Статьи из периодики и сборников по тематике раздела.
Чтобы почитать статьи на другие темы, надо перейти в общий раздел Статьи.
Инженерное обеспечение боевых действий фронта
// На Северо-Западном фронте — М.: Наука, 1969

В марте 1941 г. меня назначили начальником инженерных войск Прибалтийского особого военного округа. В это время я находился на курсах высшего командного состава при Военной академии Генерального штаба.

15 марта прибыл в Ригу в штаб округа, которым командовал генерал-полковник Ф. И. Кузнецов. Из короткой беседы с командующим я узнал об обстановке в округе. Основная задача инженерного управления округа заключалась в руководстве строительством долговременного оборонительного рубежа на границе, являвшемся особо важным государственным заданием. Командующий высказал неудовлетворение темпом строительства этого рубежа. Мне было приказано после детального ознакомления с делами инженерного управления доложить ему о необходимых мероприятиях и в первую очередь о мерах по ускорению оборонительного строительства.

Следует сказать, что приграничный оборонительный рубеж проходил от Балтийского моря до границы с Западным особым военным округом и имел протяженность около 350 км. К первой очереди строительства на этом рубеже относилось строительство 160 батальонных районов, в системе которых создавалось до 2000 бетонных долговременных сооружений и более сотни километров противотанковых препятствий. Кроме того, долговременные сооружения должны были строиться на о-вах Эзель и Даго, где основные работы велись силами Краснознаменного Балтийского флота. [170]

Организация всех оборонительных работ, возложенных на инженерное управление округа, находилась в стадии развертывания. Рекогносцировка оборонительного рубежа полностью не была закончена. Строительные организации, необходимые для выполнения оборонительных работ, еще только формировались, и призванные из запаса для их укомплектования 2500 командиров только что прибывали. Саперные и строительные батальоны тоже только что стали прибывать из внутренних округов. Строительной техники было весьма мало. Например, камнедробилок на строительстве имелось всего лишь несколько штук, это в то время, когда в течение двух-трех месяцев необходимо было изготовить до 1,5 млн. кубометров щебня. Автотранспортом мы обеспечивались не более чем на 25% потребности. Осложняли нашу работу и плохие дороги; в районе строительства мы располагали только грунтовыми дорогами, проезд по которым в весеннее время для автотранспорта оказывался крайне затруднительным, а это означало, что помимо автотранспорта требовался и конный транспорт.

Кроме долговременного рубежа, строительство которого возлагалось непосредственно на инженерное управление округа, велись работы по укреплению предполья, глубина которого в зависимости от местности колебалась от двух до четырех километров. Основой оборонительной полосы, строящейся в предполье, были батальонные районы, оборудованные средствами полевой фортификации. На всю глубину предполья предусматривалось создание противотанковых и противопехотных заграждений.

Оборонительные работы в предполье начались с выходом наших частей на новую границу еще в 1940 г. Работы производились войсковыми частями, расположенными по границе, под наблюдением начальников инженерных войск армий. Производство работ велось небольшими подразделениями, так как основная масса войск занималась боевой подготовкой, строительством казарм и лагерей.

Ознакомившись с состоянием оборонительного строительства, я доложил командующему округом соображения о мерах, которые необходимо было предпринять по усилению темпа строительства. Эти же соображения мною были доложены заместителю Наркома обороны Маршалу Советского Союза Б. М. Шапошникову, осуществлявшему общее руководство оборонительным строительством.

Надо отметить, что просьбы об оказании помощи по строительству оборонительного рубежа, с которыми Военный совет округа обращался к начальнику инженерных войск Красной Армии генерал-майору Л. З. Котляру, правительствам Латвии, Литвы, Эстонии, всегда удовлетворялись. Прибывший в округ на должность помощника командующего по укрепрайонам генерал-майор А. Н. Астанин энергично организовал окончание всех рекогносцировочных работ на рубеже, обеспечив строителей всей необходимой документацией. В апреле все саперные и строительные батальоны, [171] предназначенные для производства оборонительных работ и выделенные из внутренних округов, прибыли и начали работы. Саперные батальоны были отмобилизованы по штатам военного времени, но с оружием на первых порах дело обстояло неблагополучно, за исключением десяти батальонов, прибывших с Дальнего Востока, которые были вооружены полностью.

Численность саперных и строительных частей к концу апреля составляла уже более 60 тыс. человек.

Жизнь требовала усиления темпа строительных работ. В связи с этим, с разрешения местных властей, на всякого рода подсобные работы было привлечено несколько десятков тысяч местных жителей и большое количество конного транспорта. До 20 тыс. человек из местного населения и

частично красноармейцев было поставлено на бойку щебня, так как имевшиеся в наличии камнедробилки не могли обеспечить строительство необходимым количеством данного строительного материала. В начале мая строительная техника и автотранспорт стали усиленно прибывать и темп строительства пошел в гору. В конце апреля, после проведения специальных инструкторских сборов инженерного состава, началось бетонирование сооружений на оборонительном рубеже. В апреле закончилось формирование 10 управлений оборонительного строительства (УНС), из которых одно было расположено на о-вах Эзель и Даго, а остальные девять — на границе. Из строительных управлений наиболее четко и организованно вело работы «5-е управление, начальником которого был подполковник И. П. Корявко. Оно осуществляло строительные работы на правом фланге оборонительного рубежа в районе Паланги, Кретинга. Там мы и провели упомянутый выше сбор инженерного состава, на котором широко использовали положительный передовой опыт этого управления.

Вечером 14 июня командующий округом, выслушав мой доклад о ходе строительства на границе, приказал мне на следующий день выехать для проверки хода оборонительных работ на каунасском направлении и в районе Таураге.

