Ты кровь их соберешь по капле, мама, И, зарыдав у Богоматери в ногах, Расскажешь, как зияла эта яма, Сынами вырытая в проклятых песках, Как пулемет на камне ждал угрюмо, И тот, в бушлате, крикнул: «Что, начнем?», Как голый мальчик, чтоб уже не думать, Над ямой встал и горло проколол гвоздем. Как вырвал пьяный конвоир лопату Из рук сестры в косынке и сказал: «Ложись», Как сын твой старший гладил руки брату, Как стыла под ногами глинистая слизь. И плыл рассвет ноябрьский над туманом, И тополь чуть желтел в невидимом луче, И старый прапорщик во френче рваном С чернильной звездочкой на сломанном плече Вдруг начал петь — и эти бредовые Мольбы бросал свинцовой брызжущей струе: «Всех убиенных помяни, Россия, Егда приидеши во царствие Твое…»