«В один из хмурых осенних дней в деревню ворвались немцы. На деревенских улицах появились чужие машины, застрекотали мотоциклы, солдаты в железных касках с нарисованными на них белыми черепами вламывались в избы, расправлялись с неугодными им жителями деревни. В первый же день они схватили приемного отца Ивана Кузьмича, затем настала очередь тёти. Ивана приютил старый дед. Потянулись страшные дни. Один за другим из деревни исчезали мужчины. Немцы говорили, что их уводили в город на допрос, потому что с первых дней в окрестных лесах появились партизаны. А над оврагом за деревней начали кружиться вороньи стаи, по ночам завывали волки».

«Так вот вам, ребята, книжка, которая написана не спроста, а с молитвою: в ней худа не найдете, а найдете одно добро. Она писана для солдат и, похвалюсь, писана таким, который сам сиживал с вами за огоньком, пил из одной с вами манерки, ел казенные сухари и видел солдата не только в казарме да на ученьи, видел его и в чистом поле. За тем и найдете вы в книжке этой не одну суть нагольную, не одну правду простоволосую, а складчину всякого добра, и на смех и на горе, и на время и на безвременье, и на дело и на безделье. Правда, сами вы знаете, гола, нага, как мать на свет родила; ей в люди так показываться не годится; а как приоденется притчею, перекинется из были в небылицу — так пойдет куда угодно, часом и нас же насмешит, да и нас же научит и наставит. Коли прочитаете да, может статься, позабавитесь, да скажете спасибо; так я вам на это: кушайте на здоровье, да не прогневайтесь; а коли еще научитесь из книжки моей чему доброму, так, стало быть, я уже и подавно писал не даром, не на вей-ветер. Есть у меня в запасе еще и другая для вас книжонка, найдется может статься и третья — читайте да потешайтесь, да добрым словом меня помяните».