С 15 июня я находился непосредственно на строительстве рубежа. Работы шли полным ходом. Дня через три выехал в Ригу. [172]

Необходимо было более глубоко разобраться в делах своего управления. По дороге в Ригу, не доехав до Ионишкис, я встретил командующего округом, который вместе со своими заместителями ехал в Таураге, в штаб 125-й стрелковой дивизии. Командующий после моего краткого доклада о ходе работ предложил мне ехать с ним, пояснив, что штаб округа с основными управлениями выехал в Паневежис для проведения штабного учения.

В этом районе, в лесу, примерно в конце мая 1941 г. в соответствии с планом был оборудован передовой командный пункт будущего штаба фронта. Это были в основном землянки с однонакатным перекрытием, усиление перекрытий предполагалось произвести уже с объявлением мобилизации.

Второй командный пункт

фронта строился в районе Даугавпилса. Я спросил командующего, надо ли немедленно начать строить командный пункт в районе Паневежиса. Он ответил, что пока здесь никаких работ производить не следует, но в районе Даугавпилса работы необходимо ускорить.

Прибыв в Таураге, я позвонил в наше управление в Риге. Из переговоров с заместителем по оборонительному строительству генерал-майором В. Ф. Шестаковым выяснилось, что все инженерное управление во главе со вторым заместителем полковником П. В. Афанасьевым уже убыло в Паневежис для участия в учении. Выехал также саперный батальон. Я дал указания Шестакову ускорить строительство командного пункта в Даугавпилсе и усилить контроль за ходом оборонительных работ на границе, особенно на правом фланге. Контроль за работой на левом фланге я брал на себя.

Вскоре состоялось заседание Военного совета округа, которое проводилось в штабе 125-й стрелковой дивизии. После совещания командующий округом приказал мне выехать в Каунас в штаб 11-й армии для проверки хода оборонительных работ. Штаб армии в то время находился в одном из фортов Каунасской крепости, оборудованном под командный пункт штаба армии.

Вечером 18 июня я уже был в штабе 11-й армии. Начальник инженерных войск армии полковник С. М. Фирсов доложил, что войска армии усиленно ведут работы по укреплению предполья. [173] Последующие полутора суток ушли на проверку хода оборонительных работ. При этом я дал указание С. М. Фирсову об устройстве на ряде участков лесных завалов, доложив об этом тут же по телефону командующему округом, поскольку разрешения на устройство заграждений в предполье еще не имел.

К вечеру 20 июня в Таураге в штабе 125-й стрелковой дивизии состоялось второе заседание Военного совета округа. На мой вопрос о возможности начать устройство минно-взрывных заграждений в предполье командующий ответил отрицательно, но при этом он указал, что в предполье надо иметь запас минно-взрывных средств, а установку их начать по получении приказания по радио, которое будет передано открытым текстом.

В 4 часа утра 22 июня мы были разбужены взрывами артснарядов. Я подскочил к окну и увидел, как от взрыва первых же снарядов загорелся дом, в котором размещался штаб 125-й стрелковой дивизии, находившийся как раз против гостиницы. Быстро одевшись, побежал в 93-е управление военного строительства, расположенное рядом с гостиницей, начальником которого был военный инженер 2-го ранга В. А. Квятковский. Враг вел огонь главным образом зажигательными снарядами, вследствие этого через 15 — 20 минут после начала артиллерийского обстрела весь город горел.

Оказалось, что примерно в 2 часа 30 минут штаб 125-й стрелковой дивизии получил приказание из штаба округа поднять свои части по боевой тревоге и занять оборону в предполье. В управлении строительства я застал помощника командующего округом по укрепленным районам генерал-майора А. Н. Астанина, который тут же выехал для доклада командующему фронтом на командный пункт в Паневежис, я же должен был помочь эвакуировать строительные части управления. Связь со строительными участками управления с начала артобстрела была полностью нарушена, поэтому В. А. Квятковскому было приказано немедленно выехать на правый фланг фронта, где располагались строительные части управления, и отвести их в район Кельме. Я поехал на левый фланг рубежа строительства управления с той же целью. Строительные части должны были быть отведены в район Кельме потому, что местность там являлась весьма благоприятной для создания оборонительного рубежа, фронтом на запад, в глубине обороны наших войск. К 17 часам первого дня войны мы прибыли на командный пункт фронта, расположившийся в лесу в районе Паневежиса. Бои с противником развернулись уже по всему фронту. Основные усилия противник сосредоточивал в направлении Таураге, Каунас. Имея превосходство в силах, враг использовал неполную готовность нашей обороны.

К началу войны на строящемся долговременном оборонительном рубеже на границе из 2000 долговременных огневых точек было забетонировано не более 300, но и те были без долговременного оборудования, не говоря уже об их вооружении. Строительство других оборонительных сооружений здесь еще не начиналось. [174]

Создаваемое нами предполье впереди строящегося долговременного рубежа также не было полностью готово. Здесь мы сумели оборудовать силами войск около 160 батальонных районов обороны. Оборудование состояло из полевых сооружений — окопов, ходов сообщений, небольшого количества деревоземляных огневых точек. Имелось небольшое количество земляных противотанковых заграждений типа рвов и эскарпов, но минно-взрывных заграждений не было. Противопехотные проволочные заграждения были построены, но их тоже явно не хватало.

Строительство тыловых рубежей по плану, к сожалению, не намечалось. В глубине территории округа имелись старые укрепленные [175] районы — Псковский, Островский, Себежский, работы на которых в 1939 г. фактически прекратились, а оборудование и вооружение с огневых точек к началу войны в большинстве своем оказалось демонтированным.

С саперными и строительными частями, которые вели оборонительные работы на границе, с началом боевых действий у нас никакой связи не оказалось. Как выяснилось позже, все саперные и строительные части, имевшие оружие, были включены в полевые войска и вели бои на границе, а не имевшие оружия отходили в тыл.

