Да, раны зарастают. Но растут. И не болят, пока их не увидишь или пока забвеньем их обидишь, тогда опять с тобою — тут как тут. Когда детей в большой семье растят, им шьют с запасом, чтобы впрок носилось. И нам — шинели длинные, до пят, и шрамы тоже выдали на вырост. Чтоб мы не заблудились в ней, война на нас зарубки ставила, ты помнишь. А чтоб не заблуждались, жизнь сама свои заметы ставила потом уж. Вы так и не отпустите меня. Вы держите меня, как на приколе,— ранения давнишнего огня, ранения послевоенной боли.