Лежат солдаты после боя и в наступившей тишине не торопясь дымят махрою, забыв на время о войне. Разбросив руки, каски скинув, лежат, приняв домашний вид. А на немецкой луговине по-русски коростель скрипит. Направо — крыши. Черепица. На ней закатный луч — огнем. Ефрейтор сплюнул: — Заграница!.. И помолчал. — Переживем. И сразу в памяти невольно: ветряк, деревня, скрип телег — земля, где радостью и болью сердца прописаны навек.