Все это весьма осложнило боевые действия войск и поставило перед инженерными войсками фронта сложные проблемы.

Вечером 23 июня я докладывал командующему фронтом об инженерной обстановке, сложившейся к исходу второго дня войны. Выслушав мой доклад, командующий приказал принять меры, чтобы собрать отходящие саперные и строительные части и приступить с 24 июня к постройке оборонительного рубежа на линии Елгава, Даугавпилс, Вильнюс, т. е. в основном по р. Западной Двине, и одновременно ускорить строительство командного пункта в районе Даугавпилса. Особое внимание командующий фронтом обращал на устройство противотанковых заграждений.

Возвратившись от командующего, я отдал распоряжение генерал-майору В. Ф. Шестакову ускорить строительство командного пункта в районе Даугавпилса и принять необходимые меры, чтобы собрать отходящие саперные и строительные части и использовать их для развертывания работ на оборонительном рубеже, указанном командующим войсками фронта. Заместитель по строевой части инженерного управления полковник П. В. Афанасьев получил приказ организовать группы офицеров из управления и с ними выехать в штабы 11-й и 8-й армий для оказания помощи начальникам инженерных войск армий по инженерному обеспечению боевых действий. Особое внимание следовало обратить на ускорение создания минно-взрывных и других заграждений и своевременное уничтожение всех переправ через реки.

Для устройства заграждений в армиях было приказано создать специальные отряды заграждений, используя с этой целью отходящие с участков строительства приграничного оборонительного рубежа саперные батальоны, обеспечив их взрывчаткой и минами.

К 25 июня войска фронта отошли на рубеж Лиепая, Телыпай, Кельме, Кейданяй, Вильнюс, но и после этого они, упорно обороняясь, продолжали отход.

Начатые оборонительные работы по Западной Двине с 27 июня по указанию штаба фронта были прекращены, и к 28 июня строительные части перешли на рубеж Псков, Остров, Себеж с задачей привести в боевое состояние старые законсервированные укрепрайоны.

Мы с начальником штаба инженерного управления полковником А. П. Петровым срочно выехали в Даугавпилс. Дорога была забита [176] автомашинами, и мы в целях ускорения движения решили проехать через Крустпилс, что в 25 км севернее Даугавпилса, и одновременно осмотреть мост через р. Даугаву у Крустпилса. Мост оказался в хорошем состоянии и охранялся командой саперов. Старший команды саперов лейтенант доложил, что мост заминирован и подготовлен к взрыву. На вопрос, по чьему приказанию будет взрываться мост, он ответил, что мост будет взорван по приказанию командира последней отходящей части или при появлении противника.

В этой сложной обстановке иного решения, видимо, придумать было невозможно. Для нас было важно то, что указания, данные начальникам инженерных войск армий об усилении работ по устройству заграждений, приняты к исполнению.

26 июня, часам к 15, мы прибыли в Даугавпилс. Полковнику Г. А. Андрееву было приказано прекратить здесь все работы. Из вооруженных саперов мы сформировали саперный батальон и направили его к Резекне для оборудования командного пункта на новом месте, полагая, что саперный батальон, находившийся в Паневежисе, вряд ли подойдет вовремя.

Всех невооруженных строителей под командой полковника Г. А. Андреева мы направили в г. Остров, в распоряжение инженера 2-го ранга В. А. Квятковского, руководившего работами в Островском укрепленном районе. Прибыв в Резекне, я получил донесение от генерал-майора В. Ф. Шестакова о том, что все управления строительства с небольшой частью строителей отошли с пограничного рубежа и поставлены на работы на рубеже Псков, Остров, Опочка, Себеж. 91-е управление оборонительного строительства было передано Северному фронту, а 188-е управление придано Полоцкому укрепленному району. Я доложил об этом командующему фронтом, и он приказал мне не позже 28 июня выехать и осмотреть состояние укрепленных районов и проверить ход работ, ускорив темпы и обратив особое внимание на укрепление Псковского и Островского укрепрайонов. Одновременно он указал, что числа 30 июня в район Островского укрепленного района прибывает 41-й стрелковый корпус, а в район Себежского укрепрайона из тыла подходит 22-я армия. Мне приказывалось побывать в штабах этих армий, ознакомить их с обстановкой на фронте и обязать выслать своих представителей в штаб фронта. Затем командующий фронтом указал, что после занятия вновь прибывшими частями укрепленных районов строительные части должны быть переведены на рубеж Карамышево, Воронцово, Пушкинские горы, Кудеверь, на котором им предписывалось приступить к оборонительным работам, в первую очередь по возведению противотанковых препятствий. Все мосты через р. Великую приказывалось минировать и подготовить к взрыву, выставив для их охраны команды саперов.

Обстановка на фронте продолжала осложняться. В результате быстрого продвижения танков противника в стыке 8-й и 11-й армий направление на Даугавпилс оказалось неприкрытым нашими войсками, [177] и части 56-го моторизованного корпуса противника, не встречая сопротивления, устремились к Даугавпилсу. Под давлением значительно превосходящих сил противника части 8-й армии отходили к Риге, а войска 11-й армии — на Свенцяны, Диена. В связи с этим войска фронта получили приказ занять обороту по восточному берегу р. Даугавы. К вечеру 28 июня в район Резекне прибыл штаб 27-й армии, который объединил около 1,5 тыс. бойцов 5-го воздушно-десантного корпуса и соединения 21-го механизированного корпуса в этом районе. Выехав в этот же день для осмотра оборонительных работ в укрепленных районах, 30 июня в г. Остров я побывал в штабе прибывшего 41-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор И. С. Кособуцкий. Части корпуса только что подходили в район Острова. Ознакомив командира корпуса с обстановкой на фронте, я детально рассказал ему и корпусному инженеру полковнику А. Головлеву об оборонительных работах, производимых в укрепленном районе. Кроме того, сообщил, что, как только укрепленный район займут части корпуса, строительные части фронта отойдут на новый оборонительный рубеж и что мосты через р. Великую подготовлены к взрыву.

