Как в страшное время Батыя, Опять породнимся с огнем, Но, войско, тебе не впервые Прощаться с родным куренем! Не дрогнув, станицы разрушить, Разрушить станицы и сжечь. Нам надо лишь вольные души, Лишь сердце казачье сберечь! Еще уцелевшие силы — Живых казаков сохранять, Не дрогнув, родные могилы С родною землею сровнять. Не здесь — на станичном погосте, Под мирною сенью крестов Лежат драгоценные кости Погибших в боях казаков; Не здесь сохранялись святыни, Святыни хранились вдали: Пучок ковыля да полыни, Щепотка казачьей земли. Все бросить, лишь взять молодаек. Идем в азиатский пустырь — За Волгу, за Волгу — на Яик, И дальше, потом — на Сибирь. Нет седел, садитесь охлюпкой — Дорогою седла найдем. Тебе ли, родная голубка, Впервые справляться с конем? Тебе ли, казачка, тебе ли Душою смущаться в огне? Качала дитя в колыбели, Теперь покачай на коне! За Волгу, за Волгу — к просторам Почти не открытых земель. Горами, пустынями, бором, Сквозь бури, и зной, и метель Дойдем, не считая потери, На третий ли, пятый ли год, Не будем мы временем мерить Последний казачий исход. Дойдем! Семиречье, Трехречье — Истоки неведомых рек… Расправя широкие плечи, Берись за топор, дровосек; За плуг и за косы беритесь — Кохайте и ширьте поля; С молитвой трудитесь, крепитесь, Не даром дается земля — Высокая милость Господня, Казачий престол Покрова; Заступник Никола-Угодник Услышит казачьи слова. Не даром то время настанет, Когда, соберясь у реки, На новом станичном майдане Опять зашумят казаки. И мельницы встанут над яром, И лодки в реке заснуют… Не даром дается, не даром, Привычный станичный уют. Растите, мужайте, станицы, Старинною песней звеня; Веди казаку, молодица, Для новых походов коня, Для новых набегов в пустыне, В глухой азиатской дали… О горечь задонской полыни, Щепотка казачьей земли! Иль сердце мое раскололось? Нет — сердце стучит и стучит. Отчизна, не твой ли я голос Услышал в парижской ночи?