом-героем назовем!