В тот же день в Себеж прибыл штаб 22-й армии. Армией командовал генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков. Передовые части армии начали занимать Себежский укрепрайон. Штаб армии также был ознакомлен с обстановкой на фронте.

Себежский укрепрайон, занимавший по фронту до 60 км, имел 75 законсервированных долговременных сооружений без вооружения. Оборонительные работы в полосе укрепрайона лишь начинали развертываться силами 210-го и 107-го управлений строительства, отошедших от границы и имевших около 2500 строителей. В районе Опочки силами 87-го управления начальника строительства под руководством инженера 2-го ранга Бермигера строился полевой рубеж протяжением по фронту до 25 км. В первую очередь создавались противотанковые препятствия.

В Островском укрепленном районе на фронте до 40 км от Васильева до оз. Пустое имелось 70 законсервированных долговременных сооружений без вооружения. Работы по усилению обороны производились под руководством начальника строительства 93-го управления инженера 2-го ранга Квятковского. В Псковском укрепрайоне было 50 долговременных сооружений. Укрепрайон занимали вооруженные пулеметные роты. Оборонительные работы велись под руководством 85-го управления начальника строительства подполковника И. П. Корявко. Работы на всем рубеже шли усиленным темпом. Только на рубеже Псковского и Островского укрепрайонов в работах участвовало 9500 военных строителей и более 10 тыс. местных рабочих.

Все законсервированные оборонительные сооружения приводились в боевое состояние. Амбразуры у сооружений закладывались мешками с песком, везде были построены столы для установки пулеметов. Особенно усиленно создавались противотанковые и противопехотные [178] препятствия. Между долговременными сооружениями строились окопы, дзоты и ходы сообщений.

В связи с выходом противника к р. Даугаве к 4 июля штаб фронта передислоцировался в район Пскова, куда прибыли новый командующий фронтом генерал-майор И. П. Собенников, до этого командовавший 8-й армией, и новый начальник штаба фронта генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин. [179]

Войска Северо-Западного фронта, упорно обороняясь, под давлением превосходящих сил врага продолжали отход. К 10 июля части 8-й армии отошли на рубеж Пярну, Тарту, а части 27-й и 11-й армий — на рубеж Псков, Остров, Опочка, Идрица, Дрисса. Строительные части, выполняя приказ штаба фронта, перешли на рубеж Карамышево, Воронцово, Кудеверь и приступили здесь к строительству оборонительных сооружений.

Инженерные части в чрезвычайно сложной обстановке в основном выполнили возложенные на них задачи. Все мосты, за исключением некоторых, на путях отхода войск фронта были взорваны. Количество заграждений по прикрытию отхода наших частей, особенно минных, все увеличивалось, что в немалой степени сдерживало темп наступления врага.

По донесениям наших войск, передовые части противника, наткнувшись на минные заграждения и неся потери, приостанавливали наступление, вынуждены были вести разведку, на что тратилось немало времени, которое использовалось нашими войсками для реорганизации и усиления обороны.

Здесь хочется отметить героические действия группы саперов во главе с младшим лейтенантом С. Г. Байковым, подорвавшей железнодорожный мост через р. Великую в Пскове.

Группа заминировала железнодорожный мост и, зорко охраняя его, ждала команду о его подрыве. Команда поступила, но Байков увидел, что к мосту отходит наша артиллерийская часть на конной тяге. Тогда он приказал задержать взрыв, и все саперы, несмотря на сильный артиллерийский огонь противника, бросились устраивать настил. Наши артиллеристы благополучно перешли по мосту. Вслед за ними к мосту устремились танки и мотомехчасти противника. Надо было немедленно взорвать мост. Попытка подорвать мост подрывной машинкой не удалась, так как во время обстрела вражеской артиллерией были перебиты провода. Тогда саперы во главе со своим командиром, захватив зажигательные трубки, бросились на мост и, перебегая от фермы к ферме, подорвали мост вместе с ворвавшимися на него танками противника.

При подрыве моста погиб смертью храбрых младший лейтенант С. Г. Байков. Он был посмертно удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

Дальнейшее осложнение обстановки на фронте вынудило штаб фронта перейти к 5 июля из района Пскова в Новгород, где по заданию штаба фронта мы срочно приступили к оборудованию нового командного пункта. В это время в штаб фронта на должность члена Военного совета фронта прибыл секретарь Ленинградского обкома партии Терентий Фомич Штыков. Он оказал инженерному управлению громадную помощь.

Строительные части фронта были укомплектованы технически грамотным инженерным составом, к сожалению, имевшим слабую [180] подготовку в военном отношении. В мирное время в штабе округа был отдел укрепленные районов. В его обязанность входили работы по рекогносцировке оборонительных рубежей и отработке необходимой для этого документация, которую он вручал строительным управлениям, практически выполнявшим работы. В боевой же обстановке этот отдел, да и инженерное управление фронта, уже не могли что-либо сделать заблаговременно, и поэтому все оборонительные работы, включая и рекогносцировку рубежей, должны были производить сами строительные управления. Такое положение было и на других фронтах.

По указанию Генерального штаба с 4 июля началось переформирование строительных частей инженерного управления по новым штатам, которыми предусматривалось все необходимое для самостоятельного производства оборонительных работ, в том числе и рекогносцировки.

