Прожили двадцать лет. Но за год войны мы видели кровь и видели смерть — просто, как видят сны. Я все это в памяти сберегу: и первую смерть на войне, и первую ночь, когда на снегу мы спали спина к спине. Я сына верно дружить научу,— и пусть не придется ему воевать, он будет с другом плечо к плечу, как мы, по земле шагать. Он будет знать: последний сухарь делится на двоих. ...Московская осень, смоленский январь. Нет многих уже в живых. Ветром походов, ветром весны снова апрель налился. Стали на время большой войны мужественней сердца, руки крепче, весомей слова. И многое стало ясней. ...А ты по-прежнему не права — я все-таки стал нежней.