Василий Васильич Казанцев… И огненно вспомнились мне: Усищев протуберанцы, Кожанка и цейс на ремне. Ведь это же — бесповоротно, И образ тот, время, не тронь! Василий Васильевич — ротный: «За мной! Перебежка! Огонь!» «Василий Василича?. — Прямо. Вот, видите, стол у окна…» Над счетами согнут упрямо, И лысина, точно луна. Почтенный бухгалтер. Бессильно Шагнул и мгновенно остыл… Поручик Казанцев?.. Василий?.. Но где же твой цейс и усы? Какая-то шутка, насмешка, С ума посходили вы все!.. Казанцев под пулями мешкал Со мной на ирбитском шоссе. Нас дерзкие дни не скосили. Забуду ли пули ожог! И вдруг — шевиотовый, синий, Наполненный скукой мешок. Грознейшей из всех революций Мы пулей ответили: нет! И вдруг — этот куцый, кургузый, Уже располневший субъект. Года революции, где вы? Кому ваш грядущий сигнал? «Вам в счетный, так это налево…» Он тоже меня не узнал! Смешно! Постарели и вымрем В безлюдье осеннем, нагом… Но всё же, конторская мымра, Сам Ленин был нашим врагом!