По новым штатам формировалось управление оборонительного строительства фронта во главе с генерал-майором В. Ф. Шестаковым и пять армейских управлений полевого строительства (АУВПС). Каждое управление имело в своем составе три строительных участка и три строительных батальона численностью по тысяче человек каждый.

Строительные части фронта, находившиеся в это время на строительстве рубежа Карамышево, Воронцово, Кудеверь, в связи с отходом на них войск после выполнения небольшого объема оборонительных работ, главным образом по строительству противотанковых препятствий, по приказу штаба фронта отошли на рубежи Старая Русса, р. Ловать, Холм, где и приступили под руководством генерал-майора В. Ф. Шестакова к работе.

В первую очередь была поставлена задача построить Старорусский укрепленный район по фронту до 50 км с целью не допустить наступления противника в обход оз. Ильмень с юга. В этот же период в районе Медведь, Шимск фронту были приданы 70-я и 237-я стрелковые дивизии. За счет этих дивизий была создана новгородская оперативная группа под командованием генерал-лейтенанта С. Д. Акимова, которая вскоре была переформирована в 48-ю армию. На войска армии возлагалась задача прикрыть новгородское направление, заняв оборонительный рубеж р. Луга, Медведь, Шимск, оз. Ильмень. Строительство рубежа производилось уже по приказу Северного фронта, отданного в первых числах июля.

7 июля мы с Т. Ф. Штыковым, начальником инженерных войск 48-й армии полковником Ф. В. Пошехонцевым проверяли состояние и ход строительства на этом рубеже. На строительстве работало около 15 тыс. человек, большинство которых составляли ленинградцы. На рубеже уже было построено много полевых оборонительных сооружений, противотанковых препятствий типа рвов и эскарпов и начаты работы по строительству противопехотных проволочных заграждений. Полковнику Пошехонцеву было приказано [181] ускорить оборонительные работы. Армия усиливалась двумя армейскими инженерными батальонами.

Генерал-майор В. Ф. Шестаков получил указание немедленно организовать рекогносцировку промежуточного рубежа между Шимском и Новгородом по р. Веронде и начать на этом рубеже оборонительные работы, а также взять под контроль производство работ на всех рубежах.

Строительство оборонительного рубежа Старая Русса — Холм велось строительными частями фронта под руководством заместителя начальника только что сформированного управления оборонительного строительства фронта инженера 2-го ранга Квятковского.

Основные усилия строителей были сосредоточены на строительстве Старорусского укрепрайона. На этом рубеже работало около 10 тыс. человек. Ожидалось прибытие в Старую Руссу 183-и и 254-й стрелковых дивизий.

Комендантом Старорусского укрепрайона был назначен генерал-майор Н. Д. Гусев, на которого и возлагалась организация обороны на этом участке.

10 июля мы с Т. Ф. Штыковым прибыли в Новгород и доложили командующему фронтом о ходе оборонительных работ. Командующий приказал ускорить оборонительные работы на новгородском направлении и по р. Ловати. К 15 июля войска Северо-Западного фронта и Лужская оперативная группа Северного фронта отошли на рубеж Нарва, Сабск, Луга, Уторгош, Сольцы, Дно, Холм. Здесь враг был временно остановлен. Войска 8-й армии перешли в подчинение Северного фронта.

В период 14 — 18 июля силами нескольких соединений 11-й армии был нанесен сильный контрудар по противнику в районе Сольцы, в результате которого враг оказался отброшенным на 40 км на запад. Это имело важное значение для выигрыша времени, которое мы использовали для организации обороны на ближних подступах к Ленинграду.

Противник, встретив упорное сопротивление соединений 27-й и 11-й армий в районе Уторгош, Сольцы, Дно, основные усилия перенес на направление Луга — Кингисепп.

К 20 июля мы закончили переформирование строительных частей по новым штатам. Одновременно был переформирован отдел укрепленных районов фронта. Воспользовавшись передышкой на фронте, оборонительные организации и войска полным ходом вели оборонительные работы. На рубеже Старая Русса, Холм работы выполнялись переформированными строительными частями фронта. Особое внимание было уделено устройству противотанковых препятствий. На 29 июля в Старорусском укрепрайоне было по строено: противотанковых препятствий — 60 км, противопехотных — 10 км, орудийно-пулеметных дзотов — 194, окопов полного профиля — 425, установлено 17 тыс. мин. Все мосты и дороги в районе Холма и на р. Великой были минированы и подготовлены к взрыву. На новгородском направлении помимо основного рубежа [182] р. Луга, Медведь, оз. Ильмень, занятого частями 48-й армии, велись работы на промежуточном рубеже по линии р. Веронда, Борки, Сутоки, Олехново и непосредственно на окраине Новгорода.

Примерно 20 — 25 июля нам стало известно, что в районе Валдая также производятся оборонительные работы. Что это были за работы, какие строительные организации их производят, ни мне, ни штабу фронта не было известно. Мне вместе с Т. Ф. Штыковым пришлось выехать в Валдай, где мы выяснили, что оборонительные работы на рубеже Малая Вишера, Крестцы, оз. Селигер, Осташков протяжением по фронту до 200 км производятся силами строительных частей НКВД, снятых со строительства Верхне-Свирской ГЭС по указанию из центра. Работами руководил начальник Верхне-Свирской ГЭС Рапопорт. В работах участвовало более 50 тыс. человек. Для рекогносцировки рубежа, оборонительных работ на местности было привлечено небольшое количество слушателей 2-го и 3-го курсов Военно-инженерной академии им. В. В. Куйбышева.

