В этом бою мною «юнкерс» сбит, — Я сделал с ним, что хотел. А тот, который во мне сидит, Изрядно мне надоел.

Я в прошлом бою навылет прошит, Меня механик заштопал, Но тот, который во мне сидит, Опять заставляет — в «штопор».

Из бомбардировщика бомба несет Смерть аэродрому, А кажется, стабилизатор поет: «Мир вашему дому!»

Вот сзади заходит ко мне «мессершмитт». Уйду — я устал от ран, Но тот, который во мне сидит, Я вижу — решил на таран!

Что делает он, ведь сейчас будет взрыв!.. Но мне не гореть на песке — Запреты и скорости все перекрыв, Я выхожу из пике.

Я — главный, a сзади, ну чтоб я сгорел!- Где же он, мой ведомый? Вот он задымился, кивнул и запел: «Мир вашему дому!»

И тот, который в моем черепке, Остался один и влип. Меня в заблужденье он ввел и в пике — Прямо из «мертвой петли».

Он рвет на себя, и нагрузки — вдвойне. Эх, тоже мне летчик-ас! И снова приходится слушаться мне, Но это в последний раз.

Я больше не буду покорным, клянусь! Уж лучше лежать на земле. Ну что ж он не слышит, как бесится пульс! Бензин — моя кровь — на нуле.

Терпенью машины бывает предел, И время его истекло. Но тот, который во мне сидел, Вдруг ткнулся лицом в стекло.

Убит! Наконец-то лечу налегке, Последние силы жгу. Но... что это, что?! Я в глубоком пике И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я немного успел, Но пусть повезет другому. Выходит, и я напоследок спел: «Мир вашему дому!»