По старой дороге на запад, за Вязьмой, В кустах по оборкам смоленских лощин, Вы видели, сколько там наших машин, Что осенью той, в отступленье, завязли? Иная торчит, запрокинувшись косо, В поломанном, втоптанном в грязь лозняке, Как будто бы пить подползала к реке — И не доползла. И долго в тоске, Во тьме, под огнем буксовали колеса. И мученик этой дороги — шофер, Которому все нипочем по профессии, Лопату свою доставал и топор, Капот поднимал, проверяя мотор, Топтался в болотном отчаянном месиве. Погиб ли он там, по пути на восток, Покинув трехтонку свою без оглядки, В зятья ли пристал к подходящей солдатке, Иль фронт перешел и в свой полк на порог Явился, представился в полном порядке, И нынче по этому ездит шоссе Шофер, как шофер, неприметный, как все, Угревший свое неизменное место, — Про то неизвестно...