При ближайшем ознакомлении с выполненными работами мы обнаружили очень много ошибок, особенно по использованию рельефа местности. Некоторые прекрасно построенные оборонительные сооружения впереди имели «мертвое» пространство на глубину 200 — 300 м. Противотанковые рвы иногда тянулись до километра без учета рельефа местности. Были и другие ошибки. При разговоре с начальником строительства Рапопортом, с начальниками участков строительства и командирами, выделенными для технического руководства, мы убедились, что основной причиной ошибок, допущенных при строительстве рубежа, была недостаточная подготовка руководящего состава строителей в военном отношении и нехватка командного состава, привлеченного для рекогносцировок и технического руководства строительством.

Прибыв в штаб и доложив обо всем командующему фронтом, мы просили его переговорить с маршалом Б. М. Шапошниковым, чтобы рекогносцировка рубежа и контроль за строительством были возложены на Северо-Западный фронт, так как этот рубеж строился для войск нашего фронта.

При повторном посещении района мы убедились, что ошибки не устранены. В связи с этим Военный совет послал маршалу Шапошникову специальный доклад. 9 августа от Б. М. Шапошникова Военный совет получил ответ, из которого следовало, что техническое руководство строительством рубежа возлагается на Северо-Западный фронт. Отдел укрепленных районов штаба фронта временно принял на себя руководство по строительству этого рубежа. Возглавлял отдел генерал-майор Горячев, который немедленно приступил к работе. А инженерное управление фронта все внимание обратило на дальнейшее укрепление рубежей на новгородском направлении, на рубеже Старая Русса, Холм, на обеспечение боевых действий частей фронта. [183]

В первых числах августа на Северо-Западный фронт прибыла из резерва Ставки 34-я армия. После сосредоточения в районе Демянска она должна была нанести контрудар в северо-западном направлении, в обход Старой Руссы с юга. Начальником инженерных войск в этой армии был полковник С. Н. Дугарев.

В это же время 48-я и 11-я армии должны были нанести контрудары в направлении Сольцы, Порхов. Оперативная группа штаба фронта во главе с командующим и начальником штаба фронта к 10 августа разместилась в Демянске. Мне было приказано организовать инженерное обеспечение наступления 48-й армии с форсированием р. Шелони.

Авиация противника начала усиленно бомбить Новгород и особенно мосты через Волхов и Мету в районе Большой Вишеры. Дав указание своему заместителю о наводке запасных мостов через Волхов и Мету и сосредоточении в этих местах запасного переправочного имущества, я с начальником инженерных войск 48-й армии занялся инженерным обеспечением наступления 48-й армии, получившей на усиление два понтонных и три инженерных батальона.

14 августа командующий войсками фронта приказал мне прибыть на командный пункт фронта, развернутый в Демянске. В 48-й армии остался генерал-майор Шестаков.

Командующий фронтом в Демянске, ознакомив меня с обстановкой на фронте 34-й армии, приказал проверить организацию инженерного обеспечения контрудара, наносимого этой армией. Я доложил командующему, что считаю необходимым прикрыть заграждениями левый фланг армии в направлении на Холм, так как он совершенно открыт. Последовал ответ, что этого делать не надо, так как у противника в этом районе ничего нет, самая важная наша задача заключается в инженерном обеспечении безостановочного продвижения армии.

Обстановка в армии становилась все сложнее. Имея превосходство в воздухе, авиация противника непрерывно бомбила дороги и переправы через Ловать, Полу, Редью в полосе наступления армии; соединения армии могли продвигаться только в ночное время. 34-я армия для инженерного обеспечения имела в своем составе помимо войсковых саперов три армейских инженерных батальона, она была усилена 10-м строительным управлением. Это вполне обеспечивало действия армии в инженерном отношении. Армейские инженерные батальоны и войсковые саперы работали круглосуточно. Несмотря на непрерывную бомбардировку с воздуха, они обеспечивали надежную переправу войск армии через Ловать, Полу, Редью, имея на каждом маршруте, а их было три, минимум две переправы. Для содержания дорог в проезжем состоянии и быстрой ликвидации повреждений, наносимых авиацией противника, на каждый маршрут были выделены подразделения строительных батальонов.

Контрудар 34-й и 11-й армий в районе Старой Руссы вначале развивался успешно. Но противник, подтянув крупные танковые [184] моторизованные силы и авиацию, вынудил 34-ю и 11-ю армии к отходу. Тогда же 10 августа враг перешел в наступление в направлении Новгорода. Несмотря на упорное сопротивление наших войск, все же мы оказались вынужденными оставить Новгород и отойти.

К 25 августа на старорусском направлении части 11, 34 и 27-й армий отошли на рубеж Старая Русса, р. Ловать, Холм и здесь вели упорные бои. Войска 48-й армии отошли в направлении Чудово, перейдя в подчинение Ленинградского фронта.

Остатки частей 28-й танковой дивизии, некоторые части 48-й армии, а также все приданные этой армии саперные части, находившиеся к востоку от Новгорода, были объединены в оперативную группу под командованием комдива И. Т. Коровникова с задачей не допустить выхода противника на восточный берег Волхова и р. Меты. В создавшейся обстановке инженерное обеспечение боевых действий наших войск становилось еще более сложным. Основные задачи инженерного управления фронта в тот период состояли в том, чтобы прикрыть отход наших войск, обеспечить переправу частей на правом его крыле через Волхов и Мету, а на старорусском направлении — через Ловать, Полу, а с отходом наших частей на новые рубежи оказать им содействие в постройке оборонительных сооружений и прикрытии занятых позиций заграждениями. К задачам второй очереди мы относили ускорение постройки тыловых рубежей и заграждений, создание которых имело целью прикрыть направления Кречивицы, Малая Вишера, Крестцы; Демянск, Валдай; Холм, Осташков, Вышний Волочек.

К 18 августа штаб фронта передислоцировался в район Валдая. Новгородская группа под командованием комдива Коровникова занимала оборону по восточному берегу р. Волхова, южному берегу р. Меты до Холыньи, далее рубеж обороны шел по восточному берегу Меты. Для оказания помощи в организации инженерного оборудования этого рубежа в группу был командирован начальник штаба инженерного управления полковник А. П. Петров. Помимо пяти инженерных батальонов, которыми в свое время была усилена 48-я армия и которые затем отошли к востоку от Новгорода, группа усиливалась 9-м армейским управлением оборонительного строительства со строительными батальонами. В очень сложной оперативной обстановке инженерные части сумели выполнить возложенные на них задачи. Они обеспечили переправу наших частей через Волхов и Мету по наведенным переправам, а затем после своевременного уничтожения переправ, содействовали нашим войскам, препятствовавшим форсированию противником р. Волхова. Некоторые инженерные батальоны были неоднократно использованы как полевые войска.

По указанию начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина, который в это время прибыл в новгородскую группу, инженерные части вели оборонительные работы круглосуточно, уделяя особое внимание установке минно-взрывных заграждений. [185] На старорусском направлении инженерные части, несмотря на непрерывные бомбежки, обеспечили переправу наших отходящих частей через Редью, Ловать, Полу. Прикрыв отход войск заграждениями, они усиленно вели оборонительные работы по р. Ловати. К 25 августа войска 11, 34 и 27-й армий, упорно обороняясь на рубеже оз. Ильмень, Холм, на некоторое время остановили продвижение противника. Строительство тыловых оборонительных рубежей под руководством генерал-майора Горячева шло усиленным темпом. На работах в этот период находилось около 80 тыс. строителей; общее протяжение тыловых рубежей доходило до 700 км; создавалось 120 батальонных районов. Было построено противотанковых препятствий — 410 км, противопехотных — 51 км, окопов всех видов — 3626, деревоземляных точек: артиллерийских — 619, пулеметных — 849.

В командование войсками фронта в этот период вступил генерал-лейтенант П. А. Курочкин. Знакомясь с инженерной обстановкой на фронте, новый командующий подчеркнул необходимость ускорения оборонительных работ на тыловых оборонительных рубежах, обратив особое внимание на стык с Западным фронтом, так как противник в этот период развивал наступление в направлении Калинина.

Имея большое превосходство в силах, враг одновременно с наступлением на Калинин повел наступление и на Северо-Западном фронте, нанося основной удар в направлении Холм, Демянск, Осташков. Войска фронта вели упорные бои на рубеже по р. Ловати, но из-за значительных потерь личного состава и материальной части в предыдущих боях начали отходить. Сосед слева — 22-я армия Западного фронта — отходил в направлении Осташков, Торжок. Теперь все внимание инженерного управления было обращено на инженерное обеспечение отхода войск и усиление темпа оборонительных работ на тыловых рубежах Малая Вишера, Крестцы, ст. Лычково, оз. Селигер, Осташков и на рубеже Боровичи, Валдай, оз. Селигер. Работы на тыловых рубежах, как и прежде, выполнялись строительными частями НКВД, но уже были получены указания о переходе с 15 сентября части строительных управлений НКВД с рабочим составом в тыл на новые рубежи. Строительство тыловых рубежей полностью возлагалось на инженерное управление фронта.

Примерно в конце августа Ставка Верховного Главнокомандования приказала штабу фронта взять под наблюдение водохранилища в районах Боровичи, Валдай, Осташков, Вышний Волочек, созданные в мирное время для снабжения водой в период мелководья, соединительные каналы рек Меты и Волги, поскольку они давали возможность поднять уровень воды Меты, Волги, Тверцы и превратить их в очень серьезные водные преграды. Для проверки состояния водохранилищ и возможности использовать их для устройства заграждения в инженерном управлении была создана специальная группа во главе с полковником И. Ф. Федоровым. [186]

Группа, получив в свое распоряжение маскировочную роту, гидророту и строительные батальоны, немедленно убыла в район Вышневолоцкого водохранилища, являвшегося основным во всей системе водохранилищ. Группа полковника Федорова, используя все приданные ей средства, в том числе и сотрудников 9-го технического участка Московско-Волжского водного пути, который также был подчинен ей на период работы, блестяще выполнила порученное задание.

Все плотины водохранилищ были замаскированы, особенно Вышневолоцкое, и технически подготовлены для поднятия воды в Волге, Тверце. Следует отметить, что за весь период наступления противника на Калинин его авиация, усиленно бомбардируя Калинин, Вышний Волочек, ни разу не бомбила плотины водохранилища, что можно объяснить только хорошей их маскировкой. Разрушение же Вышневолоцких плотин грозило затоплением на протяжении 30 км всех населенных пунктов по р. Тверце и г. Вышнему Волочку. К 9 сентября части фронта, ведя тяжелые оборонительные бои, отошли на рубеж устье р. Великой до Парфино, ст. Лычково, оз. Селигер и далее по восточному берегу озер на Осташков, где, заняв подготовленный оборонительный рубеж, окончательно остановили продвижение противника. Сосед слева — 22-я армия, — ведя упорные бои, занял рубеж Осташков и далее по восточному берегу Волги.

Части фронта, имевшие большие потери в личном составе, заняли новый оборонительный рубеж протяжением до 250 км. Слабо обеспеченные артиллерией, они вели тяжелые оборонительные бои.

Стрелковые дивизии 11, 34, 27-й армий на фронте оз. Ильмень, ст. Лычково, оз. Селигер оборонялись в полосах шириною от 15 до 20 км. На фронте соседа слева противник, имея превосходство в силах, в октябре подходил к Калинину. В связи с этим в районе Вышнего Волочка была организована оперативная группа небольшой численности под командованием начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина с задачей прикрывать левое крыло фронта с направления Торжок — Калинин. Военный совет фронта приказал руководству инженерного управления доложить о необходимых мерах по инженерному обеспечению боевых действий фронта. Обсудив с офицерами инженерного управления поставленную задачу, мы решили, что в сложившейся обстановке основным мероприятием по инженерному обеспечению боевых действий войск будет являться устройство сильных заграждений и особенно минно-взрывных. По плану намечалось устройство проволочных противопехотных заграждений, усиленных минными заграждениями на переднем крае батальонных районов и на армейских рубежах, а также батальонных районов, занятых резервами частей и дивизий.

На тех направлениях, где по условиям местности возможно было движение танков и моточастей противника, намечалось устройство противотанковых минных заграждений и минированных лесных [187] завалов. Минно-взрывные заграждения устраивались на всю глубину армейских рубежей.

Все дороги, за исключением самых необходимых для передвижения частей обороны, минировались. Для подвоза снабжения из тыла, как правило, оставлялась незаминированной одна дорога в сторону армии, и та подготовлялась к минированию в случае необходимости, для чего выделялись специальные команды саперов. Очередность: передний край, дивизионные резервы, армейские рубежи. В плане одновременно намечалось усиление оборонительных рубежей на флангах и валдайском направлении. Наш план получил одобрение Военного совета фронта, и мы немедленно приступили к его выполнению. Работы развернулись полным ходом.

Для руководства работами на правом фланге в группу комдива Коровникова был направлен начальник штаба инженерного управления полковник Петров, который хорошо знал обстановку на фронте этой группы. На валдайское направление был выделен мой заместитель полковник Афанасьев с группой офицеров управления.

В его распоряжение было выделено четыре инженерных батальона, прибывших к нам на пополнение. Для прикрытия заграждениями направлений Калинин — Торжок полковнику Федорову, руководившему работами в группе генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина, придавался саперный батальон под командованием К. В. Соколова. По намеченному плану для устройства заграждений требовалось около 800 тыс. противотанковых и противопехотных мин. По нашей заявке усиленно стали поступать из центра необходимые инженерные средства. Мы получили около 700 тонн проволоки, несколько тысяч пакетов МЗП (малозаметных препятствий), необходимое количество взрывчатых веществ и принадлежностей для взрыва, а мин пока поступало еще маловато. Для покрытия потребности в минах в Боровичах, Вышнем Волочке моим заместителем по снабжению полковником Темлясовым было организовано изготовление мин в местных мастерских, главным образом деревянных коробок для мин, зарядка же коробок выполнялась саперами.

Намного хуже обстояло дело с строительством тыловых рубежей. В этот период шла реорганизация руководства этими работами. Управление оборонительного строительства фронта со всеми АУВПС, за исключением 10-го АУВПС, и все управления строительства НКВД, за исключением 20-го управления, переходили на тыловые рубежи в районе Вологда — Череповец. Несмотря на реорганизацию, инженерное управление фронта, быстро перестроившись, развернуло работу по строительству тыловых рубежей, которой руководил начальник отдела оборонительного строительства полковник В. А. Огородников.

Работы по строительству тыловых рубежей, особенно на валдайском направлении, шли довольно успешно. Они выполнялись оставшимся в распоряжении фронта 20-м строительным управлением НКВД, где главным инженером был Г. А. Кравченко, что в немалой степени способствовало успеху. [188]

Выполнялись и другие задания, поставленные инженерному управлению Военным советом. Противник усиленно бомбил аэродромы, артпозиции и малейшее скопление материальной части и живой силы на дорогах. В работу включилась маскировочная рота фронта, тщательно маскируя действующие объекты. Создавались ложные объекты, аэродромы, артпозиции, скопление танков. Для этой цели на фанерном заводе в Парфино и частично в Вышнем Волочке было изготовлено несколько сот макетов самолетов, артиллерийских орудий, танков.

В дальнейшем в батальонных районах между озерами Велье и Селигер мы использовали электророту для электролизации проволочных заграждений переднего края. На дорогах Новгород — Валдай — Калинин — Вышний Волочек, на валдайском направлении было установлено большое количество фугасов, взрываемых ТОС (техникой особой секретности). Плотные минно-взрывные заграждения, установленные в полосах обороны стрелковых дивизий, усиливали нашу оборону.

Обычно прибывающие на пополнение фронта воинские части встречали представители оперативного управления фронта и инженерного управления. Командиру прибывшей части вручалась схема заграждений района и дорог, куда следовала часть, с указанием точного соблюдения порядка движения во избежание подрыва на минах.

В коротком очерке трудно перечислить всех командиров, описать работу всех инженерных частей. Ведь за весь период с первых дней войны не было командиров и инженерных частей в целом, которые бы в сложнейшей обстановке не выполнили полученного задания.

В успехе всех проводимых нами мероприятий исключительная роль принадлежала партийным и комсомольским организациям, политическим органам и политработникам, которые воспитывали в войсках чувство высокой ответственности за порученное дело, вносили дух организованности, развивали у воинов выносливость и поднимали их своим личным примером на героические подвиги. Ото всей души мне хотелось бы поблагодарить комиссара инженерного управления, тогда молодого и энергичного полковника Н. В. Килина, который принимал самое деятельное участие в работе управления. Он часто бывал в инженерных частях, детально знакомился с обстановкой, изучал настроение воинов, принимал меры по устранению встречавшихся недостатков, сплачивал людей, всячески способствовал укреплению дисциплины.

Заканчивая эти краткие воспоминания, я должен отметить, что упорной обороне войск фронта в немалой степени способствовали хорошо оборудованные оборонительные рубежи, прикрытые весьма сильными заграждениями с применением всех имевшихся в тот период инженерных средств.